Михаил Беро. Православная психотерапия — святоотеческий курс врачевания души сегодня

01.01.2005 archive, Вестник №40, События

Православная психотерапия — святоотеческий курс
врачевания души сегодня

Михаил Беро,
доктор медицинских наук, директор
Донецкой областной клинической психоневрологической больницы

Высокий динамизм социально-технократического развития общества, совершенствование информационных технологий, научно-технические достижения наряду с диспропорциональным повышением качества жизни, недостаточной духовностью обуславливают повышение уровня психоэмоционального напряжения усложнению структуры поведения личности, что, в конце концов, выдвигают жесткие требования к интегративной деятельности организма в целом и к психической сфере в частности. Один из учителей Церкви ІІ века Тертуллиан сказал удивительно верные и глубокие слова: «Душа человека по природе христианка, она жаждет пищи духовной чистоты и святости…» Человек живет в общественной среде. Его мысли, желания, дела, миропонимание определяются в огромной мере воздействием той среды, которая его окружает. Если человек в жизни духовной живет в атмосфере множества духов злобы поднебесных, среди соблазнов, среди тяжких примеров нечестия, развращенности, в атмосфере безудержных страстей человеческих, в атмосфере глупости и пошлости, то не может эта атмосфера не заражать его душу.
В Украине сменилась структура заболеваемости психическими расстройствами в пользу роста психогенных по происхождению, соматизированных, психосоматических, нейросоматических заболеваний, которые имеют тенденцию к хроническому течению. Эти заболевания независимо от происхождения (генеза) характеризуются развернутым психоэмоциональным симптомокомплексом с соответствующими неврологическими, вегетативными и соматическими корреляторами, что делают этих больных «беспризорными», «малоперспективными» для лечения их у неврологов, интернистов различного профиля, т.е. врачей-соматологов (занимающихся телесными болезнями). К сожалению, больные часто решают свои проблемы путем углубления, ухода в болезнь. В писании святого Иоанна Кронштадтского, где, упоминая о душевных болезнях, он говорит, что есть души настолько хрупкие, что они разбились бы о грубость и жестокость окружающего мира. И Господь допускает, что между ними и миром опускается пелена психического расстройства, чтобы отделить эти души от того, что могло бы разорить их целостность. И под защитой душа зреет и меняется, и человек растет…
Клинико-статические и научные данные свидетельствуют о переплетении, взаимовлиянии психических и соматических болезней и психогенных механизмах развития болезненных состояний, и таким образом о необходимости их лечения психотерапевтическими методами.
В Украине, концептуально, психотерапия определяется как система лечебного влияния на больного опосредованно через психическую среду. Ряд православных авторов считают более точной трактовку самого понятия «психотерапия» как терапию душой или терапию души душой.
Из основ Социальной Концепции Украинской Православной Церкви следует, что она (Церковь) рассматривает психическое заболевание как одно из проявлений общей греховной поврежденности человеческой природы. Выделяя в личностной структуре духовный, душевный и телесный уровни ее организации, святые отцы различали болезни, развивающиеся «от естества», и недуги, вызванные бесовским воздействием либо ставшие следствием поработивших человеческих страстей. В соответствии с этим представляется одинаково неоправданным как сведение всех психических заболеваний к проявлениям одержимости, так и попытка лечения любых психических расстройств исключительно клиническими, биологическими методами…
Психическое расстройство не умаляет достоинства человека. Церковь свидетельствует, что и душевнобольной является носителем образа Божия, оставаясь собратом, нуждающимся в сострадании и в помощи.
Сравнивая две концептуальные позиции в трактовке понятия психотерапия и ее мирское и духовное приложение, становится понятным, что речь идет об аспекте касающегося направленности врачевания, а не характеристики использующихся при этом средств.
Врачевание души, согласно учению святых отцов, православных аскетов и подвижников благочестия, представляется заключенной только в Православии, ибо Истина есть Христос, Он — Слово Божье, Единственный Врач душ наших. Таким образом, исцеление Божьим словом — «святоотеческая психотерапия» не есть лишь направлением современной психотерапии наряду, скажем с психодрамной, бихевиоризмом, телесноориентированной или гештальт-терапией и представляет собой не набор тех или иных психотехник, а вводит в царство подлинной терапии души, истоки которой ведут к Самому Христу и Его святым ученикам. С другой стороны, святоотеческая психотерапия не есть лишь переложение нравственного богословия или собрание афоризмов и поучений на этические темы. Она представляет собой нравственно-религиозное направление психотерапии и базируется на христианских непреходящих духовных ценностях, цементирующих многие века саму основу государства с его самобытной культурой, науками, ремеслами, определяя и всю общественную жизнь.
