Архиепископ Нафанаил (Львов). О смысле счастья

01.02.2005 archive, Вестник №41, Православный взгляд

О смысле счастья

Архиепископ Нафанаил (Львов)

Люди, поздравляя друг друга с Новым годом, да и в других случаях, желают друг другу счастья. Но что такое счастье? Как определить его? Представление о счастье обычного цивилизованного человека не очень далеко ушло от примитивного представления готтентотов: счастье это, когда я захвачу побольше имущества моего ближнего, а несчастье — это, когда мое имущество кто-нибудь у меня похитит.
Между тем, даже оставляя в стороне моральную сторону такого представления, оно в корне неверно и по существу: сколько бы ни захватили мы имущества, власти, славы, наслаждений, счастливы не будем. Материальные предметы не могут принести подлинного счастья, а лишь пресыщение taedium vitae, после которого человека одолевает тоска, еще большая прежней.
Интересно отметить, что слово «счастье» — «тихи» очень редко встречается в священном Писании, в Новом Завете — ни разу. Это слово слишком произвольное, неточное, само по себе ничего не значащее. Вместо него Святое Писание употребляет другое слово, более ясное, конкретное, указывающее на содержание счастья, слово «радость» — «хара».
О радости говорит Христос: «Моя радость в вас пребудет, и радость ваша будет совершенна», — указывая и на источник этой радости: «Если заповеди Мои соблюдете, пребудете е любви Моей, как и Я соблюл заповеди Отца Моего и пребываю в Его любви»» (Ин. 15, 10-11). Вот оно, разрешение векового вопроса. Вот истинное счастье, истинная радость — в любви Божией, в пребывании с Ним.
Это совершенно ясно подтверждает и святой апостол Павел, говоря: «Царство Божие — не пища и питие, но праведность, и мир, и радость во Святом Духе» (Рим. 16, 22).«И радости этой никто не отнимет» (Ин. 16, 22), никто и ничто: ни муки, ни лишения, ни изгнание, ни самая смерть. Это хорошо знали и знают только люди, своей жизнью показывающие, что они разрешили вековечный вопрос человечества и нашедшие счастье, — христианские праведники, Божий угодники древних и новых времен. Их пример является загадкой для прочих людей.
Почему эти люди так радостны? — вопрос, который задавали не только древние римские язычники о современных им христианах. Этот вопрос, в той или другой форме, звучит и ныне, из уст новых язычников, наших современников, в значительной своей части формально еще именующихся христианами. Очень распространен ответ на этот вопрос, внушаемый нам различными сентиментально-романическими западноевропейскими представлениями, что-де древний мир ничего не знал о жизни за гробом, потому люди боялись смерти, а христиане принесли благую весть о том, что за гробом существует жизнь, что Христос всех искупил, всех простил, всем обещал воскресение, вечную жизнь и райское блаженство. Ответ этот в той или другой форме очень распространен, но он совершенно не точен.
Дело в том, что Христос совсем не обещал райского блаженства. Очень часто из уст Христовых звучит страшное предостережение: «будет плач и скрежет зубов» (Мф. 24, 51), «идите от Меня проклятии в огонь вечный, уготованный дьяволу и ангелам его» (Мф. 25, 41), «пойдут сии в муку вечную» (Мф. 25, 46). Больше того, апостол Петр, говоря о страшной опасности вечной муки, нависшей над нами, напоминает, если праведник едва спасается, то нечестивый и грешный, где явится (1 Пет. 4, 18).
Среди либерально-настроенных христиан очень распространено идущее из протестантских кругов мнение о том, что мрачное представление о загробной участи и трудности дела спасения есть продукт позднейшего времени «мрачных безрадостных аскетов-иноков», а в древние первохристианские времена царило «светлое настроение, сознание своей спасенности самым фактом веры во Христа». Думающие так создают себе собственное христианство, не имеющее оснований и подтверждений ни в Евангелии, ни в посланиях апостольских, ни в свидетельствах древнехристианской истории.
