ПРАВОСЛАВИЕ И ГЛОБАЛИЗАЦИЯ. Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл: «Без нашего свидетельства, во что и как мы верим, мир обречен»

01.01.2006 archive, Вестник №52, Тема номера

Православие и глобализация

Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл: «Без нашего свидетельства, во что и как мы верим, мир обречен»
Лекция в Свято-Успенской Киево-Печерской Лавре, 24 ноября 2005 года

Ваши Высокопреосвященства, Преосвященства, дорогие отцы, братья и сестры! Ко мне поступила просьба встретиться с представителями епископата, учащимися Духовных школ для того, чтобы поговорить на тему, которая волнует наш народ и нашу Церковь. Речь идет о процессах глобализации в современном мире. Вокруг этой темы много споров, волнений, размышлений и даже опасений по поводу судьбы Церкви в такой ситуации. В связи с этим возникают определенные трудности в пастырской деятельности и, кроме того, в последнее время появились определенные политические силы, использующие тему глобализации для создания напряжения внутри Церкви, что создает угрозу расколов. В любом случае, на процессы глобализации у Церкви должен быть свой взгляд и ясный пастырский ответ. Именно поэтому в 2004 году на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви было принято решение разработать специальный документ, касающийся глобализации, и на основе этого документа строить пастырскую работу. Была создана специальная комиссия, и Святейший Патриарх Алексий II и Священный Синод поручили мне ее возглавить. Комиссия состоит из богословов, людей, придерживающихся разных взглядов. Но главное, что мы положили в основу отбора людей для работы в комиссии, — это их верность Церкви. Взгляды на ту или иную проблему могут быть разными, а вот отношение к Церкви должно быть единым, иначе в такой комиссии ничего нельзя было бы сделать. Совсем недавно мы провели первое заседание, и, конечно, сразу появилось очень много вопросов. Стало ясно, что подготовка документа по глобализации будет очень длительным процессом, в который нужно вовлекать не только специалистов-богословов, но и епископат, и духовенство, и общественность. Я хотел бы познакомить вас с ходом дискуссии, которая имела место на первом заседании комиссии, и со своими соображениями по поводу глобализации.
В конце концов, все сводится к поискам ответа на вопрос: «Куда мы идём?» Куда идёт человеческая цивилизация и каково место Церкви в этой цивилизации? Где должен прозвучать голос Церкви? Каким он должен быть? Это очень важные вопросы. И трудность заключается в том, что святые отцы на тему глобализации не писали. Не было этой темы и этой проблемы. Поэтому, как и в случае работы над «Социальной концепцией РПЦ», мы считаем, что нужно применять дух Предания Церкви, не вербально применять святоотеческие тексты (хотя и это надо делать), а в первую очередь надо понимать этот дух Апостольского Предания и формировать свою точку зрения на его основе.
А теперь о проблемах, с которыми столкнулась наша комиссия, и было бы хорошо, если бы мы все вместе над ними подумали. Мы собираемся проводить различного рода семинары, круглые столы, на которых будет учитываться точка зрения людей.
Первая проблема, с которой мы столкнулись, — это проблема термина. Само слово глобализация в современном мире часто понимается лишь как экономическая интеграция, экономическое объединение. Если мы будем использовать термин глобализация лишь в таком смысле, то попадем в ловушку непонимания. Люди будут недоумевать, почему Русская Православная Церковь протестует против глобализации. «Вас не интересует интеграционно-экономические системы?» — спросят нас. Вот поэтому нужно подумать о терминах. На Западе, не без нашего влияния, сейчас появляется тенденция использовать термин «глобализм» для обозначения процессов объединения человеческого рода, когда происходит политическая интеграция, происходит размывание культурной самобытности, концентрация информационных потоков. Озабоченность всеми этими явлениями некоторые люди предпочитают называть глобализмом, в отличие от глобализации. У нас нет уверенности, что мы должны использовать термин глобализм. Возможно, надо найти какое-то другое слово, чтобы ясно описать явление, которое у нас, православных людей, вызывает озабоченность.
