Тимур Кальченко. Этапизация и результаты репрессий против киевского духовенства

01.05.2007 archive, Вестник №68, Тема номера

Этапизация и результаты репрессий против киевского духовенства

Тимур Кальченко,
доцент кафедры международного менеджмента КНЭУ имени Вадима Гетьмана

Репрессии против киевского духовенства носили волнообразный характер. Если первая волна формировалась спонтанно, скорее случайно, то последующие носили более целенаправленный и организованный характер. В целом можно выделить шесть основных этапов репрессивного преследования.

1919-1920 гг.
Со времени захвата Киева большевиками в мае 1919 года, развернулись беспрецедентные «чистки» интеллигенции, служащих, купечества и духовенства Киева, в первую очередь по причине их принадлежности к правым националистическим и черносотенным организациям, а также с целью грабежа и реквизиций. Так в период с мая по июнь 1919 года, было расстреляно только 68 членов Киевского Клуба Русских Националистов. Среди последних, 16 мая 1919 года, в качестве заложника был арестован и настоятель Киевской Мариинско-Благовещенской церкви Михаил Иванович Вишневецкий. И уже, несмотря на то, что суждение следователя Сидоренко о том, что.: «Михаил Иванович Вишневецкий произвел на меня впечатление контрреволюционера» (ЦГАООУ, ф.263, о.1, д.68581. Л. 30) обещало вынесение смертного приговора, отец Михаил постановлением особой Комиссии Киевского Губотдела ВЧК от 26 мая 1919 г. был освобожден без права поступления на советскую службу.
Несколько ранее 26 марта 1919 г. были арестованы 30 человек (среди которых были священники Дмитрий Николаевич Иванов, Евгений Зотикович Капралов, Андрей Ефимович Скрипчинский и Платон Ипатьевич Контраневич) и благочинная Покровского монастыря. 31 марта 1919 года, Домовой комитет дома №15 по Дионисьевскому переулку сообщал: «…Около часу дня явился в монастырь комиссар одной из военных частей с целью реквизировать имеющееся в монастыре сено в виду того, что таковое сено было уже взято на учет комиссаром по ликвидации монастырского имущества, оно не могло быть выдано… Тем временем по городу распространился слух, что собираются реквизировать вообще все монастырское имущество и что будто бы собираются монастырь деклассировать и монастырские храмы закрыть. Такие слухи не замедлили вызвать среди ближайшего к монастырю населения тревогу, и в непродолжительное время в ограде монастыря скопилось довольно значительное количество постоянно молящихся в церкви монастыря. Когда на место прибыл комиссар Львовского района, то возбуждение собравшихся представляло для желающих успокоить и дать необходимые разъяснения большие затруднения. Возбуждение возросло еще больше, когда комиссар, желая, вероятно, со своей стороны, успокоить собравшихся, упомянул о возможности прекратить начавшуюся подписку желающих сохранить церковь и приняло уже исключительный характер, когда тот же комиссар потребовал подписные листы, заявив, что собрание-де незаконно и контрреволюционно. Когда комиссару было разъяснено, что таковые списки ничего общего с какой-либо политической агитацией и пропагандой не имеют, он согласился их возвратить и сделал это, но успокоить собравшихся уже не представлялось возможным, и лица, близко стоявшие к комиссару, дали ему возможность уйти. Возбуждению собравшихся способствовало сделанное еще реквизировавшим сено комиссаром заявление, что он-де не только реквизирует сено, а закроет церковь и устроит в ней кинематограф. Вскоре за уходом комиссара в монастырскую ограду вбежало несколько вооруженных людей во главе с помощником комиссара, которые с криками «ни с места, буду стрелять» окружили собравшихся. Когда смятение успокоилось, помощник комиссара, вероятно, желая объяснить вмешательство полиции, заявил, что они-де ищут «самозванца», и раз его нет, то предлагают продолжить подписку, и сам удалился. Вскоре монастырь оказался оцепленным прибывшими войсками с пулеметами, находившиеся в церкви были там задержаны и находившиеся в канцелярии и на крыльце арестованы».
«Доношу, что 26 марта в семь часов вечера в Управление вверенного мне Комиссариата явился судебный следователь I округа Киева и заявил, что в Покровском монастыре ведется какая-то подписка и антигосударственная пропаганда. На место происшествия, не дожидаясь наряда милиционеров, срочно мною был отправлен старший помощник вверенного мне Комиссариата Крокосевич для выяснения причин и обстоятельств подписки. Старший помощник, прибыв в Покровский монастырь, установил, что подписка ведется и публика настроена фанатически возбужденно… Старшего помощника окружали все теснее и теснее и силой вытеснили его на веранду того же дома, где стояла толпа человек в 200. На веранде в толпе раздавались крики: «Комиссары — жиды. Растерзать его!», и толпа пыталась схватить старшего помощника. Ему несколькими словами удалось успокоить часть толпы, близко стоящей к нему и, пользуясь этим успокоением и под предлогом взять листы у священника Иванова, он ушел через другую дверь той же квартиры и, хотя толпа бросилась вслед за ним, он успел выйти и возвратился снова в управление района…»
Главный комиссар милиции Тютчев сообщил в ЧК, оттуда прислали вооруженные войска во главе с комендантом Михайловым.
4 апреля1919 года, на заседании юридического отдела КГЧК в составе Манькина, Манштейна и Рубинштейна было принято решение освободить 24 арестованных, а Сергея Павловича Подвысоцкого и священника А. Скрипчинского оставить в заключении. Через пять дней освободили и отца Андрея, а Подвысоцкого «за возбуждение толпы и антисемитскую агитацию» приговорили к расстрелу. По словам настоятеля Иовлевской церкви Тюремного замка Никодима Павловича Яновского в отчете за 1920 г. «…во всяком случае, церковь при тюрьме существует, и в ней получали и получают утешение тысячи заключенных и те 26 протоиереев, иереев, иеромонахов и дьяконов, которые за время пребывания в Киеве Советской власти страдали и страдают в тюрьме».

