БУДНИ РАСКОЛА

01.11.2001 archive, Вестник №2, Расколы, ереси, секты

Будни раскола

23.10.2001. НАПЕРЕДОДНІ 80-РІЧЧЯ ЛИПКІВСЬКОГО РОЗКОЛУ В УКРАЇНІ ТРИ УАПЦ — АВТОКЕФАЛЬНА, АВТОНОМНА ТА АПОСТОЛЬСЬКА — НЕ МОЖУТЬ МІЖ СОБОЮ З’ЯСУВАТИ, КОТРА З НИХ УАПЦ-ШНІША
Розкольники інакше і не могли відзначити 80-річчя розколу (23 жовтня виповнюється 80 років І-го Собору т.зв. УАПЦ) інакше, ніж по-розкольницьки. Напередодні означеного «ювілею» керівники двох різних по назвах, а по суті однакових, розкольницких церков, — від Української Автокефальної Православної Церкви керуючий справами «архиєпископ» Ігор (Ісіченко) та від Української Апостольської Православної Церкви «предстоятель», «митрополит» Михаїл (Дуткевич) — обмінялись передювілейними «люб’язностями».
Почалось з того, що 20 жовтня до нас потрапила заява т.зв. Патріархії Української Автокефальної Православної Церкви про спроби утворення т.зв. «Української Апостольської Православної Церкви — УАПЦ». В цій заяві зокрема наголошувалося: «Збереження апостольського спадкоємства через благодатний дар рукоположення неможливе поза єдиною Соборною Апостольською Церквою. Збір позаштатних архієреїв не є Церквою і розглядається канонами як самочинне зібрання. Здійснений цим зібранням чин не має благодатної сили і не може бути визнаний за дійсну хіротонію. Тому для повноти Української Автокефальної Православної Церкви особи, що прийняли поставлення в єпископи від позаштатних архиєреїв Михаїла (Дуткевича) і Феоктиста (Пересади) без благословення канонічної церковної влади, не можуть вважатися єпископами.» Дивно це чути від людини, яка належить до “церкви”, перших “ієрархів” якої на початку 90-х років висвячували заштатні, «катакомбні» та «невідомі» архієреї, звісно, без благословення канонічної церковної влади.
Не гаючи часу, ми зв’язалися з «митрополитом» Михаїлом (Дуткевичем) і попросили прокоментувати цю заяву. Той попросив нагадати «владиці» Ігорю , що 12 липня 1993 р., в такій же самій ситуації, Михаїл (Дуткевич), Феоктист (Пересада) та Петро (Петрусь) «висвятили» в «єпископи» самого Ігоря (Юрія Андрійовича Ісіченка). Далі «владика» Михаїл пояснив, що його «церква» є рівноправною стороною у переговорах по творенню єдиної Помісної Православної Церкви в Україні. Що він готовий, якщо його попросять, бути учасником багатосторонніх переговорів з Константинополем про канонічне визнання єдиної Української Помісної Православної Церкви. На запитання, як він сприймає мораторій на поставлення «єпископів», що його ніби дотримуються УАПЦ та УПЦ-КП, «владика» відповів: «Нехай мораторію дотримуються ті, хто його підписував». Також «митрополит» сказав, що документи на реєстрацію його «церкви» знаходяться на реєстрації у державних органах.
Варто нагадати, що Львівська облдержадміністрація зареєструвала ще одну УАПЦ (!) — Українську Автономну Православну Церкву на чолі з «митрополитом» Петром (Петрусем).
Одже, як попереджали отці Церкви — «розкол породжує розкол».

23.10.2001. РОЗКОЛЬНИЦЬКЕ “ЮВІЛЕЙНЕ” СВЯТКУВАННЯ ВІДБУЛОСЬ НА ТРЬОХСВЯТИТЕЛЬСЬКІЙ
Окрім церковно-богословської конференції, присвяченій 80-річному “ювілею” з дати проведення т.з. І Собору УАПЦ (23 жовтня 1921 р.), у “Київській Духовній Академії і семінарії” ПЦ-КП відзначалось 6-річчя “інтронізації” лжепатріарха Філарета (22.10.1995 р.). На конференції оголошувалась звична еклезіологічна плутанина в поняттях помісності Православної Церкви і розколу. Антихристиянську суть зібрання виразно висловив у вітальній промові гість цього заходу, “вчений-релігієзнавець” А.Колодний: “Ми повинні самі себе любити і бути гордими буття в лоні українського (себто національного Прим.ред.) православ’я”. Єретичність виступів було підкріплено ще одним блюзнірством — нагородженням одного із заступників міністра закордонних справ України нагородою, яку не сміє засновувати жодна з православних спільнот, — орденом в ім’я Христа Спасителя. Буде відтепер ходити пан замміністра з Христом Спасителем на пупі.
Здивувала запопадливість на межі з підлесливістю, з якими просив благословення у “його святості” представник УАПЦ о. Юрій Бойко, настоятель церкви Бориса і Гліба, котрий теж прийшов привітати “чесне зібрання”. Мабуть, автокефальні “отці” приречено вважають, що іншої дороги, окрім як разом з філаретівською “церквою”, у них і немає. Саме час “святішому” Філарету заснувати для таких орден в ім’я Святополка Окаянного.

23.10.2001. ГЛАВА РАСКОЛЬНИЧЕСКОЙ УПЦ-КП ПОПРОСИЛСЯ В ТЮРЬМУ
Именно так можно расценивать недавнее подписание Соглашения между УПЦ-КП и Государственным департаментом Украины по вопросам исполнения наказаний. Остается только посочувствовать несчастным заключенным, которые вместо духовной пищи будут получать филаретовский суррогат и вместо таинств — лицедейство филаретовских псевдосвященников. Печально, что новое руководство департамента в лице генерал-лейтенанта Левочкина забыло о том, что его предшественник два года назад уже подписал подобное Соглашение с канонической Украинской Православной Церковью, давно и плодотворно несущей свет Евангелия в места заключения. Генерал Левочкин, по всей видимости, решил перестраховаться и «запустить в зону» анафематствованного Филарета. Однако, правильнее было бы отправить «патриарха» Филарета в зону в ином, более приличествующем ему качестве — в качестве гражданина Денисенко, ограбившего миллионы православных Украины, а по имеющейся информации, подозреваемого и в более тяжких преступлениях — организации наемничества и т.д. Впрочем, если земной суд до Денисенко и недотянется, то Суд Божий неотвратим. А генерал-лейтенанту Левочкину стоило бы понять, что подписывать соглашение с Филаретом, это то же самое, что поручить духовную опеку над заключенными недавнему зэку Юрию Кривоногову, печально-знаменитому организатору Белого братства.

