Май 1st, 2007

Протоиерей Михаил Макеев: «Лавру и семинарию закрыли под видом ремонта»

Протоиерей Михаил Макеев:
«Лавру и семинарию закрыли под видом ремонта»

– Отец Михаил, расскажите, какой была Киевская духовная семинария, когда Вы поступили в число учащихся? Кто из преподавателей больше всего запомнился?
– Я поступил в КДС в 1951-м году. В тот год умер знаменитый ректор о. Борис Шулькевич. Весь Киев был в трауре. Он был весьма грамотен и добрый по характеру. Все семинаристы плакали, когда он умер. Следующим ректором был о. Владимир Ганецкий. Он был преподавателем с большим опытом. Я хорошо помню нашего инспектора, приехавшего из Москвы – о. Александра. Он служил в церкви на Красноармейской и преподавал у нас пастырское богословие. Еще из знаменитых деятелей того времени можно назвать о. Сергия Афонского, которого называли «ходячей энциклопедией». Он ходил в семинарию из Покровского монастыря в рясе, в то время как уполномоченный по делам религии запрещал ходить по городу священникам в рясе или подряснике. А он был крупного телосложения, и так пешком от самого монастыря шел в семинарию. Нас поражало, что он мог к любому месту из текста Нового Завета назвать параллельные места из других посланий или книг как Нового, так и Ветхого Завета. Его боялись, и на его уроках шума никогда не было, даже вопросы боялись задавать. К тому же он был регентом в Киево-Братском монастыре, когда при нем была еще духовная академия. Он отличался своим голосом и манерой пения. Полной его противоположностью был о. Иоанн Гарянов. На его уроках студенты, к примеру, чинили свою одежду, ботинки подбивали. А он им говорил: «мальчики, лучше б вы послушали». У него был родственник, ректор Ленинградской семинарии о. Константин, который ранее нес послушание ректора в Жировицкой семинарии. Также преподавал у нас о. Константин Кальчевский, который приехал из России по направлению учебного комитета. Он преподавал у нас общую историю. Имел три высших светских образования и к тому же, окончил Московскую духовную академию. Это был любвеобильный старец, настоящий отец своих детей. Часто клал под подушки студентам то шоколадки, то перчатки, носовики, еще какие-то подарки. А мне, когда я был в армии, все время посылки присылал. Нас обычно забирали в армию по два человека, со второго курса, а я пошел один. Мне было тяжело служить, и я все жаловался в письмах, а он мне отвечал: «большому кораблю большое плавание». Помню еще диакона Михаила Бойко, который мне писал: «Ну что ж, Мишуня, пятерки получал? Вот теперь докажи на деле свои пятерки. Что ты раскис. Ты же воин? Покажи, что ты воин!». Отец Константин о себе писал, что так увлекся науками, что забыл, что он человек мужского пола и ему надо жениться. А когда задумался, так ему миновало сорок лет, и поэтому остался целибатом. Его письма я храню до сих пор. Когда он еще работал методистом, то ездил верхом на коне и, видимо, однажды конь взбесился и скинул о. Константина. При этом он ушиб себе колено и всю жизнь ходил немного хромая. Когда я уходил в армию, он мне показал большой золотой крест с цепочкой и сказал, что я получу его, когда вернусь. А когда я вернулся, то его перевели в Московскую семинарию, так как к тому времени почти все семинарии закрыли. Он служил под Москвой и поехал к своему студенту на Великий Четверг, где ночевал в церковном доме. Ночью этот дом подожгли комсомольцы, и так он там и сгорел. Второй класс оканчивали Михн, Макариус, Свистун. А со мной о. Алексий Ильющенко, который жил в покоях митрополита Иоанна (Соколова). Был еще преподаватель отец Иоанн Кузнецов, преподававший у нас в первом и втором классе. Тогда был такой закон, что в старших классах (третий и четвертый) могли преподавать только те, кто защитил кандидатские диссертации. Едлинский был у нас секретарем ученого совета. В третьем классе учились о. Николай Хоменко, Рудневский и Ильющенко.
Подробней…

01.05.2007 archive archive, Вестник №68, Даты

60-летие возрождения КДС