О клевещущих, злобноболтающих, окропляющих руки в крови

30.03.2015 news, Церковь и СМИ

 (ТСН и травля священноначалия УПЦ)

 Заметки журналиста

Василий Анисимов

Казалось бы, рожденный лгать вещать не должен, по крайней мере, на всю страну. Но вещает. Хотя у нас создано Министерство информации, названное «министерством правды и только правды» и призванное истреблять клеветников и обманщиков. Есть СБУ, массово выявляющая российских и пророссийских подтасовщиков пера и эфира, Гостелерадио, Нацсовет по телерадиовещанию, комитет Верховной Рады по свободе слова, сама Верховная Рада, принимающая запретительные постановления, боевики-люстраторы – зоркие хранители и оберегатели информационного пространства независимой демократической державы от лжи, клеветы и пропаганды. Изобличенным, запрещенным, проученным, депортированным, запуганным несть числа, а многоголовая гидра лжи и клеветы беззастенчиво живет и процветает.

Вот 8 марта на телеканале «1+1» «Телевизионная Служба Новостей-Тыждень» с Аллой Мазур, многожды пойманная на обмане и подтасовках, опять оклеветала высших иерархов Православной Церкви в Украине. Стукаческий коллектив ТСН (ведущая А. Мазур, «журналист» С. Гальченко, пропагандист-сайентолог А. Саган и некий юрист И. Бондарук) состряпал клеветнический донос «Церковный скандал или госизмена» и обвинил руководство Церкви (Предстоятеля УПЦ Блаженнейшего Митрополита Киевского и всея Украины Онуфрия и управделами УПЦ митрополита Бориспольского Антония) в государственной измене. Не больше, не меньше! Все, «кто родом из СССР», вздрогнули: расстрельная, статья! Откуда столько кровожадности? Если рука тянется не к перу, а к нагану, то надо менять профессию. Разве это журналистика?

При этом ни у кого из «приговоренных» к измене митрополитов, ни у Киевской митрополии, ни у крымских священнослужителей никто никаких разъяснений по предмету обвинений (о якобы подаренных Киевом Москве двух крымских православных епархий и их имущества) даже не потрудился взять. Не дали ни первого слова, ни последнего.

Обескураженные столь наглой клеветой, руководители трех Синодальных отделов УПЦ (информационного, юридического и ОВЦС) 11 марта провели в Лавре пресс-конференцию, где на пальцах и документах объяснили журналистам, что все крымские епархии находятся в составе УПЦ, никто Москве никакого имущества не дарил, не передавал, и денег не перечислял. Вместо того, чтобы опровергнуть свою же недостоверную, клеветническую информацию (как полагается в демократическом европейском государстве) и принести извинения священноначалию Православной Церкви, ТСН-Тыждень не придумала ничего умнее, как в очередном выпуске от 15 марта объявить: раз УПЦ оправдывается, значить виновата – «на ворах шапка горит». Каково?

Прошла еще неделя, вышел очередной выпуск ТСН с Аллой Мазур, а требование Православной Церкви опровергнуть клевету опять проигнорировано. Прокаркали – и в кусты? Но ведь клеветническое шельмование Церкви в СМИ является разжиганием межконфессиональной вражды, древней, как мир, технологией науськивания («Распни Его, распни!») толпы на расправы с оппонентами, захваты и погромы православных храмов, что мы наблюдаем в некоторых регионах. ТСН мало войны кровопролитной, братоубийственной, гражданской? Она жаждет еще и религиозной?

Неужели для принуждения ТСН к европейским ценностям (а правда, честь, достоинство, репутация к таковым, безусловно, относятся) Церкви придется применять майдановские методы: подтягивать активистов, лупить клеветников и засовывать их в мусорные баки?

 

Вместо ордена – статья!

Вкратце изложим суть проблемы. Как известно, наша власть ушла из Крыма вместе с украинским законодательством и правовым полем быстро, без единого выстрела и без каких-либо договоренностей. Петр Алексеевич заявил: крымчане, увидев нашу процветающую европейскую жизнь, сами вернутся в глубоком раскаянии. Власти Крыма провели референдум и, объявив область и Севастополь субъектами Российской Федерации, ввели российское законодательство. Однако на его территории остались три епархии Украинской Православной Церкви. Это крупнейшая религиозная конфессия Крыма, объединяющая всех православных верующих полуострова, в том числе и полмиллиона этнических украинцев. Более 700 приходов, два десятка монастырей, древние святыни, семинария и т.д. Хотя Церковь и в Украине, и в России отделена от государства, но понятно, что все они должны функционировать, взаимодействуя с государственными и хозяйственными структурами, обеспечивающими их жизнедеятельность. Для этого необходимо, чтобы их уставная деятельность соответствовала действующему законодательству.