Святоотеческая психотерапия не есть попытка модернизма или подмены понятий. Ее возрождение в Украине не искусственно, а отражает насущную потребность нашего больного и глубоко трагичного времени перемен, внесшего хаос и разброд в умы человеческие.
Говоря о медицинском аспекте вопроса, следует подчеркнуть, что святоотеческая психотерапия есть антипод всякого рода насилия над личностью извне, пошлости, лжи, мистики, чудомании, психических и психологических трюков, механических подходов к лечению душевных и телесных заболеваний вне связи с совестью и моралью.

1. Право на существование
(исторический поиск истины)
Историки психотерапии теряются в неведомой древности. Сам термин «психотерапия» (т.е. «терапия души») несет в себе идею какого-то глубинного внутреннего врачевания, причем сокровенного, тонкого и не физического плана. Наиболее правильно понимать психотерапию как науку о душевном здоровье человека.
Становление психотерапии и ее официальное признание относят обычно на конец 19 века, в период начавшегося расцвета прикладных наук и резко усилившегося влияния материалистических и атеистических идей в развитых странах Европы. Долгое время перед тем психотерапевтическую миссию по праву несли священники. Со всей очевидностью можно утверждать, что психотерапия вобрала в себя и немало позаимствовала из пастырства и духовного врачевания (нравственное воздействие словом, сокровенность встречи, искренность и сопереживание страждущему и другие формы); вначале труд психотерапевта во многом напоминал труд священника (за исключением богослужения и таинств), только в миру. Однако в последнее время многие психотерапевты все более уподобляются средневековым чародеям или языческим жрецам, а также чрезмерно уповают на чисто технические приемы целительства, теряя таким образом саму суть и основу той науки, которой служат. Смешение и размытость границ превратили психотерапию в какой-то аморфный пласт всевозможного суррогата, начиная от укоренившихся гипнотических техник до приемов шаманизма, танцев, сексуально окрашенных трансов и бесплодного мудрствования в отвлеченных сферах. Не станем перечислять все эти наукоподобно обозначенные школы, направления, так называемые психотехники. Фактически все они лежат в сферах вне Христа и чужды Ему по духу. В рекомендуемых способах и методиках целительства много заведомо ложного, искусственного, даже небезопасного для душевного здоровья пациентов. Изобилуют приемы по развитию и без того гипертрофированного воображения у пациента (что со святоотеческих позиций совершенно недопустимо). «Терапия детским криком», «бесконтактный секс», «переселение в прошлые жизни», «инфантильные игры», «кодирование» — какая же здесь терапия души? Да и внешняя, неплохо себя зарекомендовавшая, релаксация мышц есть, в лучшем случае, лишь телесная терапия, ибо не касается сколь-либо проблем личности. Не охватывает многие глубинные аспекты врачевания и отечественная патогенетическая психотерапия из-за своей материалистичности. Вместе с тем в святоотеческом учении содержатся настолько глубоко и убедительно раскрытые аспекты, касающиеся терапии души, что не обратиться к ним и не использовать их вместо сомнительного рода модных психотехник, где наряду с каплей истины море лжи, было бы не только не разумно, но и преступно, ибо в мире столько страждущих, помочь которым может лишь истинная терапия души, основанная на святости, духовности, восходящая к Самому Христу — единственному Врачу душ наших.
Физические возможности православных священников для должной индивидуальной работы с прихожанами крайне ограничены, это объясняется колоссальными восстановительными работами, которые ведут сейчас приходы Православной Церкви. Имеют место и другие первостепенной важности дела, в частности катехизаторского плана. Основное время также традиционно отдается подготовке и проведению богослужений, требам и другой повседневной крайне непростой деятельности.

2. Православная психотерапия
Душепопечительская, психотерапевтическая деятельности, проводимая православным врачом или психологом, напротив, может быть очень действенной и полезной.
Протоиерей Григорий Дьяченко в начале века в одной из своих книг написал строки, которыми можно определить суть православной психотерапии: «Исповедуйте друг другу свои согрешения», — сказал святой апостол Иаков. Что же делаем мы из этой заповеди? Нам говорят, что достаточно исповедоваться Богу через таинство покаяния. Чтобы быть прощенным — да, без сомнения. Но кроме сего вы увидите, что в сущности человека заключается тайная, но настоятельная потребность быть прямо на виду у человека.
