Aрхимандрит Евлогий (Гутченко). К проблеме наших взаимоотношений со старообрядцами

01.03.2007 archive, Вестник №66, Межконфессиональные отношения

К проблеме наших взаимоотношений со старообрядцами

архимандрит Евлогий (Гутченко),
ректор Одесской духовной семинарии

Кровоточащей раной Русского Православия является раскол ХVII века, который вот уже более трех столетий разделяет православных русских людей. Необходимо отметить, что в настоящее время этот вопрос редко поднимался, хотя в последние десятилетия много внимания и сил уделялось диалогу с католиками и протестантами, которые в конце ХХ века открыто выступили на борьбу с Православием. Экуменические контакты, которые иногда принимали недозволенные канонами формы, вызывали недоумение и протест не только у многих священнослужителей и мирян нашей Церкви, но и еще более отталкивали наших братьев по вере – старообрядцев – от единения с Русской Православной Церковью. Наступило время, когда православные двух обрядов должны предпринять усилия для поиска путей восстановления единства. А для этого нам прежде всего следует понять те причины, по которым многие русские люди в XVII веке не могли принять реформы Патриарха Никона.
За сто лет до Никоновской реформы в Москве состоялся Стоглавый Собор, который уже тогда обратил внимание на состояние богослужебных книг. Неточности постепенно устранялись после устройства в Москве типографии. Исправление книг в это время велось с большой осторожностью. Так, например, в годы святительства Патриарха Филарета лишнее слово в чине освящения воды «и огнем» было исключено из потребника только после соборного обсуждения и сверки с древнерусскими и древнегреческими рукописями.
Непосредственным поводом к расколу послужило исправление Патриархом Никоном книг и церковных обрядов, предпринятое им в целях достижения единообразия с греческой богослужебной традицией.
Однако, изменяя русские богослужебные книги, чины и обряды, Патриарх Никон исходил из ошибочного взгляда, что «существующие у нас с греками разности растлевают нашу веру». Поэтому устранение этих «погрешностей» Патриарх Никон считал делом весьма важным и крайне необходимым. Отсюда крутая и поспешная ломка русской церковной обрядности.
В 1653 г. перед началом великого поста Патриарх Никон издает «распоряжение, предписывающее при чтении молитвы преподобного Ефрема Сирина класть 4 великих и 12 поясных поклонов, а также совершать крестное знамение тремя первыми перстами правой руки. Этим единоличным распоряжением отменялся прежний обычай класть при чтении молитвы «Господи и Владыко живота моего…» 16 великих поклонов и совершать крестное знамение двумя перстами. За двуперстием стоял авторитет Киевских первосвятителей-митрополитов, первых пяти Всероссийских Патриархов, преподобных Антония и Феодосия Печерских, Сергия Радонежского и сонма древнерусских святых и, наконец, Стоглавого Собора (1551 г.), который постановил: «Иже кто незнаменается двема персты, якоже и Христос да есть проклят». Естественно, что против такого самочинного распоряжения Первоиерарха открыто восстали многие влиятельные лица из духовенства: епископ Коломенский Павел, протопопы Иоанн Неронов, Аввакум, Даниил и другие. Подобная реакция ревнителей древнерусского благочестия была вполне закономерной, так как Патриарх Никон не имел права без соборного суждения, единолично, отменять постановления Стоглавого Собора.
Недовольство реформами было вызвано также и поспешным исправлением богослужебных книг. Константинопольский Патриарх Паисий считал древнерусские чины и книги вполне православными. Отвечая Патриарху Никону на его вопросы, Паисий писал, что русские обряды и богослужебные книги, хотя и не во всем согласуются с греческими, однако из-за этого «не подобает убо ныне ниже непщевати, яко развращается вера наша Православная, аще един творит последование свое мало различное от другаго в вещех, яже не суть существительныя, сиречь составы веры, токмо да согласит в нужных и свойственных с Соборною Церковью». Однако Патриарх Никон не прислушался к мнению Константинопольского Первоиерарха. «У Никона была почти болезненная склонность все переделывать и переоблачать по-гречески, как у Петра впоследствии страсть всех и все переодевать по-немецки или по-голландски, – пишет протоиерей Георгий Флоровский. – Их роднит также эта странная легкость разрыва с прошлым, эта неожиданная безбытность, умышленность и надуманность в действии. И Никон слушал греческих владык и монахов с такой же доверчивой торопливостью, с какой Петр слушал своих «европейских» советников. При всем том Никоново «грекофильство» совсем не означало расширения вселенского горизонта… И подражание современным грекам нисколько не было возвращением к отеческим основам, не было даже и возрождением византинизма».
Богослужебные книги исправлялись по новым греческим книгам, изданным в иезуитских типографиях Венеции и Парижа, что вызвало у многих священнослужителей и мирян подозрение в неправославии этих книг.