Можно ли не соответствовать? Опыт показывает, что практически невозможно. Ни в большом, ни в малом. Я вот в Киеве попробовал как-то не соответствовать распоряжению властей на мелкочеловеческом уровне: у меня завалялось в кармане два синих жетона для проезда в метро, и я решил ими воспользоваться. Куда там! Заставили вернуться к кассам, выстоять очередь, обменять (с двукратной доплатой!) синие кругляшки на зеленые, еще и внушение сделали: не хотите менять жетоны, засуньте, куда подальше, и ходите пешком! И это после революции достоинства! Все мои апелляции (типа, «жетоны-то ваши», «чего вам стоит» и пр.) были не только проигнорированы, но даже плохо выслушаны.

Я не думаю, что крымские власти чем-то отличаются от киевских, и кто-то из крымчан может долго игнорировать распоряжения властей, а юридические лица — правовое поле, ныне существующее в республике. Поэтому идет (или даже уже завершается) массовая перерегистрация: были украинскими – стали российскими. Огромные проблемы у тех немногих структур, которые решили остаться украинскими теперь уже в российском Крыму. У той же Украинской Православной Церкви. Был простой путь: существует типовой устав православной епархии в России (их в РФ около двухсот), бери его и адаптируй к крымским реалиям. Сколько делов-то! Для этого, правда, надо выйти из состава УПЦ и подчинения Блаженнейшему Митрополиту Киевскому.

А вот, чтобы не выходить и соответствовать – морока морок. Это всякий юрист подтвердит. Разные религиозные законодательства: в Россия – демократическое, европейское, в Украине – старорежимное, атеистическое, принятое еще в 1992 году. У нас, например, Церковь, как в советские времена, лишена даже статуса юридического лица. Кстати, если бы мудрая Мазур и юный Гальченко были профессиональными журналистами, то уже это обстоятельство удержало бы их от обвальной клеветы. Ни Священный Синод, ни Киевский Митрополит, ни управделами УПЦ, по нашему, украинскому, законодательству не могут не только подарить или передать кому-то имущество Крымских (как и любых других епархий), но и подсвечник передвинуть в любом из крымских храмов, поскольку никто из них никаких прав на это имущество не имеет. Имущественными правами обладают юридические лица – приходы, монастыри, епархии Крыма.

Крымчане привлекли к уставной работе юридические службы Киевской Митрополии и Московской Патриархии. После долгих согласований, поисков вариантов, подач и возвращений на доработоки-переработоки и прочих сложностей юридической кухни пока смогли 24 декабря 20014 года зарегистрировать одну епархию – Симферопольскую и Крымскую. В составе Украинской Православной Церкви, в юрисдикции Митрополита Киевского и всея Украины, с отчислением положенных денежных взносов в Киев – на содержание Киевской Митрополии и пр. Это факт. В то время, как вся прочая Украина (властная, политическая, военная, коммерческая, банковская, общественная, религиозная), по крайней мере, подавляющая ее часть, либо покинула полуостров, либо преобразилась в Россию, православная Украина осталась в Крыму. Поступок патриотический и, без сомнения, мужественный, ведь своих мазуров, гальченок и саганов, занимающихся в Крыму поиском и изобличением изменников, непатриотов, врагов России и пособников «кровавой фашисткой киевской хунты» – хоть отбавляй.

