Митрополит Одесский и Измаильский Агафангел. Подвижник-энциклопедист

01.11.2004 archive, Вестник №38, Юбилеи

200-летие епископа Порфирия (Успенского)

22.09.2004. МОСКВА. Начала работу международная церковно-научная конференция, посвященная 200-летию со дня рождения епископа Порфирия (Успенского), выдающегося ученого-востоковеда, первого ректора Одесской духовной семинарии
В Паломническом центре Московского Патриархата, открылась церковно-научная конференция «Вместивший в сердце Восток», посвященная 200-летию со дня рождения великого церковного ученого, историка и археографа, византиниста и востоковеда епископа Порфирия (Успенского; 1804-1885). Он нес послушание и в Украине: был епископом Чигиринским, викарием Киевской митрополии, организатором и первым ректором Одесской духовной семинарии, давшей миру выдающихся богословов и пастырей. Форум организован ОВЦС МП, Императорским православным палестинским обществом, Научным советом Российской академии наук «Роль религии в истории».
Перед открытием конференции епископ Егорьевский Марк, заместитель председателя Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата, совершил заупокойную литию по епископу Порфирию в храме Св. равноапостольной великой княгини Ольги.
С докладами и сообщениями на конференции выступили председатель Императорского православного палестинского общества, член-корреспондент РАН Я.Н. Щапов, митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл, епископ Егорьевский Марк, ученые Российской академии наук, Церковно-научного центра «Православная энциклопедия», светских вузов, богословы, преподаватели духовных учебных заведений, архивисты Москвы, Санкт-Петербурга, Украины.

Подвижник-энциклопедист
(труды и дни епископа Порфирия, 1804-1885)

Агафангел,
митрополит Одесский и Измаильский
Наше внимание к личности этого яркого и во многом неповторимого мужа науки усугубляется тем обстоятельством, что Преосвященный Порфирий Успенский был первым ректором Одесской духовной семинарии и настоятелем одесского Свято-Успенского мужского монастыря. Поэтому апостольская заповедь «Поминайте наставников ваших…» (Евр. 13, 7) вполне приложима и в данном случае, ибо, обозревая жизнь, труды, научную и пастырскую деятельность епископа Порфирия, вспоминая и сопереживая отдельные периоды и обстоятельства того нелегкого жизненного пути, который выпал на его долю, мы сами укрепляемся духовно, получаем христианское нази-дание и утешение. Пример бескорыстного и самоот-верженного служения Христу и Православной Церк-ви, явленный епископом Порфирием Успенским, укрепляет нашу веру и побуждает следовать в по-стижении и развитии богословских наук его нова-торскими путями.
Среди русских церковных деятелей, отдавших свои знания и силы изучению православного Востока, епи-скоп Порфирий Успенский, бесспорно, занимает одно из первых мест.
Результаты его научных изысканий были столь обширны, что в большей своей части не могли быть напечатаны при его жизни, а издавались Российской академией наук уже после смерти автора. Ученые заслуги епископа Порфирия как крупнейшего рус-ского византолога и востоковеда были отмечены раз-личными научными обществами: Петербургским, Мос-ковским и Новороссийским университетами и тремя духовными академиями, избравшими его своим почетным членом с присуждением степени доктора богословия.
Родиной Порфирия была, по его выражению, «смиренная» Кострома. Его отец — Александр Матвеевич Успенский — занимал скромное положение псаломщика в Успенской церкви. Сам Преосвященный в своих обширных автобиографи-ческих воспоминаниях сообщает о своем родителе весьма немногие биографические сведения. Невысокое поло-жение Александра Матвеевича в церковном клире поз-воляет предполагать, что он не мог быть состоятельным человеком. По словам епископа Порфирия, его отец лишь «никогда не был нищим», имея собствен-ный домик с садом и кусок хлеба насущного от прихо-да. «Я провел золотые годы юношества, — пишет об отчем крове Преосвященный, — в светёлке родитель-ского дома, украшенной изображением Иосифа Благообразного, сладкоглаголивого Иоанна Дамаскина и святых мест Иерусалима, и там заучивал уроки человеческого любомудрия и Откровенного бого-словия и сочинял рассуждения и первые проповеди. Незабвенная светёлка, в которой никто другой не бывал, кроме Бога и двух сестер моих».
Своей матери — Дарье Степановне, скончавшейся в глубокой старости в 1865 г., Преосвященный уделя-ет много внимания и посвящает ей немало страниц своих автобиографических заметок, с которых перед нами предстает образ доброй и благочестивой христи-анки. Дарья Степановна была глубоко верующей жен-щиной. «Моя родная мать, — читаем мы в записках епископа Порфирия, — будучи весьма благочестива, и меня с малолетства воспитала в строгом благочестии и научила молиться Богу, как молилась сама, сердечно и благоговейно… Сладость молитвы была любимою сла-достью души моей…». Дарья Степа-новна любила паломничества в монастыри, совершала их часто и брала с собою и юного Константина, единст-венного своего сына. В Ростово-Яковлевский монас-тырь, пишет Преосвященный, «мать моя ходила еже-годно и там поручала меня любви святителя Димитрия чудотворца», или: «в юности у меня была большая охота ходить с матерью в монастыри Игрицкий и Бабаевский”.
Дарья Степановна стремилась воспитать в сыне и другие христианские навыки. «Бывало,— пишет Преосвященный, — мать моя, как увидит, что я роняю на пол хлебные крошки, тотчас образумит меня, а в другой раз и нака-жет, чтобы голова моя помнила дар Божий».
Религиозное воспитание в семье предрасположило впечатлительную душу одаренного Константина к миру Божественного и с юных лет развило в нем любовь к уединению. Наклонность к уединению была столь ве-лика, что все близкие называли Константина монахом. «…Примечая это, моя бабушка Дарья говаривала мне: Костенька, ты будешь поп, да протопоп, да архиерей», — писал впоследствии Преосвященный.