К делу книжного исправления Патриархом был приглашен грек Арсений, который и стал главным справщиком. Арсений «выучился в Римской коллегии, одно время был униатом, а то становился или прикидывался даже «басурманином», «ради турок» и принял обрезание. Другим справщиком был грек Дионисий, архимандрит с Афонской горы, который утверждал, что русские книги стали «порченными» и «развращенными» с того момента, когда русские стали самостоятельно, без Константинопольского Патриарха, ставить себе митрополита. Дионисий утверждал также, что все русские богослужебные отличия имеют еретический смысл. Чудовский инок Евфимий, человек образованный, знавший греческий, латинский, польский и еврейский языки и участвовавший в исправлении книг, «работал часто по западным… книгам, и, например, «Воумление» служащему иерею при служебнике он составил по требнику Могилы и по соответствующей статье Виленского служебника, тоже латинизирующей». Учитель Евфимия Епифаний Славинецкий, также трудившийся на поприще книжной справы, «работал всего чаще по западным изданиям, не по рукописям. Кажется в молодости и он прельщался было «латинским мудрованием», но поборол этот соблазн». Симеон Полоцкий, привлеченный к Никоновской реформе, был, по мнению о. Георгия Флоровского, «односторонним латинистом… Он всегда работал по латинским и… польским книгам». По приглашению Патриарха Никона в Россию для исправления обрядов и книг прибыл Паисий Лигарид, который получил образование и степень доктора богословия в Риме и, по мнению современников, был «готовый пролить кровь и отдать душу свою за католическую веру». «Еще во время своего пребывания в Риме Паисий издал две книги в интересах латинства». Здесь же, в Риме, он был рукоположен униатским митрополитом Рафаилом Корсаком. В 1641 г. Паисий направляется на Восток, но вскоре покидает Константинополь, так как на патриарший престол взошел Парфений II, боровшийся с католическим влиянием. В 1652 г. в Иерусалиме был рукоположен в митрополита Газского, но в свою епархию не прибыл. Запрещенный в священнослужении, Паисий прибывает в Москву для участия в церковной реформе. Во время суда над Патриархом Никоном Константинопольский Патриарх Дионисий отозвался о Паисии так: «Лигаридий лоза не Константинопольского престола и я его православным не нарицаю, что слышу от многих, что он папежник и лукав человек». Однако это не помешало Паисию участвовать в исправлении книг и на Соборе 1667 года сыграть решающую роль.
Совершенно понятным теперь становится протест ревнителей древнего благочестия против исправления обрядов и книг такими личностями, как Арсений грек и Паисий Лигарид. Исправление книг воспринималось как их искажение и измена Православию. И действительно, поспешная правка этими людьми книг приводила в некоторых случаях к новым недоумениям. Например, в чинопоследовании таинства Крещения по старым книгам священник читал: «Запрещает ти, диаволе, Господь наш Исус Христос, Пришедый в мир и вселивыйся в человецех». Здесь ясно выражено, что диавола запрещает Господь, Который пришел в мир. В новоисправленном требнике это место читается так: «Запрещает тебе Господь, диаволе, пришедый в мир и вселивыйся в человецех». Такое «исправление» текста смущало и пастырей, и пасомых. В том же чине крещения по старым книгам священник читал: «Молимся Тебе, Господи, ниже да снидет с крещающимся дух лукавый». В новых книгах исправили: «Ниже да снидет с крещающимся, молимся тебе, дух лукавый». Получается, что священник молится духу лукавому, – так это «исправление» понимал простой народ. В чинопоследовании великого освящения воды справщики вставили в ектению новое прошение: «О еже быти воде сей, скачущей в жизнь вечную». «Вместо того, – говорят старообрядцы, – чтобы просить Господа, чтобы вода своим благодатным освящением нас приводила в жизнь вечную, по новым книгам просят Бога, чтобы сама вода скакала в жизнь вечную. Зачем она там? Да и само слово «скачущей» не совсем прилично в богослужебной книге, а применение его к воде – курьезно». В кондаке Успению Пресвятой Богородицы по-старому читалось: «гроб и смерть не удержаста» Богородицу. В новых книгах: «гроб и умерщвление». Чем слово «умерщвление» лучше слова «смерть»? «Это уже другой смысл: умерщвление – не просто смерть, а насильственная смерть: удавление, убийство, расстрел. Кто-то по новому тексту «умертвил» Матерь Божию», – так понимают это «исправление» старообрядцы. Из чинопоследования таинства Миропомазания была изъята мирная ектения. Также по старому потребнику священник при помазании новокрещаемого святым миром после произнесения слов: «Печать Дара Духа Святаго, аминь» возглашал еще, например, при помазании чела: «Да откровенным лицем славу Господню зрит», при помазании очей: «Да узрит очима свет Святыя Троицы – первыя доброты образ» и т.д. Об этих возглашениях упоминает и святитель Кирилл Иерусалимский в своих тайноводственных словах. Все эти возглашения были упразднены справщиками.
