Україна Православна

...

Официальный сайт Украинской Православной Церкви

Василий Анисимов: «Свобода слова – это свобода правды»

Василий Анисимов: «Свобода слова – это свобода правды»

Беседа Евгения Никифорова с руководителем пресс-службы УПЦ об информационных блокадах и проблемах церковной журналистики.

Первая часть:

http://radonezh.ru/analytics/bog-predaetsya-i-molchaniem-i-umolchaniyami-161835.htmlhttp://radonezh.ru/analytics/bog-predaetsya-i-molchaniem-i-umolchaniyami-161835.html

- Василий Семенович, мы обсудили главную проблему, с которой сталкиваются на Украине и Православная Церковь и церковная журналистика – это проблема власти. Власть не восстанавливает Церковь в юридических правах, не возвращает экспроприированное большевиками имущество, вмешивается во внутренние дела Церкви, узаконивает расколы…

- И этой проблеме в будущем году исполняется – ни больше, ни меньше — а сто лет! С Великой Октябрьской революции, с расстрела у стен Лавры священномученика Владимира, митрополита Киевского, как начали прессовать Церковь и до сих пор остановиться не могут. Во всех постсоветских странах давно простились с наследством атеистического тоталитарного прошлого, в западноевропейских о нем и не знали, а мы все в нем живем. Как на хуторе, затерянном близ Европы.

- Вызов архиереев в прокуратуру на допросы из той же традиции?

- А чего их не вызывать? Все старенькие, есть еще андроповской лагерной отсидки, шины, как у нас принято, поджигать не будут – допрашивай, сколько душе угодно. За время независимости Украинская Православная Церковь, еще не оправившись после 70-летних ужасных репрессий, дважды подверглась разбоям и погромам (униатами в Галиции и филаретовским расколом на Волыни), в результате которых у нее были отобраны сотни храмов. Подверглась грабежу (вся церковная касса УПЦ была прихватизирована М. Денисенко и депутатами) и мафиозной экспроприации ее имущества (Владимирского собора, здания экзархата на Пушкинской, Выдубецкого и Феодосиевского монастырей, здания Духовной академии, старых и восстановленных храмов), которое либо отбивалось боевиками, либо коррумпированной властью передавалось расколам. И эти беззакония осуществлялись в условиях клеветы и информационной блокады, когда Православной Церкви не давали возможности ни возразить, ни оправдаться.

- И такие блокады случались не единожды?

- Первый раз еще при Филарете, когда начались униатские погромы в Галиции. После того, как Горбачев и папа римский договорились о возрождении унии, греко-католикам разрешили регистрировать общины, и они сразу начинали претендовать на православные храмы. Чтобы избежать храмовой войны, создали четырехстороннюю комиссию (Рим, Москва, Киев, Львов), которая должна была по-братски разделить имущество церкви: если большинство общины желало оставаться в православии, за ними сохранялся храм, а меньшинству все вместе строили другой, если же большинство желало унии, храм передавался им, а православным строили новый. Гарантами выступали папа римский, московский патриарх, киевский митрополит и львовский униатский епископ. Но в 1990 году к власти в Галиции пришли руховцы, уния получила властный ресурс, и начался разгром православия: суды пачками снимали православные общины с регистрации, милиция, ОМОН, боевики, штурмами, мордобоем, с применением слезоточивого газа «черемуха» брали храмы, выбрасывали из них православные общины. Побитые, потравленные газом священники приезжали в Киев, проводили на Пушкинской у Филарета пресс-конференции, но в СМИ ничего не попадало. Все валилось в государстве, и под этот раздрай католицизм энергично восстанавливал свои позиции в Украине. Православные Патриархи и прежде всего – Московский, писали обращения к папе римскому с призывом остановить произвол, но он молчал, как рыба. К середине 1992 года во Львовской епархии из 600 приходов у УПЦ оставалось не более десятка, остальные были насилием обращены в унию или ушли в автокефальный раскол.

- А почему демократия не защитила?