Вместо того, чтобы восславить и поддержать УПЦ за патриотические устремления и действия, ТСН вылила на православных иерархов целый ушат лжи, наветов и клеветы. Алла Мазур: «Игра на руку оккупанта. Украинская Православная Церковь Московского Патриархата дарит все свое имущество в оккупированном Крыму московскому владыке. Увидели ли обман верующих и измену государству в Украине»? Сергей Гальченко: «Новые уставы уже зарегистрированы в Федеральной налоговой службе России. И самое главное — согласно уставу, все имущество, принадлежащее епархиям и ее каноническим подразделениям, является имуществом Русской Православной Церкви. То есть, по решению синода УПЦ МП во главе с Митрополитом Киевским Онуфрием, который на выборах предстоятеля был фаворитом Кирилла, все имущество Феодосийской и Симферопольской епархий объявлено собственностью Российской Церкви. …Члены Синода и руководство УПЦ МП стали фактически соучастниками незаконного захвата государственного имущества на территории Крыма Россией. Кроме этого, члены Синода наделили огромными полномочиями Патриарха Кирилла в управлении крымскими епархиями. Например, все экземпляры бланков, штампов и печатей утверждает не только митрополит Киевский, но и лично Московский Патриарх Кирилл. Последний имеет право вето на уровне со Священным Синодом Украинской Церкви. Назначать управляющих крымскими епархиями можно только с письменного благословения Кирилла Гундяева. И самое интересное — все финансы крымские епархии УПЦ МП отныне будут перечислять Москве».

Откуда этот бред? Оказывается, у ТСН появились некие «документы», которые это подтверждают. Что за документы? Источник их происхождения и обитания ТСН скрыла. Юридическая служба Московской Патриархии предположила, что это «одна из промежуточных рабочих версий Устава» Симферопольской епархии. Судя по всему, тот же переработанный типовой устав православной епархии в России, где у Святейшего Патриарха широкие права по отношению к епархии. Спрашивается, для чего ТСН нужны черновые наработки, когда уже три месяца (с декабря прошлого года) существует зарегистрированный устав Симферопольской епархии, где эти положения попросту отсутствуют? Можно, конечно, использовать и черновики, но тогда опять же пришлось бы восславить патриотизм руководства УПЦ: дескать, по некоторым рабочим версиям предлагалось одно, а в результате вышло другое – епархии остались под властью Блаженнейшего Киевского Митрополита, и церковные денежки («самое интересное!») по-прежнему плывут в Киев, а не в Москву.

 

Об анатомии клеветы

Согласно древним (Лукиану), «клевета есть некое обвинение, возводимое заочно, втайне от обвиняемого, и принимаемое на веру, со слов одной стороны, без возражений другой». Сюжет ТСН по всем параметрам подходит под это определения. К собственным обвинительным измышлениям авторы добавили экспертные – религиоведа Александра Сагана и юриста Ивана Бондарука. Судьи еще те.

А. Саган – известный пропагандист сайентологии и верный продолжатель традиций воинствующего атеизма в деле разоблачения антигосударственной сути Православной Церкви в Украине, само существование которой (по Сагану) является угрозой национальной безопасности. При Ющенко он некоторое время даже возглавлял Госкомрелигий и миграции, впрочем, недолго, поскольку оказался в центре громкого скандала о коррупционной легализации в Украине международных преступников и даже получении «самой крупной в истории Украины» взятки в 2,5 млн. долларов за легализацию находящегося в международном розыске вора в законе из Азербайджана. Известные борцы с коррупцией — генерал Геннадий Москаль и журналист-расследователь Святослав Речинский (бывший руководитель пресс-службы СБУ) — в этой афере обвинили несчастного религиоведа, а премьер-министр Юлия Тимошенко с треском выгнала его с должности. Если Александр Саган сегодня религиоведствует, а не вяжет теплые вещи для бойцов АТО где-нибудь на зоне, то очевидно, что он был бессовестно опорочен и оклеветан видными деятелями «революции достоинства» — Москалем и Речинским, которые, кстати, ныне при власти. Не понятно, правда, почему они до сих пор не посыпали голову пеплом? Казалось бы, после таких испытаний, перенесенных на собственной шкуре, религиовед должен бежать от клеветы и обвинений, как от огня. Ведь сам походил в «рекордсменах-взяточниках». А каково рядить людей в «изменники родины»? Но охота пуще неволи. Саган клевещет на голубом глазку: «Фактически произошла завуалированная передача этих двух епархий Московской Патриархии!» И пугает: «Следующими будут Донецкая и Луганская области — завтра подобные вещи будут происходить и там».

Измену родине он видит в том, что в документе указан юридический адрес епархий – республика Крым, а не АРК. Епархии–изменницы! А сам-то Саган пробовал воспользоваться старыми адресами? Я вот отправил рождественские поздравления в Крым (в АРК) – все вернулись: адреса недействительны. Можно и по старым телефонным кодам звонить. Без единого шанса на успех. Зачем наводить тень на плетень? Изменить можно лишь тому, что реально существует, а не тому, что исчезло без следа, даже не поинтересовавшись: как вы тут без нас останетесь? Вот наши банки ушли и парализовали работу сотен религиозных организаций, у которых были открыты в них расчетные счета.