26.10.2001. НЕУДАЧЕЙ ЗАКОНЧИЛАСЬ ПОПЫТКА ФИЛАРЕТОВЦЕВ ЗАХВАТИТЬ КЛАДБИЩЕНСКУЮ ЧАСОВНЮ, ПОСТРОЕННУЮ В ЗАКАРПАТСКОМ ХУСТЕ В ЧЕСТЬ 2000-ЛЕТИЯ РОЖДЕСТВА ХРИСТОВА
Накануне открытия кладбищенской часовни священноначалию Хустской епархии стало известно, что строивший часовню благотворитель Иосиф Рачок решил пригласить на ее освящение “и украинского патриарха из Киева”. Однако в Хусте нет ни одной общины УПЦ-КП и, следовательно, нетни одного погребенного филаретовца на городском кладбище. Сколь же велико было удивление правящего архиерея Хустской епархии УПЦ, когда он узнал о том, что на эту часовню уже регистрируется филаретовская община. Ведь предполагалось, что кладбищенскую часовню смогут использовать и православные, и римо-католики, и греко-католики, чьи родные погребены на городском кладбище. Раскольники же хотели создать здесь свой доходный приход.
Как сообщил нашему корреспонденту епископ Хустский и Виноградовский Иоанн, И.Рачок не является сторонником УПЦ-КП и пригласил лжепатриарха Филарета по искреннему неведению о сути терзающего Украину церковного раскола. После беседы И.Рачок известил УПЦ-КП об отказе от своего приглашения.
21 октября освящение возведенной в г.Хусте кладбищенской часовни в честь 2000-летия Рождества Христова совершил Блаженнейший Митрополит Киевский и всея Украины Владимир в сослужении православного духовенства Закарпатья. Воздвигший на свои средства часовню Иосиф Рачок был удостоен церковного ордена. На освящении присутствовали представители и местные католики.

О «положительном заряде» предательства

К 80-летию собора УАПЦ
Полемические заметки

Василий Анисимов

Недавно мы стали свидетелями любопытной перепалки «архиепископа Украинской Автокефальной Православной Церкви» Игоря Исиченко с «митрополитом» тоже «автокефальной украинской апостольской и православной церкви» Михаилом Дудкевичем о праве «рукополагать епископов». Один — преподаватель украинского языка, второй, судя по всему, — простой механизатор. Хотя второй произвел в «епископы» первого и не видит ничего зазорного в том, чтобы «произвести» еще десяток-другой украинских «архиереев». Ведь у нас даже отлученный от Церкви, завзятый автокефалист Михаил Денисенко (Филарет), без всяких угрызений совести, плодит «анафемят» — опять-таки «епископов и митрополитов». Правда, в последнее время где-то затерялись «святейший патриарх Украины-Руси» Поликарп Огурцов и независимый украинский автокефальный «митрополит» Петр Петрусь. Может, тоже где-то в глуши время зря не теряют и приумножают православный «епископат»?
Время от времени весь этот сонм лжеепископов-самосвятов затевает ссоры, отказывая друг другу в благодати, святости и праве «рукополагать епископов». Однако порой вся эта братия, распри позабыв, замирает и, затаив дыхание, ждет вестей из далекого Стамбула в надежде, что Святая Церковь изыщет какие-то пути, чтобы кровью тысяч своих мучеников, праведников, да и самого Христа-Спасителя, распятого за беззакония наши, омыть и покрыть их гордыню, ложь и преступления…
А между тем все они — дети самосвятского «собора октября 1921 года», произведшего первых запрещенных в священнослужении, к тому же еще и женатых, людей в «митрополиты» и «епископы».Торжества по поводу 80-летия Всеукраинского православного Собора Украинской Автокефальной Православной Церкви провели в столице два атокефальных патриархата — филаретовский и мефодиевский. Как известно, собор сей был организован и проведен ВЧК в рамках принятой большевиками программы по «разложению православной церкви». Главная цель созданной по благословению Губревкома и лично «товарища Петровского» УАПЦ заключалась в том, чтобы на волне «великой русской революции и украинского церковно-освободительным движения» руками православных украинцев добить «всех недобитков старорежимной духовной власти» — Православную Церковь. Это, видимо, был один из самых удачных «проектов» в истории спецслужб Украины. Можно понять, почему юбилей празднует агент КГБ «товарищ Антонов» (Филарет), стукачи-писатели, марчуковская газета «День», но совершенно непонятно, для чего в празднование втягивали широкие массы общественности.

Немного предыстории
Напомним, что после революции отношения между Православной Церковью и новой властью стали резко конфронтационными. Большевики видели в Церкви главный оплот «старого мира», который надо было разрушить до основания. После принятия декрета об отделении Церкви от государства начинаются преследования духовенства, расстрелы верующих, закрытие церквей и монастырей. 19 января 1918 года Святейший патриарх Тихон предает анафеме организаторов красного террора: «Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело, это — поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей — загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей — земной. Властию, данною нам от Бога, запрещаем вам приступать к Тайнам Христовым, анафематствуем вас, если вы только носите еще имена христианские и хотя по рождению принадлежите к Церкви православной… Заклинаем и всех вас, верных чад Православной Церкви Христовой, не вступать с таковыми извергами рода человеческого в какие-либо общения.… Зовем всех вас, верующих и верных чад Церкви: встаньте на защиту оскорбляемой и угнетаемой ныне Святой Матери нашей…. А если нужно будет и пострадать за дело Христово, зовем вас, возлюбленные чада Церкви, зовем вас на эти страдания вместе с собою…»
Никто не опомнился, поскольку маховик «красного колеса» уже был раскручен. Приведем наиболее известные преступления. 25 января 1918 года, на третий день после вступления красногвардейцев в Киев, у стен Киево-Печерской Лавры без всякого суда был расстрелян священномученик митрополит Киевский и Галицкий Владимир. В феврале этого же года расстреляны крестные ходы в Харькове, Воронеже, Туле. 29 июня в реке утоплен епископ Тобольский и Сибирский Гермоген, а с ним и делегация верующих, просивших о его освобождении. 27 августа замучен архиепископ Черниговский и Нежинский Василий.1 ноября «национализируют» Троице-Сергиеву Лавру, закрывают Духовную Академию. Всего же первая волна «национализации» 1918-1919 годов привела к закрытию и разграблению шести тысяч монастырей и храмов.
Часто избиение православных архиереев принимало просто зверские формы. 24 декабря 1918 года епископов Феофана Соликамского и Андроника Пермского заморозили в проруби. В Свияже епископа Амвросия замучили, привязав к хвосту лошади. Епископа Исидора Самарского посадили на кол, епископа Никодима Белгородского забили железным прутом, епископа Ревельского Платона, обливая водой на морозе, превратили в ледяной столб. В январе 1919 года был повешен на царских вратах церкви архиепископ Воронежский Тихон, и вместе с ним замучено 160 иереев. Такая же участь ожидала и простых священнослужителей. В Богодухове Харьковской губернии монахинь бросили в яму и похоронили живьем, в Херсонской губернии трех священников распяли…
В начале 1919 года из Ново-Спасского монастыря изгоняются монахи и организовывается один из первых концлагерей. В 1920 году упраздняется знаменитый Соловецкий монастырь, где открывается крупнейший лагерь «по перевоспитанию церковников», ставший на десятилетия Голгофой Русской Православной Церкви — в некоторые годы там одновременно находилось до 30-ти православных епископов (в 1926 году — 29). Очень часто «перевоспитание» заканчивалось расстрелом. Ни Украина, ни Киев, где в июне 1920 года окончательно установилась советская власть, не были в стороне от репрессий. Только в одной Харьковской епархии с декабря 1918 года по июнь 1919 погибло 70 священников. Повсеместно, согласно распоряжению наркомата юстиции, происходило осквернение святынь — вскрытие св. мощей с целью антирелигиозной пропаганды.
Однако «выкорчевать» тысячелетнюю веру и Церковь прямым насилием было делом чрезвычайно трудным. В декабре 1920 года Ф. Дзержинский пишет создателю Всеукраинской ЧК М. Лацису: «Церковь разваливается, этому надо помочь, но никоим образом не возрождать в обновленной форме. Церковную политику развала должна вести ВЧК, а не кто-либо другой. Лавировать может только ВЧК для единственной цели – разложения попов». С этой целью началось активное создание внутри Церкви «антитихоновских течений» — автокефальных и обновленческих групп.
Политике атеистического государства в области «разложения церкви» мы и обязаны проведению 14-30 октября 1921 года «Первого всеукраинского православного собора УАПЦ» и созданию псевдо-церковной структуры. «Собор» прошел с «благословения» председателя ВЦИК товарища Петровского, финансировался и готовился большевистской властью (на некоторых документах стоят штампы НКВД, а некоторые стенограммы несут отпечаток собраний партяйчеек: т. Липкивский …, т. Чехивский) и в целом представлял собой развернутый донос на Православную Церковь.