Изменялись не только книги и обряды. Западное влияние глубоко теперь проникает в церковную жизнь, что в особенности стало заметно в богослужебном пении. У Патриарха Никона в Новоиерусалимском монастыре появились «польские» певчие, которые поют «согласием органным». Патриарх Никон выписывает для своего хора композиции Мартина Мильчевского, знаменитого тогда в Кракове директора капеллы романтистов. При царе Феодоре Алексеевиче для организации церковного пения был приглашен из Польши Н.П. Дилецкий, который открыто вводит в оборот теорию и опыт «творцов пения римския церкви». Древнерусское православное знаменное пение заменялось партесным.
«Здесь перед нами не случайные и бессвязные факты, но именно связь фактов. И не то важно, что в ХVII веке в московский оборот входят разные западные мелочи и подробности. Но изменяется самый стиль или «обряд жизни». Изменяется резко и с насилием. Это было для многих русских людей, воспитанных в древнем благочестии, неприемлемо и вызвало вполне справедливый и понятный протест.
Московские Соборы 1656 и 1667 года, исходившие из неправильных воззрений на старые церковные обряды, как еретические, предали старообрядцев проклятию и анафеме. И возложенная Соборами анафема стала роковой: окончательное разделение Русской Православной Церкви совершилось. Приверженцы старых обрядов стали жестоко преследоваться, что воспринималось как исповедничество и мученичество за истинную веру. Интересно, что сам Патриарх Никон, лишенный сана этим же Собором, стал снова молиться по неисправленным старопечатным книгам и «согласно преданию, в своей книгопечатне Иверского монастыря на Валдае велел печатать книги по старым образцам».
После Собора 1667 г. еще в течение пятнадцати лет идут прения между сторонниками старых традиций и принявшими новые. Защитники старины надеялись, что еще можно уладить возникший спор и уврачевать раскол. На все челобитные старообрядцев московское правительство отвечало ссылками и казнями. Вследствие жесточайших гонений старообрядцы лишены были возможности нормально созидать свою духовную жизнь. Сторонник старых обрядов епископ Коломенский Павел был предан смерти, и старообрядцы остались без епископского управления с одними лишь священниками и диаконами. Перед старообрядчеством встал важный вопрос: где взять новых священников? Этот вопрос был решен принятием к себе духовных лиц, рукоположенных в новообрядческой Церкви. Государственные власти объявили этих священников «беглыми». Оскудевающее со временем святое миро старообрядцы стали разбавлять освященным елеем, что, по их мнению, разрешалось церковными правилами в крайнем случае. Возникавшие вопросы решались старообрядческими Соборами, на которые съезжались игумены монастырей, священноиноки, приходские иереи, иноки и инокини и уполномоченные от приходов миряне.
Впоследствии старообрядчество разделилось. Одни стали учить, что наступило царство антихриста и священство окончательно прекратилось и безвозвратно погибло, не стало истинных священников, все они превратились в слуг антихристовых, поэтому можно существовать без иерархии. Так возникло беспоповство, разделившееся на множество мелких толков и согласий. Это откровенно еретическое учение не было принято большинством старообрядцев, приемлющим священство. Их стали называть поповцами. Поповцы разделяются на беглопоповцев и приемлющих белокриницкую иерархию. Беглопоповцы отказались принять греческого митрополита Амвросия, который в 1846 г. присоединился к старообрядцам в Белокриницком старообрядческом монастыре и возглавил Старообрядческую Церковь. Беглопоповцы продолжали принимать священнодействия от «беглых» попов. В послереволюционные годы к ним присоединился обновленческий епископ Никола (Позднев), от которого и пошла их иерархия. В настоящее время у беглопоповцев небольшое количество приходов под возглавлением Древлеправославного архиепископа Новозыбковского, Московского и всея Руси Александра (Калинина). Церковное управление находится в г. Новозыбкове Брянской области. Несмотря на малочисленность своей паствы, в 2002 г. беглопоповцы «возвели» архиепископа Александра в сан «патриарха». Это «патриаршество» не было признано ни Московским Патриархатом, ни Русской Православной Старообрядческой Церковью (Белокриницкой иерархии), ни частью самих беглопоповцев, которые образовали новый раскол.
Наиболее многочисленным течением старообрядчества (в том числе и в Украине) является Русская Православная Старообрядческая Церковь (Белокриницкой иерархии), с которой и желательно начать диалог в первую очередь.