- Потому что произвол творила как раз демократическая власть, которая победила партноменклатуру в трех галицких областях. Она оказалась еще более тоталитарной, нетерпимой к инакомыслию, чем их предшественники. К тому же тогда было не до Церкви: рушилось государство, у людей сгорели все сбережения, гиперинфляция, пустые прилавки, массовое закрытие предприятий. Да и мало кто понимал, что и к чему в церковной проблематике. Я тогда спрашивал Филарета, как можно защитить православные общины в Галиции, он лишь разводил руками: вот написал опять письмо Леониду Макаровичу. Но кто Кравчука там слушал? Любопытно, что через несколько лет Иоанн Павел II выступил с посланием по поводу юбилея унии, в котором указывал, что православные и униаты совместно прошли мученический путь при тоталитаризме, а теперь существуют во взрастающем диалоге любви!

- Иезуитство?

- Безусловно. Ошельмовать, зачистить, а потом вспомнить о христианской любви. Второй раз информационную блокаду Православной Церкви организовали уже Кравчук с Филаретом. В мае 1992 года на Харьковском Архиерейском соборе за многочисленные преступления Филарет был низложен и изгнан из церковного руководства. Новым Предстоятелем УПЦ был избран Блаженнейший Митрополит Владимир. На следующий день по всем центральным СМИ архиереи были объявлены путчистами, врагами Украины, митрополит Владимир – шпионом, и началось шельмование Церкви, а за ним и погромы. Блаженнейший Владимир давал по два-три интервью в день, но ничего не появлялось ни в газетах, ни на телеэкранах. Впервые ему дали несколько минут на УТ-1 лишь через полтора года для поздравления православных верующих с Рождеством 1994-го. Затыкали не только государственную, но и церковную прессу. «Православную газету», которую редактировал митрополит Владимир, издавали подпольно в какой-то районной типографии в Черниговской области.

- И таким образом прорывали блокаду?

- Не только церковной прессой. Была, например, мощная независимая оппозиционная газета «Независимость» с полуторамиллионным тиражом, которая выступила против лжи и произвола по отношению к УПЦ. Тираж одного ее номера был большим, чем тиражи всех церковных СМИ за несколько лет. Во времена Кравчука вырезками из «Независимости» вся Лавра была заклеена.

- Чтобы защищать Церковь, надо было быть оппозиционным изданием?

- «Независимость» боролась с президентом Кравчуком, его преступным детищем – филаретовским расколом, и это было естественно. Когда наш оппозиционный кандидат Леонид Кучма выиграл президентские выборы, газета стала пропрезидентской, и ее позиция по расколам воспринималась как позиция власти, это было замечательно, поскольку вдруг прекратились все судебные тяжбы с филаретовскими нардепами и чиновниками. Проблемы наступили, когда Кучма к концу 1990-х стал филаретовцем. Но тогда еще были живы стандарты свободной прессы. Помню такой любопытный случай. Я написал какой-то антираскольничий материал, и вдруг меня вызывает главный редактор Владимир Кулеба и говорит, что к нему пришли несколько наших ведущих журналистов и потребовали не только снять этот материал с номера, но и созвать редколлегию, чтобы кардинально поменять позицию газеты в отношении религиозного конфликта. Он всегда меня поддерживал, потому советовал подготовься: оппоненты настроены решительно, и, мол, боюсь, мы с тобой окажемся в суровом меньшинстве. Я и сам был членом редколлегии, пришел на заседание. Там заявляют, что вот мы много лет изобличаем раскол, но ситуация давно уже изменилась: лидеры демократических фракций и партий раздражены позицией газеты, Леонид Данилович тоже уже завзятый «поместник», с Филаретом не разлей вода, и в администрации недоумевают или даже негодуют. Поэтому «НЗ», как демократическая, пропрезидентская газета, должна изменить свою политику в этом вопросе. Я оправдывался, напоминая, что мы не по конъюнктурным мотивам подняли эту проблематику, убеждали всех, что раскол – это криминальное преступление, подтверждали все это в судебных тяжбах, и смена курса будет воспринята читателями, как предательство. Стали голосовать, голоса разложились поровну, четыре на четыре, но голос редактора, по положению о редколлегии, учитывается за два, поэтому мы победили, и газета осталась на прежних позициях. Сегодня никто не верит, что была когда-то свободная пресса, где и журналист был независим в своем издании, и издание могло быть независимым от власти и денег. Конечно, неподконтрольные СМИ никому не нужны и, по сути, обречены. В 2000 году «Независимость» разорилась, но она сыграла свою роль в защите Православной Церкви.