1923-1927
Вторая волна репрессий началась с 1923 г. в связи с проводимой политикой деморализации церкви и поощрения деятельности самосвятских и живоцерковных общин. Первый удар пришелся на легитимный состав руководства Киевской епархией и митрополита Михаила (Ермакова).
Так, 23 декабря 1922 года благочинным Киева и Киевской епархии был разослан циркуляр №9: «Киевское Епархиальное Управление, настоящим поставляя Вас в известность, что с 21 декабря 1922 года, оно приступило к деятельности по Управлению Епархией, предлагает Вам по всем церковным делам обращаться в Епархиальное Управление и неукоснительно исполнять все его распоряжения. При этом Епархиальное Управление, предлагает всем благочиниям и членам благочиннического совета исполнять свои обязанности впредь до новых выборов должностных лиц. Об этом Е.У. предлагает поставить в известность духовенство и церковные организации вашего округа. Исполнение настоящего предписания возлагается на вашу ответственность. (Живая церковь — №2-3 (1-15.01.1923)- С.19)
Самочинно инспирированное ЧК Киевское епархиальное управление во главе со священником Матвеем Бережным никто не признал: «Положение очень неудовлетворительное. Епархиальное Управление никем не признается. Сейчас принимаются дела за 1921 и 1922 гг. Бережной имеет растерянный вид. На предлагаемые ему вопросы членами получаются ответы самые неопределенные. Оказывается, что им не послана была телеграмма в Москву в ВЦУ, которое должно утвердить Киевское Е.Ц.У. Белоликов, по-видимому, серьезно занят редакционным делом, но угрожает выйти из состава управления. В то время, когда Живая Церковь не может проявить себя, экзархисты работают: спешно послан Митрополит в Москву для переговоров с Антонином. Экзархисты устраивают собрания в доме Михаила, пропагандируют среди мирян, называют Живую Церковь еретической. Епископ Дмитрий сказал, что все священники Живой Церкви будут лишены сана. В приходах работают черносотенцы, устраивают собрания, грозят выгнать священников-живоцерковцев. Если будут существовать нынешние приходские советы, никакого обновления ожидать нельзя, а только будут смуты и нестроения. Надо распустить немедленно советы и прекратить собрания хотя бы на некоторое время. Предписать духовенству и церковным старостам заполнить новые анкеты с непременным указанием отношения к платформе Живой Церкви. Пока во главе Управления будет Бережной, толку не будет. Борисов. (ЦГАООУ, Ф.263, д.45504, о.1., л.16)
Митрополит Михаил пытался призвать представителей «Живой Церкви» к порядку и 13 декабря 1922 года,. прислал обращение участникам I Киевского епархиального съезда «Живой Церкви», в котором призывал духовенство одуматься: «…Что касается нынешнего вашего съезда, который Вы называете «епархиальным», то относительно его я долгом своим считаю заявить Вам, что вы, отцы и братия, действительно, как пишете в своем приглашении, впали в «заблуждение» и стали на «скользкий путь» самочиния и самоволия, откликнувшись на призыв лиц, не получивших от законной Епархиальной власти благословения и полномочий на созыв этого съезда. Этим самоволием нарушены основные каноны церковные. Затем, вы, отцы и братия, явились в Киев, как лица неизбранные и неуполномоченные от духовенства и мирян тех уездов, где вы служите. Наконец, вы не можете считать себя представителями духовенства и мирян всей Киевской епархии, т.к. явились только из 2-3 викариатских округов епархии. Таким образом, у вас нет оснований называть ваше собрание епархиальным съездом. Посему, если вы действительно пребываете, как вы пишете, в каноническом общении со своими епископами и желаете оставаться в этом общении, а равно, если желаете обновления и благоустроения церковной жизни на основе учения Иисуса Христа, Святых Апостолов и церковных канонов, то умоляю вас, послушайтесь меня и собратий моих Киевских епископов, прекратите ваши заседания, возвратитесь в свои приходы и затем все будем молиться и ждать, когда Господь увенчает успехом наши старания исходатайствовать у Государственной Власти разрешение на созыв упомянутых канонических Съездов со всей Киевской епархии и со всей Украины». (ЦГАООУ, Ф.263, д.45504, О.1., л.20)
В ответ последовали решительные действия со стороны руководства «Живой Церкви». Вначале митрополит Михаил получил следующее уведомление от В.Ц.У, подписанное председателем митрополитом Антонином и его заместителем протоиереем В. Красницким: «Постановлением Президиума В.Ц.У. от 17.11.1922 г. Вы, Ваше Высокопреосвященство, освобождены от управления Киевской епархией с увольнением на покой и с назначением места жительства Вам гор. Холмогорах Архангельской губ. Поставляя о сем в известность, В.Ц.У. предлагает Вашему Высокопреосвященству по сдаче дел по управлению епархией Епархиальному управлению, немедленно отбыть в гор. Архангельск в распоряжение местного епархиального управления. (ЦГАООУ, Ф.263, д.45504, о.1., л.25)
А затем и Киевское епархиальное управление 30.01.1923 г. просило митрополита «…в 3-х дневный срок сдать дела Епархиальному Управлению и выехать согласно распоряжению В.Ц.У.» Митрополит Михаил категорически отказался признать В.Ц.У. и его предписание. 5.02.1923 г. (ЦГАООУ, Ф.263, д.45504, о.1., л.24). Вскоре Владыка был арестован и этапирован в Москву, причем в Москве получили такую его характеристику: «При сем препровождается дело и арестованный митрополит Михаил (экзарх Украины), во время своего пребывания в Киеве, будучи ярым и упорным сторонником патриарха Тихона, способствовал организации среди духовенства единого контрреволюционного Тихоновского фронта, сеявшего разные провокационные слухи о действиях органов Советской власти по отношению к обновленческим церковным течениям. Митрополит Михаил признает официально только патриарха Тихона и «никаким предписаниям В.Ц.У. не подчиняется» (его буквальное выражение). Удалить его было необходимо во что бы то ни стало, так как он, пользуясь своим авторитетом и «канонической властью», срывал подготовительную работу и самый съезд Всеукраинских Обновленческих групп в Киеве 12 ноября, а также тормозил работу ГПУ по расколу духовенства Киевской губернии и Правобережья» (ЦГАООУ, Ф.263, д.45504, о.1., л.42)