В основах Социальной концепции Православной Церкви в шестнадцатой главе уже сказано о глобализации: в настоящий момент происходит интеграция политических и экономических систем, в результате чего появляются международные, мировые центры власти. В первую очередь, экономической власти — так называемые транснациональные корпорации, которые по своей мощности, по своим финансовым возможностям во многом опережают большинство стран мира. Приведу пример всем хорошо известной корпорации Phillips в Голландии: годовой оборот этой корпорации во много раз больше бюджета самой Голландии. Возникает вопрос: что означает такая колоссальная концентрация финансовой власти? В кабинетах подобных компаний могут решаться судьбы миллионов и миллионов людей. Потому что деньги — это власть. И мы знаем, что деньги — это власть, в первую очередь, над умами людей. Сегодня общество устроено так, что общественным сознанием очень легко манипулировать, так как существует телевидение. Человек, потребитель данной информации, становится очень уязвимым. Он даже не может понять, в какой момент его сознание направляется в нужную сторону для тех, кто этим занимается. Это делается за деньги. За большие деньги. Есть такое понятие: пиар-кампании. Что это такое? Это значит, что эта кампания направлена на промывку мозгов. И делают это люди, которые никому неподотчетны. Любое правительство подотчетно избирателям, парламентам, ни одно решение правительства (в идеале, конечно) не может быть скрыто от народа. Но если посмотреть на то, как управляются транснациональные корпорации, то увидим, что ни одно решение по-настоящему народу не известно. А сейчас происходит концентрация капитала в гипермасштабе, когда эти компании, объединяясь, создают холдинги, которые способны контролировать весь человеческий род.
Есть еще одна проблема. Она связана с научно-техническим прогрессом. Увеличиваются скорости, с которыми люди перемещаются в пространстве, и это превращает наш мир в один маленький дом, тесное, узкое, небольшое пространство. Все входит в соприкосновение, взаимодействие: люди, капиталы, технологии. Конечно, это порождает большие угрозы, например, связанные с терроризмом, изменением климата. В ответ на все эти опасности должны приниматься согласованные меры. Но для того, чтобы выработать эти меры, нужно иметь какой-то инструмент международного управления. Поэтому возникают различные международные организации, а национальные государства передают все больше и больше прав именно им. Опасность заключается в том, что многие решения в таком случае могут приниматься помимо воли национально-государственных структур, помимо воли людей. Поэтому любая международная система тоже должна быть подконтрольна людям. Процессы должны быть прозрачными. Не должно быть ничего тайного, никакой тайной стратегии, которая бы управляла родом человеческим. Обо всем этом говорится в основах Социальной концепции Русской Православной Церкви.
Поэтому на первом заседании нашей комиссии мы попытались сформулировать проблемы, которые возникли в связи с глобализацией. Я их перечислю.
Через глобальные системы людям могут навязываться конкретные идеологии. И сегодня всем ясно, что этой идеологией никогда не будет христианская вера. Что же за идеология господствует в мире? Ее мы называем идеологией секуляризма. Эта идеология (некоторые философы называют ее либерализмом) возникла в Западной Европе в эпоху Просвещения. Она появилась под влиянием той борьбы, которую вели некоторые западные политические силы с католической церковью, борьба носила антицерковный характер и была направлена против католической церкви, потому что там другой церкви не было. А почему боролись с церковью? Потому что католическая церковь в свое время допустила очень большую ошибку. Конечно, во многом это связано с историческими закономерностями, ведь эта церковь существовала на развалинах Римской империи. Мы сейчас говорим о постсоветском пространстве, а она существовала на постримском пространстве. Империя была разрушена, варвары вошли на ее территории. Единственной организованной силой, которая им противостояла, была церковь. Она стала действовать светскими мерами для сохранения этого постримского пространства. Уже в VIII веке появляется Папское государство, начинается сбор налогов. Церковь начинает финансировать армию, начинает управлять политическими процессами, потому что другой силы на этой территории