Отсутствие епископов побудило старообрядцев к поиску архиерея, который согласился бы восстановить трехчинную иерархию в старообрядчестве. В 1712 г. старообрядцы обращаются к Иерусалимскому Патриарху Хрисанфу с просьбой рукоположить им епископа. С той же просьбой обратились к Патриарху Хрисанфу и донские казаки-старообрядцы, к тому времени переселившиеся из-за гонений в Турцию. Патриарх был не против, но вмешательство русского посла в Константинополе, пригрозившего недовольством императора Петра, помешало старообрядцам осуществить свой план. В тридцатых годах того же ХVIII века ветковские старообрядцы вели переговоры с Ясским митрополитом Антонием о рукоположении им архиерея. В 1766 г. московская старообрядческая община обратилась к грузинскому митрополиту Афанасию, проживавшему в то время в Москве с просьбой рукоположить епископа. Митрополит Афанасий направил их к Грузинскому Католикосу, однако из-за военных действий старообрядцы не смогли попасть в Грузию. Обращались старообрядцы и к святителю Тихону Задонскому и даже хотели, чтобы он стал старообрядческим Первоиерархом. Обращались и к другим новообрядческим епископам, но никто из них не решался перейти в старообрядчество.
Центром старообрядчества становится монастырь в Белой Кринице в Буковине, входившей тогда в состав Австрии. В 1844 г. Австрийский император подписал документ, разрешавший старообряцам основать в Белокриницком монастыре архиерейскую кафедру. Старообрядческие послы, иноки Павел и Алипий, отправились на Восток для поиска архиерея, который согласился бы возглавить старообрядчество. В Константинополе они обратили внимание на митрополита Босно-Сараевского Амвросия, отстраненного турками от управления епархией и потому вынужденного находиться в Константинополе. Митрополит Амвросий и восстановил впоследствии архиерейский чин в старообрядчестве.
Митрополит Амвросий (Амирей Паппа-Георгополи) родился в 1791 г. в семье священника, который был двадцать вторым священником в своем роде. После окончания духовного училища в 1811 г. Амирей женился и был рукоположен в сан священника. После смерти жены в 1817 г. принимает монашеский постриг. В 1823 г. иеромонах Амвросий возводится в сан игумена и назначается настоятелем Троицкого монастыря на острове Халки. Затем он трудится в должности протосингела Великой Церкви, а в 1835 г. рукоположен в митрополита Босно-Сараевского. Архиереи-фанариоты были ненавистны для сербского народа, так как вступали в союз с турками и становились притеснителями бедного, измученного народа, находящегося в притеснении от турок. «Но митрополит Амвросий явился исключением из боснийских владык-фанариотов, – пишет профессор МДА Н. Субботин. – Человек от природы добрый, он не мог равнодушно смотреть на бедственное положение народа и стал на его сторону, и по возможности старался облегчать его нужды. Это было таким необыкновенным явлением, так противоречило издавна сложившемуся народному понятию о греческих архиереях, что народ даже не признавал Амвросия за грека, утвердился слух, что он природный славянин, и именно болгарин». В одной из боснийских летописей о митрополите Амвросии сказано: «Этот владыка был святой человек, он много заботился о бедных. Он был родом болгарин, вовсе не был сребролюбив и радел только о том, чтобы народу было покойно, чтобы народ не терпел неправды». В 1840 г. митрополит поддержал боснийцев, восставших против турок, однако народное восстание было подавлено. Вскоре под давлением турок митрополита Амвросия сместили с кафедры, и он вынужден был вернуться в Константинополь, поступив в число безместных архиереев, получая от Патриархии небольшую пенсию. За богослужениями он вместе с другими греческими архиереями сослужил Константинопольскому Патриарху. В таком положении находился митрополит Амвросий, когда прибыли к нему иноки Павел и Алипий. После предложения возглавить русское старообрядчество и долгих колебаний митрополит, уверившись в точном исповедании старообрядцами православной веры, согласился стать старообрядческим архиереем. 28 октября 1845 г. в Белой Кринице митрополит Амвросий вторым чином был присоединен к Старообрядческой Церкви и фактически стал ее первым Первоиерархом.
До революции Старообрядческая Церковь, приемлющая Белокриницкую иерархию, состояла из 23 епархий (вместе с тремя за пределами России), имела 19 епископов, около трех тысяч священнослужителей и более трех тысяч храмов. В настоящее время в РПСЦ 7 епископов. Первоиерархом с 2005 г. является Митрополит Московский и всея Руси Корнилий (Титов). Церковное управление находится на Рогожском кладбище в Москве. Двенадцать епархий расположены на территории России, Украины и других стран ближнего зарубежья. Основное число верующих проживает в Молдове, в Черновицкой, Винницкой и Одесской областях Украины.
В Украине духовной жизнью старообрядцев руководит епископ Киевский и всея Украины Савватий (Козко). Значительная часть русских старообрядцев проживает на территории Румынии и составляет автокефальную Румынскую Старообрядческую Церковь, объединяющую 80 общин (5 епархий). Первоиерархом старообрядцев в Румынии является митрополит Белокриницкий и всех древлеправославных христиан Леонтий. Церковное управление находится в румынском городе Брэила. Румынские старообрядцы находятся в молитвенно-евхаристическом общении с РПСЦ, созываются совместные церковные Соборы.