Между всеми членами семьи Успенских царили редкая взаимная привязанность и горячая любовь друг к другу. Это объясняет нам, почему в трудные минуты жизни Преосвященный находил опору и утешение в кругу своей родной семьи, где отдыхал душою и забы-вал превратности своей судьбы. «Я скоро уеду отсюда в Кострому, — писал он в мае 1857 г. в одном письме, — для свидания с престарелою матерью и с родными моими. Их любовь крайне нужна мне в настоящем безотрадном моем состоянии. Среди них я не буду
смотреть на себя как на отлученного от общества. Не в Лавре, а в родительском доме обновится, яко орля, юность души моей, в которой набожная мать моя прививала страх Божий, целомудрие, незлобие и тер-пение».
О семинарских годах своей жизни Преосвященный сообщает относительно немного сведений. Из них мы узнаём, что в сентябре 1813 г. девятилетний Констан-тин Успенский был отдан родителем на обучение в духовное училище при Костромской семинарии. Буду-чи наделен от природы прекрасным дискантом, Кон-стантин пел в семинарском хоре, а впоследствии был там регентом, благодаря чему прекрасно знал церков-ное пение. Восхищенный его голосовыми данными, регент Костромского архиерейского хора хотел было взять Константина Успенского в архиерейские певчие, но этому энергично воспротивилась мать Дарья Степа-новна, которая опасалась, чтобы ранняя известность не испортила ее одаренного отрока.
Любимыми его науками были история и филосо-фия. Из семинарских своих наставников и учителей он выделяет самобытного учителя греческого языка — сво-его земляка Федора Павловича Москвина, будущего ми-трополита Киевского Арсения, имевшего в последующей жизни Преосвященного Порфирия немалое значение.
По окончании курса семинарии (с 1818 по 1824г.) Константин Успенский ненадолго поступает преподава-телем греческого языка в духовное училище города Макарьева, что на Унже. Мечтает он в это время и о месте священника в Апостольской женской обители, но «игу-менья Сусанна, — замечает он, — отринула меня по при-чине безбородой и безусой молодости моей».
Жажда знаний и привычка «с юных лет к уединен-ной жизни и к ученым занятиям» по-будили Константина Успенского продолжить свое обра-зование в Петербургской духовной академии, куда он в 1825 г. поступает при содействии своего семинарского учителя Ф. П. Москвина, в ту пору уже бакалавра, иеро-монаха Арсения. На последнем курсе академии Кон-стантин Успенский принял монашество с именем Порфирий. «В академической церкви облекли меня, еще молодого, в мантию, куколь и сандалии». «Я охотно омонашился на двадцать пятом году моего воз-раста в неприкосновенной чистоте девственной», — вспоминает епископ Порфирий.
Через неделю после монашеского пострига инок Порфирий был посвящен во иеродиакона, а 25 сентяб-ря 1829 г. — в сан иеромонаха. Так осуществилась с детства лелеянная мечта — стать активным участни-ком христианского богослужения, домостроителем и сотаинником Божией благодати.
В Санкт-Петербургской духовной академии иеромо-нах Порфирий в течение двух лет изучал на латинс-ком языке философию, но прежней любви к ней уже не питал. «Некогда, — признается Преосвященный, — я любил философию, но покинул ее, потому что она бестолкова, мятежна и вредна. Теперь люблю веру. Эта красавица-девица весьма степенна, строга, цело-мудренна и возвышенна. Житье с нею спокойно, при-ятно и полезно».
По окончании курса академии в 1829 г. со сте-пенью старшего кандидата, с правом получения сте-пени магистра после годичного испытания и учи-тельской должности, иеромонах Порфирий был определен во 2-й кадетский корпус законоучителем, где преподавал два года. В сентябре 1831 г. он был переведен законоучителем в Одесский Ришельевский лицей. «Одесса, — писал епископ Порфирий го-родскому голове греку Маразли в 1883 г., — мой любимый город. В нем я 43 года тому назад учи-тельствовал в лицее и семинарии, нередко пропове-довал Слово Божие, был духовником и даже первый принимал в семинарию юных болгар». «Этот город, — замечает епископ Порфирий, — есть как бы солнце, около которого суждено мне вращать-ся».
В 1833 г. отец Порфирий был награжден за усер-дные труды на ниве духовного просвещения золо-тым наперсным крестом, а через год назначен на-стоятелем Одесского второклассного Успенского монастыря и возведен в сан архимандрита.
В 1838 г. архимандрит Порфирий стал первым ректором учрежденной в Одессе Херсонской духов-ной семинарии, в которой преподавал богословие, цер-ковную историю и каноническое право.
Жизнь и служба в Одессе имели громадное зна-чение в дальнейшей научной карьере Преосвящен-ного. Именно в этом городе у него завязались зна-комства и имели место встречи с людьми, оказывавшими ему покровительство, нравственную и душевную поддержку. Из числа таких знакомых следует прежде всего упомянуть старого опытного дипломата Александра Скарлатовича Стурдзу, боль-шого друга ректора Херсонской семинарии, кото-рый впервые обратил любознательную мысль отца Порфирия на изучение христианского Востока и горячо поддерживал труды и усилия последнего, содействуя сближению с рядом влиятельных лиц, помогавших впоследствии архимандриту Порфирию во время его путешествий в Палестину, Египет и на Афон. Не менее важное значение для Преосвящен-ного оказал и новороссийский генерал-губернатор граф М.С. Воронцов, в доме которого отец архимандрит учил детей его Закону Божию. До конца жизни не порывал Преосвященный дружбы и с одесскими протоиереями М.К. Павловским и П.Е. Казанским.
Здесь же, в Одессе, Преосвященный изучил но-вогреческий язык, знание которого было столь нео-ценимо в его последующих путешествиях по Восто-ку, а также итальянский язык.