не было. И произошла естественная вещь: у каждой власти есть оппозиция, вот и у римо-католической церкви появилась политическая оппозиция, но поскольку духовной и идеологической основой клерикального режима было христианство, естественно, что те, которые боролись против этого режима, избрали антихристианскую идеологию. Альтернативы-то не было. Но при этом надо учитывать, что вначале была реформация — борьба под христианскими знаменами с политической властью политической церкви. То есть реформация и протестанты оставались в поле христианских ценностей, а вот следующая волна, так называемая эпоха Просвещения, сразу сформулировала новые ценности — нехристианские, находящиеся вне поля христианских ценностей. В основе этой философии — права и свобода людей, идея личности. Это с формальной точки зрения не таит опасности. Ну что может быть опасного в человеческих правах? Ничего, но при одном маленьком условии: если есть критерий для определения истины. А вот либеральная идея никаких авторитетов и никаких критериев не признает. Мерилом всех вещей является человек, личность. Я определяю, что мне нужно, я мерило всех вещей, а вовсе не Бог. Поэтому, хочешь, верь в Него, хочешь, не верь. Это очень тесно связано с идеями Ренессанса — Возрождения. А возрождение чего? Возрождения языческого, атеистического видения мира. Ведь все олимпийские боги были человеки-боги. Это обожествление человека греховного, падшего, с его грехами. И получилась очень опасная вещь: стала формироваться и развиваться идея прав и свобод вне идеи нравственной ответственности пред Богом, так как идея Бога была объявлена относительной. Основоположник этой очень опасной идеи — знаменитый французский философ и мыслитель Руссо. Он сказал, что человек рождается благим, то есть не надо ему мешать, пускай он естественно развивается. Но мы-то знаем, что человек рождается с первородным грехом. И задача политической системы заключается в том, чтобы раскрепостить человека, раскрепостить грех. Но для того, чтобы раскрепостить грех, нужно еще одну идею ввести: идею плюрализма. Если вы точно знаете, что это хорошо, спасительно, а другое — плохо, греховно, то вы будете стараться выбирать спасительное, а не греховное. Вот здесь-то и вводится идея плюрализма, предполагающая отсутствие истины. Кто сказал, что это истина? Каждый человек выбирает свою собственную истину. Сколько голов — столько и умов. И каждый может определять, что хорошо, а что плохо, и нет над ним никакого авторитета. Кстати, эта идея была заложена Лютером, реформацией. Он же говорил: почему Церковь трактует Священное Писание? Каждый имеет право это делать. Это положило начало конфессиональной множественности, сектам. А Церковь оперирует понятием истины, ведь есть апостольская истина, апостольское предание, мы его храним. У нас есть критерий истины. Мы можем выбирать между добром и злом. В эпоху Просвещения все было снято.
Сегодня идеи либерализма положены в основу международного права, на основе этой философии работают международные организации. Например, госсекретарь США Кондолиза Райс опубликовала доклад о нарушении религиозной свободы в России на основании информации, которая поступила к ним от сектантов. Сектантам, конечно, происходящее у нас в стране не нравится. Они вложили в уста Кондолизы Райс возмущение тем фактом, что Святейший Патриарх на одном из заседаний парламента сидел рядом с премьер-министром. А почему возле президента США может сидеть какой-то герой, а наши герои не могут сидеть рядом с президентами? У нас свое понимание героизма. У нас сохранение традиций — это и есть великий героизм. Так почему выразитель этого народного героизма — Патриарх — не может сидеть рядом с руководителями государства?
В условиях глобализации главной опасностью является навязывание либерального стандарта жизни для всего мира. И эта беда может коснуться каждой страны. Например, во многих странах мира принимаются законы, которые уравнивают нормальные и гомосексуальные браки. Но ведь это входит в противоречие с нашими христианскими убеждениями. Другая опасность, которую мы наблюдаем, — это настойчивые попытки вмешательства в сферу личной жизни. Истинно верующий не может быть верующим дома и неверующим на работе. Он не может принимать в своей профессиональной сфере решения, противоречащие христианским убеждениям. А политкорректность вытесняет религию в сферу исключительно частной жизни.