Вскоре 4.04.1923 г. были арестованы — епископ Уманский Дмитрий (Вербицкий), епископ Каневский Василий (Богдашевский), епископ Черкасский Назарий (Блинов) и священники Василий Словачевский и Евгений Жураковский. 1.09.1924 г. арестовывается епископ Сквирский Афанасий (Молчановский). Вслед за фактическим разгромом налаженной системы епархиального управления начался активный захват храмов Киева представителями обновленческой группировки. В 1925 г. для захвата Иорданской церкви было инспирировано «Дело паломничества в Николаевскую пустынь», в результате которого был арестован настоятель храма Петр Яковлевич Спеваков, которого продержали в ДОПРе 2 месяца, а потом внезапно освободили. В результате церковь оказалась в руках обновленцев.
6 января 1925 года, в целях передачи Лавры обновленческой группировке были арестованы около 20 монашествующих по делу «Жеретиенко и другие», в результате все они были в 1928-1929 гг. отпущены, а Лавра попала под контроль митрополита Киевского Иннокентия (Пустынского).
Такие же репрессивные акции были предприняты против еще некоторых представителей Киевского духовенства, в частности в 1925 году, был арестован священник Никодим Яновский по обвинению в проведении «сборищ верующих в Пустынно-Никольском монастыре, где совершал служение» (просидев два месяца, отец Никодим был освобожден без предания суду).
В 1925-1926 гг., несмотря на репрессии, некоторые из представителей киевского духовенства, терзаемые укорами совести и перешедшие в обновленчество из тактических соображений, стали возвращаться обратно и присоединяться к тихоновской церкви. Особенно нашумевшим был переход 21 ноября 1926 г. к тихоновцам протоиерея Григория Стефановича Олтаржевского. «…В Киеве много говорят лишь о том, что среди возвратившихся обратно в тихоновщину из синодальной ориентации оказался и один городской протоиерей, настоятель Киеводемиевской церкви академист — Г. Олтаржевский. Судя по такому заявлению, какое этот «батюшка» подал в местное епархиальное управление, мотивируя свой уход в тихоновщину, можно сказать, что и он, один из тех, которые никак не могут отличить случайное от существенного, которые могут быть умными до тех пор, пока носятся в области общих школьных представлений, но как только спускаются в сферу приложения общего к частному, они бывают не в силах справиться с действительностью, — тогда у них сразу же не пропадает ум, а заходит, как говорят, за разум» — писал «Український православний благовісник».
Это был болезненный удар по Киевскому епархиальному управлению, с подачи которого ОГПУ инициировало начало следственного дела против Григория Олтаржевского, который был арестован 10 декабря 1926 г.
В меморандуме по следственному делу Олтаржевского, подписанном уполномоченными Петровым, Ивановым, начальником секретного отделения Гражулем и начальником Киевского отдела ГПУ Западным, говорилось: « 1. Переходя к обновленцам Г. Олтаржевский, как это видно из его показаний, совсем не разделял идеи обновленчества, а преследовал лишь ту цель, чтобы вести означенную общину по пути присоединения к тихоновцам, вследствие чего он, сразу же после перехода в подчинение Синодального Управления, стал в оппозицию по отношению к верхам Епархиального Управления. Примкнув к образовавшейся среди обновленческого движения группе академистов, которые враждовали с обновленческими священниками-семинаристами и этим тормозили развитие обновленческого движения — Олтаржевский принимал активное участие в работе этой группы и, связавшись с тихоновцами, постепенно начал проводить чисто тихоновскую работу среди обновленческой общины. Тихоновец по духу, Олтаржевский, прикрываясь именем настоятеля синодальной общины, в течение нескольких лет из-под тишка проводил свою контрреволюционную работу, дискредитируя как органы власти, так и обновленческое движение в глазах своих многочисленных прихожан. В 1926 г. он начал уже более открыто выступать против возрастающего синодального движения и явно гнуть линию в сторону тихоновцев, выступая с проповедями контрреволюционного характера. Церковный совет пытался, было, воспретить выступать ему с подобного рода агитацией среди прихожан, но Олтаржевский истолковывал это как воспрещение выступать вообще с проповедями и этим вносил разлад в среду прихожан и церковного совета. Среди своих приверженцев Г. Олтаржевский начал вести агитацию в том направлении, что довольно нам приспосабливаться к власти, что Синод и обновленцы, вообще приспосабливаясь к существующему строю, благословляют все злодеяния Соввласти. На одном из собраний членов общины в ноябре 1926 года, он выступил с заявлением о том, что возвращается вновь «в лоно православной церкви», где приносил покаяние за свою «раскольническую работу» в обновленчестве, анафематствовал как «обновленческую ересь», так и власть имущих.
2. На основании вышеизложенных данных об антисоветской деятельности гр. О. Г. был привлечен к уголовной ответственности… Имеющиеся данные о деятельности О.Г.С. говорят о том, что О. является ярым тихоновцем и отъявленным контрреволюционером, старающимся на каждом шагу задеть власть. Повседневная деятельность О. как настоятеля общины изобилует рядом антисоветских моментов, основанных на провокации, дискредитирующую Советскую власть и характеризующей самого О. как ярого противника существующего строя. В процессе ведения следствия по сему делу были опрошены свидетели. Факты преступления, выразившиеся в агитации против Советской власти, обвиняемый О. в своих показаниях отрицает.
3. На основании вышеизложенных данных усматривается, что гр. О.Г.С. в течение продолжительного времени ведет беспрерывную антисоветскую деятельность, в виду чего его необходимо рассматривать как социально-опасный элемент и поэтому, принимая во внимание все вышеизложенное, полагал бы: Следдело №494 и дело-формуляр №5805 по обвинению гр. О.Г.С. в ведении систематической контрреволюционной работы, направить в Особое Совещание при Коллегии ОГПУ УССР и ходатайствовать о высылке его как социально опасного элемента за пределы Украины в северные местности СССР сроком на три года» (ЦГАООУ, ф.263, о.1, д.45127, л. 32-35)
19.12.1927 г. Особое Совещание при Коллегии ОГПУ постановило: «О.Г.С. лишить права проживания в Москве, Ленинграде, Ростове на Дону, означенных губерниях и Украине сроком на три года. Согласно ст.6 амнистии от 6.11.1927 г. срок наказания сократить на одну четверть» (ЦГАООУ, ф.263, о.1, д.45127, л. 41) В результате отца Григория сослали в Казахстан, где некоторое время до 1929 года, он являлся священником одной из церквей Алма-Аты. В 1929 г. по обвинению в «контрреволюционной агитации» в административном порядке был выслан в г.Чимкент Сыр-Дарьинской области.
Были процессы и в 1927 г. (например, группа киевских священников была арестована по обвинению в контрреволюционной деятельности), но массовый террор был впереди.