- А через год информационную блокаду УПЦ устроил уже Леонид Кучма?

- Совершенно верно. Осенью 2000 года был убит журналист-львовянин Георгий Гонгадзе (его похитили, когда он вышел из посольства США), лидером социалистов Александром Морозом была обнародована прослушка (пленки Мельниченко) президента Кучмы, где он гневно выражается в адрес журналиста. Оппозиция, американцы и европейцы стали трясти власть, как грушу, и для президента все закончиться могло не только сумой. Чтобы сбить протестный накал, заткнуть галичанам рот, Кучма решил срочно организовать «планетарный» и «судьбоносный» визит папы римского на Украину, причем, не только во Львов, но и в Киеве, где католических общин с гулькин нос. Естественно, против визита выступила УПЦ, памятуя не только многовековую кровавую деятельность унии на Украине, но и недавний погром ее общин в Галиции. Поначалу против выступили и лидеры расколов – автокефального и филаретовского, но власть их быстро прижала к ногтю, и они бросились танцевать польку-бабочку. Поразительно, но даже националистическая культурная элита – писатели, историки, культурологи – даже не пикнули.

- А что в этом поразительного?

- Дело в том, что украинская национальная литература, начиная с Шевченко, Панаса Мирного и др. – принципиально антикатолическая и антиуниатская. Антипапские стихи Кобзаря были католиками прокляты и сожжены. Такая же и националистическая историография (Костомаров, Грушевский и др.). Солидарна в этом вопросе была и советская коммунистическая украинская культура, на которой выросли нынешние националистические «диячи». Здесь был вековой консенсус: католицизм и уния – это палачи и родной православной веры, и культуры, и казачества, и всего украинского народа. Думалось, что деятели культуры подвергнут остракизму организаторов «триумфального» папского визита. Но оказалось, что и националистов можно отформатировать – они влились в общей пропагандистский хор: наконец-то, всю жизнь о папе только и мечтали! Поэтому УПЦ оказалась в глубоком одиночестве в своем неприятии папского визита. Как Кучма не уговаривал Блаженнейшего Владимира, как его не клеймили со всех экранов, он был непоколебим. УПЦ обратилась к папе, чтобы он отложил визит до лучших времен.

- От Православной Церкви так никто и участвовал в судьбоносном визите?

- Одного представителя для проформы в государственный оргкомитет отправили — твоего покорного слугу. Блаженнейший позвонил, попросил приехать и предложил мне стать его помощником-референтом. Объяснил: священнослужители не участвуют в этих мероприятиях, а вы, светский человек, вот и будете нас представлять. Иоанн Павел II написал два письма Блаженнейшему Митрополиту Владимиру (Рим признает только каноническую Церковь в Украине), в которых высказал смиренные желания молиться у киевских святынь и встретиться с Блаженнейшим. Власть настаивала, и чтобы окончательно горшки не бить, меня и откомандировали. Выписали документы, и я явился на ясные очи председателя Госкомрелигий Виктора Бондаренко, который заправлял визитными делами, со своими замечаниями, предложениями, рекомендациями. Тем более, у меня уже был опыт встречи с понтификом, и я мог им поделиться.

- А где ты этот опыт обрел?

