Архиепископ Криворожский и Никопольский Ефрем: «Не нужно бояться созидать для Господа, Он сам все сделает за нас»

01.11.2006 archive, Вестник №62, Юбилеи

Архиепископ Криворожский и Никопольский Ефрем: «Не нужно бояться созидать для Господа, Он сам все сделает за нас»

– Владыка, поздравляем Вас с двойным юбилеем. А скажите, Вы мечтали быть епископом?
– Когда Блаженнейший Митрополит Владимир спросил меня, хочу ли я быть епископом, мне было всего лишь тридцать. Я был благочинным Свято-Успенской Киево-Печерской Лавры. Как послушник Святой Матери-Церкви, ответил: «Ваше Блаженство, благословите, я буду выполнять Вашу волю». Когда же стал вопрос о моей хиротонии, оказалось, что у меня не было никаких архиерейских облачений. Это говорит о том, что я об этом никогда не думал. Пришлось за одну ночь шить облачения. Блаженнейший Владыка благословил мне крест и панагию Святейшего Патриарха Пимена, которого я очень ценю. Конечно, я был взволнован, три дня об этом никому не говорил, даже своему духовнику. Епископство – это очень высокое и ответственное служение. Но потом понял, что Господь поможет и укрепит.

– Вы еще застали советскую атеистическую эпоху?
– Я закончил школу, потом училище во Львове, отслужил в армии. Руководствовался у православного священника, который и наставил меня быть студентом православной семинарии. Я благодарю Бога, что попал именно в Московскую духовную школу преподобного Сергия Радонежского. В то время путь в семинарию был слишком тернистым. За рекомендационным письмом я поехал в Великий Новгород, так как здесь не давали. В России меня приютил ныне здравствующий архимандрит Ефрем, который на днях преодолел полторы тысячи километров, чтобы разделить с нами радость торжества десятилетия епархии. Дав мне прибежище, отец Ефрем очень рисковал, поскольку в то время был очень строгий паспортный режим – нужно было стать на воинский учет, прописаться. У меня была должность ночного сторожа, я пел в Свято-Параскевинском храме. Оттуда в 1988 году получил рекомендацию в семинарию, которую подписал тогда еще митрополит Ленинградский и Новгородский Алексий, ныне Патриарх Московский и всея Руси. И потом, волею судьбы, будучи в семинарии, я был у Святейшего иподиаконом.
Когда закончил семинарию, уже открылась Свято-Успенская Киево-Печерская Лавра, и как патриот своего Отечества, я приехал в Святую обитель, принял здесь монашеский постриг. Киево-Печерская Лавра сыграла большую роль в моем духовном становлении. В обитель я приехал на сломе эпох: одна эпоха, атеистический Советский Союз, уходила, а новая – еще не пришла. Это было сложное время расколов, провокаций, захватов и противостояний. Приходилось не только возрождать монастырь после десятилетий разрушения и запустения, но и защищать его. Мы были как на военном положении: охраняли, дежурили, выставляли пикеты, закрывали лаврские ворота, чтобы не допустить захватов и провокаций со стороны боевиков УНА-УНСО. Помню июльские дни 1995-го, похороны так называемого «патриарха» Владимира (Романюка). Случилось, что ни Блаженнейшего Митрополита Владимира, ни наместника монастыря в Лавре тогда не было, а я остался, так сказать, за руководящее лицо. Ко мне пришли из органов и спросили: «Вы не будете против, если похоронная церемония придет в Лавру, где мы и осуществим захоронение?» Я ответил, что не отдадим на поругание святыню, ляжем костьми, но этого не допустим. Они были раздражены, но все-таки оставили монастырь в покое.