Свет видит только наружную и поверхностную сторону нашей жизни, сторону, под которой она представляется в благоприятном виде. Но бывают минуты, когда требуется, чтобы открылась действительность, объявилась сущность этой жизни, чтобы по крайней мере один из подобных нам знал все то, что скрывает в нас нужда и искушения. На это нас толкает не откровенность, но глубокая потребность быть понятым, облегченным, утешенным; и разве мы не знаем, сколько благотворного и спасительного в подобных признаниях? Разве мы не знаем, что некоторые искушения, окружающие нас, неопределенные и смутные, теряют свою силу и прелесть от одной только передачи их словами? Разве мы не знаем, сколько может дать нам силы и утешения выслушивающее, понимающие нас благовоспитанное сердце?..
Однако, к сожалению, православных христиан среди психиатров и психотерапевтов — меньшинство. Психотерапия, пытающаяся различными способами помочь мятущейся душе, насчитывает сегодня порядка тысячи психокоррекционных техник, но количеством качества не подменить. Истинное излечение от душевной скорби может произойти только через покаяние, которое требует духовных усилий и непривычно для немалой части наших современников, в том числе и врачей. В этой связи становится понятно, почему разнообразные рациональные и эмоциональные терапевтические воздействия приносят лишь временный эффект.
Уверен, что психотерапия, проводимая по принципу «потерпите, все пройдет», в большинстве случаев просто недопустима.
Есть тема практически запретная в светской медицине и психологии — тема смерти. О смерти предпочитают умалчивать. Наука здесь бессильна. Тяжелых больных постоянно подбадривают: «Все будет хорошо». В этой лжи и умирает человек. Умирает, не подготовившись, без покаяния, без духовного завещания.
Для православного человека памятование часа смертного — одно из главных дел жизни. С юных лет христианин просит у Господа безболезненной, мирной, непостыдной кончины и доброго ответа на Страшном Судилище.
Когда читаешь о кончине праведников и святых, то не горем, а умилением и отрадой наполняется душа…
Для врача, посвятившего себя психотерапии, важно иметь собственные духовные ценности, которые бы определяли его работу с пациентами. Без собственной, добавим — православной, духовной платформы он не сумеет отличить ситуационные (психосоциальные) и биологические причины заболеваний от мировоззренческих. Если же на приеме окажется человек, душа которого стремится обрести Господа, то православный психотерапевт должен помочь ему в этом.
Врач, конечно, не подменяет собой священника, он лишь предшествует ему, иногда представляя собой «заслон», препятствующий пациенту упасть в еще большие искушения и грехи — пьянство, блуд, самоубийство. Цель православного пастырства — спасение души, а православной психотерапии — врачевание души.
Нашей задачей, то есть задачей врачей, посвятивших себя православному врачебному душепопечению, является возрождение духовных традиций в медицине и психологии. Нам надо крепко держаться веры Православной и делиться этим спасительным сокровищем с нашими пациентами, любить их и носить их тяготы.
Святоотеческое наследие — основа православной психотерапии.
В святоотеческом учении содержится все необходимое и для врачевания души и для ее спасения. Поэтому не обратиться к этой духовной сокровищнице было бы и неразумно, и грешно.
Отличительной чертой православной психотерапии является христианское милосердие, сострадательность в сочетании с умением пользоваться психотерапевтическими и медицинскими познаниями.
Святителю Луке (Войно-Ясенецкому) принадлежат следующие слова, касающиеся психотерапии: «Психотерапия, состоящая в словесном, вернее, духовном воздействии врача на больного, — общепризнанный, часто дающий прекрасные результаты метод лечения многих болезней». Здесь следует выделить очень важный акцент: суть психотерапии заключается, действительно, более не в словесном, а в духовном воздействии. Ибо не одухотворенное живительной силой духа слово есть пустая форма, шелуха.
Консультативный прием в православной, или, как часто мы называем, святоотеческой психотерапии, это прежде всего встреча во Христе. Даже если пациент не христианин, православный врач не рассматривает эту встречу как случайность. Но православный врач должен также с величайшим благоговением отнестись к душе такого человека и сделать все, что в его силах.
Больные психотерапевтического профиля — это совершенно особенный контингент. Их старания нередко связаны с моральными конфликтами, семейными проблемами, переживаниями после тяжелых болезней, духовными поисками. В глаза врачу, как правило, смотрит человек, который испытывает дефицит любви, взаимопонимания, поддержки со стороны близких. К специалисту он обратился тогда, когда душа буквально заполнена переживаниями. Иногда переживания трансформируются в тяжелые соматические симптомы, различные боли, онемения, другие нарушения.
Лечебное психотерапевтическое воздействие должно иметь иерархию целей: от ближайших (успокоить, вселить надежду, устранить симптомы заболевания) до главных — внутренний рост и развитие, обращение к непреходящим ценностям. В противном случае психопрактика может стать небезопасным манипулированием душами людей или принесет лишь «косметический» эффект.