- В 1997 году во Франции. Париж, август, зной, мы, две журналистские семьи тащимся в какой-то музей по тротуару вдоль какого-то канала, наши дети брызгаются водой из бутылок. Улица пустынна, ни людей, ни транспорта. И вдруг навстречу Иоанн Павел едет на своем папа-мобиле, перед нами был поворот дороги на мост, когда он начал поворачивать, мы помахали, он притормозил, мы подбежали, сделали снимки, он нас перекрестил и поехал дальше. Никакого ажиотажа. Мы уже несколько дней жили в гостинице, я смотрел французские новости, и там тоже никаких новостей о папе не увидел. Оказалось, в Париже папа встречался с католической молодежью, но никакой планетарности французы ему не организовывали. Я об этом и сказал нашим организаторам. Скромность – сестра величия.

- Послушали?

- Выяснилось, что и их самих никто не слушал. Папские визиты уже были обкатаны в десятках стран, поэтому нашим просто дали жесткую программу, что и как надо делать. И они были не организаторами, а подневольными исполнителями. Тем не менее, подготовка к визиту обернулась многомесячным пропагандистским торжеством католицизма на Украине. Первым делом плотно взяли информационное пространство, чтобы в него не попали протестные мнения, а также любые исторические напоминания о казаках, Шевченко, Грушевском. Были и пряники: более сотни журналистов из ведущих СМИ с семьями были приглашены в Рим и чуть ли не на месяц знакомились с Вечным городом и Италией за счет Католической Церкви. Они вернулись горячими симпатиками папы. Эфиры всех каналов заполнили восторженные рассказы о папе, о католической Церкви, ее трудах и днях. В новостных программах открыли рубрики: навстречу визиту! Осталось 80 дней – что сделано? Осталось 79 дней и т.д. Беда заключалась в том, что они не только папу хвалили, но еще устроили и форменную травлю Православной Церкви-отказнице. На всех каналах появились какие-то эксперты-католики, которые вещали, что УПЦ выполняет указания России, держит украинский народ в духовной неволе, настраивает против европейской цивилизации, которую олицетворяет папа римский. Распалились до того, что на УТ-1, главном государственном канале, объявили православие заскорузлой азиатской ересью. Власть, слепив из Церкви «образ врага» и натравив на нее СМИ, смогла перевести дыхание от «кассетного скандала».

- А сами верующие?

- Им не привыкать к агрессивной клевете. Кроме того по всем епархиям, монастырям, храмам прошли инспекции из милиции, прокуратуры, пожарников, санэпидемстанции, налоговиков, местных властей, которые провели со священнослужителями строгие профилактические беседы и брали с них обязательства не организовывать и не поддерживать протесты против столь важного для державы дела. Но всех запугать они не смогли. Программу триумфального въезда папы в Софию Киевскую и Лавру испортили православные братства Валентина Лукиянника: его старушки перекрыли въезды в святыни, а разгонять их под телекамерами не решились. Так что они выпали из программы.

- Ну а как же независимая пресса?

- Ее как-то опять не оказалось. Провластные, оппозиционные (демократические), иностранные СМИ солидарно пропагандировали визит. После закрытия «Независимости» меня пригласили вести политику и экономику в еженедельник «Наша газета +», партийное издании СДПУ (О) с хорошим тиражом в 250 тыс. экз. Лидером партии был Виктор Медведчук, в нее входили известные политические деятели – Кравчук, Марчук, Зинченко, Суркис, Балога, Плужников, Шуфрич и другие, она имела свою фракцию в парламенте и мощные медиа-ресурсы: газеты, радио, телеканал «Интер». Медведчук хорошо относился к Блаженнейшему, митрополит даже венчал его. Я думал, что проблем с антираскольничьими и антиуниатскими публикациями не будет. Но когда я несколько материалов напечатал, эсдеки на своей партийной конференции осудили «одностороннюю позицию» своей газеты в освещении религиозных проблем. Поскольку они, дескать, исповедуют европейские стандарты свободы слова, и я должен представлять все точки зрения, а не только УПЦ.

- А этих стандартов кто-то придерживался?