А как эти вопросы решают другие конфессии Крыма? Возьмем, например, крымских мусульман, вторую по численности конфессию полуострова, объединяющую в 350-ти общинах крымских татар. Их руководящий орган – духовное управление, в своих уставных, зарегистрированных документах не только указывает свой юридический адрес в Крыму, как субъекте РФ (Республика Крым. Город Симферополь, улица Курчатова, 4), но и само переименовалось, согласно официальным названиям новых (91-го и 92-го) субъектов Российской федерации — Духовное управление мусульман Республики Крым и города Севастополь. Двойное предательство! Не собираются ли Саган, Мазур, Гальченко и Бондарук упечь крымского муфтия в тюрьму, а крымских татар за измену опять депортировать, как это уже было при Сталине? Такая же ситуация с другими религиозными общинами Крыма (евангелистами, иудаистами и т.д.). Почему не все объявлены изменниками, а только православные?

Не менее любопытен и эксперт-юрист Иван Бондарук. Обычно наших законников и под дулом пистолета не заставишь сказать что-то обвинительное даже в адрес преступника, пойманного на месте преступления. Дескать, закон – это правда, а она устанавливается только в суде! Боднарук же, не мудрствуя лукаво, на основании недостоверного, по сути, фейкового, документа вещает о православных митрополитах: «За такие действия Уголовным кодексом Украины предусмотрено как минимум две статьи — это 111-я (государственная измена) и статья 191-я (незаконное завладение имуществом, используя свое служебное положение). Санкция статей предусматривает до 15 лет заключения. Так, эти лица, которые принимали участие в таких фактически, юридически незаконных действиях, могут быть посажены в тюрьму». Вышинский, что называется, отдыхает.

 

От преступления – к наказанию

Можно предположить, что ТСН «подставили»: зная патологическую ненависть «плюсов» к Православию, подсунули информационную тухлятину, чтобы «заковтнули» и распространили традиционное антицерковное зловоние на все медиа-пространство страны. Ну а Церковь в свою очередь разорит клеветников судебными исками о защите чести, достоинства и репутации. Но ТСН не выглядит невинно обманутой, злонамеренность и злопыхательство сквозят из всех дыр. Ведь авторы знали, что существуют итоговый документ, который ставит крест на всех инсинуациях. К тому же Гальченко присовокупляет к «комментариям» к документу и собственное клеветническое творчество, типа: «По нашим данным, именно управляющий делами УПЦ МП Антоний, который очень приближен к Патриарху Кириллу, с благословения последнего провернул авантюру с перерегистрацией уставов и фактической передачей крымских епархий России. Именно Антоний убедил Предстоятеля церкви Онуфрия предать свое государство». Как и чем лжец сможет подтвердить эту глупость? Чистый навет.

Теперь ТСН, согласно «Закону о свободе слова и СМИ», придется опровергать свои клеветнические измышления, по многим пунктам. Приведем некоторые:

об указании Святейшего Патриарха Кирилла Блаженнейшему Митрополиту Онуфрию и управделами УПЦ митрополиту Антонию о передачи части прав и имущества двух епархий УПЦ в Крыму Русской Церкви;

о передаче имущества Симферопольской и Крымской епархии на баланс Русской Православной Церкви и о принадлежности последней имущества епархии;

о полномочиях Синода Русской Православной Церкви по утверждению порядка пользования и распоряжения недвижимым и особо ценным движимым имуществом епархии и ее канонических подразделений;

об обязанности  епархии отчислять финансовые средства на нужды Русской Православной Церкви в размере, установленном Священным Синодом Русской Православной Церкви;

о праве вето Патриарха на решения епархиального собрания;

об утверждении Патриархом бланков, штампа и печати епархии;

об «авантюре» митрополита Антония с перерегистрацией уставов;

о предательстве верующих и измене государству Священноначалием УПЦ;

о том, что действия православных митрополитов попадают под статьи Уголовного кодекса Украины и им грозит до 15-ти лет тюремного заключения.