1929-1931
Этот период характеризуется массовым характером репрессий и целым рядом серийных дел. В отличие от предыдущих этапов в этот период появились первые приговоры о применении ВМН.
В 1929 г. были арестованы: с 27.01. по 1.02. священник Никита Амвросиевич Смолий, псаломщик Анатолий Васильевич Багров, иеромонах Аполлоний Конольский, священник Федор Остряков и 4 мирянина «за хранение, распространение контрреволюционной литературы (брошюры некоего Затворника против обновленцев) и использование религиозных предрассудков масс в антисоветских целях». В результате все арестованные 31 мая того же года были заключены в концлагеря сроком на 3 года.
16.02.1929г. арестованы Виктор Васильевич Элланский и Илларион Трофимович Копыл (игумен Никольского монастыря), обвинены «в пропаганде и агитации антисоветского характера, а также в хранении и распространении литературы такого же содержания» ст 54 п. 10. 25.07.1929 г. — выслать через ОГПУ в Сибирь сроком на 3 года.
В 1930 г.: 15.10.1930 — протоиерей Александр Григорьевич Ходзицкий (характерной чертой дел начала 1930-х является донос, в случае с Ходзицким таким доносчиком выступил протодьякон Щекавицкой церкви Николай Диомидович Дубовик (28.10.1930). 3.12.1930 г. в обвинительном заключении говорилось — «…На протяжении всех лет существования Советской власти Ходзицкий в проповедях высказывался в антисоветском духе, не брезгуя вместе с тем и в отдельных разговорах с прихожанами зло критиковать мероприятия Советской власти, высказывая мысль о ее скорой гибели. В начале 1930 г. X. стал более открыто проявлять себя в антисоветском духе…») 22.12.1930 г. Отец Александр был приговорен к заключению в лагерь сроком на 3 года. 14.10.1930 г. арестован протоиерей Петропавловской церкви Михаил Васильевич Иваницкий (доносчик Дубовик) 22.12.1930 г. приговорен к заключению в лагере сроком на 3 года.
14.10.1930г. Киевским отделом ГПУ арестован священник Андреевской церкви Петр Яковлевич Спеваков «за проведение антисоветской агитации с использованием религиозных предрассудков масс».
14.10.1930г. арестован настоятель Приоркской церкви Сергей Николаевич Филиппенко (доносчик Дубовик). 4.12.1930 г. приговорен к 3 годам лагерей. 30.12.1930 г. осужден на 5 лет концлагерей.
15.10.1930г. арестован Стефан Стефанович Богданович — настоятель Михайловской церкви (до 20.02.1930) «проведение контрреволюционной агитации с использованием религиозных предрассудков масс». — заключен в лагерь (30.12.1930 г.) на 5 лет.
15.10. 1930г. арестован протоиерей Соломенской церкви Василий Демьяновский (опять же основанием поступили данные доноса Дубовика от 25.10.1930 г.)
4.12.1930 г. приговорен к высылке в Севкрай сроком на 3 года.