Н.А. Лайша долгое время исследовал проблему мотивации (побуждения) как психологической категории и пришел к выводу, что во многих случаях поведением человека движут страсти. Именно они в своей глубинной основе подталкивают человека к греховным поступкам. Отсюда, кстати, становится понятно, почему вокруг так много конфликтного, нелепого, необдуманного, злобного. Как много в нашей жизни противоречит элементарной логике и здравому смыслу.
Одной из важнейших задач православной психотерапии является содействие человеку (пациенту) в осознании им психологических страстных механизмов болезни или конфликтной ситуации.
Приведу примеры применения православной психотерапии в клинике психологических расстройств при чрезвычайных состояниях (ЧС), тяжелых психологических зависимостях.
Целью психотерапевтического вмешательства является помощь пациенту в осознании духовных ценностей православного христианства.
Способность человека различить границу между добром и злом есть Божий дар, свойство духа (духовность). Плодами духа являются христианские добродетели: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание.
Интерперсональная деструктивность (невротизм) непосредственно связана с грехами (нарушением установленной Богом границы между добром и злом) гордыни или уныния — двумя антиподами христианских добродетелей. Однако именно эти главные разрушители согласия между идеализированным Эго-образом (Я-концепцией) и актуальным Эго-ресурсом не распознаются человеком, переживающим стресс. Применительно к целям распознавания (осознания) пациентом глубинной греховности побуждений вырисовывается второй методический принцип психотерапии стресса у участников ЧС — опора на авторитет православного христианства.
Нераспознавание пациентами гордыни и уныния и есть характеристика нарциссического невротизма: в немалой степени оно связано с тем, что отказ от невротизма (признание греховности неосознаваемых побуждений) может быть достигнут лишь ценой резкого увеличения «суммы страдания» человека. Особенно ярко эта клиническая закономерность заметна в процессе терапии метаневрозов. Последующее уменьшение этой индивидуальной «суммы страдания» возможно лишь при условии упорного и длительного труда человека (конечный эффект которого отнюдь не гарантирован).
Примирение же с неизбежным страданием и смиренную надежду на лучшее может дать человеку только вера в Христову благодать.
Поэтому успешная терапия невротизма всегда сопровождается становлением религиозного самосознания пациента.
Трудно переоценить роль православной психотерапии в лечении и реабилитации страждущих наркоманией, алкоголизмом другими психологическими зависимостями. Основной задачей психотерапевтических мероприятий будет формирование у страждущих отношения к этим состояниям как к греховным недугам.

2.1. Лечение души и ума
Все предание Православной Церкви состоит в лечении и оживлении мертвой от греха души. Все таинства и вся аскетическая жизнь Церкви служат этому лечению. Тот, кто не осознает этого, не может почувствовать атмосферу православного предания.
Чистота ума имеет большое значение. Этот путь прост, но всеобъемлющ, и он приносит душе человека великую пользу, делая ее храмом Святого Духа.
Душа исцеляется, когда отвращается низких предметов и прилепляется к лучшему посредством любви.
Святитель Григорий Палама, объясняя все предание Православной Церкви, говорит, что в результате преступления и греха мы утратили подобие Божье, «но образа не погубили». Именно потому, что этот образ не потерян, мы можем воскресить душу. Отказавшись от низких предметов, прилепившись любовью к лучшему и подчинившись ему, душа с помощью добрых дел и нравов «просвещается им и становится лучше, повинуясь его советам и увещаниям, благодаря которым вкушает и поистине вечной жизни». Проявляя послушание закону Божию, душа мало-помалу выздоравливает, просвещается и вкушает вечной жизни.
Никита Стифат приводит не только деятельный, но и иной, созерцательный, способ, служащий исцелению души. «Где любовь Божья, делание мысленных дел и причастие неприступного света, там мир душевных сил, очищение ума и вселение Святой Троицы». Вот почему, помимо стараний соблюсти ум в чистоте, необходимо приучить его к умному деланию и умной молитве, чтобы он приобрел любовь и рачение к Богу. Ведь, где обитает любовь, там достигается мирное состояние душевных сил и очищение ума.
Святитель Григорий Палама пишет, что мы подвизаемся, чтобы изгнать из тела закон греха и, подчинив это тело надзору ума, в дальнейшем установить для каждой способности души и каждого члена тела подобающие им законы. Ощущения мы обзываем к воздержанию, страстную часть души — к любви, разумную же улучшаем, устраняя с ее пути все, что препятствует мысли в ее восхождении к Богу, и называем это трезвением. Когда человек очистит тело воздержанием, укротит гнев и похоть божественной любовью и принесет Богу свой ум, очищенный с помощью молитвы, тогда он «получит и увидит в самом себе благодать, обещанную всем, кто чист сердцем».