В противном случае – придется Алле Мазур и Ко доказывать их достоверность (соответствие действительности) в суде: предоставить «указание» Патриарха, перечень переданного имущества, переводы в Москву денег и т.д. Сдается мне, сделать это будет очень непросто, слишком уж огульные обвинения. Также придется ТСН давать публичные опровержения клеветническим утверждениям, принести  опять же публичные извинения оклеветанным иерархам и возместить моральный ущерб, нанесенный церковному руководству и имиджу Православной Церкви. Такая же участь ждет и СМИ, которые распространили клевету со ссылкой на ТСН. Так что, увы, не за горами то время, когда Алла Мазур, без макияжа, бедной, морщинистой старухой будет сидеть у разбитого корыта на берегу пустынного Днепра и, обливаясь горючими слезами, причитать: не винова-а-а-тая я!

 

К истории клеветнического доносительства

Любопытно, что ТСН в своем клеветническом сюжете апеллирует не к правде, общественному мнению, гражданскому обществу и т.д., а к государственной власти. «Увидели ли обман верующих и измену государству в Украине?», патетически вопрошает Алла Мазур. «Сейчас руководство государства должно обратить внимание», вторит ей Сергей Гальченко: «Государство Украина должно сделать выводы», подытоживает Александр Саган. Какие такие выводы должна сделать держава по отношению к УПЦ? Они даются тут же: государственная измена и до 15 лет тюрьмы. Цель клеветнического доноса – инициировать уголовное преследование, собственно говоря -  государственные гонения на Церковь Христову и ее руководство. Клеветники призывают и требуют!

В этом плане труженики «ТСН Тыждень с Аллой Мазур», безусловно, являются наследниками и продолжателями древних христопродавческих традиций клеветнического доносительства. Ведь иудеи самого Христа Спасителя оклеветали, обвинив в антигосударственной деятельности против Римской империи, кесаря, и потребовали от римских властей его крестной казни.  И последующие кровавые гонения первых веков христианства имели, как правило, ту же основу.

С тех пор у христиан укоренилось представление о доносительстве, стукачестве, как моральном уродстве. В нашей духовно-культурной традиции проблема даже «праведного» доноса была мучительной. Федор Кони, знаменитый юрист, вспоминал о разговоре на эту тему с Федором Достоевским. В то время в Питере революционеры-бомбометатели совершили теракт, взорвав в карете государственного деятеля, при этом погибли безвинные прохожие, в том числе и малолетний мальчик, пробегавший мимо. Террористами оказались студенты, собиравшими взрывчатку на дому, в съемной комнате. Писатель сам снимал квартиру, и его соседями тоже были два студента-химика. Федор Михайлович смоделировал ситуацию: вдруг он узнает, что его соседи собирают вот ту самую бомбу, которая погубит и чиновника, и прохожих, и ребенка, чьей слезинки не стоят все идеи на свете. Как он, внук православного священника из Немирова, сын врача, дворянин, писатель, бывший каторжанин, христианин и гражданин должен поступить? Донести в жандармерию – студентов отправят на каторгу, поломают их судьбы, может, даже и казнят, не доносить – прольется безвинная кровь. Выбор нравственный, непростой: с первым жить нельзя, со вторым – невозможно. После мучительных размышлений Достоевский делает выбор не в пользу доноса. Он решает, что человек-христианин обязан сам идти к злоумышленникам, отговорить, предотвратить беду, может, и погибнуть при этом – но не доносить. Удивительно, не так ли? Особенно нынешним меркам, когда лживое, клеветническое доносительство стало геройством.

В брежневские «либеральные» времена политическое доносительство на православных священнослужителей было распространенным занятием. Оно даже вменялось в обязанность партийно-комсомольскому идеологическому активу в поддержку Комитета Государственной Безопасности (КГБ), который держал Церковь под тотальным контролем. Священнослужителей, как правило, уличали в антисоветской агитации и пропаганде, распространении антисоветской литературы, порочащей государственный строй и пр., что выливалось в пять-десять лет лишения свободы, как и для всех диссидентов. У нас до сих пор служат священники и епископы, прошедшие через советские лагеря по этим статьям. Митрополит Николаевский Питирим в 1983 году, будучи тогда еще почаевским монахом, стоял как-то у колокольни и беседовал с посетителями монастыря. Среди них оказалась юная комсомолка, которая, придя домой, написала в КГБ донос о том, что монах плохо отзывался о родной партии и любимой советской родине и предлагала «обратить внимание». У Питирима был произведен обыск, найдены переписанные от руки акафисты, богословские книги, присланные из-за рубежа. Арест, допросы, суд, приговор — шесть лет лагерей. За слово, сказанное и прочитанное.