В 1841 г. архимандрит Порфирий ввиду плохого состояния здоровья был освобожден от должности рек-тора Херсонской семинарии и в целях лечения на-значен настоятелем церкви при Российской Миссии в Вене. Начался новый период деятельности Преос-вященного. Он впервые попадает за границу. Служ-ба при венском посольстве оставляла отцу Порфирию много свободного времени, которое он деятельно посвящал изучению архитектуры и немецкого язы-ка. Отсюда он совершает первое путешествие по Далма-тинскому побережью от Триеста до Каттаро, знако-мясь с бытом юго-западных славян и памятниками их письменности.
После полутора лет служения в Вене архиманд-рит Порфирий был отозван в Петербург и здесь узнал о новом своем назначении — в Иерусалим. Тогдаш-ний вице-канцлер граф К.В. Нессельроде счел полез-ным послать в Иерусалим образованное духовное лицо с целью изучить на месте состояние религиозных дел и оказать поддержку местной греческой Церкви. Выбор пал на архимандрита Порфирия, который дав-но мечтал о паломничестве в Святую Землю и кандидатуру
которого предложил старый одесский друг отца Порфирия А.С. Стурдза.
23 мая 1843 г. архимандрит Порфирий выехал из Петербурга в Одессу, а из Одессы морем — на Восток. 23 октября того же года он ступил на землю Сирии, а 20 декабря прибыл в Иерусалим.
«Тогда мне еще не подоспел сороковой год от рож-дения, — вспоминал позднее Преосвященный. — Душа моя жаждала новых познаний, точных и многосто-ронних, и вместе с тем была полна вдохновенною уве-ренностью в успехе моего любознательного странст-вия по неведомому Востоку». В своем дневнике он в ту пору пишет: «Горю жела-нием видеть Назарет, Фавор, Кану, озеро Тивериадс-кое и др. Вера и наука влекут меня на эти места, освященные стопами Спасителя. Господи Иисусе! Молю Тя: даждь ми по сердцу моему!».
В течение двух с половиной лет своего первого пре-бывания на Востоке архимандрит Порфирий много ездил по Палестине, Сирии, Египту, Ливии, был в пус-тыне Синайской, а также на Афоне. Посещая священ-ные места библейской истории, близкие и дорогие серд-цу каждого христианина, он осматривал храмы, знакомился с жизнью обителей, присматривался к быту и нравам местных жителей, собирал древние рукопи-си, книги и монеты, изучал памятники истории.
Посещение знаменитого Синайского монастыря в апреле-мае 1845 г. было особенно удачным с научной точки зрения. Изнурительное путешествие по пустыне на верблюдах, отнявшее у Преосвященного много физи-ческих сил и потребовавшее напряжения всех его воле-вых качеств, было награждено открытием сокровища, имевшего мировое научное значение. Речь идет о зна-менитом рукописном Синайском кодексе Священно-го Писания, относящемся к IV веку и содержащем не-полный список Ветхого Завета, весь Новый Завет, Послание апостола Варнавы, часть «Пастыря» Ермы.
В западной богословской литературе честь откры-тия Синайского кодекса несправедливо приписывает-ся немецкому библеисту Тишендорфу, хотя ему и при-надлежит первенство и издания кодекса, и последующих текстологических работ в связи с ним. Изданная в 1856 г. в Петербурге книга «Первое путе-шествие в Синайский монастырь в 1845 году архиман-дрита Порфирия Успенского», принадлежащая перу последнего, содержит неопровержимые доказательства того, что заслуга первооткрывателя Синайского кодек-са принадлежит нашему русскому богослову.
Древнейший манускрипт Священного Писания был осмотрен отцом Порфирием в настоятельской келье монастыря, где он хранился еще с тремя другими древними рукописями. Помимо установления состава кодекса отец Порфирий сделал его общее палеографическое описание и установил, что эта рукопись относится к V веку. И хотя в даль-нейшем архимандрит Порфирий переменил свое мне-ние о ценности Синайского кодекса, подвергнув со-мнению каноническое достоинство последнего, это нисколько не умаляет его заслуги в открытии для христианской науки уникального рукописного экземп-ляра Священного Писания.
Вслед за Синаем и Египтом архимандрит Порфи-рий продолжил энергичные научные поиски в том же 1845 г. на Афоне другой христианской святыни, хра-нящей в себе более чем тысячелетнюю историю Пра-вославной Церкви. Архимандрит Порфирий проявил завидную настойчивость и целеустремленность в на-учных разработках материалов по истории Афона. С этой целью он там описывал хрисовулы греческих, русских, сербских, болгарских, валашских и молдав-ских царей и князей, грамоты Константинопольских патриархов, древние акты, монастырские Уставы, ко-пировал славянские и греческие надписи на монас-тырских зданиях и гробницах, крестах и иконах, ос-матривал памятники церковного зодчества, ваяния и иконописания, изучал церковное пение.
После годичного пребывания на Афоне с неболь-шим перерывом для лечения в Константинополе архимандрит Порфирий, обогащенный разнообразными ма-териалами, покинул Святую Гору и направился на Ро-дину. 20 августа 1846 г. он через Молдавию и Валахию прибыл в Одессу. Здесь он подарил местному Обществу истории и древностей 550 греческих, римских, персид-ских и других монет, в том числе 7 золотых и 109 серебряных, а также разнообразные египетские древ-ности, из которых наиболее примечательными был боль-шой папирус из фивских катакомб.
Затем архимандрит Порфирий направился в Пе-тербург. По дороге он встречается в Харькове с архи-епископом Иннокентием (Борисовым), а в Москве — с митрополитом Филаретом (Дроздовым). Оба святи-теля проявили большой интерес к Восточным Церквам и внимательно выслушали рассказы отца Порфирия. Понимание общецерковных проблем особенно отличало знаменитого митрополита Московского, и отец Порфирий сразу обратил на это внимание. «Сегодня сподобился я, — пишет он о своей встрече с митрополи-том Филаретом, — видеть серафимское лицо его и пове-ствовать ему о Божиих Церквах на горящем Востоке. Мне было любо говорить уму и сердцу его, и я говорил свободно, отчетливо и с воодушевлением».