«Неугомонный не дремлет враг!»
Собор (в разрешительных документах он именуется «съездом») проходил 14-30 октября 1921 года, в едва ли не самое трагическое для народа время: разруха, эпидемии, сотни тысяч бездомных детей, репрессии против духовенства, осквернение и разграбление храмов и монастырей, но самое страшное — страну поглощал великий голод. Засуха лета 1921 года, охватившая 34 губернии России и Украины, уже несла гибель и мор. В августе 1921 года Святейший патриарх Тихон выступает со своим знаменитым воззванием-мольбой «К народам мира и православному человеку»: «Величайшее бедствие поразило Россию. Пажити и нивы целых областей ее, бывших ранее житницей страны и уделявших избытки другим народам, сожжены солнцем. Жилища обезлюднели, и селения превратились в кладбища непогребенных мертвецов. Кто еще в силах, бежит из этого царства ужаса и смерти без оглядки, повсюду покидая родные очаги и землю. Уже и сейчас страдания голодающих и больных не поддаются описанию, и многие миллионы людей обречены на смерть от голода и мора. Ужасы неисчислимы. Уже и сейчас нет счета жертвам, унесенным бедствием… К тебе, Православная Русь, первое слово мое: Во имя и ради Христа зовет тебя устами моими Святая Церковь на подвиг братской самоотверженной любви. Спеши на помощь бедствующим с руками, исполненных даров милосердия, с сердцем, полным любви и желания спасти гибнущего брата.…. К тебе, человек, к вам, народы вселенной, простираю я голос свой: Помогите! Помогите стране, помогавшей всегда другим! Помогите стране, кормившей многих и ныне умирающей от голода. Не до слуха вашего только, но до глубины сердца вашего пусть донесет голос мой болезненный стон обреченных на голодную смерть миллионов людей и возложит его и на вашу совесть, на совесть всего человечества. На помощь немедля! На широкую, щедрую, нераздельную помощь!…»
Церковь, «разоблачаемая» и преследуемая атеистами, начала сбор средств для помощи голодающим. Однако катастрофу уже невозможно было предотвратить. Через четыре месяца даже по официальным данным голодом уже было охвачено 13 миллионов человек (помощь смогли предоставить лишь двум миллионам), а к маю 1922 —20 миллионов. Официальная статистика гласит, что от голода умерли один миллион человек, два миллиона детей остались сиротами. Напрягалась и революционная власть Украины: на борьбу с разрухой, голодом и холодом были мобилизованы все слои населения, включая комсомольцев типа Павки Корчагина. В Киеве положение было тоже очень тяжелым: сохранился документ Киевского Губревисполкома организаторам «собора УАПЦ», в которой уведомляется об отказе в «отпуске бумаги, ввиду ее отсутствия в Киеве». Но, судя по тому, что стенограмма заседаний велась, революционная власть и бумагу на благое дело борьбы со старорежимной церковью все-таки нашла.
Однако факт остается фактом: в разоренной стране, в разоренном городе на зов Всеукраинской Всеправославной Церковной Рады собирают 431 «представителя украинского трудового народа», которые умудрились за две недели краснобайства даже словом не обмолвиться о той трагедии, в которой пребывали из-за войны, разрухи, голода и репрессий Украина, ее народ и Церковь. (Правда, в пику «тихоновской» была создана своя «комиссия» по помощи голодающим, которой предложено работать лишь «с разрешения и согласия органов государственной власти»). Зато — горячая благодарность Советской власти (отделившей Церковь от государства); море демагогии («первый за тысячу лет» настоящий христианский собор!), графоманства (портрет руководителя «собора», работника губисполкома, некого Михаила Наумовича Мороза решено повесить во всех «украинских» православных общинах страны; запрещенного женатого священника Василия Липковского избирают «митрополитом Киевским», еще два десятка, включая мирянина(!), — православными «епископами») и — сплошное обличение «прислужников царата»: «украиножеров»-епископов Православной Церкви, ее священников и общин.
При этом участие в соборе не было добровольным. Например, сохранилось заявление некого священника П. Дросенко: «Всеукраинскому Православному Церковному Собору. Чувствую себя больным и бессильным – прошу собор дать мне разрешение на выезд домой с тем, что сейчас же приедет вместо меня другой представитель от округа.» И резолюция с подписью: «На заседании 20Х ВПЦС разрешил выезд свящ. Дросенко. Голова собора М. Мороз»
Отметим поразительную особенность революционной власти — даже во время всенародных бедствий заниматься «добиванием» идеологических противников. Она сохранялась вплоть до развала Союза. Скажем, в 1987 году, когда вся Украина в великом напряжении занималась преодолением последствий чернобыльской катастрофы (только в зоне работали, облучаясь и погибая, сотни тысяч человек), в Чернигове, недалеко от зоны, на собрании партактива республики куратор атеистической работы, заведующий отделом агитации и пропаганды ЦК КПУ Леонид Кравчук выступает с развернутой программой удушения Православия в Украине, чтобы «нейтрализовать» празднование 1000-летия Крещения Руси. Чем бы, действительно, бойцам идеологического фронта было заниматься?