Надо отметить, что методы работы КГБ по выявлению изменников родины и подрывных антигосударственных элементов среди гражданского населения в корне отличались от сегодняшних методов ТСН. (Кстати, а з якого переляку «журналисты» вообще этим занимаются, отбирая хлеб у СБУ?). Поступал, скажем, на труженика пера в КГБ донос: дескать, и публикуется в самиздате, и пишет, и читает, и хранит, и говорит нечто противозаконное, подрывающее основы любимой державы. На него собирали компромат, свидетельства, характеристики, проводили обыск, опубликованные тексты и рукописи отдавали на экспертизу специалистам, которые писали «закрытые рецензии», затем вызывали человека на допросы и все это перед ним выкладывали, требуя пояснений. И он буквально по абзацам письменно объяснял, что имел в виду, когда писал о том-то и о том-то, или опровергал чужие суждения о себе и своих писаниях. Затем решали вопрос о наказании – отдать под суд, выселить из столицы, выгнать с работы или учебы, отдать на проработку и перевоспитание трудового коллектива. После этого уже могли начать шельмовать в прессе.

ТСН же все делает задом наперед. Человек ни сном, ни духом не ведает о своих преступлениях и вдруг по телевизору узнает (а с ним и вся страна), что он – изменник родины. Без суда, следствия и даже мимолетного знакомства с обвинителями и поводом для обвинения. Человек не рядовой, а Предстоятель многомиллионной тысячелетний Церкви нашего народа. Уже из элементарного уважения к своему народу, его духовной традиции стоило бы ТСН сто раз проверить, прежде чем один раз оклеветать!

Надо отметить, что Киевских Митрополитов в послевоенное время никто в измене родине и антигосударственной деятельности не обвинял. Другое дело – предвоенные годы, время массовых сталинских репрессий. Тогда и методы были вполне «тэсээновские»: в центральных газетах публиковали списки врагов народа (их зачитывали и по радио), и читатели с ужасом обнаруживали в них свои собственные фамилии. Это был приговор. Кстати, в первом же списке, опубликованном  в «Правде», главной газете СССР, под первым номером значился Святейший Патриарх Московский и всея Руси Тихон. Начинали, как и ТСН, с первых лиц.

Есть, конечно, и разница: если публицисты того времени оклеветывали церковников, большей частью, по государственному принуждению, поскольку борьба с Православной Церковью была одной из главных задач пролетарского государства, то наши телевизионщики клевещут исключительно по зову своих горячих стукаческих сердец. Никаких богоборческих и церковноборческих указаний наша власть никому не давала, в том числе и профессиональным патриотам из ТСН. Нам, по крайней мере, ничего о них неизвестно. Тем не менее, мы можем с достаточной долей уверенности говорить о том, что Алла Мазур ее сотрудники продолжают и возрождают традиции не застойного, а именно сталинского репрессивного клеветнического доносительства, с некоторыми элементами новаторства: занимаются не информационным обеспечением уголовного преследования православных христиан, а инициированием это преследования.

 

О репрессированных Киевских Митрополитах

Оклеветывание и преследование высших иерархов Православной Церкви в Украине тоже имеет свою историю, и вся она связана с эпохой богоборчества. Подсчитано (комиссией Александра Яковлева), что во времена воинствующего атеизма в СССР было разрушено более ста тысяч православных храмов и монастырей, которые веками возводили многие поколения наших пращуров. Было репрессировано более двухсот тысяч священнослужителей и миллионы верующих. Не обошла чаша сия и Киев, мать городов русских, родину и древнюю столицу Русской Православной Церкви.

Разрушение храмов и уничтожение православного духовенства – одна из самых кровавых страниц истории нашего города. Киев накрыло несколько волн атеистических репрессий. Первая — в 1920-е годы, во время большевистского террора и тотальной экспроприации церковного имущества, ценностей и храмов. Начальник Киевского ЧК Мартын Лацис тогда учил, что одной принадлежности к духовному сословию достаточно для расстрела. Вторая — при переносе в 1934 году столицы УССР из Харькова: Киев из сакрального центра «преображали» в пролетарский, взрывая храмы и зачищая город от православных священнослужителей и верующих. Третья – в предвоенную пятилетку «безбожия», на которую приходятся «пиковые» показатели арестов и казней священнослужителей в местах лишения свободы. Под четвертую волну, которая прошла после освобождения Киева от фашистов, попали священники правившие богослужения при оккупантах, т.е. были их «пособниками». Наконец, пятая волна – это хрущевские гонения, ставившие целью показать обществу «последнего попа».