- Нет, конечно. Все наши оппоненты, а это подавляющее большинство украинских СМИ – провластных, оранжевых, грантоедских, националистических, давали только раскольничьи и униатскую точку зрения, а немногие симпатики всегда требовали плюрализма. И при Кучме, и при Ющенко, и при Януковиче. Какой комментарий УПЦ не даст, рядом непременно появится филаретовский. Даже в изданиях регионалов. Так что правда всегда была искаженной. Когда начался ажиотаж с папским визитом, я пришел к Блаженнейшему Владимиру и попросил сформулировать основные пункты неприятия Православной Церковью этого визита. Митрополит был крайне удручен начавшейся травлей, даже немного раздражен, что с ним редко случалось, и говорит: «Почему вы спрашиваете? Вы уже много написали о Церкви, возьмите и сформулируйте, посмотрим, поправим». Я написал большой материал под заголовком «Визит преткновения», в котором проанализировал различные аспекты этого события (исторический, политический, культурологический, межконфессиональный, юридический), Блаженнейший внес правки, и я думал опубликовать в «Нашей газете». Но высшее партийное руководство дало установку: о визите либо хорошо, либо ничего. У меня была полоска в «Киевских ведомостях» и рубрики в еще двух газетах. Но и там не удалось даже в сокращенном варианте напечатать: пиши о чем угодно, только не о визите. В других изданиях тоже не получилось материал пристроить.

- А как удалось преодолеть блокаду?

- Случайно, и то лишь в печатных СМИ. Православные депутаты Верховной Рады попросили помочь составить текст обращения по визиту. Я набросал им «рыбу», они подготовили обращение, его, кстати, подписал и Петр Порошенко, но тоже долго не могли издать. Опубликовали лишь за неделю до визита в своей парламентской газете – «Голосе Украины». В разговорах с депутатами я посетовал, что материал не могу опубликовать. Один депутат оказался редактором газеты «Коммунист», он попросил этот текст для публикации. Я думал, они дадут выжимки, но они полностью его опубликовали в нескольких подачах. У «Коммуниста» был большой тираж – под миллион экземпляров. Я затем написал еще один большой материал об отречении нашей власти от своей истории, культуры, что явно проявилось при подготовке визита. Они тоже его опубликовали, и даже успели до визита эти статьи издать отдельной брошюрой и тоже большим тиражом. Все это было необычно. Издания, в которых я работал – «Независимости» и «Нашей газете» — были антикоммунистическими, и я никогда не думал, что с коммунистами какие-то точки соприкосновения найдутся, тем более в церковной проблематике. Ректор Киевской духовной академии о. Николай Забуга тогда говорил: «Я и в страшном сне не мог себе представить, что буду посылать студентов в город, чтобы они в киосках скупали для академии газету «Коммунист»! Но вот приходилось использовать даже такие парадоксальные возможности. Портрет Владимира Ильича, а рядом статья в защиту Православной Церкви. Впрочем, мы в своей полемике оказались правыми, что подтвердили сами католики. В Ватикане итогам визита папы на Украину был посвящен целый выпуск их «Обозрения» с характерным заголовком : «Реванш истории». Никаких «мостов любви», «смиренного паломничества» и т.д., чем нам пудрили мозги, а именно реванш и прозелитизм. Ни киевские князья, ни гетманы, ни запорожские казаки, ни белые цари, ни большевики не пускали папу в Киев, а мы нагнули вашу власть, и она сама папу на своих плечах в матерь городов русских принесла.

- А как Митрополит Владимир отнесся ко всем этим перипетиям?

- Он сам был журналистом, редактором с сорокалетним стажем, понимал, что постоянно ждать милости от светских СМИ негоже, и надо создавать свои, через которые распространять церковную точку зрения в информационном пространстве. Он так и сказал: давайте думать, как создать что-то свое. Но как думать? Чтобы какой-то проект в Церкви реализовать, надо приходить со своими идеями, людьми и деньгами. Последнее, как ты понимаешь, всегда было непреодолимым препятствием. Но тут подвернулся случай. Мне позвонил один депутат и сказал, что со мной хочет встретиться министр финансов и глава налоговой Николай Азаров. Я приехал к нему, он говорит, что они вот создали новую политическую партию, и хотели посоветоваться о ее печатных органах. Я, исходя из опыта своей работы, написал им проект политического еженедельника и православного приложения к нему. Партия регионов – это партия крупного бизнеса, олигархов, если уже потянут одно, то потянут и другое.

