Алексей Ковалев. Новый натиск униатов на восток

…Началась извЂстная оная эпоха ужаса и губительства, эпоха, умолченная по Исторіямъ, или легко въ нихъ описанная, но которая… народу Рускому давши испить самую горестную чашу, каковую и во дни Нерона и Калигулы не всЂ Христіане вкушали, преобразила его въ инойвидъ и состояніе. Это значитъ Унія, выдуманная въ РимЂ Папою Климентомъ VIII и принесенная какимъ-то Польской породы Прелатомъ, Михайломъ Кунинскимъ. Она явилась здЂсь въ лисьей кожЂ, но съ волчьимъ горломъ.
Г. Конискій. Исторія Русовъ, или Малой Россіи
Недавняя отставка главы Украинской грекокатолической церкви (УГКЦ) Любомира Гузара и назначение нового предстоятеля УГКЦ Святослава Шевчука вновь привлекли внимание к такому явлению, как униатство. Про Шевчука известно, в частности, что он 1970 года рождения, то есть человек весьма молодой для подобного назначения. Кроме того, первые заявления, сделанные новым главой УГКЦ, выдают в нем человека энергичного и амбициозного.
О сути инициатив свежеиспеченного главного грекокатолика поговорим чуть позже. Для начала вспомним вкратце историю вопроса, оставив в стороне вероучительные аспекты…
Как известно, широкое крещение Руси началось с принятия христианства равноапостольным киевским князем Владимиром Красно Солнышко. Крещение князя, его дружины, киевлян произошло в 988 году от Рождества Христова, то есть еще до Великой Схизмы 1054 года, засвидетельствовавшей окончательное разделение единой вселенской Церкви на римско-католическую, западную, с одной стороны, и восточную, византийскую, православную, — с другой. При этом, с точки зрения Рима, раскол, схизму учинили восточные патриархи, Византия же, напротив, свидетельствовала о том, что от единого древа Церкви отпало римское папство.
Так или иначе, Русь, принявшая христианство от Византии, вот уже более тысячелетия держится православия, несмотря на период Золотой Орды и полный противоречий советский отрезок истории. Но так было не во всех русских землях. На тех территориях, где православие было не в чести у власть предержащих, исповедовать веру византийского обряда было непросто, а зачастую и опасно для жизни. Нередко наибольшую опасность для православия и его носителей представляли не языческие и исламские власти, а римское католичество.
Среди множества отличий, закрепившихся в Западном и Восточном христианстве, есть разница и в административном устройстве. На Востоке органическим стал автокефальный (самоуправление) принцип, тогда как Римская кафедра не отступала от принципа жесткой централизации. Рим не смирился с потерей Востока и на протяжении веков пытался восстановить свое влияние не столько путем миссионерства, сколько политическими интригами и силовым давлением. Особо беззащитными перед таким напором оказывались исторически православные народы и земли, не имеющие собственного государства и оставшиеся без опеки своих властей.
Именно такая ситуация сложилась полтысячелетия назад на значительной части территории будущей Малороссии. Современные евроинтеграторы не любят вспоминать о временах Речи Посполитой, когда Украина уже была неотъемлемой «частью Европы», положение в которой у малороссов было совершенно бесправным.
— Я не знаю, ваша ясновельможность, — говорил он, — зачем вам хочется смотреть их. Это собаки, а не люди. И вера у них такая, что никто не уважает.
— Врешь ты, чертов сын! — сказал Бульба. — Сам ты собака! Как ты смеешь говорить, что нашу веру не уважают? Это вашу еретическую веру не уважают!
В этом коротком диалоге польского гайдука с Тарасом Бульбой, переодетым в европейского вельможу, Николай Гоголь талантливо констатировал реалии тех времен. Малороссы были для поляков народом, пораженным в правах, но крепко держащимся за свою веру. Даже под угрозой смерти. Поэтому по форме Уния (союз, объединение) предполагала максимально возможное сохранение византийской, греческой обрядовой стороны, а по сути — переход в подчинение Риму.
В Польше православие считалось верой простонародной, мужицкой, поэтому некоторые зажиточные украинцы переходили в католичество или униатство, чтобы отдалиться от «быдла» и перейти в разряд «благородных», стать шляхтой. Недаром украинское слово «шляхетний» переводится как «благородный», а украинское слово польского происхождения «пан» имеет значение «господин». В то же время в народном восприятии понятия «пан» и «помещик» были совершенно тождественны.
Освободительная война Богдана Хмельницкого середины 17-го века представляла собой попытку освободиться от непосильного социального гнета, но в еще большей степени была обусловлена принуждением к измене православию. Униатские священники изгонялись восставшими как предатели. Задним числом можно констатировать, что Уния в пределах Малороссии успеха не имела.
Правобережная Украина воссоединилась с остальными русскими землями на несколько десятков лет позже Левобережья, но и на правом берегу Днепра Уния не достигла заметных результатов. Единственной местностью, бывшей прежде православной, а затем практически поголовно перешедшей в Греко-католичество, является Галиция. Тому есть и объективная причина: эти земли были оторваны от остального русского мира практически на восемь столетий.