Более трех веков минуло с тех пор, как в нашей Церкви возник старообрядческий раскол, а последствия этого печального явления продолжают сказываться до настоящего времени. Много усилий с обеих сторон было потрачено в прошлом на то, чтобы доказать ошибки другой стороны. Русский народ был разделен расколом. «Русская земля раскололась надвое – разорвалось надвое Русское народное сердце, надвое расщепилось, как вековое дерево, Русская народная мысль, и самая Русская жизнь с этих несчастных годов потекла по двум теченьям, одно другому враждебным, одно другое отрицающим». Трезвомыслящие церковные люди обеих сторон понимали всю пагубность и никчемность взаимных раздоров и глубоко скорбели о разделении. Предпринимались попытки на определенных условиях достичь единства. Наиболее успешным было так называемое единоверие, под которым подразумевалось единство старообрядцев с новообрядческой Церковью при полном сохранении всех старых обрядов. Однако это не решило проблему. Большинство старообрядцев не принимало единоверие. Да и сами единоверцы смущались своим положением, ведь Соборы 1656 и 1667 г.г. наложили клятвы на старые обряды. К сожалению, и некоторые иерархи Русской Православной Церкви считали единоверие «расколом» или «полурасколом» и отказывались служить в единоверческих храмах. Единоверцы просили Святейший Синод снять клятвы на священную древность, но им отвечали, что клятвы наложены праведно. Старообрядцы просили единения с Церковью при старых обрядах, но им оставили обряды лишь на время, «на том надеянии», что со временем они оставят старый обряд и примут исправленный.
Накануне Всероссийского Поместного Собора 1917-18 гг. Святейшим Синодом было разрешено созвать I Всероссийский единоверческий съезд. Основным на съезде был вопрос создания единоверческого епископата. Положительно он был разрешен на Поместном Соборе 1917-18 гг., когда были введены должности викарных единоверческих епископов в большинстве епархий.
Единоверцы считали себя промежуточным, связующим звеном между новообрядцами и старообрядцами. Они взяли на себя труды по достижению согласия. Важную роль в этих трудах сыграл священномученик епископ Уфимский Андрей (Ухтомский). Священномученик епископ Андрей считал, что старообрядцы в экклезиологическом понимании раскольниками не были (за исключением крайних сект), но являлись правоверными христианами, хранившими от повреждения русские древлеправославные обряды и благочестие, которые изначально были восприняты Русью от Византии. По мнению владыки Андрея, старообрядцы были беззаконно отторгнуты от общения теми, кому был выгоден раскол в Русской Церкви, поэтому древлеправославные христиане вынуждены были вести самостоятельную церковную жизнь и управляться собственной иерархией. Священномученик писал, что «до этого древлеправославные христиане и т.н. «никониане» были единомышленны только в святых догматах Церкви, но Петербургское правительство искусственно разъединило их в молитвах и обрядах. На этом мало-помалу утвердилось и разъединение в церковной администрации (управлении)». Классический пример в церковной истории – раскол в Антиохийской Церкви в IV веке на евстафиан и мелетиан. Евстафиане – последователи святителя Евстафия, поддерживались Римом и Александрией и отказывались принять избрание святителя Мелетия и его преемников, поддерживаемых Константинополем, но подозреваемых в сочувствии к арианству. Раскол длился 38 лет, с 360 по 398 гг., и закончился безусловным примирением двух сторон. Подобный пример – Константинопольский раскол арсенитов с 1262 по 1312 гг. Арсениты являлись последователями Константинопольского Патриарха Арсения, незаконно низложенного императором Мануилом VIII Палеологом. Впоследствии арсениты были приняты в общение без всяких условий.
Как и некоторые другие иерархи того времени, епископ Андрей не признавал справедливыми проклятия, ошибочно наложенные на старый русский обряд Собором 1666-67 гг. и ревностно трудился над вопросом объединения всех русских православных христиан в единую Церковь. Незадолго до октябрьской революции владыка Андрей вместе с епископом Иосифом (Петровых) встретились с представителями Белокриницкой иерархии и передали послание единоверческого съезда с предложением о воссоединении. Ответ старообрядцев был отрицательный, они считали новообрядческую Церковь зараженной множеством тяжких церковно-канонических недугов, их также смущали клятвы, наложенные на русскую древность, хотя сама возможность чаемого единения не отрицалась. «По нашему мнению, – пишут старообрядцы, отвечая на обращение единоверческого съезда, – соединение Церквей может состояться только тогда, когда обе Церкви, старообрядческая и новообрядческая, не будут ни в чем разниться. Посему, прежде чем приглашать к единению, необходимо, чтобы последователи реформ Никона при участии восточных Патриархов соборно отвергли и осудили безрассудные клятвы и злохуления, произнесенные на святоотеческие предания и обычаи и на православных христиан, содержащих оные… Должны всецело восстановить каноничность своей Церкви… Без всего этого, при настоящем антиканоническом положении и расстройстве Церкви господствующей, когда попираются священные каноны, презираются святоотеческие предания и древлецерковные обычаи, не исполняется богослужебный чин – даже по ее книгам и уставам – служба совершается с пропусками, какими-то отрывками, антицерковным (концертным) пением, нет в Церкви единообразия и благочиния – говорить о единении нас с вами и с господствующей Церковью нам кажется преждевременным и бесполезным. Но, тем не менее, мы не перестанем усердно молить Господа «о мире всего мира и о совокуплении всех во Едину, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь», чтобы если и не в наши дни, то хотя бы в дни нашего ближайшего потомства по милости Божией воссияло солнце правды и истины, мира и любви среди верных сынов Руси Святой».