- Почему приложение?

- Потому что у нас уже был опыт работы с православными приложениями светских газет. В 1999 году, в преддверии 2000-летия Рождества Христова, ко мне в «Независимость» обратился магнат, благотворитель и депутат Валерий Бабич, чтобы издать что-то духовно-просветительское и актуальное. Это было зимой, и мы придумали издать газету в 16 полос с концепцией: человек и Великий пост. Это история и практика поста, проповеди, а главное – живые материалы о молитве, милосердии, благотворительности и т.д.. Назвали из пушкинского — «Во дни Великого поста» и издали тиражом в 10 тысяч экземпляров в качестве приложении к светской газете. Этот выпуск очень понравился Митрополиту Владимиру, он говорил, что возил его Патриарху и в Московскую академию, показывал, что и мы можем на хорошем уровне такие проекты осуществлять. Окрыленный Бабич предложил еще один выпуск сделать, посвященный Пасхе, затем Дню Победы со священниками-ветеранами Великой Отечественной, потом выпуск на Троицу. И тираж увеличили до миллиона экземпляров, причем на двух языках. Увеличили и объем издания. Последний перед юбилеем выпуск – «Звезда Рождества» — был уже 64 полосы. С Блаженнейшим я согласовывал и тематику, и проблематику, он даже подвиг редакторский совершил, но все придумывали и осуществляли в свободное от работы время несколько журналистов «Независимости».

-А что за подвиг?

- Специфика ежедневной газеты заключается в том, что сотрудник каждый день получает какое-то задание, которое должен выполнить, сам гоняется за горячими темами — работает в очень напряженном графике. Рождественский выпуск был запланирован на конец декабря, когда нагрузка на журналистов удваивается, поскольку все готовят еще и праздничные номера. Мы попали в цейтнот, но все материалы к верстке подготовили в срок. Однако Бабич решил перестраховаться и потребовал, чтобы все тексты вычитали еще и в Киевской духовной академии. Я отбивался, объяснял, что большой объем, они будут две недели читать, и мы просто ничего не успеем. Но он был непоколебим, и пришлось 64 папки с полутора сотней текстов и иллюстрациями везти в академию. А там своя запарка: конец года. Ректор увидел, что я ему принес, замахал руками: читать некогда и некому, приходи после святок, такая ответственность – выпуск в честь 2000-летия Рождества Христова – все, без спешки, в спокойной обстановке вычитаем. Пошел я к Блаженнейшему просить, чтобы он заставил академиков за 2-3 дня прочитать тексты. Он выслушал, сказал оставить тексты и прийти через три дня. В назначенное время я забрал все материалы, помчался в издательство, у себя в кабинете разложил тексты и ахнул: никого он не заставлял, а сам все вычитал и внес правки. Что меня очень впечатлило. Это была высокопрофессиональная работа. Ведь профессионализм – это самый короткий путь от замысла до воплощения. Поэтому я и хотел, чтобы в азаровском проекте, на их базе, финансах, полиграфии, доставке профессиональные журналисты, работая в приложении к основному изданию, обладая независимостью от него, стали голосом УПЦ, ее Предстоятеля в информационном пространстве.

- Но этого не произошло?