ДЕЛО ЦЕРКОВНИКОВ 1931 г.
Главной задачей масштабного дела церковников был подрыв и разрушение установившейся приходской жизни Мало-Софиевского кафедрального собора, Троице-Лыбедской церкви и устранение наиболее влиятельных и авторитетных представителей духовенства и членов 50-к. Кроме того, дело церковников было тесно связано с делом «ИПЦ», а также с делом ключаря Софиевского собора А.Должанского.
По делу были привлечены Воловик Владимир Иванович, архимандрит Гермоген (Голубев), Давыдова Юлия Васильевна, Михайловский Иван Петрович, Неверович Гавриил Дмитриевич, священник Долгополов Василий, дьякон Сергей Ульяницкий, священник Федор Поспеловский, священник Антоний Юнак, священник Вячеслав Бычковский, священник Константин Стешенко, священник Ксенофонт Соколовский, архимандрит Братского монастыря Иоанн Черкасский, священник Александр Лобачевский, священник Николай Гроссу и многие другие. Аресты производились с октября 1930 г. по январь 1931 г.
Всем было предъявлено обвинение в «участии в контрреволюционной организации, ставившей себе целью свержение Соввласти».
В результате протоколом Особого Совещания при Коллегии ОГПУ от 14.12.1932г. большинство было приговорено к ссылке в Северный край на 3 года, а Пантелеев, Павловский, Буслов, Самборский, Недзевецкая освобождены.
Большинство обвиняемых дали признательные показания в плане работы так называемой к/р организации и особенно по вопросу об отношению к декларации митрополита Сергия.

