18.01.2011. ТУЛЬЧИН. Архиепископ Ионафан. Святая Русь везде, где есть православие — так верили наши предки

18.01.2011 Церковь и общество

Сегодня на Украине есть отрицатели не только этнического, но и духовного родства с русским (российским) народом http://vladyka-ionafan.ru/events/2011/01/17-0 . Особенно униатствующие или «офилареченные». Серьёзные учёные уверены, что средневековая идеологема «Святая Русь» игнорировала этнический компонент, объединяя в один Христианский Народ-Церковь православных великоруссов «Московии» и украинско-белорусское население Великого Княжества Литовского (кликнуть заголовок).
ОТКУДА ПОШЛА «СВЯТАЯ РУСЬ» И ЧТО ЭТО ОЗНАЧАЕТ?
Центрально-Европейский университет,
Санкт-Петербургcкий университет, исторический факультет
М. В. Дмитриев: Мы задаём вопрос: откуда берут начало национальные представления и национализм в нашей современной культуре и политической жизни?
И, как это ни странно, представления о Руси как Новом Израиле, как о «Святой Руси», о Москве как «Третьем Риме», а также их аналоги в опыте Византии и Балкан, дают возможность получить материал для ответов.
Для начала: как дискурсы Московской Руси предлагали «русским» смотреть на самих себя?
После Брестской унии, благодаря созданной ею конфликтной ситуации, наука получила большой массив источников, показывающих смешение конфессионального и этнического в дискурсах православной культуры Украины и Белоруссии. Так, Иван Вышенский, обращаясь к своему оппоненту, перешедшему в унию, называет его «бывшим русином, что по современным представлениям о национальной идентичности выглядит абсурдом.
Подобное смешение этнического и конфессионального можно объяснить, обращаясь к теме»Святой Руси».
В свое время, в Белграде, в 1927 году, была опубликована работа А.В. Соловьева о «Святой Руси» (переиздана в несколько расширенном английском переводе в 1958 году). К той же теме позднее обратился М. Чернявский. Однако, кроме Соловьева и, отчасти Чернявского, темой «Святой Руси» (в русских текстах) никто всерьёз не занимался.
Это не мешает огромному числу публицистов считать, что всё ясно, всё понято. И одни о «Святой Руси» (или о Русском Православном Мире – ред.) говорят с благоговением, а другие — едко иронизируют.
А.В. Соловьев обнаружил, что впервые термин-идеологема «Святая Русь»употребляет А. Курбский (правление царя Иоанна Грозного — ред.). Затем П. Бушкович обнаружил термин «Святая Русь» в одном из сочинений преп. Максима Грека.
Д. Полывянный, вслед за И.П. Медведевым, напомнил, что в 14 веке Константинопольский патриарх называл русских — «Святым Народом». Но, так или иначе, «Святая Русь» — это идеологический продукт середины 16 в.
В начале 17 века патриарха Филарета, вернувшегося из польского плена, встречал московский люд, величая его виршами, в которых термин «Святорусская Земля» употребляется трижды.
В 40-е гг. 17 века встречаем идеологему «Святая Русь» в фольклорно-авторском исполненииказака Порошина — в «Повести об азовском сидении». Казаки молились перед иконой Богоматери, полагая, что им больше не видать «Святой Руси». Сложно найти аргументы против того, что концепт «Святой Руси» превращается в фольклорный концепт уже в 17-м веке.
С 18 века понятие «Святой Руси» уже однозначно фольклорное. Есть сказания о богатыре Михаиле Потоке первой половины 18-го века. Сочетание «Святая Русь» появляется и в знаменитом сборнике Кирши Данилова.
В 19 веке русская интеллигенция в лице Федора Глинки, П.А. Вяземского и др. начинает говорить о Святой Руси. Эта формула становится весьма употребляемой к концу 19-го века.
Параллельно «Святая Русь» существует и в аутентичном фольклоре. Поэтому мы можем быть уверены в том, что понятие «Святой Руси» присуще фольклорно-народной культуре восточных православных славян.
Обычно поддаются соблазну, что этот народный феномен — отражение беспримерной и безмерной национально-этнической гордости. Русские и их земля — святые, русские — носители святости. Но, когда мы посмотрим на официальные тексты 16-17 вв. и потом на фольклорные тексты, то в них мы не найдем формулы, что «святым» оказывается народ-нация.
В народном восприятии Святая Русь сливается со Вселенной и с Церковью. Святая Русь есть везде, где есть православная вера.
Г.П. Федотов, анализируя стихи о Егорие Храбром, обратил внимание, что «Святая Русь» — это эквивалент «христианского Мира» или Церкви.
Так, Егорий Храбрый борется за Святую Русь, расположенную в… Палестине! Его матушка плачет в «центре» Святой Руси – в Иерусалиме! (Потом тему Федотова в кратком эссе подхватил С.С. Аверинцев).
И.Н. Данилевский ссылается на источник 15-го века (!) тверского происхождения, где говорится, что после падения Константинополя в нем не угасла «русская вера», в нём сохранились «русские колокола».
Подчеркнём главное: и Г.П.Федотов, и С.С. Аверинцев справедливо пишут о том, что «Святая Русь» не имеет никакого отношения к «этническим» разграничениям. Можно привести массу текстов 16-17 вв., которые являются ключами к пониманию термина и концепта «Святая Русь», и они показывают, что в московский период истории Руси «московские» люди, как «православные люди», лишены всяких «этнических» атрибутов.
Помимо других, есть две темы, напрямую сопряженные с темой «Святой Руси».
Это, во-первых, сюжет «Руси-Нового Израиля». Важно отметить: во многих восточнославянских текстах 15-17 вв. повторяется мотив о замене Израиля «Новым Израилем». И именно православные (а не — русские!) являются Новым Израилем. Это помогает понять «странности» протонациональных представлений в Московской Руси.
Во-вторых, это теория «Москва — Третий Рим».
Как показали исследования, суть соответствующих текстов прямо противоположна тому, что принято об этой «теории» писать и говорить. В этих текстах не столько Москва есть Третий Рим, сколько вся Русь есть Третий Рим;
Москва же ассоциируется не с Римом, а с Иерусалимом;