- Нет. Азаров сказал, что регистрировать издание, искать, где его разместить  и т.д. – это долго, не лучше ли приобрести уже готовое. Тогда многие газеты едва сводили концы с концами, были на грани закрытия, я пошел в Союз журналистов, взял данные, сходил в редакции и предложил Азарову выбор из четырех изданий. К моему удивлению, они купили все четыре: Ахметов – «Сегодня», Порошенко – «Правду Украины» и т.д. Церковное информационно-аналитическое издание, которое планировали, как приложение, решили делать отдельно. Он поручил это своим бизнесменам, я встречался с Семиноженко, Гайдуком, другими магнатами, но они никак не могли взять в толк, какая вообще может быть информация и аналитика о Церкви. Бери деньги, выпускай «раскраски» о храмах, монастырях, иконах – что еще нужно? Кстати, только один Порошенко, тему сразу схватил, говорит: не заморачивайтесь, приходите на «Ленинскую кузницу», там есть офис, компьютеры, делайте, что задумали. Порошенко был заместителем Азарова в Партии регионов, но у них уже тогда были какие-то трения, и Азаров говорит: воздержитесь, мы что-то другое придумаем. И через некоторое время мне позвонил один бизнесмен, предложил приехать посмотреть офис, где мы и будем делать православный информационно-аналитический центр. Ваши идеи – наши деньги.

- Круто. А что религиозной аналитики на Украине не было?

- Была, еще какая! В откупе Госкомрелигий, воинствующая, атеистическая. Все научные атеисты у нас переименовались в религиоведов, а борьба с Православной Церковью, как была, так и оставалась смыслом их «аналитики», которая до сих пор преподается в вузах. Даже нынешние деятели, все эти еленские, юраши, саганы, черноморцы и т.д., которые занимаются травлей Церкви, науськивают на нее власть и радикалов, проталкивают антицерковные законопроекты в парламенте, — выкормыши неубиенного клуба атеистических религиоведов. Тогда они определяли политику власти в отношении Церкви, стремились диктовать свою волю, изменить свой статус (что и сегодня требуют), даже глумились над святынями и поклонению им. В церковной прессе никто с ними не полемизировал, поскольку в ней вообще никто ни с кем не полемизирует, а для нас это была одна из приоритетных задач. Впрочем, с благотворителями мы очень быстро побили горшки.

- Из-за чего?

- Из-за нашего нежелания участвовать в предвыборных информационных битвах. Мы создали центр, названный пресс-службой УПЦ, набрали людей, запустили сайт с ежедневной новостной лентой, аналитическими и полемическими материалами, стали готовить информационно-аналитический журнал. Блаженнейший Митрополит Владимир не только благословил нашу работу, но и сам стал шеф-редактором журнала, вычитывал все материалы. Мы договорились, что Церковь ни за что не платит, но сама осуществляет редакционную политику всех изданий пресс-службы. Благотворители захотели, чтобы и Патриарх благословил нашу работу, поэтому съездили и к нему. Однако вскоре меня вызывает спонсор и говорит: уже второй месяц работаем, множество материалов, но вот почему-то нет ни одной статьи об антицерковной и антиправославной сущности Мороза, Ющенко и прочих влиятельных оппонентов власти. В канун выборов они были бы очень актуальны. Я только рот открыл: мы вообще о таком не договаривались. Я много писал статей, полемизируя с крупными политическими деятелями, с тем же Ющенко, но по их конкретным действиям, а не потому, что они оппоненты Кучмы. Я сказал, что пресс-служба этим заниматься не будет. Не знаю, было ли это предвыборным искушением или изначально задумано, но они хотели использовать церковный ресурс для борьбы с политическими противниками.

- И вы вынуждены были уйти?

- Увы! Так и не вкусив от тучных хлебов партии регионов. Нас приютило Украинское отделение фонда единства православных народов. Они занимались благотворительными проектами по многодетным семьям, детьми, но предоставили нам помещение с компьютерами и необходимыми коммуникациями. Финансирование было скудное, мы перебивались с хлеба на воду, но все-таки смогли запустить наш информационный ресурс и в сети и в печатном формате. Мы рассылали свои материалы на много сотен адресов, их стали использовать крупнейшие украинские СМИ, и зажать голос Церкви информационной блокадой, как это было при Кравчуке или папском визите, было сложнее.

- Но сегодня УПЦ, 15 лет спустя, опять оказалась в информационной блокаде?