Преподобный Максим, стоя на почве православного предания, призывает: «Раздражительную силу души обуздывай любовию; вожделевательную умерщвляй воздержанием; мыслительную воскрыляй молитвою; и свет ума никогда не помрачится в тебе».
Православное предание имеет огромное значение для нашего времени. Только оно в состоянии освободить человека и исцелить его от угнетенности и беспокойства, этих последствий душевной смерти. В падении ум потускнел, помрачился, сделался больным. Он утратил свое совершенство. То же самое происходит всякий раз, когда человек совершает грех. Первая брань диавола бывает против ума. Бесы стремятся поработить его, чтобы человек в конце концов склонился ко греху.
Далее мы, опираясь на цитаты из святоотеческих сочинений, опишем некоторые состояния и признаки немощи ума.
В Священном Писании говорится о поврежденном, плотском уме. В этой связи мы хотели бы привести несколько цитат, показывающих немощь ума. «…Споры между людьми поврежденного ума, чуждыми истины» (1Тим. 6, 5). Противостоящие истине — это люди, развращенные умом (2 Тим. 3, 8). Апостол Павел, упоминая о тогдашнем еретике, говорит, что тот безрассудно надмевается плотским своим умом (Кол. 2, 18). Отсюда ясно, что плотский человек, лишенный действия Святого Духа, как о нем говорится в богословии апостола Павла, имеет плотский ум. В другом месте ум человека, находящегося далеко от Бога, характеризуется как «превратный» (Рим. 1, 28). Кроме того, апостол не желает, чтобы христиане, словно язычники, поступали и ходили по суетности ума своего (Еф. 4, 17).
Немощь ума характеризуется и словом «помрачение». Ум, как образ Божий, является светлым. Однако, удаляясь от Бога и теряя свое естественное состояние, он тускнеет, помрачается. Исихий Пресвитер учит, что восемь главных греховных помыслов, в которых заключается и все прочие такие помыслы, приходят к дверям сердца. Если они найдут сердце лишенным охраны, то «один за другим входят в него, каждый в свое время». При этом каждый из них «вводит с собою целый ряд нечистых помыслов, и, омрачив таким образом ум и сердце, раздражает тело и влечет его к совершению срамных дел». Множество помыслов омрачает ум. В другой связи тот же автор говорит, что человек, ведущий греховную и распутную жизнь, «омрачает ум». Поэтому отеческое учение советует опасаться помыслов, «чтобы не омрачился ум твой и не стал превратно видеть вещи».
Таким образом, можно говорить об ослеплении ума, неспособного правильно взирать на вещи. Если же ум помрачен, то он уже не может найти чистого и открытого пути к ближнему. Все подвергается осквернению и помрачению со страшными и потрясающими последствиями для всей нашей жизни. Лукавые помыслы помрачают и низвергают ум, как облака закрывают солнце. Помрачение называется и ослеплением, поскольку это настоящее ослепление ума. «Ум ослепляется тремя страстями: сребролюбием… тщеславием и желанием удовольствий».
Другое болезненное состояние ума — это окаменение, безболезненность и бесчувствие. «Безболезненность сердца ослепляет ум», — говорит Иоанн Лествичник. Когда бесы входят в душу и поворачивают светильник ума, то уже нет трезвения, рассуждения, сознания, стыда, но только «беспечность, бесчувствие, нерассуждение и слепота ума».
Немощный ум — это узник, пленник. «Предосудительные страсти суть узы, держащие ум в чувственности». Это значит, что предосудительные страсти привязывают ум к чувственным вещам. Преподобный Максим говорит: «Как птица, привязанная за ногу, начавши подниматься вверх, стягивается опять на землю, влекомая за вервь, так ум, не достигший еще бесстрастия, хотя и воспаряет к познанию небесных вещей, но влекомый страстьми, стягивается опять на землю». Сколько бы ни пытался ум взлететь к познанию небесного, он не может сделать этого, если не избавился прежде от страстей. Страсти связывают его и держат пленником на земле. Ум, сделавшись дебелым от различных страстей, не в состоянии молиться, как должно.
«Мнящийся быти мудрым ум есть облако безводное, носимое ветрами тщеславия и гордости».
Ум, движимый страстью тщеславия, «покушается описать божество в каком-либо образе и зраке».