Нам также представляется очень опасным внедрение контроля над частной жизнью человека. Эта проблема возникает в связи с угрозой терроризма и влечет за собой вопрос о необходимости идентификации личности. Наше время требует такого идентификатора паспорта, который нельзя подделать. Это разумное требование. На наш взгляд, сама идентификация не греховна. Ведь еще в Ветхом Завете Иисус Навин спросил у Ангела: ты кто, ты тот, за кого ты себя выдаешь, или ты враг? Если Иисус Навин спросил Архангела Михаила, значит, сама по себе идентификация законна. Вопрос возникает лишь о содержании электронного носителя, так как на нем можно разместить любые данные. Можно вложить большой объем информации. И возникает вопрос: чем это грозит? Это тотальная слежка за человеком! Еще раз подчеркну: идея идентификации резонна, но большой объем информации о человеке может сделать его рабом, это может поломать многие жизни. Другими словами, во-первых, объем информации должен быть под жестким контролем. Во-вторых, должна быть ответственность за хранение информации. Кстати, в Молдавии нашли выход: если человек не принимает систему идентификации, то в его паспорте никакие отметки не ставятся. Просто он не имеет права выезжать за границу.
Главное, чтобы у человека осталось право выбора: если он не хочет участвовать в этой идентификационной системе, то он должен иметь право не участвовать в ней. В первую очередь это касается присвоения персонального номера. Первоначальная идея — это присвоение человеку номера, который сопровождает его до конца дней, и по этому номеру можно навести все справки о нем. Мы категорически против этого, так как человеку присваивается имя при святом крещении. И для нас присвоение номера означает подмену имени. Удивительно, но еще недавно либерально настроенная общественность клеймила позором сталинские и гитлеровские лагеря, в которых тоже присваивался код вместо имени. Так почему же сегодня это клеймо рабства так радостно приветствуется? С другой стороны, мы отдаем себе отчет в том, что номера присутствуют во многих документах. Но это никаких возмущений не вызывает, потому что в документах есть имя человека. Поэтому если речь идет об учетном номере документа, с этим нет проблем. И в российских документах будет не персональный, а учетный номер. Но и в таких условиях у человека должен быть выбор принимать или не принимать подобную систему. Я думаю, что нам удалось достигнуть главного: мнение Церкви поддерживается многими в российском обществе. Думаю, что в Украине пойдут таким же путем.
Вот это те мысли, которыми я хотел поделиться с вами здесь, в Украине, в первую очередь с моими собратьями-пастырями, владыками, молодежью. Хочу сказать, что мы живем в трудное время. Церкви требуется мужество не только в защите ее канонического единства и канонических интересов, но и перед лицом мира, чтобы свидетельствовать перед миром, во что и как мы верим. Без такого свидетельства, я думаю, мир обречен. Это нужно громогласно заявлять тем, кто еще сомневается, что Церковь является столпом истины.

По окончании лекции митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл ответил на вопросы слушателей. В частности, отвечая на вопрос о своем отношении к попыткам США выстроить однополярную систему мира, он сказал: «Я убежден в том, что однополярный мир — очень опасный миф. Это попытка построить глобальную систему на одной точке опоры. Поэтому террористы (хотя они никогда не будут оправданы, ибо по их вине гибнут ни в чем неповинные люди) говорят, что их действия — это единственный способ ответить сверхдержаве. Поэтому нужно выстраивать многополярную систему. Такое условие обязательное».
Митрополит Кирилл прокомментировал также ситуацию с попытками инициировать открытия подворий Константинопольского патриархата в Украине и позицию раскольника Филарета по этому вопросу: «Вы прекрасно знаете, насколько опасно вхождение его (Константинопольского патриархата — Ред.) на территорию Украины. Мы имели подобный случай в Эстонии, он ненадолго остановил евхаристическое общение между нашими Церквами. Православный мир замер, ожидая возможный раскол. Это действительно был опасный момент. Раскол вершится просто, а исцеление раскола отбирает очень много времени, сил, иногда исцелить его вообще невозможно. Нечто подобное произошло в XI веке, когда Константинополь и Рим разорвали общение. И когда раскольник Филарет цинично просчитывает, какие Помесные Церкви пойдут за Константинополем, а какие за Москвой, и говорит, что ничего страшного в этом нет, то становится жутко от услышанного. Привлекать Православную Церковь к расколу, вследствие которого может произойти гибель Церкви, может только тот человек, у которого антихристианский взгляд на вещи. Поэтому мы должны всячески оберегать единство Церкви. Я благодарю Бога, что Константинополь никаких радикальных шагов не предпринимает, хотя находится под сильным давлением, и это свидетельствует о том, что и там хорошо понимают всю опасность ситуации. Ведь конфликт идет по сердцам, а не по мозгам и бумаге. Когда брат становится врагом, тогда и происходит раскол. Непременным условием экономического и культурного процветания Украины является преодоление ныне существующего раскола, а не создание нового очага ненависти посредством создания константинопольских подворий. Верю, что Господь сохранит Украину.