Протокол допроса Лобачевского 12.02.1931 г.
«…До появления в печати декларации митрополита Сергия ходили слухи о том, что митрополит Сергий собирается хлопотать перед правительством о праве легального существования православной церкви. О факте декларации узнали из печати. Текст этот произвел смятение и среди мирян, и среди духовенства. Миряне называли Сергия живистом и грозили отделиться от духовенства, если оно подпишет декларацию. Среди мирян долго еще ходили слухи, что отдельные лица духовенства подписываются под декларацией. Для успокоения смущенных лица духовные, в том числе и я, говорили, что мы православные были, православными и останемся. Ясно было, что декларация внесла растерянность в ряды духовенства, которое надеялось, что время сгладит остроту этого момента. Епископского распоряжения об опубликовании декларации с церковного амвона. не было, по крайней мере, я не знаю, а потому в Малом Софиевском соборе с амвона она объявлена не была. Духовные лица избегали поводов для обсуждения декларации с мирянами, очевидно боясь упреков в переходе к живистам. Среди женщин слышны были разговоры: «Теперь еще помолимся, а вот как духовенство подпишет декларацию, уйдем к Жураковскому». Что касается отношения духовенства к тексту декларации, его можно было охарактеризовать так: отдельные места вызывали критическое отношение у отдельных лиц, было видно, что в общем декларация приемлема в виду возможных выгод для церкви.»
Протокол допроса Голудева Е.С. 4.05.1931 г.
«Я решил добровольно, чистосердечно раскаяться в своей контрреволюционной деятельности, которую осуждаю и с которой порываю раз и навсегда. Вместе с тем, я осуждаю и контрреволюционную деятельность тех церковных групп, которые вносили в церковную жизнь политический и контрреволюционный элемент… Мне лично пришлось быть на первом организационном собрании отколовшихся в бытность мою в Ленинграде в декабре 1927 года.. Собрание происходило на квартире протоиерея Ф.К.Андреева. Участниками собрания были епископ Дмитрий (Любимов), протоиерей Андреев, его жена Наталья Николаевна, протоиерей В. Верюжский. Идеологическую установку новому расколу давал протоиерей Андреев. Его мысль двигалась в такой концепции. Апостол заповедует повиноваться «властям придержащим» в толковании Андреева, признающим над собой власть Бога, а т.к. Советская власть не признает Бога, то эта заповедь к этой власти не относится. Я возражал против такого толкования, как совершенно произвольного. Меня убеждали примкнуть к этому расколу, но я решительно отказался»…
В Киеве идейные вдохновители — Иванов, Рохлиц, Квасницкий, Бойчук, Жураковский, архимандрит Спиридон.
В Лавре: архимандрит Макарий (Величко), иеродьякон Апполоний (Конольский), иеромонах Агапит (Жиденко), иеромонах Серафим (Ильчук), иеромонах Мартирий (Слободенко), иеромонах Еразм (Прокопенко), иеромонах Феогний (Деркач), монах Кондрат (Речка), монах Патрикий (Недроль), монах Виктор (Емельянский). Глава — архимандрит Климент (Жеретиенко) подчиняется епископу Павлу (Кратирову). Группа Жураковского подчиняется епископу Дмитрию (Любимову). Жураковский влиял на интеллигенцию. Лаврская группа — среди селян распространяла листовки против митрополита Сергия и его декларации против посещения храмов, где поминался митрополит Михаил.
…Оставшиеся в общении с митрополитами Сергием и Михаилом тоже не все приняли декларацию искренно, рассматривали ее как своего рода политический маневр…
Чистосердечное показание протоиерея Стешенко К.К. 21.03.1931 г.
Существование контрреволюционной организации церковников в Киеве мне стало известно в 1923 г., когда на арене церковной жизни в качестве правящего епископа появился епископ Макарий (Кармазин), ныне находящийся в ссылке. Тогда епископ Макарий стал группировать вокруг себя духовенство, мирян, известных своей активностью и антисоветскими настроениями. Т.о. вокруг Макария вскоре была создана группа в составе приблизительно следующих лиц: протоиереи Василий Демьяновский, Василий Долгополов, Федор Поспеловский, Евгений Капралов, Александр Вишняков, Виталий Богдан, я и другие, а от мирян — Григорий Дмитриевич Неверович, Мина Е.Шкаруба, Георгий Александрович Косткевич, Раиса Александровна Ржевская, Любовь Вениаминовна Лапа и другие. К организационной деятельности нашей группировки следует отнести, прежде всего, нелегальные собрания, на которых по инициативе епископа Макария обсуждались церковно-политические вопросы.
В рамках дела церковников 1931г. были приговорены к расстрелу ключарь Мало-Софиевского собора Александр Александрович Должанский (приговор 14.04.1931) и священник Виталий Иванович Богдан (арестован 15.01.1931 г., приговорен к расстрелу 14.04. того же года). Хрисанф Дометъевич Григорович (арестован 16.01.1931 г., 17.03. того же года — 5 лет ИТЛ). Николай Амвросиевич Шпачинский (арестован 16.01.1931 г., 14.04. того же года — к 5 лет ИТЛ)
«В Киевский оперативный сектор ГПУ УССР поступили сведения о том, что в Киеве существует нелегальная военно-офицерская боевая контрреволюционная организация, ставившая себе целью вооруженное свержение Соввласти… Во исполнение полученных указаний от Неверович им были завербованы в контрреволюционную организацию до 25 человек, в частности Бычковский Вячеслав, священник Стешенко Константин, священник Богдан Виталий, священник Малиженовский Николай Федорович, священник Лобачевский Александр, священник Ходзицкий, Татаров, Христов, Воловик, Кривицкий, Линчевский » Должанский дал развернутые показания и признал свою вину. В основном в июне 1931 г. все были приговорены к ссылкам от 3 до 5 лет в Севкрай и Казахстан.