Вернемся теперь к первым — в новой должности — публичным высказываниям молодого главы УГКЦ. Одно из заявлений Блаженнейшего Святослава касалось намерения обрести со временем статус патриархата. В качестве аргумента была высказана мысль, что патриархат — естественный венец развития «восточной церкви». Однако УГКЦ — восточная церковь только по форме, а по сути — неотъемлемая часть римского католицизма. В котором, кстати, жесткое подчинение единому центру (Ватикану), в отличие от традиций мирового православия, — непререкаемое правило.
Очевидно, новый главный украинский грекокатолик вскоре сам сообразил, что погорячился и решил слегка «откатить». Тем более что был приглашен для беседы в Ватикан. В ходе встречи с Папой Римским, как сообщили СМИ, «не шла речь о создании патриархата УГКЦ». Напротив, со слов предстоятеля УГКЦ, целью визита было засвидетельствовать «полное единство» церкви с Ватиканом.
Следует отметить, что отставка Любомира Гузара, предшественника Святослава Шевчука, — это не правило, а, скорее, исключение. Архипастырь обычно возглавляет церковь вплоть до своей встречи с Богом. Выглядит это так, что молодой энергичный боец назначен на ответственный участок. Туда, где старый конь уже не справлялся: борозды не портил, но и глубоко не пахал. А этого, по мнению вышестоящего начальства, видимо, уже было недостаточно. Не будем утверждать, но не исключено, что с молодым предстоятелем силами старших товарищей была проведена воспитательная работа.
«Я думаю, что такое мнение, что мы — церковь региональная, оно уже абсолютно не соответствует действительности. Мы сегодня церковь глобальная. Мы существуем очень далеко за границами Галичины. Не только на восток, запад, а также север и юг», — заявил владыка Святослав, приступая к исполнению своих новых обязанностей.
Подобное смелое заявление никак нельзя оставить без комментария. Учитывая историю вопроса и опираясь на статистику, можно смело утверждать, что Украинская грекокатолическая церковь — явление сугубо локальное, сравнимое, например, с локальностью и исключительностью Армянской апостольской церкви.
Действительно, приходы УГКЦ существуют, помимо Галиции, не только на Киевщине, но и на Юго-Востоке Украины. А кроме того, в Польше, США, Канаде, Бразилии, Аргентине, Австралии, Западной Европе. Тем не менее порядка 90-95 процентов всех приходов УГКЦ сконцентрировано в трех западно-украинских областях (Галиции). А «глобальное» измерение украинского грекокатолицизма — это своего рода география эмиграции грекокатоликов-галичан, адреса проживания представителей украинской (конкретно, галицкой) диаспоры.
Примечательно, что первоначальный титул главы УГКЦ начиная со времен Брестской унии (1596 года) — Высокопреосвященнейший митрополит Киевский и всея Руси. Позднее этот титул был приближен к реальному положению вещей. Так, начиная с 1807 года предстоятель УГКЦ именовался Высокопреосвященнейшим митрополитом Галицким. Позднее, с 23 декабря 1963 года, — Блаженнейшим Верховным архиепископом Львовским.
Последний по хронологии взлет статуса УГКЦ произошел, естественно, в результате победы «оранжевой революции». 29 августа 2005 года резиденция первоиерарха УГКЦ была перемещена из Львова в Киев; в тот же день Папа Бенедикт XVI присвоил предстоятелю УГКЦ новый титул — Блаженнейший Верховный Архиепископ Киево-Галицкий. Между тем ситуация, когда административный центр Галицкой церкви находится в Киеве, противоестественна в той же мере, как если бы патриархат Русской церкви располагался, скажем, в Париже или Берлине.
Представляется маловероятным, чтобы предстоятель (пусть даже молодой, энергичный, амбициозный) Галицкой церкви, находясь в здравом уме и твердой памяти, всерьез мечтал о глобальном измерении украинского грекокатоличества. Однако определенный потенциал для экспансии УГКЦ имеет: это, прежде всего, области, граничащие с Галицией, и, как программа максимум, правобережная Украина (трудно себе представить, что УГКЦ смогла бы «переправиться» на левый берег Днепра).
Но эта территория уже занята. Правобережье — это та часть Украины, где непризнанной в православном мире Украинской православной церкви «киевского патриархата» (УПЦ-КП) удалось заметно потеснить каноническую УПЦ Московского патриархата.
«В первую очередь мы всегда солидаризировались и будем солидаризироваться с основными братьями — православными Киевского патриархата», — заявил Блаженнейший Святослав в день своей интронизации. Уже через пару дней последовала реплика со стороны УПЦ-КП. Украинская грекокатолическая церковь могла бы объединиться с киевским патриархатом, заявил представитель Высшего церковного совета УПЦ КП Дмитрий Степовик.
Что ж, дело за малым… Либо украинские грекокатолики должны стать православными и выйти из подчинения Ватикана, либо православные «киевского патриархата» должны перейти в униатство и подчиниться «апостольскому престолу».

Иеромонах Симеон. Гагарин и Чернобыль в сослагательном наклонении

Василий Анисимов. О скоропахнущих инсинуациях.