Диакон Андрей Кураев: «Здоровый священник — это богатство Церкви»

01.08.2004 archive, Вестник №35, Тема номера

Диакон Андрей Кураев: «Здоровый священник — это богатство Церкви»

— Отец Андрей, вы когда-нибудь были близки к спорту?
— Господь миловал. Действующим спортсменом я никогда не был. И вообще, я должен заметить, что отношение Церкви к спорту довольно тонкое: физкультура — хорошо, а спорт — плохо. Спорт больших достижений, профессиональный спорт — это, конечно, уродство. Буквально неделю назад я беседовал с профессором Гродненского университета, и она согласна со мной. Она играла в свое время в сборной по волейболу, где вроде столкновений нет, контактов нет, но, по ее словам, колени у нее сегодня совершенно чужие. И все, кто играл с нею, страдают тем же. Современный спорт — это огромный бизнес, огромные амбиции, огромные гонорары. И поэтому сказать сегодня «о, спорт — ты мир!» — означает проявлять или зомбированность или нечестность.

— И тем не менее олимпийские идеалы как бы отстоят от такого понимания спорта, хотя собственно олимпиада, наверное, также страдает теми болезнями, о которых вы говорите. Но изначально задумывалось все иначе, как будто?

— Изначально олимпиада была языческой, как вы знаете. И потом: что иметь в виду под изначально — древнюю Грецию или ХІХ век, когда она возрождалась Пьером де Кубертеном? Если говорить о втором этапе, должен сказать, что здесь есть ряд вопросов: в какой степени это была чисто спортивная идея, а в какой степени за ней стояли, вполне возможно, даже масонские вещи? По крайней мере, сегодня, в начале ХХІ века, все более и более явственно проступает тенденция вернуть олимпийским играм религиозное измерение. Все больше и больше околорелигиозных ритуалов с каждой новой олимпиадой. Возжигание факелов, девушки, облаченные, как жрицы. Я боюсь, что олимпийские идеалы идут по пути превращения в олимпийскую религию.

— Говорят, что есть некие заповеди олимпийцев. Якобы и Греческая Церковь подключилась к организации Олимпийских игр?

— Отношение церковных людей будет разным, в зависимости от того, кто с кем беседует. Если бы я это говорил олимпионику, он бы оценил это по-своему, и я вряд ли стал бы это ему говорить, потому что он лучше меня знает, как и когда можно стать инвалидом. Ему понятно, что и ради чего он это делает. Что ему об этом говорить? Ты хочешь этого — и Бог тебе в помощь. Хотя он избрал для себя очень опасную профессию. Но если мы обращаемся к более широкой общественности — можно гораздо честнее, открытее, резче и определеннее говорить. В частности о том, что сегодня спорт, по сути, используется как подпитка создать людей новой самоиндефикации — не этнической, не религиозной, а как некий суррогат, у которого есть свои поклонники.

— На конференции мы говорили о сектантстве. Может быть, фан-клубы — это разновидность сект? ЦСКА, «Динамо» и т. д.? Или это что-то другое?

— Нет, я бы не стал слишком размывать границы термина «секта». Не всякое объединение есть сразу секта.

— Хорошо. А может ли православный человек стать зрителем Олимпиады или телезрителем?

— Да, конечно может.

— А вы лично за что будете болеть?

— Конечно, я буду радоваться победам российских спортсменов. В ряде случаев меня будет радовать красота, техника отдельных элементов. Естественно, что я никогда не буду говорить, что это главное событие четырехлетия.
Есть немало попыток от имени Церкви запугать, мол, Олимпиада — это грех. И уже сейчас многие православные клирики придают Олимпиаде религиозное измерение. Здесь тоже не должно быть такой поспешности. Не нужно настраивать на то, что Олимпиада — это свет в окошке. Но и пугать ею не надо. Я думаю, что простое потребительское отношение здесь возможно.

— Скоро начнется чемпионат Европы по наиболее популярному виду спорта — футболу. Сборная России пробилась на него с большим трудом. Спортсмены придут в Церковь за благословением. Олег Блохин рассказывал нам, что в Греции футболист к мячу не прикоснется, пока священник не благословит. Воцерковление спорта — это, на ваш взгляд, нормально?