Церковная революция
Чем же таким необычным ознаменовался «Собор УАПЦ 1921 года», если его и через 80 лет со слезами на глазах вспоминают как отставные чекисты, так и отлученные от Церкви деятели, запрещенные священники и просто самосвяты?
1. Вся влада – радам! Собор провозгласил «советизацию Православной Церкви». По его решениям, вся власть в церкви от патриарха, синода, епископов и священников передавалась собраниям и советам (радам): Всеукраинской Православной Церковной Раде (которая объявлена «уверенным и непоколебимым вождем украинского революционного церковного народа») и его исполкому — «Малой Раде»; окружным, волосным и парафиальным радам. Они избираются на собраниях (ВПЦР — на «соборе» раз в пять лет), волю которых и претворяют в жизнь. Избирается также Ревизионная комиссия, руководство советов и духовенство (на окружных собраниях избирают епископов, на волосных — настоятелей храмов, причем наличие или отсутствие духовного сана никакой роли не играет, как и семейное положение). Словом, претворяются в жизнь принципы «демократического централизма». Поэтому первый пункт «канонов» новой организации гласил: «епископско-самодержавное устройство Церкви, созданное под влиянием государственно-монархического строя того времени, которым пропитаны старые каноны, не может оставаться прежним и должно быть заменено устройством церковно-соборноправным…»
Василий Липкивский в своем докладе с восторгом говорит: «такого собора, как наш теперешний, где присутствуют только священники и миряне , но отсутствуют епископы, — такого собора, где все члены — священники, миряне и епископы — имеют одинаковое право голоса, одни права, такого собора, где председателем был бы мирянин, а не епископ,…такого собора не знала Церковь не только украинская, но и Вселенская». Таким образом, под флагом новой украинской автокефальной церкви создавалось не просто еретическое сообщество, а революционная общественно-стукаческая организация, которая руками простых людей стала бороться с Православной Церковью. Недаром в одном из первых постановлений ВПЦР указывалось, что «все российские царско-режимные церковные учреждения на Киевщине упраздняются». Губчека рыдало от счастья…
2. Травля православного епископата. Одна из главных задач атеистического режима по «разложению православной Церкви» (так и именовались доклады на политбюро) состояла в том, чтобы вбить клин между белым духовенством и высшей церковной иерархией. Для этого использовались любая раскольничья группа или любой повод, даже организация помощи голодающим. Причем этим занимались верхи государства. Один из лидеров революции Лев Троцкий писал (под грифом «сов. секретно») членам политбюро по поводу воззвания группы духовенства о лояльности к власти: «этот документ будет иметь огромные последствия в смысле полного раскола между демократической сменовеховской частью церкви и ее монархическими контрреволюционными элементами. Сейчас мы, разумеется, полностью заинтересованы, чтобы поддержать сменовеховскую церковную группировку против монархической…». «Нужно расколоть попов, или вернее, углубить и заострить уже имеющийся раскол… Одна их часть… признает необходимость передать ценности для спасения голодающих, другая же часть — «князья церкви» — жадные, хищные, развращенные, идущие против народа, всемерно борется против этого, терроризируя низы. Задача агитации поддерживать сейчас эти низы против верхов, дать им понять и почувствовать, что государство не позволит верхам терроризировать низы, поскольку они стремятся обеспечить исполнение декретов рабоче-крестьянской власти» (Секретарь ЦК РКП Молотов об агитационной работе, «строго секретно»). «…в основу нашей работы по борьбе с духовенством была поставлена задача: «борьба с тихоновским реакционным духовенством» и, конечно, в первую очередь с высшими иерархами, как-то с митрополитами, архиепископами, епископами…» («сов. секретно», начальник 6 –го отделения ГПУ Е. Тучков»
«Собор» УАПЦ объявил православных епископов врагами Украины и Церкви, а в его постановлении читаем: «Современные епископы на Киевщине являются духовными правителями, которых назначила бывшая российская царская черносотенная власть. С уничтожением царской власти епископы утратили и свои права на руководство церковью… Кроме того, известно, что митрополит Киевский и Галицкий Антоний и его заместитель Никодим бежали вместе с деникинцами. Назару, т.н. епископу Черкасскому, Димитрию, т.н. епископу Уманскому, Василию, т.н. епископу Каневскому, церковь, то есть православная «людність» Киевщины, не давала никаких полномочий для руководства епархией. Поэтому Церковный Собор считает их самозванными руководителями, которым украинские церковно-религиозные учреждения и организации … подчиняться не должны…. Считать кафедры митрополита Киевского и Галицкого и викариев Киевской митрополии вакантными»
Совместная энергичная деятельность атеистической власти и ее раскольничьих пособников — липкивцев, обновленцев и т. д. — по дискредитации и обличению «антинародной» сущности старорежимного тихоновского епископата принесла свои плоды. 25 марта 1922 года «Известия» опубликовали список «врагов народа», в котором имя патриарха Тихона было на первом месте. Николай Бухарин вообще настаивал на казни патриарха, а церкви и монастыри требовал снести с лица земли как рассадники контрреволюции. Трагически сложилась и судьба киевских епископов. Митрополит Киевский Михаил после выступлений против расколов был арестован и выслан в Туркестан, епископ Назарий оказался в Сибири, ректор Киевской духовной академии епископ Василий умер от голода, киевские викарии 20-х годов епископы Георгий, Макарий и Сергий после арестов и заключений были расстреляны. В 1924 году уже более 60 «тихоновских» архиереев находилось в лагерях и ссылках. Для многих скрытые или публичные, как на этом «соборе», доносы в антинародной деятельности были равносильны приговорам.
3. «Обмирщение Церкви и борьба с монашеством». Борьба с епископатом, отстранение его от церкви были чреваты и негативными последствиями: народ мог просто не принять новую организацию в качестве православной церкви. Недаром на Соборе УАПЦ первые же два выступления делегатов «с мест» были посвящены именно этому: один спросил: раз мы – собор, то где же епископ?; второй потребовал прежде всего объяснить, «для чего мы сюда собрались и кто мы такие?»
