Василий Анисимов: Храмы захватывают глубоко неверующие люди

06.11.2015 news

В связи с недавними попытками захвата православных храмов и нападками на верующих канонической Церкви Украины глава пресс-службы УПЦ Василий Анисимов рассказал корреспонденту «Интерфакс-Религия» о подоплеке последних громких событий в религиозной жизни страны.

- Василий Семенович, на Украине продолжаются захваты православных храмов боевиками, Священный Синод УПЦ выступил с очередным обращением, управделами УПЦ митрополит Антоний говорит о трех десятках захваченных церквей. Как реагирует на это украинская проевропейская власть?

- Разбои, нарушения прав верующих и декларируемая «проевропейскость», конечно, понятия несовместимые, но до сих пор мы не слышали, чтобы кто-то из творящих беззакония был привлечен к ответственности — ни раскольники, ни боевики, ни покрывающая их местная власть. Это поощряет экстремистов на дальнейшие правонарушения и преступления. Анафематствованный Михаил Денисенко (Филарет) всегда использовал в борьбе с Православной церковью и коррумпированное чиновничество, и незаконные военизированные формирования. Сегодня в Украине огромное количество вооруженных людей, объединенных в какие-то территориальные структуры, тренировочные лагеря, которые готовы «за недорого» поучаствовать в любом рейдерском захвате, будь то промышленное предприятие или православный храм. Поэтому угроза эскалации насилия более чем реальна.

- Полагаете, что разгорится новая храмовая война?

- Почему разбои и бандитизм мы должны называть «храмовой войной»? Храмы захватывают глубоко неверующие люди. Православная церковь в отличие от расколов, которые появились уже после перестройки, пережила атеистические гонения. Когда верующим запрещали молиться, они тайно собирались, их за это преследовали, сажали в тюрьмы. Но нигде никогда и ничего они не захватывали — напротив, у них отбирали и храмы, и имущество. Чтобы исповедовать Христа, нет необходимости преследовать инославных, захватывать их помещения. Сегодня даже в зоне АТО, где разрушены православные храмы, верующие используют для служб приспособленные помещения, а не те, что побросали при первых же бомбежках разбежавшиеся филаретовцы и прочие сектанты. Это принципиальная позиция православного священноначалия на Донбассе. В Украине уже четверть века власть не преследует людей за религиозные убеждения, можно собирать любую сектантскую, оккультную, раскольничью, униатскую и т.д. общину и даже регистрировать ее необязательно. С помещениями тоже проблем нет: жизнь уходит из наших городов и сел. Куда ни приедешь — везде множество закрытых промышленных, хозяйственных, административных зданий, клубы, больницы, школы. Я уже не говорю о частном секторе — пустуют целые улицы. У нас уже «объединяют не только села», а целые районы. Раскольники с боевиками захватывают храмы не потому, что им запрещают или негде собираться и шаманить, а для того, чтобы другим не давать молиться. Это чистое богоборчество и преступление.

- Но в репортажах с мест захватов раскольники и местная власть апеллируют к законам…

- В Украине нет законов, позволяющих отбирать у верующих их храмы и имущество. Все это — произвол. Раскольники должны создавать свою собственность, а не паразитировать на чужой. Захватчики ссылаются на отказ общин от так называемых поочередных богослужений. Действительно такие поправки к «Закону о свободе совести и религиозных организациях» были приняты в 1993 году. Но было дано и разъяснение инициаторов этих поправок — Госкомрелигии — о том, что они распространяются лишь на пустующие культовые сооружения, на которые претендуют несколько общин, а не на те, которые уже переданы религиозным организациям. Однако «поочередку» в начале 1990-х униаты активно использовали для разгрома православных епархий в Галиции. Регистрировали униатскую общину на уже действующий православный храм, вводили поочередное богослужение, православные отказывались, их общину снимали с регистрации, а храм захватывали при помощи милиции, ОМОНа. Уния, затем филаретовский раскол всегда разрушали Украину: разжигали ненависть, сеяли раздоры, сначала раскололи Церковь, потом общество, народ, наконец, и саму страну. И сегодня они продолжают ту же линию.