Исихий Пресвитер описывает и то, каким образом ум оказывается пленником. Если он неопытен и живет без трезвения, «то тотчас сцепляется пристально с представившимся ему предлогом, какой бы он ни был, и начинает с ним собеседовать, получая неподобные вопросы и давая такие же ответы. Тогда наши помыслы смешиваются с демонскими мечтаниями». И чем более размножаются мечтания, тем сильнее страдает ум.
Помимо указанных болезненных состояний ума, существует еще и его осквернение. Апостол Павел говорит: «Для чистых все чисто; а для оскверненных и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум и их совесть» (Тит. 1, 15). Осквернение ума может проистекать не только из какого-либо великого греха, но и от маленького словечка, исходящего из уст: подвижник «часто произношением одного слова оскверняет ум». Но это случается главным образом с теми, кто вкусил благодати и действия молитвы.
Иоанн Лествичник упоминает еще о набеге мысли, который «без времени, без слова и образа мгновенно представляет подвизающемуся страсть». Одним простым движением страсть «вдруг является своим присутствием в душе». По-видимому, ум пленяется и порабощается этим движением, которому не предшествует никакой сложный помысел.
Итак, из всего сказанного следует, что немощь ума — это растление, помрачение, ослепление, равнодушие и бесчувственность, узы и пленение, прелесть, осквернение и набег мысли. Все, что отвращает ум от его естественного движения, — это болезнь, последствием которой является смерть ума. В таком состоянии немощным, оскверненным и мертвым будет весь человек.
Православная жизнь главным образом и в первую очередь предполагает лечение умной части души. Ведь по мере помрачения ума помрачается и оскверняется вся душа, а это значит, что следствием исцеления ума будет исцеление всей нашей личности. Именно о лечении ума сейчас и пойдет речь.
Чтобы сделать свою задачу более определенной, мы ограничимся двумя основными вопросами: как достигается исцеление ума и каковы бывают его результаты. Прежде всего необходимо разобраться, каким образом достигается исцеление ума.
Основополагающее учение святых нашей Церкви заключается в том, что исцеление ума достигается его хранением, его соблюдением, которое носит имя трезвения. Соблюдение ума — это «созерцалище словес о всякой добродетели». Хранение ума было названо «светородным, молниеродным, светоиспускательным и огненосным». Оно превосходит многие добродетели. Именно хранение ума может силою Христовой превратить людей из грешных, непотребных, нечестивых, невежественных, неразумных и неправедных в праведных, благопотребных, чистых, святых, разумных. Кроме того, хранение ума позволяет людям «созерцать таинства и богословствовать». Через соблюдение ума человек очищается, освящается и становится достойным богословствовать.
Однако необходимо, чтобы и ум человека предавался различным трудам. Это значит, что для оживления ему необходимо соблюдение заповедей Христовых. Ведь если смерть приходит через отвержение заповедей, то через их соблюдение должно прийти воскресение и оживление умерщвленного ума. Для этого необходимо иметь любовь к Богу, память Божию, память Царствия Небесного, память ревности святых мучеников, память присутствия Самого Бога, память святых бесплотных сил, память об исходе из этой жизни, память об истязании, мучении и вечном осуждении. «Безмолвное уединение, молитва, любовь и воздержание — се четвероконная колесница, возводящая ум на небеса». Ум просвещается, если человек не пренебрегает деятельной жизнью.
Деятельному легко подчинить свой ум молитве, созерцательному же — подчинить молитву уму.
Подводя итог, можно сказать, что только та психотерапевтическая помощь будет по-настоящему действенной и полезной, которая ведет ко Христу и проводится православным врачом или психологом, кающимся и исправляющим свою жизнь. В этом случае слово специалиста будет подкрепляться благодатной силой Божьей и утешит болящего, укажет дорогу к Тому, Который Истина, Путь и Жизнь! Психотерапия может помочь человеку лучше понять себя, свое душевное устроение, глубже оценить ту или иную конфликтную ситуацию, успокоиться и т.п. Однако никакой психотерапии не под силу преодолеть в душе человека грехи и страсти, это, при условии его духовных усилий, возможно только Господу.

2.2. Кратко об особенностях святоотеческой психотерапии:

1. Исповедание Православия и привнесение его духовной чистоты в лечебный процесс.
2. Базирование на святоотеческом наследии.
3. Исключение из лечебной работы методов, связанных с насилием над личностью, ложью, лицедейством.
4. Неприятие оккультно-мистических модификаций, механистических психотехник (типа программирования, кодирования и прочих), низводящих божественную сущность человека до уровня машины.
5. Обучение пациентов специальным навыкам в аспектах самопознания, духовного совершенствования и нравственного воспитания.
6. Ограниченное применение фармакотерапии.
7. Комплексное использование в лечении слова, музыки, живописи и других форм эстетического и целебного воздействия.