Священномученик епископо Андрей также опубликовал в московских газетах письмо к старообрядческим епископам Белокриницкой иерархии. Называя их «возлюбленными братьями о Христе» и «братьями-святителями», он предлагает способ объединения, согласно которому старообрядческие иерархи должны идти великим крестным ходом в Московский Кремль, а навстречу им из Кремля со святыми древними образами должны идти собором новообрядческие иерархи. Встретившись на Красной площади, все участники обоих крестных ходов падают ниц и взаимно испрашивают прощения друг у друга. После взаимного братского лобзания старообрядческий Первосвятитель совершает Божественную литургию в Архангельском соборе в сослужении двух архиереев господствующей Церкви, а Первосвятитель новообрядческий с двумя епископами старообрядческими литургисает в Успенском соборе. Таким образом, считал владыка Андрей, упразднится раскол в Русской земле.
Интересен также тот факт, что, находясь в 1932 г. в сане архиепископа в ссылке, владыка Андрей вошел в безусловное молитвенное общение с главой Белокриницкой иерархии архиепископом Мелетием (Картушиным), считая одновременно себя и Уфимским архиереем Патриаршей Церкви. Здесь следует отметить, что в данном случае владыка Андрей действовал самостоятельно, без благословения высшей церковной власти, которой, по его мнению, тогда просто не существовало. Архиепископ Андрей отдавал все свои деяния на суд будущего свободного Собора Русской Церкви. Свое вхождение в молитвенное общение со старообрядцами он считал идейным концом раскола. В одном из своих писем он писал: «Я хочу быть таким же старообрядцем, как святители Петр, Алексий, Иона, Филипп или Патриарх Гермоген. Все они были старообрядцами, но не были раскольниками».
Вопрос о старых обрядах был рассмотрен VI отделом Предсоборного Присутствия 3 мая 1906 г., который вынес следующее постановление:
«1) Имея в виду пользу Святой Церкви, успокоение двуперстно молящихся и облегчение встречаемых миссионерами затруднений в разъяснении произнесенной Антиохийским Патриархом Макарием и Собором русских иерархов в 1656 году клятвы на двуперстно молящихся – ходатайствовать перед Всероссийским Собором об отмене означенной клятвы, как положенной по «недоброму разумению» (ср. VI Вселенского Собора, прав. 12)…
2) Ходатайствовать перед Собором и о том, чтобы от лица Всероссийской Церкви было провозглашено, что порицательные на «старые» обряды выражения, полемическими писателями прежнего времени допущенные, явились как следствие духа времени, страстной борьбы противников, возмутительных нападок на обряд, Православной Церковью содержимый, излишней ревности православных полемистов и, наконец, тоже неправильного разумения смысла и значения обрядов, отмененных Собором.
В настоящее время, при более ясном понимании значений обрядовых разностей вообще, Церковь ничего зазорного и еретического в этих обрядах не видит, ничего порицательного в отношении их не принимает, научая тому и чад своих. Прежние же порицательные выражения совершенно отменяет и вменяет яко не бывшие».
Поместный Собор 1917-18 гг. должен был вынести постановление о старом обряде и, по свидетельству участников, отменить клятвы и разрешить прием старообрядческих епископов в сущем сане, но из-за революционных событий не успел этого сделать.
В 1929 г. вопрос о древнерусских обрядах обсуждался на заседании Патриаршего Священного Синода под председательством заместителя Патриаршего местоблюстителя митрополита Нижегородского Сергия, на котором было принято Синодальное определение:
«1) Отзыв о дорогих для старообрядцев богослужебных книгах об обрядах, данный от лица Святой Российской Церкви в книге «Увещание», в «Изъяснении» Святейшего Синода и в определении архипастырей Синода, бывшего в Богоспасаемом граде Казани в лето от Рождества Христова 1885, – разделяем и подтверждаем.
