Для того, чтобы разобраться в том, как в рамках украинского законодательства защитить приход от захвата религиозного сооружения и отстоять свои права,Благотворительный фонд «Фавор» пообщался с председателем Юридического отдела Украинской Православной Церкви протоиереем Александром Баховым.

— Отец Александр, есть общие правила, благодаря которым можно уберечься от захвата храма?

— Я бы разделил конфликт на две составляющие. Первая — это когда причина захвата храма исходит непосредственно от самой религиозной общины. Например, такое случается, когда священнослужитель не очень хорошо себя ведет. В большинстве случаев, случалось, были претензии к священнику. Они заключались в личностных отношениях, возможно, были старые обиды: например он себя как-то неправильно повел или что-то не так сказал, или требует много пожертвований. Это уже, как минимум, становится формальным поводом для возмущения людей. В дальнейшем этим пользуются, подключаются внешние факторы. Это и становится толчком к захвату храма.

Вторая составляющая — внешняя. Начинают действовать лица, которые заинтересованы в захвате церкви. Это, как правило, священники «Киевского патриархата», представители власти или органов местного самоуправления. Далее подключаются военизированные группировки, помогают реализовывать силовой сценарий.

Как правило, заказчиками захвата выступают представители «Киевского патриархата», которые проводят соответствующие беседы, призывают изгнать священника, выражают определенные политические лозунги. Ими проводится пропаганда.

С помощью представителей власти проходят собрания села. Подчеркиваю, не собрание религиозной общины, а непосредственно собрание территориальной общины.

Во всех случаях осуществляется подмена понятий и отождествление религиозной общины с территориальной общиной.

Тогда как в населенном пункте может быть несколько религиозных общин. И есть такие случаи, когда при переходе к другой конфессии голосовали люди иной религиозной принадлежности, например, греко-католики, протестанты, баптисты. Пытаясь выявить религиозную принадлежность лиц, голосовавших на собрании села, выяснялось, что они принадлежат к другой конфессии. И возникает вопрос: а какое вы имели право голосовать за изменение подчиненности другой религиозной общины? Не только юридическое, но и моральное?

Вопросы жизнедеятельности каждой религиозной общины должны решаться ее органами управления. Но дело в том, что «Киевскому патриархату» нужно увеличить количество храмов, и они пытаются это сделать всеми возможными способами: захватами церквей, блокировкой регистрации религиозных общин УПЦ, проталкиванием законопроектов и попытками дискриминировать УПЦ.

Территориальная община, в которую входят все жители села, голосует за то, чтобы православная религиозная община изменила свою подчиненность. Это является нарушением закона. Но, к сожалению, на это никто не обращает внимания, и это поддерживает власть.

Затем применяют силовой сценарий, который осуществляют соответствующие лица в камуфлированной форме, срезают замки и залезают в храм. В принципе, это общая модель того, как все происходит.

(с. Катериновка)

Как можно это предотвратить? Скажу так, что от этого застраховаться невозможно, но есть определенные первоочередные советы. Они заключаются в том, чтобы в религиозной общины, то есть прихода, были в порядке все учредительные документы.

Обычно, случается такая ошибка: когда назначают священника на должность настоятеля храма, он не идет к государственному регистратору и не сообщает об изменении руководителя в Едином государственном реестре юридических лиц, физических лиц-предпринимателей и общественных формирований.

Таким образом, по документам считается, что настоятелем остался священнослужитель, который руководил религиозной общиной до него. Или, возможно, даже священник, который служил там еще 5 лет назад.
И когда возникают вопросы относительно представительства религиозной общины в судьи или других органах государственной власти, настоятель подписывает письма, а ему говорят: «Вы знаете, что Вы не являетесь руководителем?». Священнослужитель говорит, что у него есть Указ, однако судьи и другие представители органов государственной власти, имеющих доступ в Единый государственный реестр, указывают на то, что настоятель не является руководителем, ведь об этом нет сведений в ЕГР. Это первоочередная проблема, с которой сталкивается настоятель прихода, у которого есть проблемы с учредительными документами.

