Архимандрит Иов (Геча). Благовестие Евангелия в Православной Литургии

01.10.2005 archive, Вестник №49, События

Архимандрит Иов (Геча). Благовестие Евангелия в Православной Литургии

В современной литургической практике Православной Церкви Слово Божие торжественно провозглашается поставленными на то служителями в разных местах освященных зданий, храмов, и эти места не могут устанавливаться произвольно. То или иное место, а также тот или иной служитель избраны в силу причин, глубокое значение которых можно очертить, внимательно изучив историю византийского обряда и его тайноводческих объяснений. В наши дни за Божественной евхаристической литургией Евангелие читается диаконом, стоящим посреди храма. В греческой церкви он читает его либо с возвышения в северной стороне храма, на которое поднимаются по ступенькам, либо на средине церкви, где должен быть размещен переносной аналой. В русской церкви диакон читает Евангелие с переносного аналоя, размещенного либо с возвышения посреди храма, если богослужение возглавляет епископ, либо с небольшого возвышения перед царскими вратами иконостаса, если богослужение возглавляет священник. Во всех трех случаях диакон обращен лицом к востоку, к алтарю. Если священник служит один, он читает Евангелие либо лицом к престолу (такая практика до сих пор сохраняется в некоторых русских храмах), либо лицом к народу, стоя на небольшом возвышении перед царскими вратами иконостаса. На воскресных утренях Евангелие читается с престола епископом или священником, возглавляющим богослужение. В русской практике Евангелие читается в праздничные дни епископом или священником посреди храма, а в практике греческой — либо с престола, либо лицом к народу с небольшого возвышения перед царскими вратами иконостаса. В последнее время в русской церкви вошло в обычай читать утреннее Евангелие посреди храма даже в воскресенье. Что до других библейских чтений (паремии или пророчества на вечерне, Апостол на Божественной литургии), то они обычно совершаются чтецом, стоящим посреди храма лицом к алтарю. Посмотрим теперь, где корни этих различных практик.
АМВОН
В древней константинопольской литургии Евангелие читалось с амвона, сиявшего посреди храма. Амвон, который соответствует сирийской виме, отводился в древних византийских церквах для всех библейских чтений, для исполнения некоторых торжественных песнопений и для проповеди. Мы знаем, что обычай читать Писание с возвышения соблюдался уже в синагогах и засвидетельствован в Ветхом завете во второй книге Ездры (2 Ездр. 8:4).
В древних церковных документах имеется несколько свидетельств о существовании таких амвонов 15-е правило Лаодикийского собора (364) указывает на важное значение амвона, дозволяя подниматься на него только поставленным чтецам. Историк Церкви Сократ (V в.) сообщает, что обычай проповедовать с амвона, вероятно, восходит ко времени св. Иоанна Златоуста. Другой церковный историк, Созомен (V в.), обозначает амвон как возвышение для чтецов. В его эпоху в Константинополе амвон без сомнения, был помостом, на котором ставили переносной аналой. Но начиная с V века амвон становится постоянной частью обстановки византийского храма. Он устанавливался в центре церкви на оси, которая вела к св. трапезе (престолу) и синтрону (абсиде). Он был обычно цилиндрической формы. Поднимались на него по ступеням, которые пристраивали с восточной и западной сторон. Некоторые амвоны полукруглой формой напоминали подковообразные сирийские вимы, обращенные к востоку, и к ним пристраивалась только одна ступень. Иногда амвон соединялся с алтарем узкой приподнятой дорожкой — т. н. солеёй.
В древнем константинопольском богослужении (асматическом), которое описано в Типиконе Великой Церкви, амвон был так же важен для литургии, как нартекс, святая трапеза и синтрон. С амвона пелись антифоны, Трисвятое, прокимны и «аллилуиа». Чтению с амвона Евангелия предшествовал вход священнослужителей в алтарь во время трисвятого, восхождение епископа и сослужащих ему на синтрон и торжественный выход диакона, несущего Евангелие во время пения «аллилуиа». Здесь воздвигался крест в день Воздвижения, отсюда возглашался Синодик Православия, звучали торжественные песнопения праздников, произносил епископ свои огласительные слова к оглашенным в Великую пятницу. В конце Божественной литургии с западной части амвона читались молитва отпуста.