Поэтому очень остро стоял вопрос создания параллельного, конфронтационного канонической церковной иерархии лжеепископата. Причем было очень важно, чтобы он отличался не только «идеологически», но и «сущностно» — по образу жизни. Так возникла идея женатых архиереев. Начальник 6-го отделения секретного отдела ГПУ Е. Тучков в своем секретном докладе «О тихоновщине», указывая на наличие «противоречий» между белым и черным духовенством, так обосновывал эту идею: «Это обстоятельство нами было учтено и к осуществлению означенной задачи приступили соответственно. Наряду с множеством статей, воззваний, речей и пр., в коих клеймились тихоновская и монашеско-архиерейская политика и сам Тихон, попы, взяв в свои руки верховную церковную власть, приступили к реальному осуществлению этой задачи, т.е. к удалению от управления епархиями тихоновских архиереев и замены их лояльными по отношению к Соввласти. В первую очередь заменялись архиереи особо реакционного плана… Окончательно разгромить тихоновский и полутихоновский епископат и лишить его управления церковью возможно было бы только в том случая, если бы вопреки канонам посвящать женатых попов в епископы и выбрать из них епископов с новыми взглядами, то в этом случае, несомненно, был бы епископат явно настроен против Тихона и его политики… По выполнению этой задачи, т.е., когда будет сломлена и дискредитирована тихоновщина,… наступает период паралича единства Церкви…»
Основатели «Собора УАПЦ» – Василий Липкивский, Нестор Шараивский, Иван Тодорович и др. — принадлежали к белому духовенству, были женаты и имели семьи. Более того, они были запрещены в священнослужении управляющим Киевской епархией епископом Назарием, естественно, монахом. Отсюда и особая ненависть «отцов» автокефалии к православным епископам. Разумеется, Василий Липкивский обосновывал необходимость женатого епископата не чекистскими выкладками по «разложению церкви», а «возвращением» к истинным христианским традициям. По его мнению, традиции монашествующего епископата мы обязаны светским властителям. «Цари стали думать, что с людьми одинокими, неженатыми легче делать дело, нежели с семейными, ибо семейный человек — епископ — имеет жену, детей и т.д., а монах — это человек, которого можно очень выгодно использовать. Цари, используя влияние монашества, стали избирать на служение людей неженатых, с косами… Они были дикими по своему внешнему виду… Сказано, чтобы епископ не был монахом, ибо монах должен быть пасомым, а епископ должен пасти. Канон писал одно, а жизнь делала другое. Несмотря на этот канон, в Греческой Церкви все епископы были монахами. Это было великое зло для христианской восточной Церкви. Монашеское влияние пошло на мирян. Миряне стали исполнять требования постов и заботиться о своем персональном спасении. Церковь перестала быть общиною верующих, а стала ареною лицемерия. В этом виде, безусловно, о соборноправности в церкви уже говорить нельзя…»
Настоящим бедствием, по Липкивскому, монашество стало после того, «как наша Церковь перешла под власть Москвы – народа России»: «Этот народ русский словно специально создан, чтобы быть охваченным монашеством. У русского народа есть привычка к обрядовому исполнению всякой религии, чтобы побольше поклонов бить, поститься и т.д. И это у него целиком заменяет духовную христианскую веру. Когда перешло руководство украинской церковью русскому народу, то там монашество двинулось на церковь. Мы видели, что у московского народа везде основаны монастыри. Они были не только Церковью, но и культурой, так что жизнь Русской церкви была монашеская… Эти монахи могли составлять только черную армию в руках царей, которые стремились повышать государственный уровень к тому, чтобы собирать Россию… Мы знаем, что устройство Русской церкви было не только монархическим, но и полицейским, так что монахи сделались и слугами полицейских…» Так Липкивский, бывший священник, на соборе давал обоснования для кровавой расправы над тысячелетними очагами христианства – православными монастырями Украины. Позиция автокефалистов по это му вопросу была предельно проста: «В связи с тем, что все монастыри на Украине пребывают в руках слуг старого режима и как гнезда контрреволюции вредят делу духовного развития украинской людности и возрождению ее Церкви, просить Всеукраинскую Православную Церковную Раду принять все меры перед Советской властью о передаче всех монастырей и принадлежащего им имущества в распоряжение Всеукраинской Православной Церковной Рады как народного церковно-революционного органа.» Сохранился замечательный снимок времен погромов революционной властью монастырей — у входа в разгромленную Киево-Печерскую Лавру на стене висит «автокефальный» лозунг: «Монахи – прислужники царату!».
Липкивский доказывал на Соборе, что “монастырская жизнь в христианской церкви не явлется естественной жизнью”, а еще один будущий “епископ” УАПЦ Михновский призывал вообще не пускать монахов на приходы. В IX разделе «канонов» УАПЦ, принятых на соборе, указывается, что «ныне монастыри и по образованию, и по трудовой жизни далеко отклонились от своего идеала и должны быть преобразованы в направлении первобытных религиозно-трудовых общин…». Вместо «отжившего», греческого монашеского устава рекомендовано принять новый в направлении «образовательно-религиозного и трудового совершенствования». Требование вполне в духе времени: как известно, у монастырей были отобраны земли, храмы и имущество, из монахов организовывали «трудовые артели», а вскоре самым популярным местом для «трудового совершенствования» священнослужителей, интеллигенции, а затем и всего народа стал ГУЛАГ.
4. Самосвятство и соборноправность.