В столице, напротив, Преосвященного ждали скорби и разочарования. Бюрократическо-чиновничий Петер-бург с холодным безразличием отнесся к подвижнику науки. Положение отца Порфирия на первых порах оказалось критическим. Отсутствие необходимого для занятий помещения, острый недостаток средств, так что даже не было денег на покупку сапог, мешали работе.
Не сразу Святейший Синод разрешил его матери-альные и другие житейские проблемы. Только после этого отец Порфирий смог всецело отдаться системати-зации и приведению в порядок многочисленных мате-риалов, привезенных с Востока. Много времени отнима-ли у отца Порфирия и служебные отчеты Синоду по различным аспектам истории и жизнедеятельности Восточных Церквей. Но наступило время и для реали-зации одного долго вынашиваемого им замысла.
Еще в самом начале своего пребывания в Иеруса-лиме, в 1844 г., он заносит в дневник мысль — «учре-дить в Иерусалиме русскую Миссию». В другом месте он обосновывает целесообразность организации такой миссии и пишет: «А наша миссия в Иерусалиме была бы полезна словом и делом, хода-тайствуя пред местным начальством за народ право-славный, служа образцом и примером духовной жиз-ни, давая истинное направление школам народным». Преосвященный полагал, что при духовной миссии должны быть иконописцы и школа иконописания, а также семинария и академические курсы, которые го-товили бы пастырей, проповедников и учителей для нужд Иерусалимской Церкви.
Записки и отчеты, составленные отцом Порфирием на протяжении трех лет, с 1844 по 1847 г., не оста-лись без внимания, и 11 февраля 1847 г. государствен-ный канцлер граф Нессельроде представляет на рассмотрение императора согласованную с оберпро-курором Святейшего Синода Протасовым записку на предмет учреждения Российской Духовной Миссии в Иерусалиме. Предложение об ор-ганизации Миссии было одобрено, и летом того же года Синод определил отправить в Иерусалим архимандри-та Порфирия во главе группы из четырех человек.
Архимандриту Порфирию было вменено быть начальником Духовной Миссии. Он принял свое на-значение главой Миссии с большой радостью и даже с восторгом. В дневниках он пишет: «Еще раз Господь зовет меня на дело святое в Иерусалиме, дело немалое, большое и лучшее того дела, которое я мог бы произво-дить в нашем духовном ведомстве по сану и званию своему. Иду туда, иду с радостью, с самоотвержением, с упованием на помощь Божию».
В состав Миссии были включены бакалавр С.-Петербургской духовной академии иеромонах Фео-фан Говоров, впоследствии ректор этой академии и затем епископ Тамбовский, прославившийся своими ас-кетическими сочинениями и получивший имя Зат-ворника Вышенского, и два студента С.-Петербургской духовной семинарии П. Соловьев и Н. Крылов.
Выехав из Петербурга 14 октября 1847 г., отец Порфирий и его спутники 16 февраля 1848 г. прибы-ли в Иерусалим, где были радушно встречены Патри-архом Иерусалимским Кириллом, членами Патриар-шего Синода и святогробским духовенством. Представители Армянской и Римско-Католической Церквей и даже главный производитель дел местно-го турецкого судилища — мегкемэ нанесли визиты архимандриту Порфирию.
Разместившись, по благословению Святейшего Па-триарха Кирилла, в кельях Архангельского монасты-ря, первая Русская Духовная Миссия в Святой Земле начала свою повседневную жизнь.
Отец Порфирий понимал, что Миссия не сможет осуществлять какие-либо широкие жизненно-практи-ческие мероприятия из-за ограниченности своего со-става и стесненности в средствах. Поэтому основная деятельность Миссии проходила в научных целях. Какого рода были эти занятия, мы узнаем из дневни-ков отца Порфирия. «Иеромонах Феофан, — пишет он в ноябре 1848 г., — продолжал заниматься изучением языков новогреческого и французского и перевел семь патриарших грамот о Синайском монастыре. Студент Петр Соловьев составил краткие жизнеописания му-чеников Церкви Палестинской и перевел с латинского языка чин общей литургии сиро-яковитов и с гречес-кого грамоту патриарха Досифея о Грузинских мона-стырях в Иерусалиме 1699 года… Студент Николай Крылов составил краткие жизнеописания мучеников Церкви Александрийской и перевел с греческого пись-ма Александрийского Патриарха Паисия к Государю Алексею Михайловичу и к Всероссийскому Патриар-ху 1670 года… и литургию Василия Великого у коп-тов».
Ученые труды начальника Миссии касались исто-рии восточных православных Патриархатов и ряда Церк-вей — Грузинской, Синайской, Коптской. Отец Порфирий написал капитальный труд «Вероучение, богослужение, чиноположение и правила церковного бла-гочиния египетских христиан (коптов)», который был завершен в Иерусалиме в 1854 г., а издан в Петербурге в 1856г.
Помимо ученых кабинетных занятий отец Порфирий часто предпринимал научные экскурсии по Пале-стине и Сирии. В 1850 г. он в сопровождении немного-численных членов окормляемой им Миссии совершил длительное путешествие в Египет и на Синай. Во время этой поездки были посещены монастыри Прп. Антония Великого и Прп. Павла Фивейского в низовьях Нила и вторично — Синай.