Послание Филофея (где впервые говорится о Третьем Риме – ред.) «играет» созвучием слов «Рим» и «Мир», со ссылкой на апостола Павла. У него «Рим» есть весь христианский Мир. Святая Русь есть Мир настолько, насколько он сам есть православный.
Адекватное прочтение послания Филофея и сопутствующих текстов, обнаруживает, что «Третий Рим» — это дискурс, говорящий о метаисторической иметафизической функции, которая переходит от одного государства к другому, как империя, функция которого должна существовать вечно (Н.В. Синицына).
В этом «византийском» смысле теория «Москва-Третий Рим» есть теория имперская. И смысл её в не том, что Русь претендует на создание вселенской империи, а в том, что в христианском Мире не может не быть православного имперского вектора, носителем которого, волею провидения, стала Московская Русь.
Несомненно, есть текстологическая и логическая связь между понятиями Святой Руси — Нового Израиля, Москвы – как нового Иерусалима, Руси как Третьего Рима и, венчающими все эти дискурсы, представления о православном народе, населяющим всю Русь.
В изучаемых дискурсах не русский народ определяется как православный, а речь идет о том, что люди, населяющие Московскую Русь, «просто» православные (христиане). Это не «русские» и не «руськие», придерживающиеся православной веры, а исключительно только православные — православные не par excellence, а православные tout court.
Если всё это собрать воедино, то последует парадоксальный вывод, что «русских» в национально-идентитарных дискурсах Московской Руси нет, как их нет и во многих дискурсах украинско-белорусских земель Великого Княжества Литовского.
Повторим, в формулах коллективного самосознания Московской Руси и православного населения Великого Княжества Литовского этническое содержание отсутствует.
Объяснения этому парадоксу мы находим в православном византийском опыте. «Ромеи», в господствующих здесь дискурсах идентичности, это вовсе не греки; это — «просто» православные христиане, подданные православного Императора, овладевшие искусством быть православным, то есть искусством быть христиански-цивилизованным человеком.

Стоит заметить также, что в русском фольклоре много больше христианского, чем обычно об этом думают. И именно с этим христианским фольклором, в котором место «этнических» представлений было уже занято универсалистски-христианскими темами (в отличие от Запада, заметим), православное население России вошло в эру европейского национализма 19 столетия.
Этот факт имел, судя по многому, фундаментальное значение для развития «русских национальных чувств» в 19-20 вв. Традиционная российская православная культура, так или иначе живая, в дореволюционной России и, даже в СССР (!), сопротивлялась императивам западного «этно-национального самосознания» или игнорировала их. И есть все основания полагать, что российская «этническая» ситуация в народно-православном сознании в корне отлична от западного узконационального политического дискурса.
ЛИТЕРАТУРА:
Studies on the Internal Diaspora of the Byzantine Empire / Ed. by H. Ahrweiler, A. E. Laiou. Dumbarton Oaks, 1998.
Дмитриев М.В. Конфессиональный фактор в формировании представлений о «русском» в культуре Московской Руси // Религиозные и этнические традиции в формировании национальных идентичностей в Европе. Средние века — новое время. Под ред. М.В. Дмитриева / Religion et ethnicite dans la formation des identites nationales en Europe. Moyen Age — epoque moderne. Sous la dir. de Mikhail V. Dmitriev М.: Индрик, 2008. С. 218-240 (доступно в Интернете и на нашем сайте).
Центрально-Европейский университет
Санкт-Петербургcкий университет, исторический факультет
Межсессионный семинар 2008
Христианство, ислам, иудаизм
и протонациональные и национальные дискурсы в истории Европы
(Средние века — XIX в.)
Оригинальный (не сокращённый и не конспектированный для сайта) текст сообщения М.В. Дмитриева http://www.hist.msu.ru/Labs/UkrBel/rus_israel.htm

18.01.2011. ШОСТКА. Детский хор принял участие в Международном фестивале

18.01.2011. ЗАПОРОЖЬЕ. Владыка Лука посетил ОАО «Мотор Сич»