— Я вспоминаю, как лет десять тому назад шел чемпионат мира по футболу, и тогда очень хорошо играла румынская сборная. Одному из игроков после очень важной победы, если я не ошибаюсь, над сборной Германии сказали: «Вы забили два мяча. Наверное, этот день был самым счастливым в вашей жизни?». Он ответил: «Нет. Самый счастливый день для меня был месяц назад, когда Патриарх Феоктист встречался с нашей сборной и подарил нам Библии».

— Недавно Киевская духовная семинария выиграла футбол у католической семинарии.

— Похвально.

— Считаете ли вы, что в духовных учебных заведениях тоже нужно уделять внимание физкультуре?
— В России в Костромской духовной семинарии есть футбольная команда и где-то еще баскетбольная. В Москве и Питере сейчас почему-то этого нет. А вот когда я учился в семинарии, под кроватями у студентов стояли гири. Была и лыжная база. А преподаватели говорили: «Здоровый священник — это богатство Церкви». Я тогда отторгал все это от себя. Какая физкультура? Главное духовность и молитва. Сейчас я думаю иначе. Еще лет пять назад мне ничего не стоило прочитать пять лекций в день. А сейчас это уже предельная для меня нагрузка.

— А среди ваших коллег-священников есть действующие спортсмены или увлекающиеся спортом?
— Спортсмен — это профессионал. Быть священником и профессиональным спортсменом несовместимо. Есть люди, которые держат себя в форме, занимаются тем, чем увлекались раньше. Скажем, епископ Максимилиан Вологодский мастер спорта по биатлону. Сам же я единственное, что делаю для поддержания формы, отказываюсь от выпивки. Я исхожу из того, что рабочий инструмент должен быть в порядке.

— Отец Андрей, какие виды спорта вы категорически не приемлете?
— Ну, вот, например, тот, где щетками пол натирают. Кажется, керлинг. Это вообще какое-то извращение.

— А бокс?
— Бокс я еще приемлю. Это что-то естественное.

— А славянские виды? Городки, например?
— А почему нет? В церковных канонах осуждается только один вид спорта — шахматы. Почему? Есть особенность, которая делает шахматы одним их самых рискованных в духовном смысле видов спорта. Шахматы — это создание интеллекта. А человек в большей степени отождествляет себя со своим интеллектом, чем со своими ногами. Если я играю в футбол, я могу вытерпеть и пережить, что бегаю не так быстро, как Петька, например. А вот шахматы… Проиграл человек — и тут начинается буря в душе: противник умнее, что ли? Я когда-то играл в шахматы и в турнирах участвовал. С такими мыслями в ночь перед матчем чего только не пожелаешь своему сопернику! В принципе, можно владеть всем, лишь бы ничто не владело тобой. Если ты можешь играть в шахматы так, чтобы нормально относиться к своему противнику, сохранять дружеские отношения с ним, слава Богу, великий ты человек. Но посмотрите на Каспарова с Корчным и Карповым — все переругались. Где шахматы, там всегда какие-то разборки и интриги.

— А не могли бы вы назвать спортсмена, гармонично соединяющего физическое и духовное, которого можно поставить в пример?
— Мне трудно так сразу припомнить. Я уже давно не болельщик. А вот окормление спортивных команд — это нормально. Я знаю, что ректор Костромской семинарии архимандрит Геннадий окормляет петербургскую команду «Зенит». Это, конечно, хорошо. Но при этом, я думаю, задача священника, с кем бы он ни встречался — со спортсменом или солдатом, бизнесменом или депутатом — иметь в виду, что он больше, больше, чем футболист, и больше, чем депутат — он раб Божий. Он человек.

— Отец Андрей, но сегодня есть примеры реального участия Церкви в спортивном движении. Митрополит Кирилл создал школу единоборств в Смоленске, в Украине существует подобная школа в Свято-Ионинском монастыре…
— К этому я отношусь одобрительно. Я считаю, что батюшки не должны забывать свои былые мирские хобби, для того чтобы уже на новом уровне их переосмыслить и вернуться к мальчишкам.

Церковь и спорт

Игумен Гавриил (Рыбальченко). О духовном и телесном

Тарас Борозенец. Человек как экклезиальная ипостась