ДЕЛО ИСТИННО-ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ
В декабре (Конский, Жиденко, Бойчук) (Иванов, Квасницкий, 2.01.1932 г. к 5 г. лагерей) все обвиняемые приговорены к 3 годам лагерей.
Жиденко Антон, Жураковский Евгений, Иванов Дмитрий, Квасницкий Борис, Конский Василий, Давидович Виктор, Рохлиц Леонид, Бойчук Андрей
22.11.1932г. раскрыта «к/р церковная группировка» в Ирпене. Арестован иеромонах Еразм (Прокопенко) и члены его женской общины.

ДЕЛО «СОЮЗ ВИЗВОЛЕННЯ УКРАЇНЫ»

1933-1936
В этот период основные репрессии распространялись в основном на последователей ИПЦ и самосвятов, а также на монахов Троицкого, Никольского монастырей, Киево-Печерской Лавры (дело «Любимов и др.», «дело Троице-Ионовского монастыря») Характерной особенностью этого этапа явились освобождения ранее арестованных за недоказанностью обвинений и достаточно щадящие сроки заключений — 3 года — 5 лет к/р.
1.04.1934г. по обвинению в антисоветской агитации были арестованы келейники схиархиеп. Антония (Абашидзе) — иеромонах Борис Петрович Нижиков (в монашестве Варлаам), Александр Васильевич Смурыгин, Михаил Любимов. Все высланы в Северный край на 3 года.
В феврале — марте 1933г. было инициировано дело «Любимов и другие», по которому арестовано более 20 человек — членов общины Киево-Печерской Лавры, проживавших в Китаевской и Преображенской пустынях во главе с схиархиепископом Антонием (Абашидзе). Также были арестованы — иеромонах Леонтий (Филиппович), монах Серафим (Сукач), монах Тихон (Гончаренко), архимандрит Иадор (Ткаченко), иеромонах Иоиль (Коваль), монах Борис (Павлик), монах Валерий (Устименко), монах Ксенофонт (Величко) и др.
По делу проходил и епископ Аткарский Николай (Парфенов) «у себя на дому принимает паломников-крестьян, был тесно связан с высланным членом контрреволюционной организации игуменом Копылом Илларионом, подготовлял с ним т.н. «царских наследников».
В обвинительном заключении говорилось: «В 1931 г. б. Киевским Оперативным Сектором ГПУ была ликвидирована к/р организация церковников…, ставившая в основном своей целью — внедрение а/с идей в верующие массы прихожан и подготовку их к вооруженному восстанию на случай интервенции… Проживающий вблизи Киева (Китаева Пустынь) схиархиепископ Антоний (Абашидзе), выходец из семьи крупных помещиков, в прошлом грузинский князь и активный член «Южно-Русского Синода» при Деникине, являлся фактическим идейным вдохновителем организации. С момента закрытия КПЛ, все монахи и монашествующий а/с элемент стали группироваться вокруг Ольгинской церкви. В Киев по-прежнему тянулись паломники-крестьяне из разных уголков России и Украины…, а здесь в стенах Ольгинской и Николаевской церквей они обрабатывались различными духовниками-старцами, прозорливцами в а/с духе.
9.04.1934г. были арестованы иеромонахи КПЛ Менандр (Мефодий Венедиктович Степанюк) (настоятель Преображенской церкви быв. Преображенской пустыни) и иеромонах Феопемпт (Федор Семенович Клитный) по обвинению в систематической антисоветской агитации. 15.04.1934 г. приговорены к 3 годам ссылки в Севкрае.
28.03.1934 г. был под следствием настоятель Пантелеймоновской церкви на Куреневке о. Виталий Кулинский. Основанием возбуждения уголовного дела послужила проповедь К., произнесенная 4 ноября 1933 г. в Мало-Софиевском кафедральном соборе. Некто Виктор Андреевич Пастушенко составил донос в ГПУ с подробным описанием слов о.Виталия, сказанных по случаю праздника в честь Казанской иконы Божией Матери. Он писал: «…протоиереем Виталием — одним из бывших руководителей бывшей Киевской духовной семинарии была произнесена проповедь на тему: «О реальном существовании сатаны в наш век». Основанием для этой темы послужил отрывок из Евангелия от Луки, гл.10, ст.38-42. Проповедник начал словами из Евангелия: «Марфа, Марфа! О многом ты заботишься, а только одно нужно»… Толкование означенного отрывка сводилось к доказательству реального существования сатаны. Но что удивительно, что проповедник не маскировался, а говорил так ясно, что даже неискушенный понимал, что под реальным сатаной-дьяволом — проповедник имеет в виду только Советскую власть. Особенно это стало ясно всем, когда он сказал, что признаки существования сатаны сказываются не только в трудностях, которые переживаем, но и в формах одежды — особенно в головных уборах…, намекая на красноармейскую звезду.
Это было так ясно, что многие из присутствовавших смутились и начали оглядываться. Особенно поразило слушателей сказанное проповедником изречение из Евангелия от Луки, гл.19, ст.27… «Врагов же моих тех, которые не хотели, чтобы я царстовал над ними, приведите сюда и избейте предо мною»…, причем добавил от себя: «Будьте осторожны, чтобы в свое время и с вами этого не случилось, когда прийдет царь, а потому — покайтесь»… Это было сказано так внушительно, что в церкви сделалась гробовая тишина, а народа было порядочно. Здесь просто был призыв к избиению (уничтожению) всех, подчиняющихся безбожной власти. Словом — форменная контрреволюция.
Обращают внимание такие слова, сказанные проповедником: что, мол, вся беда в том, что хотя соверменный человек и отрицает существование сатаны, но существование последнего доказано тем, что он нас бьет, его удары сыплются на нас на каждом щагу, а мы безропотно сносим. Смысл проповеди протоиерея Виталия показать, что реальный сатана существует в лице безбожной власти, которая наносит нам удары (мероприятия Соввласти) и что этим ударам нужно противиться…» (ЦГАООУ, ф.263, о.1, д.30367. Л. 2).
Не удивительно поэтому, что обвинение К. уполномоченным СПО Диким было сформулировано так: «…Кулинский Виталий Федотович занимается антисоветской агитацией, произнося проповеди антисоветского характера» (ЦГАООУ, ф.263, 0.1, д.30367. Л. 1). На допросе от 28 марта 1934 г. о.Виталий не скрыл своих убеждений и показал: «….По своим религиозным убеждениям я считаю, что коммунизм как направление, враждебное Богу, может быть отождествлено и названо или же сатанизмом, или антихристианством, лиц, отошедших от религиозности, считаю как отошедших от православия или же антихристами. Бывают случаи, что я произношу в церкви проповеди, но антисоветской агитацией я никогда не занимаюсь. По моему мнению, революция в России произошла потому, что русский народ перестал веровать в Бога, и если бы не была потеряна вера в Бога, то и не было бы революции. 7 ноября 1933 г. в Софиевском соборе я произнес проповедь на тему о реальном существовании сатаны вообще, и особенно усилившемся богоборческом направлении в настоящее время. Говорил я, что отчасти это замечается в головных уборах женщины… По моим взглядам, пала религиозность в народе, потому что духовенство не ведет определенной работы в просвещении народа христианскою верою. По учению нашей христианской православной веры, православное учение, в конце концов, должно победить антихристианское, но когда это должно произойти, неизвестно. В старые еще годы я, как и многое духовенство, состоял членом «Союза Русского Народа», но активного участия в этой организации не принимал, платя лишь членские взносы» (ЦГАООУ, ф.263, о.1, д.30367. Л. 7-8). 25.09.1934 г. был освобожден.
2.10.1935г. был повторно арестован Никита Смолий и за контрреволюционную агитацию 4.01.1936 г. приговорен к 3 годам к/р лагерей.
3.09.1935г. арестован бывший протодиакон Покровского монастыря Махлайчук Михаил Никифорович за то, что «является участником контрреволюционной шпионской организации». 29.01.1936 г. освобожден.