Говоря о начальном периоде истории Русской Ду-ховной Миссии, нельзя не упомянуть и о конкретных усилиях и достижениях ее начальника в деле укреп-ления Православия среди местного населения и подъ-ема его религиозно-нравственной жизни. Хотя эти достижения и были относительно невелики, вследствие, как уже упоминалось, ограниченности средств и лю-дей, тем не менее, труды главы Русской Духовной Миссии принесли вполне определенные плоды. За-явив себя горячим арабофилом еще во время первого пребывания на Востоке, отец Порфирий горячо желал воодушевить православных арабов и возвысить араб-ский клир в глазах паствы. С этой целью отец Порфи-рий надумал организовать в Иерусалиме богословскую школу с преподаванием в ней арабского языка и до-пущением в школу учеников из местного населения. Его усилия увенчались успехом, и Патриарх Кирилл учредил такую школу, в которую из палестинских епархий были зачислены 12 молодых арабов. Пригла-шенный из Бейрута священник Спиридон преподавал в этой школе на арабском языке катехизис и словес-ность. Вслед за открытием духовной школы отец Пор-фирий добился от Патриарха разрешения и принимал активное личное участие в организации приходских школ в Лидде, Рамле и Яффе. В существовавших при-ходских школах Иерусалима по инициативе первоначальника Русской Миссии было введено обучение араб-скому языку, которое осуществляли учители-арабы, и была открыта специальная школа для девочек-арабок. Благодаря стараниям отца Порфирия при иерусалим-ском Свято-Никольском монастыре была также орга-низована Патриаршая типография. 14 февраля 1854г. из этой типографии вышли две первые книги на араб-ском языке — Апостол и Катехизис, по-гречески пе-чаталась Толковая Псалтирь Патриарха Иерусалимс-кого Анфима. Кроме того, он создает приют для детей-сирот, в котором обучали их различным ремес-лам, а также ежегодно выдает денежные пособия бед-нейшим иерусалимским и вифлеемским христианам — перед праздниками Успения Богоматери, Рождест-ва Христова и Пасхи.
Много внимания уделил отец Порфирий также делу улучшения условий пребывания своих соотечествен-ников в Святой Земле. Он добился отделения палом-ников от паломниц, разместив первых в Архангельс-ком монастыре, вторых — в Феодоровском монастыре, поставил перед русским правительством вопрос об открытии для паломников больницы и учреждения консульства в Иерусалиме для защиты их прав. Глава Миссии впервые высказал пожелание об организации общества для поддержки интересов Православия на Востоке и улучшения быта русских паломников, что было в дальнейшем осуществлено посредством учреж-дения Русского Палестинского общества.
Шестилетнее пребывание отца Порфирия в Иеру-салиме во главе первой Русской Духовной Миссии оборвала начавшаяся в октябре 1853 г. русско-турец-кая война. 8 мая 1854 г., накануне Крымской войны, отец Порфирий выехал из Иерусалима. Через Алек-сандрию и Афины он прибыл вместе с отцом Феофа-ном в Италию. Здесь он путешествует по стране, посе-щает Венецию, Падую, Милан, Рим, Ливорно, Пизу, Флоренцию и Геную. В старинных храмах и много-численных картинных галереях этих городов он вни-мательно изучает произведения искусства — архитек-туру, живопись, скульптуру, обогащая свои знания и совершенствуя художественный вкус.
Из Италии отец Порфирий направился в Россию и через Вену и Варшаву 2 октября 1854г. прибыл в Петербург.
Поселившись в Александро-Невской Лавре, отец Порфирий на первых порах занялся составлением отчетов и переводческой работой.
Давно лелеянная мечта «быть ректором и профес-сором академии» не осуществилась, ему предпочли бывшего под его начальством иеромонаха Феофана, кото-рый сменил знаменитого архимандрита Макария Бул-гакова на посту ректора Петербургской духовной ака-демии. Более того, в 1857 г., когда формировалась вторая Духовная Миссия для Иерусалима, отец Порфирий был обойден вниманием начальства и остался, как он пи-шет, вдали от «любимого своего дела — воскрешения арабского православного народа».
В этот период, когда, по собственному признанию, он был «удручен под тяжестью креста», им были подготовлены для печати описания трех своих путешествий по Синаю и Египту, рассуждение о зага-дочных письменах, обнаруженных на синайских уте-сах, капитальный труд, излагающий вероучение, бого-служебную практику и каноническое право коптов, и многое другое. Некоторые научные поручения, с осо-бым знанием дела выполненные отцом Порфирием, снискали ему благоволение и покровительство отдель-ных высокопоставленных лиц. Отношение к отцу Порфирию изменилось, разрешился, наконец, и вопрос о дальнейшей научной карьере опального архиманд-рита. Вслед за избранием в почетные члены Импера-торского Археологического Общества отец Порфирий был включен в состав временной дипломатической миссии, возглавлявшейся Б.П. Мансуровым, которая должна была отправиться на Восток для изучения там положения русских паломников и улучшения их быта. Покровители отца Порфирия, в частности Б.П. Мансу-ров, хотели дать уважаемому и заслуженному церков-ному труженику еще одну возможность для блага на-уки посетить любимый им Восток.
Третья командировка отца Порфирия на Восток, со-гласно Указу Святейшего Синода по этому поводу, пре-следовала научные цели: описание памятников цер-ковной архитектуры и живописи, изучение церковных архивов, библиотек и древней богослужебной утвари.
8 мая 1858 г. архимандрит Порфирий простился с Петербургом и выехал на Афон со словами: «Прощай, Питер, ты бока мне вытер». На Святой Горе отец Пор-фирий посещает почти все монастыри, много и напря-женно трудится. В письме в Россию он пишет: «Пока мне хорошо здесь. Здоровье мое надежно. Меня греют два солнца — видимое и невидимое. Все силы души моей настроены ладно. Скуки я не знаю, врагов про-стил, друзей люблю, на людей не надеюсь, на Бога упо-ваю и молюсь Ему пламенно, а делом своим занима-юсь усердно: изучаю резьбу, ваяние, зодчество, иконописание и церковное пение, а более читаю ста-ринные книги, писанные на кожах». Научные результаты многомесячной работы на Афоне, помимо приобретения большого количества ценных книг, рукописей и икон, ознаменовались открытиями в области греческого церковного пения и изучении текстов Священного Писания в цельном его виде. Но наибольшую радость доставила вдохновенному труже-нику находка в Иверском Афонском монастыре 16 бесед Патриарха Константинопольского Фотия, в чис-ле которых были две особо интересные по случаю на-шествия россов на Константинополь.