– Но Вы продолжили учёбу?
– Я поступил в Киевскую духовную академию, учился и защитил кандидатскую работу на тему: «Жизнь и труды святителя Филарета (Амфитеатрова)». При Блаженнейшем Митрополите Владимире были обретены не только мощи священномученика Владимира (Богоявленского), но и святителя Филарета, митрополита Киевского. Представьте себе, что послушник Лавры стоит у склепа, где обретают мощи, и видит гроб, который пролежал более 150 лет, а на гробе – ветвь, совершенно зеленую и свежую. Это произвело на меня очень сильное впечатление. Тогда я дал себе слово поучаствовать в прославлении святителя Филарета. Я начал собирать по библиотекам, архивам материалы, документы, свидетельства, которых, к сожалению, тогда было мало. В конце концов, мне удалось написать свой маленький и скромный труд. Митрополит Филарет был выдающимся иерархом Церкви. 20 лет его святительского управления – это рассвет Киевской кафедры и прекрасный след в истории. В житии святителя есть много указаний на его святость. Мощи его обретены, но, к сожалению, он пока не причислен к лику святых. Я мечтаю о том времени, когда состоится канонизация святителя Филарета.
Так что наша Святая Лавра с ее высокой молитвой, монашескими трудами, учебой, административной работой сыграла решающую роль в моем духовном становлении и дала тот бесценный опыт, с которым я и приехал в Кривой Рог.
– Край железной руды, шахтеров, металлургов – это не Львов, Киев, Новгород. Здесь люди с иной ментальностью, к тому же во время атеистического режима были разрушены практически все православные храмы.
– Прежде всего к делу необходимо относиться как к своему родному и близкому. Вы знаете, что когда рукополагают во священника или во епископа, то он венчается со своим приходом или кафедрой. Естественно, свой приход или кафедру невозможно не любить, иначе дело будет обречено на неудачу. Я отнесся к своему назначению как к новому послушанию. Поэму я не отчаивался, не унывал, делал все с радостью. Мне приходилось жить в глинобитном домике на окраине города возле действующего карьера, в шуме и грохоте. Но я воспринимал это как свое, родное. Хотя есть епархии на тысячу лет старше нашей, но я считаю, что Господь дал мне для трудов самую лучшую кафедру на нашей благословенной украинской земле.
Часто слова железо, железная руда – то, с чем связывают Кривой Рог, вызывают ассоциации с жесткостью, неприступностью. Но получается наоборот. Люди, которые работают с железом, в шахтах, возле доменных печей, – очень духовные люди. Человек тяжелого физического труда больше открыт Богу. Криворожане очень трудолюбивые люди и очень хорошо чувствуют, где правда, а где ложь. Наш город особенный: если человек приедет сюда с потаенными мыслями, с нечистым сердцем, то он никогда не сможет здесь ни прижиться, ни заниматься своим делом. Я шел к людям, говоря от чистого сердца, говоря о Боге искренне, и они меня услышали.

– Но этот промежуток между первым словом и откликом наверняка был довольно долгим?
– Всякого приезжающего епископа встречает паства. Когда я приехал на кафедру, мне было тридцать лет. Многие приходили просто с интересом посмотреть на своего нового владыку. В основном это были бабушки, рабочий класс, а также испытывающая интеллигенция. Благодаря тесному сотрудничеству с городской властью и нашим мэром Юрием Любоненко, который уже 14 лет находится на своей должности, мы смогли общаться с разными слоями населения. Ведь это очень важно, когда власть помогает, а не вставляет палки в колеса. Нужно всегда идти к людям с открытым сердцем, с любовью и радоваться тому, что имеешь сегодня.
Как любой священник, я тоже думал, с какой проповедью прийти к людям? Но за правило всегда беру заповедь Спасителя: «Не думайте, что вам говорить…» Естественно, нужно себя готовить, прежде всего духовно: накануне молиться и пропустить проповедь через всего себя. Мне понравились слова одного священника: «Идя на встречу с людьми, ты должен всегда помнить, что они тебя видят насквозь, они читают твои мысли». Поэтому когда я выступаю перед людьми, то вижу их глаза, стараюсь ощутить, коснулось то или иное слово их сердца или нет. И это независимо, в какой аудитории, будь-то шахтеры или рабочие, милиционеры или пенсионеры. Я веду еженедельную программу на местном телевидении, но не могу привыкнуть общаться с камерой, потому что она бездушная.

– Как Вам в экономически трудные времена удалось развернуть бурное храмостроительство в епархии, возвести, в частности, такой кафедральный собор-красавец?
– Времена, действительно, с точки зрения экономической, – нелегкие, но в плане духовном – очень благоприятные. Много открытости, благожелательности, заинтересованности. Криворожане любят свой город и край, гордятся им, хотят, чтобы он был лучше и краше. Кафедральный собор заложили и начали работы еще мои предшественники. В этом заслуга приснопамятного архиепископа Варлаама (Ильюшенко) и нынешнего митрополита Днепропетровского и Палоградского Иринея. Собор мы долго строили с помощью Божией и помощью добрых людей. Теперь я могу с ответственностью сказать, что не нужно бояться созидать для Господа, Он сам все сделает за нас. Главное, этого искренне хотеть и сделать первый шаг, тогда придут и люди, и мастера, и все необходимое.

– Все знают, что Кривой Рог – индустриальный центр, но ведь исконно он был православным городом?
– Изначальными основателями города были православные казаки. Своё название он получил от казака по прозвищу Рог, который хромал на одну ногу. Он поселился в верховьях реки Ингулец, здесь же был построен православный каменный храм дивной архитектуры в честь святителя Николая. Храм был разрушен уже в советское время, на его месте стоит памятник Ленину. Сейчас напротив памятника мы открыли храм также в честь святителя Николая, ведь это небесный покровитель нашего города. С Кривым Рогом связана земная жизнь двух выдающихся церковных иерархов – священомучеников Онуфрия (Гагалюка) и Порфирия (Гулевича). Они были криворожскими епископами и погибли во время атеистических гонений в предвоенные годы. Они причислены к лику святых как новомученики.