Прочтите первохристианскую книгу «Пастырь» Ермы, писателя 1-го века, и вы увидите, как требовательны были первые христиане к себе и к другим в вопросе спасения души, как ясно представляли они, что малейший намек на нравственную нечистоту ставит человека перед опасностью вечной гибели. Пафосом страшных слов церковного песнопения — «безмерна есть блудноживущим мука» — напоена эта книга. Еще ярче это сознавалось в отношении чистоты веры и верности Церкви.
Таким образом, христианское мировоззрение может показаться гораздо менее светлым, чем даже языческое мировоззрение. Тут загробное «царство теней», ведущих какой-то смутный образ жизни, о котором в конце концов можно создавать при желании самые разнообразные представления. Есть даже «Елисейские поля» — царство блаженных, достижимое сравнительно легко. В крайнем случае, как самое мрачное, представление о небытии, о полном уничтожении после смерти. Но «я не страдал до моего появления на свет, следовательно, не буду страдать и после ухода из него», — говорит Сократ.
Сравните с этим страшную картину вечных мук, вечного ада, и вы увидите, что либеральный взгляд на причины радостности первых христиан в корне ошибочны. И тем не менее радостность христианская и была, и есть. Она ярко сияет с каждой строки житий мучеников, подвижников и тихо светится в жизни иноков, в жизни христианских семейств. Собственно, только она одна заслуживает по-настоящему этого названия. И чем более духовен человек, тем ярче и совершеннее его радость. Эта радость, эта светлость мировоззрения не покидала первых христиан и среди мук, и у порога смерти. В чем же разгадка ее?
Конечно, в вере. Но не в такой вере, какою ее понимают протестанты. Не в формальной, безжизненной, лишенной подвига вере (ведь и «бесы веруют и трепещут»), а в вере животворной, действенной, которая хранится в чистом сердце и согревается благодатью Божией, в вере, горящей любовью к Богу и укрепляющей надежду на Него. Правильно сказал один современный церковный писатель: «Мало верить в Бога, надо еще и верить Богу». «Сами себя и друг друга и весь живот (жизнь) наш Христу Богу предадим». Вот это полное, доверчивое, сыновнее предание себя в руки Божий, оно-то и открывало и открывает двери истинной радости, истинного счастья.
Если христианин доверяет Богу, то он готов все принять от руки Его: рай или ад, муки или блаженство, ибо знает, что Бог бесконечно добр. Когда Он наказывает нас, то ради нашей же пользы. Он настолько любит нас, что и небо и землю перевернет, чтобы спасти нас. Он не предаст нас не для каких, хотя бы самых высших целей, а непременно спасет, если будет к тому хотя бы самая малейшая возможность. «От гнева Божия можно бежать только к Божией милости», — учил блаженный Августин. Верующему христианину не следует бояться смерти, как не боялись ее многие подвижники и мученики. И в такой безбоязненности не будет беспечности и небрежения к своему спасению, ибо страх Божий, который есть начало премудрости, освобождает его от животного страха.
При таком настроении радость и свет прочно водворяются в сердце христианина, мраку нет места: мир — необозримая вселенная, принадлежит моему Богу, ничего от самомалейшего до величайшего в этой вселенной не может совершиться без Его попущения, а Он любит меня безмерно. Еще здесь на земле дает мне вступить в пределы Своего Царства — в Свою святую Церковь. Он никогда не изгонит меня из этого Царства, если только я не изменю Ему. Больше того, если я и паду. Он снова подымет меня, как только я опомнюсь и принесу слезу покаяния. Поэтому все дело моего спасения и спасения моих близких, как и всех людей, я вверяю в руки Божий. Смерть не страшна: она побеждена Христом. Ад же и муки вечные уготованы лишь тем, кто сознательно и по собственной воле отвернулся от Бога, кто мрак греха предпочел свету Его любви. Верующим же уготованы радость и вечное блаженство: «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2, 9). Да даст же всем нам Всемилостивый Господь стяжать полное доверие к Нему. Господи, обнови нас, молящихся Тебе!

01.02.2005. ЧЕРНІГІВ-ГОМЕЛЬ. Єпископ Амвросій взяв участь у хіротонії єпископа Стефана

Сергей Богодеев. Обзор международных событий за декабрь-январь