2) В частности, богослужебные книги, напечатанные при первых пяти Российских Патриархах, признаем православными; святохранимые многими православными, единоверными и старообрядцами церковные обряды, по их внутреннему знаменованию и в общении со Святой Церковью, – спасительными. Двоеперстие, слагаемое во образ Пресвятой Троицы и двух естеств в Господе нашем Иисусе Христе, – обрядом в Церкви прежнего времени несомненно употреблявшимся…
3) Порицательные выражения, так или иначе относящиеся до старых обрядов, и в особенности до двуперстия, где бы оные не встречались и кем бы не изрекались, – отвергаем и яко не бывшие вменяем.
4) Клятвенные запреты, изреченные Антиохийским Патриархом Макарием и вслед за ним подтвержденные Сербским Митрополитом Гавриилом, митрополитом Никейским Григорием и Молдавским Гедеоном в феврале 1656 года и пастырями Российской Церкви на Соборе 23 апреля 1656 года, а равно и клятвенные определения Собора 1666-1667 гг., как послужившие камнем преткновения для многих ревнителей благочестия и поведшие к расколу нашей Святой Церкви, – мы, руководствуясь примером самого же Собора 1666-1667 гг., отменившего клятвенные постановления Собора Стоглавого, по данной нам от Всесвятого и Животворящего Духа власти вязать и решить, разрушаем и уничтожаем и яко не бывшие вменяем».
Поместный Собор РПЦ 1971 г. принял следующее Деяние «Об отмене клятв на старые обряды и на придерживающихся их:
«1. Утвердить постановление Патриаршего Священного Синода от 23 (10) апреля 1929 года о признании старых русских обрядов спасительными, как и новые обряды, и равночестными им.
2. Утвердить постановление Патриаршего Священного Синода от 23 (10) апреля 1929 года об отвержении и вменении, яко не бывших, порицательных выражений, относящихся к старым обрядам и, в особенности, к двуперстию, где бы они ни встречались и кем бы они ни изрекались.
3. Утвердить постановление Патриаршего Священного Синода от 23 (10) апреля 1929 года об упразднении клятв Московского Собора 1656 года и Большого Московского Собора 1667 года, наложенных ими на старые русские обряды и на придерживающихся их православных христиан, и считать эти клятвы, яко не бывшие.
Освященный Поместный Собор Русской Православной Церкви любовию объемлет всех свято хранящих древние русские обряды, как членов нашей Святой Церкви, так и именующих себя старообрядцами, но свято исповедующих спасительную православную веру.
Освященный Поместный Собор Русской Православной Церкви свидетельствует, что спасительному значению обрядов не противоречит многообразие их внешнего выражения, которое всегда было присуще древней неразделимой Христианской Церкви и которое не являлось в ней камнем преткновения и источником разделения…
Да приведет Господь расстоящаяся паки воедино, и в любви друг ко другу да исповедуем и славим едиными устами и единым сердцем Отца и Сына и Святаго Духа, Троицу Единосущную и Нераздельную».
Деяния Поместного Собора 1971 г. в отношении старого обряда подтвердил Поместный Собор РПЦ 1988 г. в специальном обращении к старообрядцам, в котором старообрядцы именуются «единокровными и единоверными братьями и сестрами, хотя и не находящимися в молитвенном общении с Московским Патриархатом».
4 июня 1999 г. Священный Синод Русской Православной Церкви принял следующее решение о старообрядчестве:
«… 2. На основании решений Поместных Соборов Русской Православной Церкви 1971-го и 1988 годов о снятии клятв на старые обряды призвать епархиальных архиереев и духовенство Русской Православной Церкви учитывать в практической деятельности на местах своего служения вышеупомянутое общецерковное решение.
3. Осудить имевшие место в истории насильственные методы преодоления раскола, явившиеся результатом вмешательства светских властей в дела Церкви.
4. Призвать издательства, выпускающие церковную литературу, применять критический подход к переизданию литературы, напечатанной в дореволюционное время, когда под влиянием светской власти старообрядчество критиковалось некорректными и неприемлемыми методами».
Постановление о равночестности старого обряда было принято и на Архиерейском Соборе РПЦЗ 1974 г. В составе епископата Зарубежной Церкви есть старообрядческий епископ Ирийский Даниил, викарий Первоиерарха. В 2000 г. Архиерейский Собор РПЦЗ обратился к старообрядцам с посланием, в котором испрашивалось прощение за гонения. «Мы глубоко сожалеем, – говорится в послании, – о тех жестокостях, которые были причинены приверженцам старого обряда, о тех преследованиях со стороны гражданских властей, которые вдохновлялись и некоторыми из наших предшественников в иерархии Русской Церкви только за любовь старообрядцев к преданию, принятому от благочестивых предков, за ревностное хранение его… Мы хотим воспользоваться и ныне данным случаем, дабы испросить у них прощения за тех, кто презрительно относился к их благочестивым отцам. Этим мы хотели последовать примеру святого императора Феодосия Младшего, перенесшего святые мощи святителя Иоанна Златоуста в царственный град из дальней ссылки, куда родители его немилостиво отправили святителя. Применяя его слова, мы взываем к преследованным: «Простите, братья и сестры, наши прегрешения, причиненные вам ненавистью. Не считайте нас сообщниками в грехах наших предшественников, не возлагайте горечь на нас за невоздержные деяния их. Хотя мы потомки гонителей ваших, но неповинны в причиненных вам бедствиях. Простите обиды, чтобы и мы были свободны от упрека, тяготеющего над ними. Мы кланяемся вам в ноги и препоручаем себя вашим молитвам. Простите оскорбивших вас безрассудным насилием, ибо нашими устами они раскаялись в соделанном вам и испрашивают прощения»… Мы сознаем горькие последствия событий, разделивших нас и, тем самым, ослабивших духовную мощь Русской Церкви. Мы торжественно провозглашаем свое глубокое желание исцелить нанесенную Церкви рану».
