Сергей Герук: «Дедушка ректор». Памяти протоиерея Петра Влодека († 7.10.2017)

23.10.2017 news, top

Когда весть о кончине известного священника, первого ректора возрожденной Киевской духовной семинарии (1989–1991) протоиерея Петра Влодека облетела православный Киев, подумалось: «Вот, на небе зажглась еще одна молитвенная лампада…» Долгая-предолгая, без семи лет столетняя жизнь почившего – это целое полотно истории, судьба Церкви ХХ столетия и ее ренессанса на рубеже веков. Жизнь, исполненная христианского подвига, любви и верности Христу, беззаветного служения людям. Не это ли пример для подражания нынешнему поколению священнослужителей и каждому христианину?..

Помнится, один из коллег-журналистов рассказывал в конце 1980-х: «Был я на территории Дальних пещер Лавры, переданных монастырю. Разруха полная, корпус, отведенный для духовной семинарии, разобрали из-за непригодности, строят новый. Гляжу: батюшка, пожилой, седовласый, сухопарый, небольшого росточка, идет с авоськой в руках, в ней кефир, батон, яблоки. Подошел я за благословением. Старец смиренно улыбнулся, такой мягкий, добрый взгляд, благословил: “Храни Господь”. И скрылся в одном из корпусов. Спрашиваю у ребят на стройке: “Не знаете, кто этот священник?” “Так это ж отец Петр, наш дедушка ректор…” – с улыбкой ответили те».

Ко Дню Победы брали интервью у священников-фронтовиков в Лавре и узнали, что отец ректор протоиерей Петр Влодек брал Берлин. Тогда и состоялось наше знакомство. Отец Петр рассказывал: «На фронте было поверье, что снаряд в одну воронку не попадает. Я, 20-летний солдат, молился в такой воронке. Вдруг отчетливый голос во мне: “Петр, беги!” Я перепрыгнул в другую воронку, и в это время снаряд влетает туда, откуда успел перебежать. Двое ребят погибли… Тогда в завершительных боях с фашистской Германией, кровопролитных, тяжелых, я окончательно понял: “Если выживу – буду священником. Буду всю жизнь молиться, чтобы не было на земле таких ужасных войн…” Помню встречу с союзниками США на Эльбе незадолго до победы, 25 апреля 1945 года. Правда, встреча эта была запоздалой, но тогда удалось расколоть вооруженные силы Германии на две части – северную и южную. И на Рейхстаге поставил свою подпись… Уверен, Господь помог нам победить».

Кратки строки биографии. Но вмещают яркую, прекрасную жизнь служителя Христова.

Он родился на Волыни в православной семье учителя. Край в то время был на территории Польши, и православные верующие всячески притеснялись. Юношей, перед войной, закончил пастырские курсы при Почаевской Лавре, а в 1944-м был призван в ряды Красной Армии. 20-летний солдат отличился мужеством, вернулся домой с боевыми наградами и сразу подал документы в Волынскую семинарию, которую закончил экстерном за два года; в 1948 году стал студентом Московской духовной академии. После окончания академии со степенью кандидата богословия был направлен преподавателем, затем инспектором в Волынскую духовную семинарию; в 1962 году стал ее ректором. Молодой ректор ревностно защищал волынскую пастырскую школу, которую советская власть решила упразднить, однако в 1964 году семинария все же была закрыта. Это года «хрущевских гонений», и, по ироничному выражению батюшки, «в то время претензий к студентам и преподавателям духовной семинарии не имело только похоронное бюро».

Следующие 14 лет служения отца Петра прошли за рубежом: шесть лет в Берлинском кафедральном соборе и восемь – настоятелем прихода в Эдмонте (Канада).

К 1000-летию Крещения Руси, в 1988 году, отец Петр получил назначение в Киев, исполнял послушания управляющего делами Украинского экзархата РПЦ. В этом же году Церкви вернули нижнюю территорию Киево-Печерской Лавры, была открыта Киевская духовная семинария. Правда, как вспоминал отец Петр, открыта только на бумаге, поскольку переданные два двухэтажных корпуса нуждались в капитальном ремонте, а здание нынешней библиотеки вообще ремонту не подлежало, нужно было его демонтировать и отстроить заново.

«Легко управлять, когда говоришь инспектору это делать, помощнику – то делать. А тогда некому было говорить, некем было руководить. Что было? Ничего не было… – рассказывал через 20 лет на встрече со студентами КДАиС отец Петр. – И нужно было из ничего создавать семинарию. Лавра, монахи и мы стали вместе создавать школы, вместе учиться и вместе строить. Собрали мы ребят. Ребят, потому что какие они тогда были семинаристы? Не было еще семинарии, хотя я уже был ректором. Однажды пришел в Совет по делам религий, а меня встречают: “Пришел ректор несуществующей семинарии!” И она тогда действительно еще не существовала, ее существование началось немного позже, когда Синод утвердил положение о ней. А тогда… Приехали пара десятков ребят, бывших комсомольцев, и вел я с ними уроки. А меня ругали: “Какое же вы имеете право уроки вести, когда нет еще у вас семинарии!”