- Однако для легитимизации захватов власти используют решения сельских сходов…

- Это тоже произвол. Ни один сельский сход не уполномочен нарушать конституционные права верующих, даже если их в селе осталось десять человек. Это мы проходили в советские времена, когда на сельских сходах принимались решения, кого раскулачить, кого с семьей сослать в Сибирь, снести ли храм или переделать его в клуб. Это возвращение к практике тоталитаризма. У нас зарегистрированы тысячи религиозных сект разных толков, они всегда и везде в меньшинстве, пусть кто-то из местных властей или боевиков попробует захватить и кому-то передать их храм — не сомневайтесь, уже на следующий день все наше правительство будет стоять на ковре в посольстве США или представительстве ЕС и докладывать: простите, извините, немедля исправимся! Если поклонники какой-нибудь «Церкви Христа Левого берега» хоть на день окажутся на улице — это попрание правовых основ Западной цивилизации, а если православные месяцами молятся у своих закрытых храмов — это норма. Никто не реагирует. Кроме православных, ничьи права у нас не нарушают.

- Но суды часто выносят решения в пользу православных.

- Да. Поскольку произвол — явный. Но ведь пока идут суды-пересуды, храм опечатан, верующие молятся на улице. Кроме того, решения судов трудно выполнить, поскольку зачастую боевики и местные власти не дают этого сделать. А захватчики всегда безнаказанны. У нас традиционно боятся не закона, а власти. Можешь годами нарушать закон — и ничего, а ослушался власть — и уже поволокли под белые ручки.

- А власть защищала верующих?

- В зависимости от политической конъюнктуры. Леонид Кравчук сам был инициатором филаретовских погромов православия на Волыни и Ровенщине. Но когда перед выборами у него кресло зашаталось, топнул ногой, и в 1994 году захваты прекратились. Леонид Кучма в 1995 году жестоко подавил филаретовский мятеж во время «черного вторника», подвесил, как тогда было принято, Филарета на десяток уголовных дел (создание бизнес-структур с криминальным сокрытием от налогообложения, организация наемничества в горячие точки, попытка госпереворота и т.д.). По любому из них Михаил Антонович мог сесть всерьез и надолго, поэтому ему было не до захватов, напротив, он стал ярым врагом главных тогдашних кучмовских политических оппонентов — социалистов и коммунистов. Президент Виктор Ющенко сразу после избрания заявил, что не допустит ни одного храмового захвата. Лидеры оранжевой революции — Петр Порошенко, ставший секретарем Совета по нацбезопасности и обороне, и Юрий Луценко, назначенный главой МВД, заявили, что они верующие УПЦ Московского патриархата и никому не позволят нарушать прав своих единоверцев. Генеральная прокуратура строго предупредила раскольничьих политиков об ответственности за разжигание межконфессиональной вражды. Филарет, естественно, поджал хвост. Во времена Януковича он был тише воды, ниже травы, быстро вспомнил, что он коренной дончанин, выслужился до того, что впервые был удостоен чести от имени всех конфессий воспеть хвалу власти и лично Виктору Федоровичу на ежегодном благодарственном молебне на Владимирской горке в декабре 2013 года. Господь, как известно, такого святотатства не выдержал, и через месяц власть развалилась, а Филарет стал зажигать на майдане, клеймя того же Януковича. Он себе никогда не отказывал в удовольствии попинать тех, перед кем пресмыкался.