- Сегодня в блокаде не УПЦ, а любое миротворческое слово на Украине. Партия войны – это наши олигархи, которые владеют основными украинскими СМИ, прежде всего телеканалами. Западные грантоедские информресурсы солидарны с нашими ястребами, они и не заикаются о мире. Все российские СМИ – запрещены. Поэтому культивируется воинственная русофобская истерия: не гражданский конфликт, а агрессия России, не ополченцы – а регулярные российские войска и бандиты, не самопровозглашенные республики, а террористические сепаратистские организации. С ними не только мириться, в их сторону плюнуть противно. Кроме того, как известно, Путин решил поработить всю Европу, начал с Украины, и мы, претерпевая лишения, героически на Донбассе защищаем весь цивилизованный мир, который нас в этом поддерживает. Такая пропаганда уже более двух лет господствует в информационном пространстве страны, и не позволяет вести украинский мирный диалог иначе, как через третьи страны. Вот Савченко только заикнулась, что готова на переговоры с донетчанами, сразу из героя превратилась в шпиона и врага Украины. Если бы олигархи захотели, они за две недели установили мир на Донбассе, давая просто объективную, не приправленную злобой, информацию с обеих сторон, поскольку все и везде уже вымотаны этой войной.

- Ты много писал и говорил о том, что Церковь преследуется за свою миротворческую позицию…

- А за что же еще? И это очень подлая травля. Ведь Церковь объявила конфликт братоубийственным и гражданским еще задолго до стрельбы на Донбассе. На майдане, при президенте Януковиче. И не только объявила, но и встала между враждующими сторонами. За то, что она защитила тогдашних протестантов, т.е., нынешнюю власть, от насилия, ей никто не говорит «спасибо». Ведь президенту советовали силой разрешить конфликт, но удерживали его не только Джо Байден по телефону, но и Православная Церковь. Умирающий Митрополит Владимир свои апартаменты предлагал, чтобы там встретились и власть, и майдановцы, и правый сектор, и левый, и титушки, и квакушки – все вместе, чтобы без крови решить политические проблемы. А когда УПЦ точно так же, миром, призывает нынешнюю власть решать политические проблемы – это уже непатриотическая, антиукраинская позиция. При этом ни один телеканал за все эти два с половиной ужасных года не удосужился записать большое аргументированное интервью с Блаженнейшим Онуфрием, Предстоятелем крупнейшей Церкви страны, по проблемам войны и мира.

- Боятся?

- Конечно. Ведь по опросам Церкви доверяют больше, чем всем ветвям власти вместе взятым. Одним выступлением можно всю пропагандистскую картинку поломать. Поэтому предпочитают оклеветывать, а не слушать. Как при советской власти. К счастью, есть интернет-ресурсы, в том числе новые, их влияние невелико, но они достаточно объемно представляют позицию Церкви и священноначалия по этим проблемам.

- Но на них тоже оказывают давление?

- Очевидно, оказывают. Но раз работают, значит, еще терпимо. Нам-то, на радость врагам, уже надо собираться с ярмарки. Весь наш опыт – уже история, малопонятная и малоинтересная. А им приходится самоутверждаться в очень враждебной среде. Если не дрогнут, не испугаются, не продадутся, найдут мужество служить только Церкви, а не власти или политикам – это хорошая закалка для журналиста.

- Но ведь Украина сегодня в лидерах по преследованию журналистов…

- Напротив, у нас о них заботятся: правоохранители проводят с журналистами беседы о том, что, вот, мы, конечно, идем в Европу, и свобода слова для всех свята, однако ваши статьи вызывают у народа возмущение и даже агрессию, сами видите – то подожгут, то побьют, то убьют. Поэтому мы вряд ли сможем вас защитить от праведного гнева народного, о чем и предупреждаем. Так что оставляют лишь три пути: молчи, скрывайся и беги. Но многие журналисты держатся, отстаивают свое право на свободу слова. Ведь свобода слова – это свобода правды, и за него стоит побороться.

- Спасибо за беседу!