Отвергнув епископат и монашество, автокефалисты продолжали катиться от одной ереси к другой. Чтобы называться церковью, надо, чтобы ее священнослужители имели преемственность апостольской благодати. Только в этом случае Церковь может выполнять свою миссию спасения человека и рода человеческого. Но где же ее было «взять»? Организаторы собора приложили немало усилий, чтобы заполучить в свою организацию хотя бы одного православного епископа. Они обратились к православным иерархам, а во время собора и к самому митрополиту Киевскому Михаилу, чтобы они высвятили для «новой церкви» епископа. Но получили твердый отказ: поставлять епископа для явно антицерковной, еретической организации было просто абсурдом. Они попытались задействовать Грузинского патриарха в надежде, что по политическим мотивам он рукоположит трех автокефалистов в епископы. Однако эта затея провалилась: раскольники даже не смогли добраться до Грузии. Неудачей закончилась и попытка привлечь в стан автокефалии архиепископа Полтавского Парфения. Больше шансов имело возможное «обретение» епископа Антонина Грановского, проживавшего в Москве: было получено разрешение НКВД на его выезд, а на соборе он даже был заочно избран заместителем Липкивского. Однако Антонин был задействован ОГПУ в организации куда более «крутого» раскола – обновленческого, и в Киеве он так и не появился.
Без своего епископа рассыпалась затея автокефалистов с созданием параллельного революционного лжеепископата, а сама УАПЦ превращалась в неопротестантскую организацию. Поэтому Василий Липкивский в своем докладе сначала провел атаку на каноны Церкви: « каноны мы должны сравнивать с одеждой, которую одевает Церковь в то или иное время… Сегодня каноническим устройством прикрываются все те реакционеры, которые хотели б , чтобы Церковь Христова не развивалась….Не каноны должны господствовать над нами, а мы над канонами….Только Русская Церковь, направленная против жизни, сделала каноны неизменными…. », а затем со товарищи «обосновали» возможность избирать и самим высвячивать епископов. «Благодать епископов перешла к мирянам» (Чехивский). Выдвинули кандидатов в «митрополиты Киевские», но все, кроме Липкивского, взяли самоотвод. Избрали Липкивского. Так как по «учению» собора «благодать» поровну (соборноправно) распределялась среди делегатов, то решили возвести человека в митрополиты, возложив на него руки. « Дорогие братья и пресвитеры, – воззвал к собравшимся Василий Липкивский, — к вам теперь мой искренний призыв и просьба – испросите мне апостольскуе преемственность через молитву для епископского служения святой украинской Церкви… Народ уже получил право быть хозяином в своей родной Церкви. Вот и вы, священники, получайте те права, которые так долго были под запретом епископского господства, которые так долго, более 1000 лет, лежали без действия под тяжелою рукою самовластья руководителей Церкви…. Я обращаюсь к вам с искренней просьбой положением рук своих и благодати священства сведите на меня благодать епископского служения….»
Конечно, это была глупость несусветная, кощунство и святотатство. Но руки на оратора возложили, чем положили начало самосвятской иерархии. Определили очередность «высвячивания» других «архипастырей», в том числе и мирянина; разрешили женатый епископат, второбрачие священников, «сняли» прещения, наложенные на своих собратьев православными владыками и т.д. Можно предположить, что причины многих несуразностей крылись в амбициозности и вождизме самого Липкивского. Нестор Шараивский после его избрания «митрополитом» воскликнул: «Дорогие братья и все члены святого собора, о. Липкивского я знаю, и мне хочется плакать от радости, что мечты этого человека осуществились. Все свои желания, всю свою жизни он направлял только для этого, и никакая дерзновенная душа не посмела бы стать на дороге ему и занять этот высокий заслуженный пост». Такое вот «смиреннолюбие» было явлено в лице главного самосвятского «архипастыря». Атеистические власти он тоже устраивал: такой воинствующий союзник в борьбе с Православной Церковью стоил десятка других.
5. Украинизация Церкви и борьба с православной культурой.
Одним из главных лозунгов УАПЦ была борьба с церковно-славянским «старорежимным» языком и перевод богослужений на живой народный украинский язык. Язык Кирилла и Мефодия, «отредактированный» старой Киево-Могилянской академией и прочими «прислужниками царата», вызывал особую ненависть автокефалов. Немедленный переход на украинский язык в богослужениях и требах в ультимативном виде звучал во многих документах собора. Впрочем, под флагом украинизации вели борьбу с церковью не только УАПЦ, но и обновленцы, «лубенский» и прочие расколы. Однако и здесь существовала проблема. Еще в 1918 году Православной Церковью был образован Переводческий Комитет по переводу на украинский язык богослужебных книг, в который вошли крупнейшие специалисты и богословы под руководством ректора Киевской духовной академии епископа Василия Богдашевского. Сам же патриарх Тихон в обращении к православным верующим Украины благословил чтение Евангелия и проповеди на украинском языке в приходах, если этого желает большинство прихожан. Такая ситуация сбивала языково-освободительный запал автокефалов, но они по-простому вышли из нее: было объявлено, что старорежимникам доверять нельзя («они только тормозят украинское церковное дело»), деятельность Переводческого Комитета названа «ненужной и вредной».
Очевидно, что «языковой вопрос» носил не церковный, а политический характер и в полной мере совпадал с линией партии на «культурную революцию», которая стремилась все историческое культурное наследие прошлого, в том числе и бесценный язык тысячелетней православной культуры, «сбросить с корабля современности». Впрочем, если борьба автокефалистов за «украинизацию» приходов, быть может, действительно, имела благие цели – чтобы Слово Божие было более доступно простому человеку (хотя по выступлениям делегатов собора скорее можно постигать науку ненависти, чем науку любви Христовой), то отношение липкивцев к православной культуре было поистине хунвенбинское. Это звучало так: «Чтобы парализовать вредное влияние реакционно-консервативной религиозно-моральной литературы, признать полезным, чтобы все богословские библиотеки г. Киева и рукописные архивные хранилища были объединены в одну общую богословскую библиотеку под заведыванием Всеукраинской Православной Церковной Рады, которая должна заняться разработкой материалов, и тенденциозную литературу исключить из употребления, сдав ее в архив, из оставшихся книжек организовать богословскую библиотеку, укомплектовав ее так, чтобы она действительно служила верным проводником народолюбивых идей общечеловеческого добра».
Судя по этому тексту, первые «спецхраны», куда на семьдесят лет канула великая богословская и религиозная литература, были организованы атеистической властью с подачи наших автокефалистов. А это уже, как ни крути,– преступление против отечественной культуры…