Амвон появился также в первых церквах Руси во время ее христианизации в Х в. На Востоке он исчезает с XV века, а на Руси — с XVII. Может быть, это связано с заменой пышного константинопольского богослужения (Типикон Великой Церкви) более скромным палестинским обрядом (типикон неосаваитский). В храмах Востока амвон заменяется балконом, снабженным неподвижным аналоем. Такой балкон прикреплялся к стене в северо-западной или, в большинстве греческих церквей, в северо-восточной стороне храма. В русских церквах полукруглый амвон встраивается в возвышение перед иконостасом (солею) прямо перед царскими вратами, и на него ставится переносной аналой во время чтения Евангелия. Между тем современная русская литургическая практика сохранила обычай во время епископского богослужения читать Евангелие с возвышения посреди храма, которое не весьма удачно названо «кафедрой». Это место, где епископ облачается перед Божественной литургией и где он остается до самого малого входа, и оно в точности соответствует старинному константинопольскому амвону, на котором некогда стоял епископ и его причт перед входом в алтарь во время Трисвятого.
Интересно обратить внимание на то, какое значение придают амвону византийские толковники Божественной литургии. Св. Герман Константинопольский (VIII в.) в своей Церковной истории пишет, что амвон представляет гору, которая возвышается посреди равнины и откуда, согласно пророку, будет благовествовать миру Мессия. Но он может символизировать также гробовой камень, на котором, отвалив его, сидел у входа в гроб ангел, возвестивший мироносицам о воскресении Господа1. Это толкование интересно тем, что оно приближает нас к другому месту провозглашения Благой Вести — к святой трапезе (престолу), о которой мы будем вести речь чуть позже. Герман связывает торжественное восхождение на амвон со словами псалмопевца: «Взойди на высокую гору, благовествующий Сион» (Ис. 40:9). Толкование на Божественную литургию XI в., приписываемое св. Софронию Иерусалимскому, также усматривает в амвоне образ камня, которым был закрыт гроб Христов и который ангел отвалил, чтобы сесть на него и громогласно возвестить мироносицам о воскресении. Он добавляет, что ступени амвона символизируют лестницу Иакова. В XV веке Симеон Фессалоникийский снова обратился к этой мистагогии, приспосабливая ее к новой ситуации. В его время амвон уже не размещался на средине церкви, а устанавливался у царских врат иконостаса: «Святая трапеза есть гроб, как алтарь есть, безусловно, гробница. Вот почему амвон размещается перед дверью гробницы означая камень, отваленный от двери гробницы. Он высок в знак того, что высока звучащая с него весть, и затем, чтобы обозначить, что ангел восседал на верху камня, дабы провозгласить воскресение Господне. Потомуто священники, которые вместе с диаконами представляют ангелов, провозглашают Евангелие с амвона».
ПРЕСТОЛ
В самом начале нашего изложения мы упоминали обычай чтения священниками или епископами Евангелия с престола. Такая практика предписывается нео-саваитским типиконом и отражает палестинский обычай, укоренившейся в древней иерусалимской литургии. По свидетельству Егерии, Евангелие воскресения читалось в воскресенье в Иерусалиме при входе в гроб. Тогда Евангелие возглашалась епископом. С тех пор как престол (святая трапеза) начинает символизировать в церкви гроб Христов, как об этом свидетельствует литургические толкования св. Германа Константинопольского и св. Симеона Фессалоникийского , в силу этой аналогии вошло в норму возглашать Евангелие с него же.
М. Арранц считает, что такой же древний обычай был в Константинополе. Если так, то это объясняло бы, почему священнослужители торжественно входили с Евангелием в алтарь чуть раньше его чтения. По М. Арранцу, «чтение (Евангелия) посреди храма не было изначальным обычаем, но введено по соображениям акустики». Действительно, так как собор Святой Софии в Константинополе был очень велик и имел ограниченную слышимость, там предпочитали возглашать Евангелие с амвона, а не изнутри алтаря.
М. Арранц считает, что по этой же причине Типикон Великой Церкви предусматривал в день Пасхи чтение Евангелия за литургией патриархом, который находился внутри алтаря, на синтроне (горном месте), тогда как стоявший на амвоне диакон повторял его чтение фразу за фразой. Этот обычай поныне соблюдается в пасхальную ночь там, где есть обычай читать Евангелие на многих языках, — во всяком случае, в Русской Церкви.
Эта же проблема слышимости заставляет священников провозглашать Евангелие стоя лицом к народу перед иконостасом — практика, в древних документах не засвидетельствованная. Это заставляет нас поставить вопрос: какой смысл читать, повернувшись к алтарю, а не к народу?
В КАКУЮ СТОРОНУ
СВЯЩЕННОСЛУЖИТЕЛИ ВОЗГЛАШАЮТ СЛОВО БОЖИЕ
Мы можем попробовать ответить на этот вопрос, обратившись к самим священнослужителям, возглашающим Слово Божие. В начале нашего изложения мы видели, что 15-е правило Лаодикийского собора (364) подчеркивает важность возглашения Слова Божия на литургии, разрешая восходить на амвон исключительно поставленным чтецам. Это касается чтецов, которые возглашают паремии (пророчества) на вечерне и Апостол на литургии. Теоретически это должно совершаться с амвона, или же, по современной практике, посреди храма. Что до утреннего Евангелия, на воскресных утренях его теперь вновь читает с престола епископ (или священник), что соответствует древней практике Иерусалима, засвидетельствованной Егерией. Диакон же читает Евангелие с амвона за литургией.