Все документы, предусмотренные законодательством для деятельности юридических лиц (устав, выписка и т.д.), должны обязательно быть в актуальном состоянии.

Еще один важный момент — это документы на право собственности или пользования храмом или помещением.

Немаловажно, чтобы священник и религиозная община приложили максимум усилий, чтобы получить документы на право собственности. Религиозная община как юридическое лицо может иметь в собственности или пользоваться недвижимым имуществом.

Если нет возможности оформить право собственности, а религиозная община арендует помещение или пользуется памятником архитектуры, то необходимо, чтобы были выработаны все необходимые документы. Нужно заключить все необходимые договоры, вовремя платить арендную плату, коммунальные услуги и так далее.

Важным фактором также является наличие документов на землю.

Чтобы получить земельный участок в аренду или пользование, нужно пройти соответствующие процедуры. Настоятелю религиозной общины необходимо обратиться в органы местного самоуправления о предоставлении земельного участка.

Обычно, сначала дают разрешение на разработку проектной документации на отвод земельного участка. Часто на этом этапе все и останавливается. Однако нужно делать следующий шаг — разработать проект и все необходимые документы и подать их еще раз в сельской / районной или областной совет. А тогда просить, чтобы уже передали земельный участок.

— Какие первые шаги должна сделать религиозная община и священнослужитель, чтобы не допустить захвата храма?

— Когда рассказываю многим священникам о необходимости иметь документы в актуальном состоянии, они мне указывают на то, что в других селах все документы были в порядке, а храм все равно захватили или хотели захватить. Конечно, от наглого рейдерского захвата это может и не спасти. Однако, это дает возможность отстоять правду в суде.

Даже во время захвата храма правоохранители приезжают и спрашивают: «Чей храм? Кто здесь хозяин?». Священник может показать документы; мы религиозная община, вот свидетельство о регистрации, вот документы на храм, вот документы на землю. Тогда он может писать заявление о том, что происходит захват церкви. Когда нет документов, очень сложно доказывать, что это наш храм. По сути, при таких обстоятельствах православная община ставится в равные условия с теми, кто захватывает религиозное сооружение.

К документам на храм нужно относиться так же, как люди относятся к своему паспорту. С ними значительно легче защищать свои права в суде.

(с. Бадовка)

Какие первые шаги должна сделать религиозная община при захвате храма? В каждой ситуации есть свои особенности, ведь захват происходит по-разному. Например, в селе Бадовка в Ровенской области подготовка проходила 4 месяца, благочинный «Киевского патриархата» Лукашик приезжал каждые выходные и провоцировал людей, призывал к захвату храма и изгнанию священника. Но там была крепкая религиозная община, которая не желала куда-то переходить. Я говорю не о всех жителях, а сугубо о религиозной общине, верующих людях, которые постоянно ходят в церковь, молятся.

Когда прокуратура открыла уголовное производство и начала его вызывать на допросы, то это все остановилось. То есть, на самом деле нужно всего лишь, чтобы работали законы. Но, несмотря на это, «Киевский патриархат» в декабре 2015 года зарегистрировал свою религиозную общину, и буквально через несколько дней после регистрации под утро был захвачен храм Марии Магдалины, принадлежащий на правах собственности религиозной общине УПЦ. Неизвестные лица в балаклавах и камуфлированной форме высверлили замки и захватили храм.

Не хочу делить людей на хороших и плохих. Но, если приезжает священник из «Киевского патриархата» и говорит, что представители УПЦ плохие, их нужно выгнать и захватить их имущество, то это говорит о разжигании религиозной вражды. Власть должна реагировать и пресекать такие действия. Однако, правоохранительные органы не всегда в таких случаях реагируют.

