Тайна Василия Анисимова

  Таких, как Василий Анисимов на свете больше нет. В журналистской профессии нет точно. И среди друзей, коллег, просто знакомых никого похожего не встречал. Ну и что, скажут мне. Господь каждого из нас создаёт неповторимым, особенным. В каждого вкладывает Свой замысел, Свою надежду.

  Да, это так. Добавлю только: именно этот замысел, этот только нам присущий дар, который отличает нас в очах Небесного Отца от других Его детей, мы должны сохранить и  приумножить. Чтобы потом, когда мы встретимся с Господом, Он узнал нас и принял. И, мне кажется, разгадать, в чём состоит этот отличающий нас дар, означает понять человека, понять его тайну и смысл его прихода в мир. Что ж, дорогой Василий Семёнович, я попытаюсь.

   Было время, когда украинской церковной журналистики, как заметного явления в общественной жизни, не было. Потом явился Василий Анисимов, и она появилась. Пришёл он уже признанным мастером, публицистом популярнейшей газеты. Почему в Церковь? Может быть, потому, что Церковь нуждалась в помощи. А его сердце всегда становится беспокойным, когда кому-то нелегко.

 Потом у Василия Семёновича появились ученики, последователи, которых и сегодня можно встретить в его доме. Кто-то стал священником, кто-то журналистом или юристом, но все они – люди Церкви, которые помнят своего учителя и неизменно стремятся, хоть иногда, побыть рядом с ним.

  Со временем стали издаваться его книги о сути и опасности украинского церковного раскола. Ложь о Церкви, нападки на Неё со стороны властей и агрессивных националистов, и в прошлом, и теперь для него невыносимы. Видимо, здесь источник его блестящих, являющих образец православной публицистики, статей. И ещё одно важное желание движет им: уберечь людей от погибельного соблазна псевдоцерковности. Мне известны те, кто, прочитав статьи и книги Анисимова, ушли от раскольников и вернулись в каноническую Церковь, избежав духовной смерти.

  Та же боль и душевная тревога, ещё молодым журналистом, позвали его туда, где была трагедия Чернобыля. Мы помним его статьи, ходатайства о помощи ликвидаторам, спасателям. Он добивался многого. Помощь пострадавшим семьям, помощь только ему ведомым героям приходила. Это потом был орден за чернобыльскую публицистику и звание заслуженного журналиста Украины. Но сначала был риск, борьба с чиновниками и упорный журналистский труд. Опасно ли было ездить в район катастрфы? Что тут спрашивать. Но иначе не получалось. Его сердце не выдерживало несправедливости.

  За столом в его доме под Киевом всегда полно гостей. Люди разных возрастов, званий и даже взглядов. Здесь можно встретить писателей, телевизионных знаменитостей и, одновременно, скромную учительницу, соседей, просто людей когда-то им обогретых. Недавно я увидел среди участников застолья человека, который некогда был учеником Анисимова, а потом, как говорится, «ушёл на сторону далече». Сблизился с раскольниками-филаретовцами. И вот теперь этот человек сидел напряжённый, с испуганным взглядом, словно ожидая удара или осуждения. Но Василий Семёнович смотрел на него с улыбкой и нежностью. Он знал, что тому нелегко. И не помнил зла. Жалел заблудившегося.

  И тут, мне кажется, мы начинаем приближаться к разгадке. Многие и многие почему-то тянутся к нему. Люди радуются просто от встречи с ним. Будь то украинская старушка или Патриарх Московский и всея Руси.

  Василий Анисимов видит важное и значительное там, где другие не видят. Для кого-то это просто город Киев или его родные Смела и Белогородка. А для него это земля великих людей. Земля, где творилась наша история. Как-то идём мы с ним по тропинке возле небольшого леска. И вдруг он говорит: «А вот здесь недалеко князь Василько стоял с дружиной». Или в другой раз, поздно ночью, на Печерске: «А по этой дороге убийцы вели священномученика Владимира». И тут среди  ночи, будто всё ожило.

  Для него, вообще, всё живо. И всё любимо. История, люди живщие, творившие и молившиеся на нашей земле. Он чувствует с ними связь. Связь со своим народом. Большим единым, православным. И потому ему кажутся нелепыми и смешными попытки политиканов этот народ разделить.

  Живы для него и поэты. Жива наша великая русская культура. Поэзия – это особенная любовь Василия Семёновича. Он знает на память тысячи стихов.  Когда их читает, такое впечатление, словно он читает стихи своего близкого друга, родного человека. И радуется за него. И гордится. Ах, какой талант! Ах, какие же у нас поэты!

  И пусть кто-то говорит о кризисе культуры, о том, что всё разрушилось и пропало. Он только сочувственно улыбнётся. У него всё есть. И всё близко. И Гумилёв, и Заболоцкий, и автор «Слова о полку Игореве». Там, где кто-то видит лишь ночные клубы, автозаправки и не очень ровные дороги, он видит ещё и Святую Русь.

   Это ощущение своей личной причастности к великому народу, великой истории придаёт ему силы. Поэтому он всегда держится с таким достоинством, и с державными мужами, и с робкими, наивными паломниками-богомольцами. Он знает, чей он, откуда и кто за ним.

 И тут, видимо, тоже один из путей к разгадке его тайны. Люди видят в нём носителя правды о них самих. Правды среди лжи и манипуляций. И за этой правдой тоже тянутся к нему.

  А ещё зачем? Произнесу слово, которого мы обычно стыдимся, и которое с самого начала мне хотелось написать. За любовью. На это особое умение русского человека, вместить в своём сердце весь мир и полюбить его, указал нам Ф.М.Достоевский. Да и сам я, пишущий сейчас эти строки, не раз чувствовал, как тепло и спокойно в сердце Анисимова. Помню, довелось мне серьёзно заболеть. И он звонил кому-то, договаривался. Организовал молебен в Лавре для моей семьи. Этого никогда не забуду.

  И вот она, главная разгадка его личности. Люди хотят быть с ним, потому что он их любит. И ещё потому, что принимает нас такими, какие мы есть. То есть, не судит.

Не так ли и Бог смотрит на человека, повелевая «солнцу Своему восходить над злыми и добрыми».

 Думаю, именно с этим своим многократно приумноженным даром придёт ко Христу наш дорогой Василий Анисимов. И по этой любви Господь узнает его. А ещё по десяткам, сотням, тысячам стоящих за ним людей, которых он спас, принял, обогрел, исполняя замысел Божий о нём.

 Не знаю, сумел ли я до конца разгадать твою тайну, Василий Семёнович. Но надеюсь, что хоть немного к разгадке приблизился. Поздравляю тебя. Многая лета.