О добивании «недобитков»
Мы остановились лишь на основных принципах, на которых была основана Собором 1921 года организация, именовавшая себя Украинской Автокефальной Православной Церковью. Она действительно была «автокефальной» – не зависела ни от Русской Православной Церкви, ни от Православия вообще. Она создавалась в русле богоборческой политики атеистического режима и целей своих не скрывала: «Имея в виду, что современная духовная власть на Украине, которая представляет собой представительство российского черносотенного воинствующего духовно-шовинистического национализма, стремится восстанавливать – укреплять свое предыдущее положение, разрушенное волнами великой русской революции и украинским церковно-освободительным движением, для чего старательно высвячивает в епископский сан сторонников старорежимного строя и размещает их на должности в Украине, Церковный собор Киевщины призывает украинскую православную люднисть всех епархий Украины смещать с должностей всех недобитков старорежимной духовной власти и их ставленников, чтобы тем самым лишить их возможности творить свою угнетательскую, вредную для украинской Церкви, работу». (Руководители собора — Мороз, Липкивский, Шараивский, Тарасенко)
Добивать «недобитков» дело, конечно, церковное. Вскоре для помощи автокефалистам будет создан знаменитый Союз безбожников Емельяна Ярославского, чья агитационная риторика будет мало чем отличаться от автокефальной. УАПЦ заявила о «строительстве Царства Божьего на земле», а всякий, кто будет стремится «восстановить господство имущих классов в обществе, должен быть отлучен от церкви». Власть поддерживала автокефалистов по полной программе: Киевский Губревком передавал им отнятые у Православной Церкви храмы, в том числе и Софиевский Собор. Им отводилась не последняя роль в деле разграбления православных церквей – власть передавала храмы автокефалистам, а уж те без бунтов отдавали находящиеся в них церковные ценности рабоче-крестьянской державе.
Из сводки ГПУ Украины №94,1922 г. Харьковская губерния: «За последние дни наблюдается сильное возбуждение части населения, вызванного постановлением Совнаркома об изъятии Харьковско-Николаевской церкви из ведения православного духовенства и передачи ее совету автокефалистов; перед церковью собираются большие толпы, в большинстве своем состоящие из женщин. Под влиянием агитации конрреволюционного характера озлобление против автокефалистов растет. Распространяются разного рода провокационные слухи о том, что якобы под видом помощи голодающим украинцы хотят захватить церковные ценности. Приняты решительные меры о недопущении сборищ и арест агитаторов».
Впрочем, к созданным и пестуемым расколам власть относилась, как и полагается относиться к доносчикам, без должного уважения. Секретные протоколы комиссий по «разложению» пестрят указаниями: «выделить финансирование», «субсидии прекратить, но доносы проверять»… И обновленцев, и автокефалистов нередко арестовывали и после «проработки» отправляли трудиться на ниве «разложения церкви». К концу 20-х годов Православная Церковь, измученная репрессиями и расколами, уже не представляла особой опасности для атеистического режима. В 1925 году после заключения, находясь по домашним арестом, скончался Святейший Патриарх Тихон. В этом же году был арестован и сослан в ссылку местоблюститель патриаршего престола митрополит Петр (после 12 лет лагерей он был расстрелян). На 1 апреля 1927 года 117 епископов Русской Православной Церкви находились в различных местах заключения. Когда столицу перенесли из Харькова в Киев, в столице и губернии, как показывал митрополит Киевский Константин на допросе (во время которого он и был убит) в Лукьяновской тюрьме, действующими оставались лишь 16 приходов –прочие храмы были отобраны поднародно-хозяйственные и «просветительские» нужды. Всего же в предвоенные годы от рук атеистической власти погибло более 250 епископов Русской Православной Церкви, десятки тысяч священнослужителей (ныне собраны материалы о 38 тысячах новомучеников). Часть вины за страдания и гибель этих православных христиан, безусловно, лежит и на пособниках атеистического режима и его карательных органов – обновленцах и автокефалистах.
«Историческая роль», отведенная УАПЦ атеистическим режимом, была выполнена: «гнезда» православной контрреволюции разгромлены, а сами реакционные «недобитки» в основном репрессированы. Необходимость в ней отпала. На втором соборе УАПЦ деятельность уже самого Василия Липкивского была признана «реакционной», за что он был низложен. А в 1930 году уже и вся УАПЦ заклеймила саму себя как «контрреволюционную националистическую» организацию и объявила о своем «самороспуске». Активисты, как водится, были арестованы, а после убийства Кирова, в волну самых страшных репрессий, были расстреляны уже на общих с иными верующими основаниях, как «класс». Та же участь постигла и другие расколы, обновленческие и автокефальные. Они пошли по тому же пути страданий, на который еще недавно обрекали других. Такова цена предательства: поднявшие меч клеветы от него и гибли.
Сегодня мы не в праве осуждать людей за их поступки, слабости и неправды, но, пожалуй, еще меньше мы имеем оснований гордиться деятельностью автокефалистов 80-тилетней давности. Это прекрасно понимают и некоторые современные деятели УАПЦ. Например, «архиепископ УАПЦ» Игорь Исиченко, отмечая некий «положительный заряд» Собора 1921 года, утверждает, что нынешняя УАПЦ своей предшественницей имеет УАПЦ 1942 года, созданную на оккупированной Украине немецко-фашисткой властью. Честь не менее сомнительная: кто поверит, что оккупанты, превратившие Украину в страну рабов и остарбайтеров, так искренне пеклись о духовном благополучии ее народа. Неслучайно самосвятская диаспорная иерархия эмигрировавшего в 20-х деятеля Собора УАПЦ-1921 Ивана Тодоровича без всяких проблем «воссоединилась» с аналогичной иерархией УАПЦ-1942 Мстислава Скрыпника.
Возрожденная в начале 90-х в Украине УАПЦ принесла тот же заряд предательства и борьбы с Православной Церковью в Украине. Это борьба стала особенно жестокой, когда в 1992 году автокефалами себя провозгласили отлученный от Церкви Михаил Денисенко (Филарет) и аксакал атеистической работы в Украине Леонид Кравчук. Появление Филарета, разоблаченного прессой агента КГБ, привело в ужас даже отцов-основателей автокефального движения в Украине. Мстислав Скрыпник назвал «филаретовщину» бедствием для Украины, а Дмитрий Ярема наименовал Филарета «Люцифером украинского народа». Даже Владимир Романюк пытался отправить Филарета на заслуженную чекисткую пенсию. Но тщетно. Филарет пережил всех и практически уже заглотил автокефалистов. Ныне он гордо несет знамя борьбы против все той же канонической Православной Церкви. Борьбы, для которой и созывался собор УАПЦ 1921 года.