- Но сегодня президент Петр Порошенко заявляет, что Украине «повезло» с таким «патриархом», как Филарет…

- Конечно. За время этого «везения» население Украины сократилось на население Белоруссии или на три Молдовы и стало самым бедным в Европе. Сегодня президент кровно заинтересован в том, чтобы никто не раскачивал и без того зыбкую общественно-политическую ситуацию конфликтами и провокациями, тем более на религиозной почве. Я не сомневаюсь, что «везение» было строго уведомлено об этом. Вот неделю назад на службу Блаженнейшего митрополита Онуфрия в Голосеевский монастырь, чтобы помянуть знаменитую киевскую старицу Алипию, пришло, как сообщили СМИ, сто тысяч киевлян. Ну а что будет, если эти сто тысяч в знак солидарности с избитыми и изгнанными из храмов единоверцами в Тернополе или Ровно придут к администрации президента с мирным протестом?

- А придут?

- Если будет благословение, соберется и миллион. Киевского митрополита все послушают. Вы знаете, приснопамятного Блаженнейшего Владимира всегда упрекали в том, что он не задействует протестный потенциал верующих для защиты своих прав. Он говорил нашим президентам, что устал сдерживать людей, которые не прочь отвечать насилием на насилие. У Православной церкви рейдерски отобрали многомиллиардную церковную кассу (ее присвоил Денисенко-Филарет), вооруженные боевики УНСО захватили резиденцию Киевских митрополитов на Пушкинской, Владимирский собор, выбить их не составляло труда. Митрополит не позволил. Бог не в силе, а в правде. Он был уверен, что закон и правда восторжествуют без драк и конфронтации. И так на протяжении всего своего предстоятельства. Он боялся, что противостояния, вражда, злоба разрушат Украину, и всегда избегал их. А уния и расколы этим пользовались, пользуются и сегодня.

- Недавно с резкими нападками на Православную церковь и Святейшего патриарха Кирилла выступил руководитель греко-католиков Украины Святослав Шевчук. Уния открывает свой фронт против православных?

- Если бы униат не узрел в православном патриархе врага народа и не настучал бы об этом — он не был бы униатом. Ведь уния лжива и поныне. По напору, огульности, невзиранию на авторитеты видно, что этот Святослав Шевчук не напрасно прошел школу Ленинского коммунистического союза молодежи и является, наверное, первым представителем комсомольской когорты, возглавившим унию.

- А он был комсомольским активистом?

- Несомненно. У нас поскреби какого-нибудь оголтелого националиста-русофоба — непременно обнаружишь комсомольско-партийного деятеля или чекиста. Вот был министр образования Вакарчук, запрещавший русским детям на переменах на родном языке общаться, — оказалось, что в прошлом он работал в обкоме компартии. Небезызвестная Ирина Фарион, предлагавшая переименовывать русских детей в детсадах, оказалась активисткой-коммунисткой, членом партбюро. Лидер русофобско-антисемитской «Свободы» Тягнибок тоже был комсомольским лидером. Они, конечно, все это скрывают, но людей, поживших в СССР, не проведешь. Тот же Шевчук в своей биографии указывает, что после окончания школы закончил медучилище, призвался в Советскую армию прошел срочную службу в Луганском высшем военном авиационном училище штурманов. Был фельдшером. Но в советское время верующие и все, не вступавшие в комсомол, приравнивались к асоциальным элементам, им был закрыт доступ к образованию (кроме профтехучилищ), а в армии они служили в стройбатах — таскали шпалы в тайге, а не жировали в медпунктах военных училищ. К тому же я думаю, что он служил не в Советской армии.

- Почему?