Что касается самого Патриарха Варфоломея, то первое, что мы должны понимать, — у него тяжелейшая ситуация в Турции. Думаю, что у него другого выхода нет, кроме как искать компромисс, искать союзников, которые только и могут сегодня повлиять на Турцию. Остается надеется, что Патриарх останется Патриархом, Церковь останется Церковью.
Если говорить о титуле «Вселенский патриарх», то он существовал в византийское время. Инициатором его присвоения был сам Константинопольский патриарх. Как вы знаете, Папа Римский тогда выступил против и стал себя называть «раб рабов Божьих». Тогда Рим ветхий протестовал против воздвижения Рима нового. И вот такую форму протеста они нашли: «ты Вселенский, а я раб рабов Божьих». Конечно, титул возник в определенной культурной среде. Сегодня чаще всего мы называем Константинопольского патриарха просто Константинопольским. Но когда нужно назвать полностью, то добавляем и Вселенский, ибо это историческая данность. Но, называя этот титул, мы совершенно не имеем в виду вселенскую юрисдикцию или вселенские полномочия. Мы его чтим как первого по чести Патриарха».
Отвечая на вопрос о перспективах Всемирного Совета Церквей, митрополит Кирилл отметил: «Что касается Всемирного Совета Церквей, то, как вы знаете, это экуменическое движение было создано в XX веке. В 1910 году в Эдинбурге была проведена первая в мире миссионерская конференция, куда съехались представители разных протестантских церквей. Они задались вопросом: как же можно проповедовать Христа, когда сами христиане разделены? И тогда возникла идея начать серьезный богословский разговор, который привел бы к решению этой проблемы. Такой диалог начался, и после войны образовался Всемирный Совет Церквей. Главная его задача заключалась в том, чтобы через богословский диалог снять разногласия. Люди сердечно верили, что это возможно. Но когда я слушаю мнения известнейших западных богословов, во мне все больше укореняется мысль, что путем соглашений нельзя достичь вероучительного единства. И самая главная проблема заключается в том, с чем мы сталкиваемся еще на уроке катехизиса в первом классе семинарии: православие признает Священное Предание, а протестанты нет. В этом заключается вся проблема. Протестантизм — это отказ от нормативного значения Предания. В понятии протестантизма нет ересей, есть только плюрализм, любой взгляд возможен, потому что нет норм. Поэтому появилось женское священство. В сознании протестанта — норма либеральная выше нормы Предания. Только они разобрались с женским священством, появилась проблема гомосексуализма. А следующей проблемой будет, запомните мои слова, педофилия. И этому не будет конца. А принять нормы веры — значит стать православными. И сразу мы все проблемы решим в один день. Просто посмотрим, что соответствует норме, и скажем: дорогие братья, вот то, что не соответствует норме, — от этого нужно отказаться. В этом смысле экуменическое движение переживает глубочайший кризис, и какая-либо перспектива достичь сегодня соглашения отсутствует».
Отвечая на вопрос об отношении к формированию мирового правительства и утверждению о том, что глобализация и русская идея — понятия несовместимые, митрополит Кирилл сказал: «Национальная идея и глобализация не совместимы, если подразумевается «коктейль». Такая глобализация разрушает любую национальность.
Что касается международного правительства, то многие элементы национального суверенитета передаются на международный уровень, и не исключено, что в какой-то момент появится международный исполнительный орган. Все это будет представлять опасность, если будет основываться лишь на либеральной модели. Поэтому наша задача заключается в том, чтобы бороться за право быть православными христианами и проповедовать свою веру».

Записал Максим Брусника

Архиепископ Берлинский и Германский Марк (РПЦЗ): «Пиратское издание нашего «Закона Божия» в Украине — дело криминальное»

ІІІ Архангело-Михайловские философско-богословские чтения. «Православие не только ставит вопросы о смысле жизни, но и даёт четкие ответы на них»