1937-1938
Характеризуются практически поголовными арестами всех без исключения представителей духовенства, массовой фабрикацией дел, протоколов допросов, полным беспределом в вынесении приговоров. Дела ведутся по заранее заготовленным клише. Допросы проводятся без излишней детализации. Очевиден заказ и наличие нормы. Арестовывали не только представителей староцерковников, но и обновленцев, самосвятов, членов пятидесяток, старост, уборщиц, продавцов свечей, бесприходных монахов, оставшийся обновленческий и староцерковный епископат. Арестованный 11.06.1937 г. епископ Филарет (Линчевский) дал признательные показания и привел имена всех благочинных и авторитетных священников области. Арестованный 1.12.1937 г. синодальный митрополит Александр (Алексей Иванович Чекановский) привел данные по всем активным обновленцам Украины. Празднование дня Ангела митрополита Константина (Дьякова) превратилось впоследствии в дело о контрреволюционной фашистской организации, по которому прошло духовенство Набережно-Никольской, Соломенской и Приорской церкви.
Таким образом, удалось почти полностью уничтожить все наличествующее на тот момент духовенство. Уничтожение проводилось в два этапа. Первый — лето-зима 1937 г. Второй январь — май 1938 г.
На 1935 г. в Киеве существовали такие церкви (см. Список»):
«Список функціонуючих молитовень православно-релігійного культу по м.Києву:
Старослав’янської
1. Миколаївська — Святошино №49
2. Георгіївська (2 церкви) — Видубецька №41
3. Набережно-Микільська
4. Пантелеймонівська — Куреніка, Троїцька №20
5. Покровська, Пріорське
6. Серафимівська — Пуща-Водиця
7. Покровська, Солом’янка — Мстиславська №20
Синодальної
З. Стретенська — Горвиця №33
9. Вознесенська — В.Васильківська №54
10. Притисько-Микільська
11. Вознесенська – (Байкове кладовище)
12. Покровська — Совки
(ГАГК, ф Р-1, о.1, д. 6837, с.1)
К 1937 г. их осталось — 5 старославянских и 5 синодальных.

1939-1941
В этот период были совершены аресты оставшихся членов ИПЦ и части монашествующих. Большинство было отправлено в лагеря.

Всеукраїнська науково-практична конференція пам’яті репресованих

Сергій Кондратенко. В червоних жорнах

Наталия Аманова. Мироточение икон — это сигналы Господа.