Но все-таки мы стали потихоньку устраиваться. Как устраиваться – сейчас страшно рассказывать. Прежде всего нужно было строить то здание, в котором сейчас находится библиотека. Но для этого вначале нужно было развалить остатки старого здания. Инструментов не было, ходят ребята вокруг, бьют эту стенку, бьют ногами, чем попало. Потом приходят: “Отец ректор, дело пойдет!” Что такое? Оказывается, уже один кирпич выбили. Потом прибегают – вторую стенку выбили! Говорю им: “Видите как? Это наука вам, как бороться с грехами. Победил грех в первый раз, а во второй раз – легче. Непросто выполнить одну заповедь, а вторую уже будет легче, а третью еще легче, и так все десять заповедей исполнить”. Так мы и начали строить. Осенью день и ночь строили.

Помню такой случай. Здание было сырое, и сушили мы его электроплитками, но штукатурка все равно не сохнет. Сушим, сушим, а дождь идет. Поклеили обои, постелили паркет, потом эти обои отставали, паркет трескался, но как-то пережили. Однажды пришел я в спальню, туда, где сейчас библиотека, провел рукой по кровати, по одеялу. А рука – мокрая. Думаю: “Боже мой, Боже мой, дети! Какие вы и счастливые, и несчастные! Как вы будете жить тут, в этой сырости?” Пережили!

Пришла весна, и начало все развиваться. Нужно было организовывать учебный процесс. Не было библиотеки. Откликнулась библиотека имени Вернадского. Несколько месяцев ходили туда помогать наши воспитанники, и библиотека передала нам десять тысяч книг и стеллажи для них. Возродили пение. А с чего начинать петь? С “Отче наш”. Бывшие комсомольцы “Отче наш” еще знали. Перед обедом спели, а после обеда “Благодарим тя” – не умеют. Написали на стене текст молитвы – начали петь. Начали возрождать лаврский распев. Владыка Ионафан (он еще не был тогда владыкой) ездил, искал оставшихся в живых монахов, чтобы возродить распев. Помню, были здесь отец Мартирий, отец Трифиллий. Они и учили лаврскому распеву.

Как-то поехали мы во Владимирский собор показать, что мы все-таки есть, что мы существуем. И когда мы запели “Сподоби, Господи” лаврского распева… Господи, какая радость была! Люди подходили, плакали: “Как хорошо вы поете!..” Хотя пели мы тогда еще вовсе и не хорошо.

А потом нужно было писать конспекты, делать что-то с питанием и многое другое. Ведь и Мария нужна, и Марфа. После уроков ведь нужно и поесть чего-нибудь. Питались мы вместе с монахами. Один стол для семинаристов, второй – для монахов. Я рассказываю все это для вас, дорогие студенты, чтобы вы оценили то, что имеете сегодня. Чтобы вы знали, как жилось первым студентам, в каких условиях они учились, жили и молились. Молились мы вместе с монахами на долгих монастырских службах. Потихоньку приучились и полюбили. О себе лично скажу, что мне вспоминаются эти два года, которые я был тут ректором, как самые лучшие годы в моей жизни».

В 1991 году отца Петра направили в Луцк ректором налаживать жизнь Волынской духовной школы. А через год… Автору этих строк в 1992 году по благословению Блаженнейшего Митрополита Владимира (Сабодана; † 2014) довелось с группой духовенства во главе с епископом Ионафаном (ныне митрополит Тульчинский и Брацлавский) выехать в Луцк, где раскольниками был захвачен кафедральный собор и здание Волынской семинарии. Помню, как стояли мы в оцеплении кордона ОМОН на пятачке ступенек перед дверьми кафедрального собора, в котором затворилось наше духовенство и служилась Литургия, а разъяренная толпа националистов, казалось, готова была нас разорвать… Собор и семинарию отстоять не удалось: власти передали их раскольникам. Семинария теперь теснилась всего в одной комнате. В 1993 году удалось получить полуразрушенное здание, в котором после его восстановления был возобновлен в полной мере учебный процесс.

И только в 2006 году, когда здоровье неутомимого ректора пошатнулось, он написал прошение о выходе за штат. Священный Синод УПЦ постановил присвоить протоиерею Петру звание «почетного ректора Волынской семинарии». Авторитет ректора был настолько велик, что, несмотря на неприязненное отношение на Волыни к УПЦ Московского Патриархата, ему было присвоено звание «почетного гражданина Волыни».

Протоиерей Петр много трудился над переизданием книг для духовных школ, стал автором первого учебника по «Закону Божию» на украинском языке. В 2003 году выпустил учебник для детей младших классов. И будучи на пенсии продолжал работать над книгами. Им написано большое число конспектов и пособий, которые сегодня используются в духовных школах Украинской Православной Церкви.

Волынская и киевская паства любила своего «дедушку ректора». В числе его духовных чад – целая плеяда архиереев, священников, люди науки и культуры, крестьяне и интеллигенция. Он ушел из этой жизни, обогащенный летами и добрыми делами, которые, верится, принял Господь, даруя ему жизнь вечную и вечную память.

Сергей Герук

КИЇВ. Блаженнішого Митрополита Онуфрія відвідали юні спортсмени з Вінниччини

САРНИ. Митрополит Анатолій освятив храм після реконструкції