8. Молитва за больного.

3. Некоторые правила врачевания
(в помощь православному врачу)

1. «Все от Бога: и болезни, и здоровье, и все от Бога подается нам во спасение наше» (святитель Феофан Затворник).
Каждый пациент должен восприниматься не как случайный посетитель, а как посланный Богом. Это огромная милость по отношению к врачу и вместе с тем великая ответственность, ибо, по словам святителя Василия Великого, «драгоценнейшее всего благо — жизнь делается ненавистною и мучительною, если невозможно иметь здоровья…», которое может быть восстановлено с помощью искусства врачевания.
2. «Без Мене не можете творити ничесоже» (Ин. 5, 5).
Врачует душу и тело один Христос. Земной врач лишь содействует исцелению своим искусством, если то согласуется с волей Божьей. Одно лишь врачебное искусство (без Божьей воли) может не оказать никакой пользы и даже нанести вред болящему. (Так, иудейский царь Аса «взыскал не Господа, а врачей и… умер» (2 Пар. 16, 12-13)).
3. «Если кому потребно врачевство, то не преподавай его, не помолясь прежде, без сего оно и тебе и больному будет пагубно» (афонский старец, иеромонах Арсений).
Молитва (хотя бы мысленная) — необходимое условие прежде всякого врачевания и даже беседы с больным (впрочем, и пациенту она не менее полезна и необходима). Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий) молился перед каждой операцией, невзирая ни на какие запреты. (Сравните: «Ибо и они (врачи) молятся Богу, чтобы Он помог им подать больному облегчение и исцеление к продолжению жизни» (Сир. 38, 12-14)).
4. «Настоящее врачевание начинается там, где оканчивается пичканье лекарствами» (из «Основ искусства святости» епископа Варнавы (Беляева).
Врач всегда должен помнить, что лекарства играют сугубо вспомогательную роль в целительстве. Более же следует, по словам Л.М. Чичагова (митрополита Серафима), «изыскивать средства в природе, созданной самим Творцом на пользу человечества», не забывая, однако, что врачу необходимо иметь в виду не только одну больную плоть, но искать корень болезни «в духе или в душе человека. Только такой врач будет иметь возможность подать скорейшую и вернейшую помощь».
5. «Нет такой немощи, которую не в силах исцелить человеколюбивый Христос» (преподобный Нил Синайский).
Врач должен всегда верить в милость Божью, а потому и уповать на успех в лечении. Святые по вере своей исцеляли безнадежно больных и даже воскрешали из мертвых. С другой стороны, нельзя требовать чуда от Бога тогда, когда Промыслом Всевышнего предначертан иной исход. По словам святителя Феофана (Затворника), «есть болезни, на излечение коих Господь налагает запрет».
Смиренная молитва и духовное разумение помогут врачу верно оценить состояние больного. При этом нельзя как лишать пациента надежды на выздоровление, так и обольщать его несбыточными мечтами. Вообще с медицинским прогнозом следует быть поосторожнее, ибо «кто может сказать, что будет? Один Бог» (святитель Феофан Затворник).
6. «Всякое улучшение в самочувствии больного следует приписывать милости Божьей, а не себе лично, ибо «все доброе от Бога», «и всяк дар совершен свыше есть» (Иак. 1, 17). Не к лицу православному врачу говорить: «Я вылечил такого-то больного» или «Я исцелил его». Всякая врачебная помощь, в лучшем случае, есть лишь честно выполненный долг.
7. Святоотеческий принцип «Более люблю давать, нежели брать» не должен забываться.
Святые христианские врачи были, как правило, бессребрениками (безмездные врачи Косма, Дамиан, Агапит Печерский и др.). Лучше, конечно, совсем не принимать ни мзды, ни подарков от пациентов. Однако в отдельных случаях по смирению и чтобы не обидеть тех, кто от чистого сердца желает отблагодарить, подаяние может приниматься (естественно, только в виде добровольного пожертвования, а не таксы за лечение).
8. Болезнь «усиливается от нетерпения» (святитель Тихон Задонский). Поэтому следует призывать больного к терпеливому перенесению болезни, посильно облегчая при этом страдания и побуждая (по возможности) к смирению и благодарению Бога за все, а также к глубокому и искреннему покаянию.
9. «Могий вместить, да вместит» (Мф. 19, 12). Если больному надлежит умереть (состояние, несовместимое с жизнью, или, как говорится, «прогноз абсолютно неблагоприятный»), надо честно сказать ему об этом, чтобы он смог приготовиться к смерти. Особенно это правило касается всех православных больных. Им говорить о смерти надо прямо, без всяких «но», содействуя скорейшему приглашению священника для причащения Святых Таинств и приготовления к христианской кончине «мирной и непостыдной».