Во время третьего и последнего пребывания в Па-лестине отец Порфирий на протяжении пяти месяцев интенсивно изучал древние рукописи в Патриаршей библиотеке, в Вифлееме, в обители св. Саввы Освящен-ного и в Крестном монастыре с одновременным об-следованием памятников христианского искусства во всех этих местах.
В частном письме он пишет о своих иерусалимс-ких впечатлениях: «В Иерусалиме я пробыл… так долго потому, что прилежно читал тамошние древние рукописи и одну из них переписал полностью. Перлы не скоро добываются со дна моря. Тамошний Патри-арх дал мне великолепное помещение в своем доме. Наместники его, можно сказать, лелеяли меня. Сам я тешился плодами прежних трудов своих, нашедши там в хорошем состоянии и арабо-эллинскую типографию, и патриаршее училище, и школы для мальчиков и для девочек, кои все были учреждены не без моего содей-ствия».
Из Иерусалима 12 августа 1860 г. отец Порфирий вернулся в Одессу. Это несколько поспешное возвраще-ние на Родину, тогда как поставленные научные и дип-ломатические задачи еще не были выполнены в пол-ном объеме, следует объяснить, видимо, желанием устроить надлежащим образом свою уникальную биб-лиотеку рукописей и книг, высланную из Иерусалима в Россию. С большими трудностями отцу Порфирию уда-лось получить разрешение ввезти в Россию принадле-жащие ему рукописи, книги и иконы без цензурного таможенного досмотра. Поэтому понятна его забота найти подходящий приют для своих бесценных науч-ных сокровищ. И действительно, как только отцу Пор-фирию удалось разместить свою библиотеку в доме одес-ского иерарха, он подает на имя обер-прокурора Синода графа Толстого прошение с выражением «желания окон-чить свои занятия на Афоне в течение трех месяцев». Однако планы отца Порфирия были шире, чем трехмесячное путешествие по Афону. И с конца ноября 1860 г. по июль 1861 г., в течение почти восьми месяцев, он находился за границей, посетив сначала Каир и Александрию, а затем Афон, где и завершил свои многолетние напряженные научные поиски.
Скитальческая жизнь на чужбине в конце концов утомила отца Порфирия, и его потянуло на Родину, на отдых и покой.
15 июля 1861 г. он покинул, не без грусти, «благо-датный, — как он пишет, — Афон» и 13 августа вернулся в Одессу.
В течение трех лет, с конца 1861 г. и по начало 1865 г., отец Порфирий проживает в Петербурге, где его услугами как ученого пользовались и Святейший Синод, и правительственные органы, и отдельные лица. Помимо научных справок и руководств по византологии, палеографии, археологии и нескольких работ по истории Абиссинии и проблемам текстологии Свя-щенного Писания, отец Порфирий выполнил перевод с греческого капитального труда «Ерминия, или настав-ление в живописном искусстве, составленное иеромо-нахом и живописцем Дионисием Фурноаграфиотом» в 1701-1733 гг.
О своих ученых занятиях в этот период отец Пор-фирий пишет так: «Меня затрудняет большое количе-ство материалов для науки, добытых на Востоке… Едва успеваю разрабатывать эти материалы систематичес-ки».
В 1865 г. в жизни отца Порфирия происходит важ-ное событие: 14 февраля совершилась его хиротония во епископа Чигиринского, викария Киевской епар-хии, настоятеля Златоверхо-Михайловского монасты-ря. Новое назначение и совместное служение с митро-политом Киевским Арсением, своим земляком и семинарским наставником, радовали Пре-освященного.
«Бог вознаградил меня, — пишет он товарищу по ака-демии, епископу Новомиргородскому Софронию, — за труды мои и за терпение мое, смею сказать, немалое. Хвала и благодарение Ему, Праведному и Милостивому. Я весьма доволен своей судьбой. В душе моей царит спокойствие неба. Жизнь моя течет плавно, как течет тихий Днепр. Дело у меня есть. Науке служу, как могу».
И действительно, тринадцатилетний период пре-бывания Преосвященного Порфирия в Киеве в сане епископа Чигиринского явился расцветом его учено-литературной деятельности. Здесь для него были гос-теприимно раскрыты двери академического журнала «Труды Киевской духовной академии», на страницах которого увидели свет многие сочинения нашего мас-титого византолога, в частности уже упоминавшийся перевод книги афонского иеромонаха-иконописца Дионисия Фурноаграфиота и прекрасная работа по истории христианской гимнографии «Стихирарные пииты». Профессор Киевской духовной академии А.А. Дмитриевский в 1906 г., спустя 21 год после кон-чины Преосвященного Порфирия, следующими слова-ми охарактеризовал его личность и деятельность в киевский период его жизни: «В памяти киевлян и доселе хранятся о Преосвященном Порфирии воспоминания как о кабинетном труженике, книжном че-ловеке, о святителе, хотя и не лишенном некоторых своеобразных оригинальностей во взглядах и сужде-ниях по многим церковным и жизненно-практичес-ким вопросам, но как о благоговейном совершителе церковных богослужений, знатоке и любителе церков-ного пения, заботы о лучшей постановке которого во вверенной его попечению обители иногда переходили даже границы умеренности как, о строителе и украсителе храма Златоверхо-Михайловского монастыря и монастырских служб».