Осознание ошибочности клятвенных соборных постановлений на старые обряды и гонений на старообрядцев является только первым шагом к будущему единству. Необходимы дальнейшие усилия. Наша синодальная каноническая комиссия может сделать достаточно много в этом благом деле. Тем более что большая часть старообрядцев Белокриницкой иерархии проживает в Украине.
В первую очередь, необходимым кажется начать конструктивный диалог о путях преодоления пагубного разделения и дальнейшего будущего воссоединения верующих двух обрядов в единой Церкви. Надо сделать все для того, чтобы уврачевать раскол. Путь к этому лежит через смиренное покаяние и молитву, отказ от взаимных претензий и бессмысленных упреков. Необходимо не на словах, а на деле проявить обоюдное стремление к единству нашей Святой Церкви.

Примечания и литература:
Голубинский Е. К нашей полемике со старообрядцами. М., 1905. С. 61.
Стоглав. Гл. 31. СПб., 1863. С. 104.
Цит. по: Голубинский Е. Указ. соч. С. 60.
Флоровский Г. Пути русского богословия. Париж, 1937. С. 64.
Там же. С. 62.
Там же. С. 78.
Там же. С. 75.
Там же. С. 76.
Там же.
Брокгауз Ф. А., И.А. Ефрон. Энциклопедический словарь. Т. ХХII-а. СПб., 1897. С. 593.
Флоровский Г., прот., Указ. соч. С. 76.
Мельников Ф.Е. Краткая история Древлеправославной Старообрядческой Церкви. Барнаул, 1999. С. 27
Там же. С. 31.
Флоровский Г., прот. Указ. соч. С. 74.
Глазков К.В. К вопросу о единоверии в связи с его двухсотлетием // Андреевский вестник, 2000. № 2 (3), С. 37.
Старообрядцы ссылаются на Синтагму Матфея Правильника, (правило 15).
Чрезвычайный Архиерейский Собор Русской Православной Старообрядческой Церкви, состоявшийся в Москве 18 февраля 2003 г. постановил: «Считать самочинное провозглашение новозыбковско-московского архиепископа Александра Калинина «патриархом Московским и всея Руси и всех древлеправославных христиан» проявлением человеческой страсти, гордыни, превозношения, властолюбия…»
Субботин Н. История Белокриницкой иерархии. М. Т. 1. 1874. С. 365.
Скендерова С. Летопись Боснии. Цит. по: Субботин Н. Указ. соч. С. 365.
Мордовцев Л. Д. Великий раскол. М., 1905. Цит. по: Булгаков С. В. История государства Российского. М., 1994. С. 231
Священномученик епископ Андрей канонизирован РПЦЗ.
Глазков К. В. Указ. соч. С.53.
Слово Церкви. 1917. № 36. Цит. по.: Мельников Ф. Е. К Указ. соч. С. 518-519.
Глазков К. В. Указ. соч. С. 55.
Журналы и протоколы заседаний высочайше учрежденного Предсоборного Присутствия Т. II. СПб. 1906. С. 284-285. Цит. по: Никодим, митр. Об отмене клятв на старые обряды // ЖМП. 1971. № 7. С. 71.
Цит. по: Никодим, митр., Указ. соч. С. 72.
Деяние освященного Поместного Собора Русской Православной Церкви об отмене клятв на старые обряды и на придерживающихся их // ЖМП 1971. № 6. С. 6-7.
Обращение Поместного Собора Русской Православной Церкви ко всем держащимся старых обрядов православноверующим христианам, не имеющим молитвенного общения с Московским Патриархатом // ЖМП. 1988. № 8. С. 14.

http://mitropolia-spb.ru/rus/conf/oldsite/sinodsolut.html

Послание Архиерейского Собора Русской Православной Церкви Заграницей старообрядцам // Собор. 2001. № 1 (13). С. 8-9.

Протоієрей Владислав Софійчук: «Жодне ім’я не забуте»

01.03.2007. СИМФЕРОПОЛЬ. Состоялось заседание оргкомитета Всекрымского фестиваля искусств «Пасхальные певческие ассамблеи»