Теоретически чтецы всегда должны быть обращены лицом на восток, к алтарю. Интересно отметить, что так делалось в Константинополе, где чтения совершались на восточной стороне амвона в направлении к алтарю, тогда как молитва отпуста совершалась на западной стороне амвона в направлении к выходу из церкви. Константинопольская практика переняла это от подковообразной сирийской вимы, также обращенной к востоку.
Этот обычай укоренился в синагоге, где чтения совершались в середине собрания, обращенного лицом в сторону Иерусалима. Церковь, унаследовав этот синагогальный обычай, обращает молитву и чтения к востоку, что символизирует ожидание Христа в Его парусии.
На вопрос: «Кого представляет епископ и те, кто сослужит ему?» — Симеон Фессалоникийский отвечает: «Скажем здесь, что священники, находящиеся в алтаре, представляют высшие небесные силы, епископ — Господа, а те, кто с ним, — ангелов, послуживших таинству воплощения, и апостолов, проповедующих Бога». Если помнить это, становится понятным, что возвещение Благой Вести совершается тем, кто представляет ангела (а именно, диаконом) с места которые представляет отваленный камень (а именно, с амвона). Поэтому Симеон говорит: «Священники, вместе с диаконами представляющие ангелов, возвещают Евангелие с амвона». Притом, читая, они обращены лицом к месту, которое представляет парусию (а именно, к абсиде алтаря) и где находится в этот момент епископ, представляющий Господа. В своем толковании на Божественную литургию Симеон Фессалоникийский говорит нам, что епископ, восходя на горнее место, символизирует вознесение Христа на небо и Его сидение одесную Отца. Затем следует чтение Апостола, ибо, по толкованию Симеона, именно по вознесении Христос послал Своих учеников проповедовать всему миру. После «аллилуиа» с амвона читается Евангелие, ибо проповедовали его апостолы.
Интересно сравнить это византийское мистагогическое толкование XV века с сирийским комментарием, приписываемым Георгию Арбельскому. Последний указывает, что возглашение Евангелия есть явление Самого Христа в Его слове. В связи с этим он описывает в комментарии обряд целования Евангелия, непосредственно перед его чтением подаваемого диаконом представляющему Христа епископу, который находится в это время в абсиде: «Евангелие сначала подается епископу, который его целует; этим показывается, что Слово сошедшее с небес, представляемое Евангелием, объединилось с избранным из нас человеком, т.е. с епископом».
Таким образом, константинопольская практика, требующая, чтобы в Пасхальную ночь епископ читал Евангелие на горнем месте, а диакон повторял его фразу за фразой, становится понятной и интересной.
Нам также становится понятно, что провозглашение Слова Божия с Благой Вестью о Том, Кто воплотился ради нашего спасения, обращено на Восток. Чтобы напомнить нам таким образом, что Он в конце «паки грядет со славою судити живым и мертвым, Егоже царствию не будет конца» .
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Наше исследование дает нам возможность понять важность не только места, с которого провозглашается Слово Божие во время литургических богослужений византийского обряда, но также и символический смысл, связанный с его служителями и направлением, в котором оно произносится.
Можно пожалеть о том, что в наши дни в православных храмах, за малым исключением, не сохранилось определенного места, предназначенного для провозглашения Слова Божия. Кроме церквей Востока, которые сохранили амвон для возглашения диаконом Евангелия за литургией, чтение всюду совершается, с переносного аналоя, и поэтому кажется, что провозглашение Слова не имеет в литургии постоянного места.
С другой стороны, невольное желание приблизить это чтение к народу должно нас вдохновить на восстановление посреди храма постоянного амвона, откуда не только будет провозглашаться Евангелие, но будут звучать также и другие библейские чтения, соответственно древней константинопольской традиции. Константинопольский амвон, наследник сирийской и синагогальной вимы, представляется нам наиболее приспособленным для этого как с точки зрения акустики, так и по своему положению на хорошо заметной оси от нартекса до горнего места, проходящей через престол. Это архитектурное размещение напоминает нам о том, что именно Слово Божие начиная с нашего воцерковления вводит нас в таинства, среди которых Евхаристическая жертва есть таинство по преимуществу, направляющее нас к парусине и Царствию Божию.
Так как провозглашение Слова есть такая часть литургии, которой нельзя пренебречь, было бы более чем законно посвятить ему часть пространства, где совершается литургия, так чтобы эта часть была ему отдана полностью и исключительно.

Митрополит Минский и Слуцкий Филарет, Патриарший Экзарх всея Беларуси. Человек в истории: вестник Божий или сын противления?

Хроника служения Предстоятеля УПЦ, август-сентябрь