Однако Преосвященному Порфирию не суждено было завершить жизнь в желанном и любимом им Киеве, где он мечтал на старости лет обрести покой и приют. 28 августа 1876 г. скончался его благодетель митрополит Арсений, с которым Преосвященный «мирно и благополучно прожил одиннадцать лет с небольшим». С перемещенным из Твери новым архиепископом Филофеем, замкнутым аскетом-подвижником, у епископа Порфирия устано-вились весьма натянутые отношения. Справедливос-ти ради надо отметить, что определенная доля вины в этом ложится и на самого Преосвященного Порфи-рия, прямота и независимость характера которого наживали ему немало недоброжелателей. По его собственным словам, он имел порой «ошибки» и с обер-прокурором Синода, и с митрополитом Петербургс-ким, и с другими высокопоставленными лицами. Не удивительно, что при таких обстоятельствах через полтора года после кончины митрополита Киевского Арсения последовало перемещение епископа Порфирия из Киева в Москву. Согласно определению Сино-да, в 1877 г. епископ Порфирий был назначен чле-ном Московской Синодальной конторы сверх штата, и его управлению был вверен ставропигиальный Новоспасский монастырь. С большой неохотой и сожа-лением оставил он так полюбившийся ему Киев. «В Москве я не на своем месте, — признавался Преосвя-щенный уже после шестилетнего пребывания в ней. — Мелочные дела в Синодальной конторе не занима-ют меня… Типография от меня далеко, да и печата-ют книги медленно и плохо. Рисовальщики и фотолитографы вперед берут от меня деньги, а работают… спустя рукава свои. Знакомых у меня нет». Такое нерадостное положение личных дел побуждало епископа Порфирия искать более подходящее местожительство. В 1882г. он просился на Херсонскую кафедру в Одессу или в Житомир. В 1883 г. — снова в Киев на место Чигиринского епископа или в Киево-Михайловский монастырь, наконец, в Александро-Невскую Лавру или в Киевский Феофаниевский скит на покой, но ни одно из этих поже-ланий Преосвященного не было удовлетворено, а на многие просьбы, обращенные к митрополитам, он не удостоился даже получить ответа.
Так и пришлось епископу Порфирию одиноко до-живать свой век в Первопрестольной.
В последние годы жизни он стремился завершить разработку своих научных материалов, но их обилие превышало физические возможности старца, тем не менее Преосвященный успевает закончить свои заме-чательные восьмитомные мемуары, увидевшие свет уже после кончины автора под названием «Книга бытия моего». Особо заботила владыку и судьба его бесценной библиотеки, состоявшей из более чем семи тысяч книг и огромного количества рукописей русских, церковнославянских., греческих, арабских, сирийских, эфиопских, грузинских и на других язы-ках. В 1889 г. его собрание рукописей было приобре-тено Петербургской государственной публичной биб-лиотекой. «Приобретение такой замечательной коллекции, — говорится в отчете этой библиотеки, — отечественное книгохранилище может приписать един-ственно желанию Преосвященного Порфирия оставить свое собрание в России, так как на поступавшие к нему неоднократно предложения заграничных библиотек и любителей он отвечал постоянным отказом».
Труднее было устроить Преосвященному свою библиотеку книг, которая оценивалась в 20 тысяч рублей. Она так и осталась до кончины Преосвященного Порфирия непроданной. Между тем в начале 1885 г. состояние здоровья владыки заметно ухудшилось. «Я стал раз-винчиваться… Лечусь, но лекарства не помогают», — замечает он в дневнике. И хотя до кончины оставался один месяц, он еще мечтал завершить все задуманные и начатые сочинения. К сожалению, желанию не суждено было исполниться: 19 апреля 1885г., на 81-м году жизни, епископ Порфирий Успенский отошел в вечность. Домашний врач Преосвященного Порфирия М. Бондарев, присутствовавший при последнем вздохе архипастыря, сохранил для нас описание его кончины. Епископ Порфирий скончался, сидя в кресле, против входной двери, на восток лицом, держа в руках кипарисовый крест. Пред ним, стоя на коленях, держал в руках подсвечник с горящей восковой свечой монастырс-кий послушник Федор Радин, а несколько в стороне иеромонах Феодор читал отходную. Одет был архипас-тырь в полное архиерейское облачение, сшитое по его личному заказу еще при жизни, из простого белого хол-ста, обшитого по краю синей шелковой лентой. На голо-ву была надета скуфья с наметкой вместо митры.
Незадолго до кончины Владыка Порфирий соста-вил духовное завещание, тщательно уложил сундуки и шкафы, опечатал все свое имущество, состоявшее, глав-ным образом, из книг и рукописей. Оставленное им духовное завещание лишний раз свидетельствует, как пламенно и беззаветно любил ученый архипастырь на-уку и как бескорыстно и самоотверженно он служил ей. Всю свою библиотеку в семь с лишним тысяч книг он завещал Святейшему Синоду, который затем пере-дал ее в Московскую Синодальную библиотеку. Напе-чатанную «Историю Афона» он завещал Синодальному книжному магазину в пользу типографского синодаль-ного капитала, из которого в свое время и сам Преосвя-щенный получал помощь. Собрание редчайших древ-них восточных икон — абиссинских, греческих, сирийских, грузинских и различные антикварные иеру-салимские изделия были завещаны в Археологическое общество при Киевской духовной академии. Русские иконы в окладах, три финифтевые панагии и два креста были оставлены владыкой Новоспасскому монастырю. Каждой из духовных академий Преосвященный заве-щал образцы книжной живописи.
Местом упокоения епископа Порфирия явилась Екатерининская церковь Московского Новоспасско-го монастыря. На мраморной плите памятника, со-гласно воле почившего, была сделана следующая надпись: «Здесь возлег на вечный покой Преосвящен-ный епископ Порфирий Успенский, автор многих со-чинений о христианском Востоке. Молитесь о нем».