Очевидные параллели
Филаретовство – это не третье, а уже четвертая «автокефалия», которая несет в себе тот же заряд лжи. Василий Липкивский был женатым, запрещенным в священнослужении, а потому обиженным на Русскую Православную Церковь и очень амбициозным человеком. Михаил Денисенко (Филарет) был разоблаченный собственными детьми и «тещей» монахом, тоже запрещенным в священнослужении за это и прочие церковные преступления, а потому тоже обиженным и сверхамбициозным. Липкивский объявил себя первым за тысячу лет женатым митрополитом Киевским, Филарет – первым отлученным от Церкви «патриархом Киевским».
УАПЦ была создана для борьбы с Православной Церковью в Украине ведомством Феликса Дзержинского и Мартына Лациса, УПЦ-КП для этих же целей создавалась ведомством Евгения Марчука (не только курировал, но и присутствовал при ее создании генерал СБУ Виктор Бурлаков). Неизвестно, был ли Липкивский сотрудником охранки, а вот Филарет не только был разоблачен как агент КГБ «товарищ Антонов», но и сам признался в этом («такое было время»)
Санкционировал создание УАПЦ Председатель ВЦИК «товарищ Петровский». УПЦ-КП была создана по команде «товарища Кравчука», о чем сам Филарет рассказал в своем интервью газете «Бульвар».
УАПЦ состояла из запрещенных священников и епископов-самосвятов, избранных даже из мирян. Филаретовский епископат состоит в основном из беглых священников РПЦ и УПЦ, попавших под запрет православных владык. Некоторые «экземпляры» просто уникальны. Скажем, священник Андриан Старина в 1993 году был запрещен в священнослужении Московским патриархом, перешел в Русскую Зарубежную Церковь, где вскоре снова был запрещен «за тяжкие нравственные преступления, невозможные в церковной ограде», бежит в Русскую Православную Соборноправную Церковь, где снова попадает под запрет – наконец, запрещенный в трех (!) юрисдикциях появляется у Филарета, где из беглого попа превращается в «архиепископа Днепропетровского и Криворожского», члена «священного синода УПЦ-КП». Недавно «высвященный» Филаретом во епископа «Одесского и Балтского» Паисий является никем иным, как запрещенным в прошлом году митрополитом Симферопольским и Крымским Лазарем проштрафившимся священником…
Собор УАПЦ 1921 года «снял» епископские прещения с Липкивского со товарищи, хотя не имел на это никакого права. Собор УПЦ-КП 1992 года «снял» прещения и вернул Филарету епископский сан, которого лишил его Харьковский Архиерейский собор УПЦ, хотя тоже не имел на это никакого права.
Для поддержания липкивского раскола Киевский Губревисполком передал ему Софию Киевскую, а Совнарком — православные храмы в других регионах Украины. Их отбивали у православных нкведисты, защитников же арестовывали. Для поддержания УПЦ-КП в Киеве по указанию Кравчука незаконно были захвачены милицией и унсовцами Владимирский собор и здание экзархата на Пушкинской. В областных центрах передано по одной церкви. С санкции Леонида Кравчука во многих регионах, особеннона Волыни, начались массовые захваты храмов унсовцами и казачками под предвадительством бывших «комсомольцев» Червония и Поровского.
Собор УАПЦ 1921 года объявил свою «церковь» собственницей всех православных монастырей и храмов Украины, а также всего имущества и ценностей Православной Церкви. То же самое заявила УПЦ-КП в 1992 году. По распоряжению вице-премьера Олега Слепичева, Филарету совершенно незаконно передавалась казна, расчетные счета Православной Церкви в банках. Собственно говоря, произошло ограбление Церкви Кравчуком, Филаретом и горсткой депутатов. Отбираемые революционерами УАПЦ церковные ценности шли на нужды рабоче-крестьянского государства. Куда пошли «прихватизированные» Филаретом средства – не знает никто. По крайней мере, в бюджет они точно не попали. Кто сколько из организаторов собора 1992 года «откусил» от церковного пирога, мы, будем надеяться, когда-нибудь все-таки узнаем.
УАПЦ объявила себя «автокефальной» и признания этого тщетно добивалась от Грузинского и Константинопольского патриархов. Филаретовцы также свои стопы направили по этим же маршрутам. Филарет ездил в Константинополь, Масендич – в Грузию. Грузия отказала сразу, надежды на Константинополь тают, как дым.
УАПЦ 1920-х, как и обновленцы, держалась исключительно на плечах власти. Когда поддержка власти прекратилась, расколы исчезли без всяких протестов со стороны верующих. Русская Православная Церковь возродилась из лагерей, куда ее затолкали те же раскольники. Ни об обновленчестве, ни о самосвятстве никто и не помышлял. После поражения на выборах 1994 года Кравчука, Плюща и прочих покровителей УПЦ-КП раскол завис на волоске, поскольку новый Президент заявил о своей решимости восстановить законность в этой сфере. Однако Филарет сумел стянуть под себя мощные антипрезидентские политические силы и 18 июля 1995 года дал генеральное сражение власти на Софиевской площади, которое вошло в историю под названием «черного вторника». Потрясенная и напуганная власть решила оставить раскол в покое, уголовные дела были спешно закрыты, и о законности больше никто не вспоминал. Так как раскол бездуховен и безблагодатен, ему приходится постоянно искать поддержку у государственных и политических структур. Да и самому становиться политической партией. Недаром Филарет – завсегдатай Руховских съездов. Однако, только государственная и политическая поддержка исчезнет, раскол посыпется, как карточный домик, поскольку кроме этих плеч ему опереться не на что.
УАПЦ 1921 г. и УПЦ-КП объединяет непреодолимая страсть к доносительству: обе конфессии в поте лица своего «стучали» и «стучат» на «антинародную, антигосударственную, антиукраинскую» деятельность Православной Церкви в Украине.
УАПЦ подняла борьбу за украинизацию общин, отказ от церковно-славянского языка богослужений. Василий Липкивский, видимо, был искренний националист. Однако судьба УАПЦ в диаспоре показала, что языковой вопрос – политический: и в США, и в Канаде украинские автокефалисты перешли на английский. Филарета «украинистом» можно назвать, лишь потеряв память: всем известно его «крылатое» определение украинского языка — «украинского языка не существует, а есть лишь польско-жидовский гибрид». Поместные Православные Церкви Польши, Чехии и Словакии пользуются исключительно церковно-славянским языком, что не мешает им быть ни православными верующими, ни патриотами своих народов. Православная Церковь в России отвергла попытки некоторых общин отказать от церковно-славянского языка и перейти на русский язык. Более того, священники, перешедшие на русский язык, несмотря на заступничество выдающихся деятелей русской культуры, попали под запрет Московского патриарха. В Украине несколько общин УПЦ перешли на русский язык и попали под запрет правящего украинского архиерея. Это не помешало Филарету подгрести их в раскол. В УПЦ украинский язык имеет широко распространение: по желанию общин он вводиться наряду с церковно-славянским, и они мирно сосуществуют без всякой ненависти друг к другу.
УАПЦ 1921 года была более честной, чем УПЦ-КП, по отношению к моральному облику своих «священнослужителей». Она отрицала смысл монашества как «неестественный для церкви», разрешала женатый епископат, второбрачие «священников» и вообще считала, что семейное положение человека никакого отношение к церкви не имеет. Василий Липкивский, как и его епископы, был семейным человеком и «работал» митрополитом Киевским. Ему и в голову не приходило выдать себя за монаха, жену именовать «единоутробной сестрой», детей – подкидышами, а тещу – аферисткой. Филарет тоже работает «патриархом». Однако ему пришлось долгие году публично бороться со своим семейством, доказывая, что и жену «владычицу Киевскую», и детей, и тещу ему приписывают враги Церкви, а после образования УПЦ-КП – враги независимости Украины. Они хоть и жили с ним в одной квартире, но выполняли другие функции. Словом, Филарет не только работал монахом, но и был им. Однако это лицемерие по пятам преследует филаретовский раскол. Характерен случай, произошедший с настоятелем Выдубецкого монастыря, незаконно переданного Филарету правительством Павла Лазаренко. Этот настоятель игумен Михаил Вознюк судился со своей супругой из-за алиментов на своего годовалого ребенка. Оказывается, работая монахом и наставником таких же монахов, он жил разнообразной семейной жизнью, решил уйти от одной жены к другой (она уже была беременна) и забрать в новую семью малыша. На суде ошарашенным журналистам он заявил, что не видит в своих поступках ничего предосудительного, поскольку и «сам патриарх такой же». Словом, аналогии не всегда в пользу «четвертой» автокефалии и ее предводителей. Выступая на конференции, посвященной 80-летию УАПЦ, Филарет заявил, что «недостаточная» каноничность УАПЦ-1921 с лихвой компенсируется горячей любовью к Украине. Отлученность от Церкви самого Филарета, видимо, тоже с лихвой компенсируется его любовью к славе и власти. Нестор Шараивский говорил на соборе УАПЦ, что ни одна душа не посмела бы стать на пути Липкивского к белому клобуку. Как никто не посмел стать на пути Филарета к куколю. Оба избирались безальтернативно. Очевидно, это качество более всего объединяет лидеров всех расколов. Быть может, они все любили и любят Украину. Но неужели нельзя любить ее как-то по иному? Не святотатствуя, например?

Наши дети и современный мир глазами православных СМИ

Переговоры в Цюрихе: пути уврачевания раскола. Официальное коммюнике