В результате репрессий, войны и гонений в столице разрушили около двухсот православных храмов и памятников (за время независимости восстановлено четыре храма, один из них – Успенский собор Лавры – возвращен репрессированной Церкви), судьба тысяч священников и монашествующих до сих пор неизвестна. Комиссия УПЦ собрала материалы только на полторы тысячи погибших киевских священников, количество репрессированных монашествующих — около пяти тысяч. Известно, что город «зачищали» от церковников, выдворяя за 101 километр, а затем уже «распыляли» по тюрьмам и лагерям по всей Руси великой. Скажем, более трехсот священников было репрессировано в Черкассах, большинство – казнено приговорами «троек». 103 черкасских новомученика канонизированы УПЦ.

Не менее трагична судьба Киевских митрополитов эпохи гонений. Примечательно, что за первые 930 лет (с 988 по 1918 гг.) существования Русской Православной Церкви погибли три Киевских митрополита и все от рук иноплеменников: митрополит Иосиф пропал без вести в 1240 году во время штурма монголо-татарами Киева, митрополит Герасим был сожжен поляками в 1435 году в Витебске, а священномученик митрополит Макарий был убит крымскими татарами во время богослужения в сельском храме недалеко от Мозыря.

А вот за 22 года богоборческих репрессий и стукачества пострадали 13 Киевских митрополитов (тех, кто возглавлял или временно управлял Киевской кафедрой, пока правящий архиерей был в заключении): от священномученика митрополита Владимира (Богоявленского), расстрелянного в 1918 году у стен Киево-Печерской Лавры, до священномученика архиепископа Александра (Петровского), замученного в Харьковской тюрьме в 1940 году.

Напомним их трагические судьбы: Митрополит Антоний (Храповицкий) после гражданской войны оказался в польской тюрьме, был освобожден и умер в изгнании (в Белграде); священномученик архиепископ Никодим (Кротов) погиб в Ярославской тюрьме; митрополит Михаил (Ермаков) после тюрем и туркестанской ссылки умер в Киеве в 1929 году (похоронен в Софии Киевской, могила срыта); архиепископ Назарий (Блинов), пройдя заключение, умер в Тобольске; архиепископ Димитрий (Вербицкий) после зырянской ссылки и тюрем умер в Киеве в 1932 году (похоронен на Аскольдовой могиле); архиепископ Василий (Богдашевский) после арестов и тюрем умер в Киеве на улице от голода в 1933 году (могила утеряна); архиепископ Александр (Гришин) после пяти лет лагерей умер в Москве от тифа во время войны. Трое были расстреляны в тюрьмах и лагерях: архиепископ Георгий (Делиев) в Днепропетровске, священномученик архиепископ Макарий (Кармазин) в Алма-Ате, священномученик архиепископ Сергий (Куминский) в Ачинске.

В двух шагах от нового киевского телецентра находится знаменитое Лукьяновское кладбище, куда Алла Мазур вместе со своей стукаческой братией могла бы и прогуляться. Там есть братская могила узников Лукьяновской тюрьмы, жертв клеветнических доносов из всех сословий, в том числе и духовного. Например, в ней покоится всемирно известный православный проповедник и богослов протоирей Александр Глаголев, замученный на допросах. Там же есть могила еще одного митрополита Киевского и Галицкого – священномученика Константина (Дьякова). Он был из вдовых священников, имел взрослую замужнюю дочь. Сначала органы арестовали и казнили зятя, затем дочь, наконец, в октябре 1937 года слепого, больного, измученного 73-летнего старика после истязаний убили прямо на ночном допросе: не хотел признаваться в антигосударственной деятельности — «в руководстве фашисткой подпольной организации бесприходных священников», готовившей восстание.

Все репрессированные Киевские митрополиты были жертвами клеветнических доносов, анонимных, коллективных, печатных и устных, радио эфирных, гневно произносимых на собраниях и митингах, а также подтасовок, оговоров, выбитых из арестованных на допросах.