Подводя итог сказанному здесь о жизни, деятель-ности и трудах приснопамятного иерарха, первого рек-тора Одесской духовной семинарии и первоначальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, хочется определить то место и значение, которое принадле-жит Преосвященному Порфирию Успенскому в исто-рии Русской Церкви и богословской науке.
Как ученого Преосвященного Порфирия харак-теризует энциклопедическая широта и необычайная распространенность научных интересов. Он никогда не замыкался в какой-либо одной области, а испробо-вал свои силы и способности во всех разнообразных отраслях богословского и человеческого ведения. Пи-тая с детских лет особую любовь к истории и занима-ясь преимущественно историческими исследования-ми Христианской Церкви на Православном Востоке, епископ Порфирий в то же время писал богословские трактаты, кропотливо сопоставлял и изучал тексты Священного Писания, имея намерение издать исправ-ленный текст Библии, интересовался памятниками христианского искусства, мечтая даже «христианскую
живопись вознести на ступень науки». Пло-дом его благочестивого «желания сочинить историю иконописания восточного» является замечательная предсмертная статья «Зографическая летопись Афо-на и мое суждение о тамошней живописи». Изучение религии и обря-дов коптов, греческой и сирийской Церквей породило желание составить литургический сборник под на-званием «Богослужение Константинопольской Церк-ви». Для этого сочинения Преосвященный Порфирий подготовил многочисленные материалы, выписал из восточных рукописей целиком многие чинопоследования, но завершить и издать этот объе-мистый труд не успел.
В области церковной истории первостепенное науч-ное значение имели такие его оригинальные труды, как «Восток Христианский: Афон», в трех частях (Киев, 1887), «Первое путешествие в Синайский монастырь» (СПб., 1856), «Первое путешествие в афонские монастыри и скиты» (Киев, 1877. М, 1881), «Второе путешествие в афонские монастыри и скиты» (М., 1880), «Афонские книжники» (М, 1885), «Христианский Восток: Египет и Синай — виды, очерки, планы и надписи» (1857) и мно-гие другие. Трудно перечислить все работы и статьи епископа Порфирия, так как помимо церковной исто-рии его сочинения охватывали библеистику и христи-
анскую археологию, палеографию и этнографию, гимнографию и историю иконописи, каноническое право и литургику.
Уместно перечислить, однако, те основные церковно научные открытия, которые епископ Порфирий сде-лал на Востоке, а именно:
Греческий перевод Священного Писания Вет-хого Завета с еврейского подлинника, сделанный свя-тым мучеником Лукианом в конце третьего века и открытый в афонских библиотеках Протата, Ватопеда, Пантократора и Кутлумуша.
Просодийные знаки на древнейших рукописях Священного Писания Ветхого и Нового Заветов с очер-таниями и объяснениями их и с указанием времени появления их.
Греческий Евхологион конца VII века с тринадцатью заамвонными молитвами в литургии святого Василия Вели-кого, с десятью такими же молитвами во дни Благовещения, Вознесения, Пятидесятницы и Воскрешения Лазаря.
Ирмологийные последования синайские VII века и сицилийские того же времени, найденные в библио-теке Ефсигменского монастыря на Афоне.
Греческий Нотный обиход, в котором греческие, непонятные для нас, ноты переложены на наши церковно-обиходные ноты, а епископом Порфирием, в свою очередь, переложены на ноты итальянские и напеча-таны в приложениях ко второму отделению второй части своего «Первого путешествия по Афону». Синайский Кодекс Священного Писания V века, обнаруженный в Синайском монастыре в 1845г.
Таковы главные достижения нашего выдающего-ся отечественного первооткрывателя и церковного сле-допыта.
Еще при его жизни имя епископа Порфирия было хорошо известно в ученом мире Европы.
И если он не достиг большой европейской славы, то это объясняется в первую очередь тем обстоятельством, что многие основные его труды из-за хронического от-сутствия денежных средств увидели свет через 20-30 лет после того, как были написаны, когда уже появи-лись в печати аналогичные работы различных европей-ских авторов. И тем не менее в ряде областей, в частно-сти в церковной археологии, по отзыву академика Н.П. Кондакова, епископ Порфирий превзошел совре-менных ему западных ученых в критическом отноше-нии к предмету и пережил их в своем значении у по-следующих поколений.
Вся многосторонняя деятельность епископа Пор-фирия характеризуется
глубокой преданностью Пра-вославию, служением Истине и горячей любовью
своему к Отечеству.
О достоинстве и характере научных трудов Преос-вященного Порфирия Успенского сказал при его по-гребении прекрасные слова настоятель московского Симонова монастыря епископ Иоанн:
«Кто читал его многообъемистые сочинения, тот может сам приметить, как через все его сочинения тонкою золотою нитью проходит его полнейшая нео-слабная любовь к Родине как гражданина России и любовь к восточному Православию как сына Восточ-ной Православной Церкви. Где бы он ни был, чем бы он ни был занят, его жизнь, его мысль, его душа жи-вет в России и для России, и для Церкви Российской собирает, как пчела с цветов, питательный и услади-тельный сок богословской учености. Имеющие воз-можность вести с ним беседу замечали, без сомнения, что познания его были, можно сказать, универсаль-ны: он знал физику и медицину, и архитектуру, и языки греческий, итальянский, французский, немец-кий и другие и церковную археологию, и древности всеобщей истории гражданской. Но все эти знания у него, как цементом, скреплялись знанием Святой Биб-лии и христианской истории Востока. Восточная Цер-ковь и древние памятники ее были любимым предме-том его разговоров и исследований.
Возвышенный облик Преосвященного Порфирия Успенского дает основание сказать о нем словами проф. А.П. Лебедева: «Этого мужа христианской науки и православного дела нельзя не причислить к благим деятелям на ниве Православной Церкви».

200-летие епископа Порфирия (Успенского)

Нарушения прав верующих

Валерий Полищук. Обзор международных событий за сентябрь-октябрь