Можно сказать, что в целом статьи 161 «Нарушение равноправия граждан в зависимости от их расовой, национальной принадлежности или отношения к религии» и 180 «Воспрепятствование осуществлению религиозного обряда» Уголовного кодекса Украины, по которым можно квалифицировать действия священников «Киевского патриархата» и их сторонников, является нерабочими. По ним, фактически, не открывают уголовное производство. Это происходит по разным причинам…

Сейчас мы пытаемся настаивать на том, чтобы открывали производство по статье 180 Уголовного кодекса. Когда совершается Литургия или молебен, и в храм врываются представители «Киевского патриархата», начинают бить священника или выкрикивать разные слова, срывать богослужение — это и есть препятствие религиозному обряду. Однако правоохранительные органы отказываются расследовать эти случаи. Они в лучшем случае принимают заявление, но потом все равно этот факт не расследуют.

— Какая юридическая ответственность может ожидать лиц, осуществляющих захват храма?

— Все зависит от того, что они делают. Это может быть как уголовная ответственность, так и административная или гражданско-правовая. В этом случае все зависит от того, как можно квалифицировать действия тех или иных лиц. Если они пришли и что-то кричали, —  это одно. А если они начали бить людей — то за это уже предусмотрена уголовная ответственность. Скажем так, что инструменты есть, но ими нужно пользоваться. К сожалению, на сегодня захвачено около 40 храмов, но нет ни одного уголовного дела, которое бы было завершено, доведено до суда и рассмотрено ним.

Представители «Киевского патриархата», чувствуя свою безнаказанность, становятся более наглыми. Например, в селе Птичья по решению Высшего Хозяйственного суда было подтверждено право собственности на храм за религиозной общиной Украинской Православной Церкви. Но после решения апелляционной инстанции на храм и приходской домик был наложен арест, следователь зачитал постановление и угрожал уголовной ответственностью, если представители УПЦ будут заходить в храм. Несмотря на решение суда, представители «Киевского патриархата» все равно пользовались приходским домиком, а следователь не обращает на это внимание, только следит, чтобы религиозная община УПЦ не пользовалась своим храмом, который принадлежит ей законно.

(с. Птичья)

Более того, в начале этого года, празднуя Новый год во время Рождественского поста, немного выпив, религиозная община Киевского патриархата вновь совершила попытку захватить храм. Со своей стороны правоохранительные органы никак не отреагировали, они и не говорят им, чтобы выполняли решение суда, ведь на приходской домик тоже наложен арест. А наши прихожане не могут зайти помолиться в храм, потому что будут наказаны за невыполнение решения суда.

К сожалению, законы не работают системно. Нужно ехать, ходить в органы власти, писать жалобы и только тогда, возможно, будут какие-то сдвиги.

— Что делать, если правоохранительные органы бездействуют?

— Прежде, чем отвечать на этот вопрос, скажу такую общую вещь — случаев бездействия полиции очень много, и они касаются не только правонарушений во время религиозных конфликтов. Многие священники думают, что они только к нам так относятся, но на самом деле очень много случаев, когда правоохранительные органы бездействуют во многих других случаях, когда есть достаточно оснований реагировать и привлекать к ответственности. Что уж говорить о наших случаях? Они их воспринимают несерьезно, как будто это просто собрались люди и пошумели. Хотя, с юридической точки зрения правоохранители обязаны реагировать на нарушение закона.

Если происходит захват церкви или совершаются незаконные действия по отношению к священнику, прихожанам, то рекомендую вызвать полицию, звонок на 102. Это нужно делать даже тогда, когда правоохранители находятся вблизи храма.

Потому что все звонки фиксируются. Так будет легче доказать их бездействие и то, что вы действительно обращались к правоохранителям.

Были случаи, когда происходил захват храма, вокруг было много представителей полиции, но «оказывалось», что в правоохранительные органы никто не обращался. Потом сложно доказать, что священник или кто-то из прихожан кричали им, чтобы подошли, потому что нарушается закон. Ведь процедурно обращения фактически не произошло.

После звонка необходимо ехать в участок, писать соответствующее заявление и требовать, чтобы ее рассматривали не как обращение граждан, а как заявление об уголовном правонарушении.

Существуют случаи, когда правоохранители, пользуясь неосведомленностью духовенства или прихожан, рассматривают заявление как обращение граждан в течение 30 дней. А обращение граждан не предусматривает ответственности за совершение преступления или правонарушения.