 

Об увековечении клеветников

Митрополита Константина реабилитировали через 53 года после гибели, при перестройке.  Оправдали и миллионы других жертв тоталитаризма — священнослужителей, военных, крестьян, ученых, литераторов, промышленников, политиков и т.д. Оказалось, что они не были изменниками родины! Восстановленная справедливость! У одного поэта-крымчака есть стих о старике, который ходит по месту погребения жертв ГУЛАГа и «шамкает кургашкам средь травы: вы реабилитированы, Галкин! Шмидт, реабилитированы вы!» В этом есть некая горькая правда о тщетности сатисфакций. Вот мой молодой (он моложе моих детей) дедушка, Василий Анисимов, уже 80 лет лежит под таким же кургашкой где-то на Беломорканале. Что может «компенсировать» насильственно оборванную жизнь (а с ней – любовь, надежды), одиночество, тяготы вдовы и матери, безотцовщину и изгойство малолетних детей и прочие страдания, растянувшиеся на долгие годы? То, что сталинизм осужден, а жертвы его преступлений – оправданы?

Фуко писал о власти, как порождении того, над чем она властвует. Сталинизм тоже не упал к нам с неба, а был порожден тем самым обществом, которое сначала раскрепостило в себе силы зла (злобу, ненависть, агрессивность, нетерпимость к ближним и дальним), а затем не знало, куда от них укрыться, поскольку насилие и беззаконие уже правили бал, не щадя ни правых, ни виноватых. В начале всех бед тоже было слово, и это было слово клеветников-возбудителей ненависти. Они ее возбуждали не к греху, пороку или общественным язвам, а к человеку, сословиям, классам. И кровь текла рекою, дворянская, священническая, селянская….

Чтобы общество, как бесы, постоянно не возвращалось на кровавые круги своя, нам дан дар исторической памяти и сама история, которую надо беречь, как зеницу ока, воспитывать к ней уважение, а не переписывать или затушевывать на потребу дня. Она должна быть назидательна, учить отличать добро от зла, остерегать от пагубных поступков.

В истории репрессий мы имеем немного сведений о том, кого убили (этот гигантский пласт еще надо извлечь из архивов), еще меньше – кто убил, и, как правило, ничего не знаем, «благодаря» кому убили. Например, известна фамилия следователя, убившего священномученика Митрополита Киевского Константина, — некого младшего лейтенанта Перцова, знаем, что его наказали (редкостный случай), говорят, даже выгнали из НКВД. А вот имена клеветников-стукачей, требовавших расправы над митрополитом или другими людьми в радиопередачах, газетах, в доносах карательным органам, так и остались в туне. Хотя они были движущей силой репрессий.

Очевидно, увековечивая в мемориалах память безвинных жертв политических, атеистических репрессий, голодоморов, мы должны как-то отвратно-назидательно увековечивать и память палачей-стукачей, чьи доносы привели к физической расправе и гибели людей. Может, стоило бы их изображать в традициях средневекового христианского искусства – аллегорически, скажем, в виде какой-нибудь ползущей мерзости. Иначе мы будем обречены на постоянные «реинкарнации» всех этих гальченок и саганов, журналов, типа «Безбожник» и телепрограмм, типа «ТСН с Аллой Мазур», которые клеветническое доносительство возводят в ранг патриотической гражданской доблести.

Нет сомнений, что возвышенный, жертвенный подвиг (воинов-освободителей, чернобыльцев, подвижников веры, науки и т.д.) должен быть образцом для подражания, но и отрицательный пример тоже важен, ибо отвращает от дурных поступков. Вот Данте лучшую часть «Божественной комедии» посвятил разного рода мерзавцам, поселив их аду, в память и назидание потомкам. Тех же клеветников — в предпоследнем круге, в десятом рву, покаранными муками и зловонной чесоткой. Такой пример тоже должен быть перед глазами, чтобы, скажем, наши телевизионщики могли оценить перспективу: сегодня клевещут, а затем и навсегда – терзаются, воняют и чешутся. Удерживаясь от злого и злобного, люди, как правило, обращаются к доброму и высокому. И, быть может, их настигнет понимание того, что клевета и ложь – сами по себе предательство и измена, поскольку предают правду, которая для журналистов, по крайней мере, до последнего времени была превыше всего.

 

 

 

КИЇВ. Блаженніший Митрополит Онуфрій звершив Літургію в Десятинному монастирі

КИЇВ. Блаженніший Митрополит Онуфрій звершив літургію у Звіринецькому монастирі