- Когда его избрали, я ничего о нем не знал, но прочел, что он служил фельдшером в батальоне обслуживания аэродрома. А фельдшеры в армии, как правило, и в наряды, и в караулы меньше ходили, зато их грузили по полной программе комсомольско-партийной организационной и агитационной работой (ленинская комната, красный уголок, боевые листки и т.д., где особое место обязательно уделялось атеистической пропаганде). Мне показалось любопытным, как новый глава униатов зажигал на партийно-комсомольских собраниях, что писал в агитках. Я позвонил знакомым луганским журналистам и попросил узнать, где находятся архивы этой расформированной воинской части. Мне сообщили, что батальон обеспечения аэродрома, стратегического объекта, не относился к Советской армии, а относился к войскам КГБ СССР, там и надо искать все сведения о бойце Святославе Шевчуке. Это логично, граница ведь тоже охранялась КГБ. Я ничего не имею против комсомольской юности униата. Пусть опровергнет, коли это не так, и расскажет, через какое игольное ушко смог на аэродром пролезть. Но вот хулить Православную церковь, учить патриотизму, христианской стойкости, когда у самого за душонкой лишь школа комсомола и войска КГБ — рановато. К тому же он как-то подозрительно быстро перешел с комсомольско-чекистской работы на униатскую. В 1990 году еще маршировал на аэродроме в Луганске, а в 1991-м уже учился унии в Аргентине. Скорость беззаветно проверенного человека.

- А может, он подпольщиком был?

- У нас теперь все в подпольщики рядятся. Я знаком с детьми православных священников, старообрядцами, которые отказывались и в пионерию, и в комсомол вступать, за что претерпевали много унижений и от сверстников, и от окружающих. Что им стоило стать «подпольщиками»: днем на партсобрании, ночью — у иконы? Но они были честными людьми, исповедниками. Шевчук явно не из них. Кстати, через это изгойство прошел и Святейший патриарх Кирилл: у него отец был не только священником, но и зеком, прошедшим Колыму, а дед вообще рекордсмен — за 30 лет заключения прошел через 47 тюрем, начиная с Соловков. Семья патриарха пережила голодовки, прошла через войну, на духовную стезю он стал во время хрущевских гонений, боролся за выживание Церкви в условиях тоталитаризма, будучи ректором Ленинградских духовных школ, обучил и рукоположил во священники сотни галичан, которые сберегли в регионе веру Христову. С такой биографией можно учить народы и патриотизму, мужеству, и стойкости во Христе. Словом, кому-кому, но не Моське-Шевчуку выступать с нападками на Православную церковь и патриарха.

- А уния и расколы борются против УПЦ сообща?

- Как правило. Хотя Филарет считает, что украинец и уния — понятия не совместимые. Пару лет назад я был на его встрече с писателями, где он учил властителей украинских дум, почему уния неуместна: когда Украина была под гнетом католической Польши, ее власти насаждали унию, принудили православных иерархов принять чужую веру. А сегодня Украина — независимое государство, никто никого не принуждает, поэтому униаты должны возвращаться в православие, и чем быстрее, тем лучше. Мысль здравая, бывают и у него моменты просветления.

- Изменят ли прошедшие выборы религиозную ситуацию на Украине?

- Это были выборы в местные советы, они напрямую не влияют на общегосударственную политику, которую определяют президент, парламент и правительство. Сегодня эта политика — русофобия. Без конца, без края и по любому поводу. Но эта кампания показала, что резко снизилась милитаристская воинствующая риторика, на агитационных плакатах даже люди в камуфляже обещали мир. А «партия войны», которая начала бомбежки Донбасса и даже победила на прошлогодних парламентских выборах, из-за мизерных рейтингов вообще отказалась участвовать в нынешней кампании. Спрашивается: что мешало стать на путь примирения еще полтора года назад, как к тому призывала Православная церковь? Сколько бы жизней сохранили, скольких бед избежали! Сегодня нам надо выходить из состояния войны и милитаристского угара. Это тяжелый путь. СМИ по-прежнему воинственны и злобны, ястребы не против возобновить пальбу. Но что делать? Блаженнейший митрополит Онуфрий в последней своей проповеди сказал: «Если вокруг нет любви — любите. Если никто не прощает — прощайте. Если вас ненавидят — продолжайте творить добро. Только так христианин противостоит злу. Только так его и можно победить». Постараемся этому следовать…

МОСКВА. Прошел интернет-семинар по социальному служению

ТИРАНА. Представители РПЦ приняли участие во всемирно христианском форуме