– Вы западно-украинский человек. Как родители отнеслись к тому, что Ваше служение проходит в Восточном, в прошлом столь атеистическом, регионе?
– Мои родители – глубоко православные люди. Они часто сюда приезжают проведать меня. Безусловно, Западная и Восточная Украина – это две разные культуры. В первое время моим родителям было немного не по себе, ведь всю жизни они жили в селе, а тут такое благолепие и торжество православия. Но именно это торжество православия их и воодушевило. К огромному сожалению, в моем родном селе униаты таки захватили храм. Люди стали заложниками беды, которая охватила Западную Украину. Одно хорошо – почти не поменялось богослужение, т.е. служат на старославянском языке с украинским произношением. Поэтому когда родители приезжают в Кривой Рог, они отдыхают здесь душой и живут настоящей православной жизнью.

– Недавно в Закарпатье униатский приход вернулся в лоно Святой Православной Церкви. Есть ли шансы на возрождении православия во Львовской епархии?
– Я искренне верю, что православие возродится во Львове, потому что православных там очень много. В маленький Свято-Георгиевский храм на Короленка не помещаются все прихожане, потому там служатся три Литургии подряд. Что касается перемещения униатской кафедры в Киев, мне кажется, что это неразумное действие. Они обезглавили свой центр во Львове, на который всегда делали опору и акцент. А сейчас ни в Киеве нет поддержки, ни во Львове. Насколько мне известно, собор Св. Юра наполовину пустой. Священники, которые некогда предали православную веру, уже задумываются о том, что они сделали и что их ожидает. Униаты ощутили, что у них сейчас выбита почва из-под ног. Но так и должно быть. Против Бога, против совести еще никому не удалось идти.

– Какие Вы видите пути преодоления раскола? УАПЦ на своем соборе приняла решение искать пути соединения с нашей Церковью?
– Идея объединения святая, потому что Христос сказал: «Господи, пусть будут все едины; как Я и Ты и Дух Святой». Но если в нашем положении объединить белое с черным, то получится все серое. Поэтому я не являюсь сторонником объединения ни с автокефалистами, ни тем более с «филаретовцами». Мы должны понять, что здесь мы имеем дело с людьми-раскольниками, которые переступили через Бога. Это самый страшный грех. Можно совершить любой грех, но если человек переступил через Бога, то для него уже ничего святого нет. Сегодня призывать их к послушанию и молитве очень трудно. Они создадут проблемы в канонической Церкви. Это мне известно на собственном опыте, когда пришлось перерукоположить несколько священников из «Киевского патриархата». Все было по правилам: раскаяние перед духовником и людьми, желание служить Богу. Но ни один из них так и не остался в лоне Церкви. Пришлось их запрещать. Это те люди, которые привыкли жить своеволием, без иерархии, уважения к Церкви и друг другу. За десять лет мы воспитали в епархии не только паству, но и пастырей с определенными взглядами, дисциплинами и порядками. Может получиться так, как говорят в народе: «паршивая овца все стадо портит». Людей, которые живут без церковных канонов, очень трудно направить в нужное русло. Я не говорю обо всех, но у меня опыт работы с ними – негативный.
– Наконец, владыка, скажите о планах и перспективах развития епархии.
– Задачи у нас те, которые ставит перед нами Святая Церковь, Блаженнейший Митрополит. За десять лет епархии удалось установить добрые отношения с рабочим классом, трудящимися нашего индустриального региона. Скажу, что ни одно мероприятие на заводах, шахтах не обходится без участи епископа. Мы участвуем не только в торжественных, но и духовных, просветительских и благотворительных мероприятиях. Зачастую мне не хватает времени уделить всем внимание. На данный момент в епархии 220 приходов, а в Кривом Роге 30 приходов и два монастыря. В городе Вольногорске строят Свято-Успенский собор, в городе Орджоникидзе строится собор в честь святого Иоанна Богослова и т.д. Но ведь надо заботиться не только о строительстве храмов, но и душ. А они у нас повреждены нестроениями и кризисами последних лет. Это касается прежде всего молодежи, в среде которой очень много наркоманов, опустившихся, изуверившихся людей. Поэтому на приходах надо развивать социальное служение. Мы должны и словом, и делом трудиться так, чтобы каждый обрел в нашей православной вере надежную опору своей жизни.

Беседовал Василий Анисимов

Академик Сергей Крымский: «Невозможно жить под пустыми небесами»

01.11.2006. КИЕВ. Верховная Рада не приняла закон относительно основания религиозными организациями учебных заведений