10. «Врач, пекущийся о больном, получает награду от Бога» (преподобный Варсонофий Великий, преподобный Иоанн).
«Но для всего этого надобно, чтобы он был благочестив, чтобы как сам питался Таинствами святой Церкви, так и своим пациентам не только не запрещал того же, но и первым делом советовал бы. Он должен быть смиренным и думать не о своей славе, а о Божьей, помня, что «для того Он и дал людям знание, чтобы прославляли Его в чудных делах Его» (Сир. 38, 6). Врач должен свои отношения с больным и предписания ему постоянно контролировать заповедями евангельскими и церковными…» (епископ Варнава).

Заключение.
Как видно из вышесказанного, в духовных болезнях часто коренятся и причина болезней душевных и телесных, которые врачует Церковь. Святоотеческая психотерапия сконцентрировала многовековые традиции по руководству лечения духовной немощи. Рецепты духовного выздоровления могут показаться трудновыполнимыми (в православном христианстве иначе не бывает), эту психотерапевтическую науку надо изучать, совершая спасительное восхождение по лестнице исцеления духовного.
Сегодня необходимо говорить о двух ее формах: сугубо церковной и научно-практической. Первая из них включает в себя констатацию факта психотерапевтического воздействия церковного душепонимания, таинств и дисциплины, установленных в апостольские времена, развитых в святоотеческий период и незначительно корректировавшихся на протяжении всей церковной истории. Вторая предусматривает, что все виды помощи пациенту, то есть консультирование, диагностика, профилактика и лечение, осуществляются профессиональными врачами и психологами в диапазоне психотерапевтических и общемедицинских мероприятий. При этом они не подменяют собой пастырское душепопечение и благодатное действие церковных таинств. Наоборот, их методико-теоретическая база аккумулирует глубинные знания как богословских, так и естественных наук.
Здесь в полной мере проявляет себя тенденция к взаимодействию названных видов медицинской помощи с религиозным опытом в свете православной духовности. Другими словами, речь идет о постижении данного опыта самим психотерапевтом через личное воцерковление и следующее за этим деятельное благовествование, реализуемое через врачебное призвание.
Принципиальным условием данного психотерапевтического направления является то, что оно реализуется посредством воздействия на пациента словом не просто психотерапевта, а психотерапевта православного. Здесь личность самого психотерапевта играет значительную роль, а применяемые им методы работы с пациентом должны соответствовать конкретно решаемой задаче. При этом сами методы применяются в интерпретации православного врача, то есть на основе данных православной антропологии, аскетики и в пределах догматической и канонической допустимости.
Считаю необходимым заметить, что традиционно роль целителей человеческой души Православие отводило старцам, духовникам, а наилучшими местами для самопознания и проработки внутренних затруднений, мешающих полноценной духовной и душевной жизни, издревле считались монастыри. И хотя отношения между светской и монастырской медициной были неоднозначны, все же это была единая система медицинских знаний и медицинской помощи, которая, несмотря на отдельные случаи антагонизма, была объединена единой христианской религией, единым идеалом — идеалом служения ближнему. Не отрицая медицины и не препятствуя ее развитию, Православная Церковь со своей стороны воспитывала в людях христианское отношение к болезни, которое наделяло их силами для перенесения страданий.
Осуществляя тесное взаимодействие с Православной Церковью, психотерапевты ОКПБ-МПЦ стремятся внести смысл в переживания и боль пациента.
Поскольку православная психотерапия является развивающейся областью, нам очень интересен опыт других православных психиатров, психотерапевтов, психологов, православных священников и всех тех, кто несет какое-либо социальное служение в Церкви. Я убежден в том, что обмен идеями и опытом работы, объединение усилий, направленных на оказание специализированной медицинской помощи тем, кто в ней нуждается, будет способствовать улучшению духовной и психологической атмосферы в нашем обществе. Закономерным следствием такого понимания стоящих перед православной психотерапией задач и стремления к их эффективному практическому разрешению является Церковь во имя святых врачей-бессребреников Космы и Дамиана, которая в настоящее время возводится на базе нашего медицинского учреждения.
На мой взгляд, сила совместной работы православных священников и психиатров, психотерапевтов, психологов заключается во взаимном обмене знаниями и практическими навыками, уважении ценностей и накопленного опыта, умению и желанию учиться друг у друга.

Любовь Кашинская: «Суммарный тираж только церковно-приходских и монастырских листков, выпускаемых в дореволюционной России, достигал свыше ста пятнадцати миллионов»

Комментарии участников конференции