Если полиция и дальше бездействует, то нужно жаловаться высшему руководству, в надзорные инстанции или суд.

— Привлекает ли Украинская Православная Церковь внимание европейских и международных инстанций к нарушению прав верующих? И насколько такая практика является действенной?

— Украинская Православная Церковь всегда обращается как к органам государственной власти, так и в международные институты по поводу того, что нарушаются права верующих. Мы указываем на то, что происходит захват имущества, дискриминация… Об этом есть достаточно фактов.

Например, Киевская городская государственная администрация приняла решение о предоставлении льготы на налогообложение недвижимости всем, кроме религиозной общины УПЦ. Кажется, что подобное решение также было принято на Тернопольщине и еще в нескольких областях. Это прямая дискриминация по религиозному признаку. Также мне известно несколько случаев, когда отказывали в предоставлении в пользовании земельным участком только потому, что эта религиозная община относится к Украинской Православной Церкви. Таких случаев достаточно. Мы их обнаруживаем и говорим о них.

В Министерстве культуры Украины функционирует Департамент по вопросам религий и национальностей, который отвечает за формирование государственной политики в сфере религий. Но лица, которые там занимают должности, достаточно предвзято и необъективно относятся к УПЦ.

Они препятствуют регистрации уставов религиозных организаций УПЦ, не признают фактов захвата храмов, называя это «переходами». Это в который раз подчеркивает их предвзятость.

Считаю, что мы можем спорить относительно количества захватов, но признать факт захватов власти обязаны.

Если избили людей и срезали замки ребята в камуфлированной форме, а они не реагируют? Это говорит об их заинтересованности и предвзятости. Я не говорю, чтобы они защищали, но хотя бы должны призвать правоохранительные органы, органы местной власти помочь решить конфликт или хотя бы разобраться в нем. В свою очередь, представители Минкультуры постоянно обвиняют клириков УПЦ, что они что-то делают или говорят неправильно.

Еще один момент — власть постоянно проводит исследования нарушения прав верующих на Донбассе и в Крыму. Конечно же, мы не отрицаем этих фактов и обеспокоены такими случаями.

Неоднократно отмечали, что не хотим отстаивать свои права за счет нарушения прав других религиозных общин. Когда в Луганске были захвачены помещения, принадлежащие другим религиозным организациям, их было предложено использовать религиозной общине УПЦ, но владыка Митрофан отказался их принимать и занимать. Потому что они принадлежали другим религиозным общинам.

Однако, мы также указываем на нарушение прав верующих в западных областях, факт чего власть постоянно обходит. Когда Министерство иностранных дел Украины готовило письмо в международные институты о нарушении прав верующих, мы предложили включить абзац о том, что, кроме Крыма и неподконтрольных территорий, существуют нарушения прав верующих на Западной Украине. Привели соответствующие факты, но в МИД отказались их включать в письмо. Соответственно, и мы отказались его подписывать.

Понятное дело, что каждый может поехать и проверить то, что происходит на Тернопольщине, Ровенщине, Волыни и так далее, а на неподконтрольных территориях — нет. У нас есть много фото- и видео-доказательств, но государственная власть пытается делать вид, что притеснений УПЦ не происходит. Я понимаю, что этот факт формирует негативный имидж Украины на международной арене, но власти нужно что-то делать, чтобы урегулировать эту ситуацию. И для этого надо называть вещи своими именами: если это захват — это захват, если это переход — это переход.

Кстати, есть случаи, когда религиозные общины УПЦ в рамках закона изменили свою подчиненность и перешли под другую конфессию. Их немного, но они есть. В то же время, на фоне этого происходят захваты — силовым способом захватывается имущество религиозной общины УПЦ, осуществляются угрозы и насилие.

После захвата храма и избиения людей в селе Катериновка на Тернопольщине, верующих вынуждены были везти в медицинский пункт другой области. Ведь местным медработникам угрожали, чтобы они не оказывали медицинскую помощь. И когда мы указываем на такие факты, представители власти говорят о том, что у нас такого не может быть, потому что мы — европейская страна.