Україна Православна

...

Официальный сайт Украинской Православной Церкви

20.03.2006. КИЕВ. «Киевские ведомости»: в столичном Музее русского искусства открылась выставка, посвященная 150-летию Врубеля

«Вернисаж, где киевский период творчества художника представлен изумленному зрителю во всей полноте, корреспонденту «Ведомостей», некогда певчему церковного хора, напомнил о первом знакомстве с гением под сводами Кирилловской церкви.
Это же как надо постараться охладеть, потерять всякую тонкость и романтичность, чтобы по случаю показа крупнейшей коллекции работ Михаила Александровича Врубеля зашуршать страницами его биографии! Напоминать читателю о том, что он родился в 1856 году в Омске, окончил юридический факультет Санкт-Петербургского университета, посещал вечерний класс в Академии художеств у Чистякова вместе с Серовым и учился акварели у Репина. Что четыре года прожил в Киеве, где нашел свой стиль, определивший дальнейшее творчество. И что оставил здесь удивительное, вечное, бесценное художественное наследие. Нет, в такую минуту «выдергивать по нитке» из судьбы Врубеля даже преступно: имя этого человека давно перестало быть только заглавием энциклопедической статьи. Оно осязаемо. Кажется, возьмешь его со страницы, бросишь в окошко, и стекло разобьется… Он как никто сумел овеществить для нас мир невидимый. Трудно говорить, что гений «рождался», «умирал», «путешествовал», «любил»… Он обрек себя на абсолютное вневременье. Посему вряд ли стоит возвращать на землю того, кто едва ли был земным. Первые посетители музейного показа развели руками. О нынешнем собрании работ (143 картины на стенах и еще полсотни на экране компьютера) даже нельзя похвастать, как мы обычно любим: представляете, и «Девочку на фоне персидского ковра» посмотрел, и «Натурщицу в обстановке Ренессанса» видел, и «Демона», и акварель, и графику, и скульптуру изучил… Бессмысленно какое-либо перечисление, потому что показали не «избранное», а ВСЕ, что написал художник в Киеве. Украсили вернисаж и фотографиями его росписей в Кирилловской, Софийской и Владимирской церквях. В довесок ко всему одну комнату посвятили московскому периоду — иллюстрациям на темы Лермонтова, майолике. Музей намерен весь год трубить о художнике, выпустить шикарный подарочный альбом с компакт-диском, создать интернет-сайт с информацией и фотоматериалами, устроить специальные лектории о Врубеле, дополнительные отдельные выставки на втором этаже И, наконец, установить художнику памятник. Надеюсь еще раз прийти в музей, когда посетителей будет поменьше. Такую духовную литературу лучше читать в одиночестве, не спеша, иной раз даже молясь и вздыхая. Я имел счастье петь под росписями Врубеля в Кирилловском храме. Стоял на хорах. Певчие размещались как раз под его «Сошествием огненных языков на Апостолов». Тенора смотрели на врубелевского Моисея (самого молодого в мире, ибо всюду пророк изображен старцем и только здесь — юношей с глазами, отягощенными особой духовной думой). «Яко по суху пешешествовав Израиль по бездне стопами, гонителя фараона видя потопляема», — тянули мы песнь и невольно оборачивались на Моисея. Ведь именно по его вере евреи перешли через Красное море. В День Троицын устремляли взор вверх и поражались тому благословенному ужасу в глазах Апостолов, которые у Врубеля приняли силу свыше. Мы пели и смотрели на них. И комок в горле — «Свете тихий…» Самое удивительное переживание наступало в конце вечерней службы, когда дьякон выходил на амвон, останавливался у иконы Богоматери и провозглашал: «Богородицу и Матерь Света в песнех возвеличим». Мы пели «Сущую Богородицу Тя величаем», и под сладкозвучие песнопенья глаза Эмилии Львовны, супруги академика Прахова, с которой, как утверждают многие, Врубель писал икону и в которую был нежно и трепетно влюблен, загорались особым светом и становились глазами Марии. В них было понимание, до слез трогательное прощение, милость по-матерински жалеющей нас Женщины. И маленький Христос у нее на руках воистину воскресал для нас в день Пасхи. И запах, запах церковный — все, после чего уже не нужен экскурсовод. Под звоны курящего ладан кадила Врубель ясен без комментариев. Нет, о нем лучше вовсе ничего не говорить».
Дмитрий Белов, «Киевские ведомости»