Архиепископ Вышгородский Павел: «Для того чтобы заниматься благотворительностью и просвещением, необходимы средства»

01.09.2003 archive, Вестник №24, События

Архиепископ Вышгородский Павел: «Для того чтобы заниматься благотворительностью и просвещением, необходимы средства»

Из Доклада главы Синодальной комиссии по делам монастырей наместника Свято-Успенской Киево-Печерской Лавры

Середина восьмидесятых годов XX века ознаменовалась в истории Православной Церкви нашего государства периодом ее возрождения. Однако этот достаточно сложный, как показало время, процесс продолжается и по сей день. Возвращение Церкви ее имущества, возрождение храмов и монастырей, появление новых монашеских общин требуют от нас особенных усилий в, сколь можно, более разумной организации, как их внутренней жизни, так и деятельности, сопряженной с жизнью общества. При этом жизнь монастыря оказывается перед решением важнейшей задачи, от которой зависит спасение душ, избравших путь монашеского делания, и тех, кто стремится в монастырь за духовной поддержкой и утешением.
«Все виды монашеской жизни, — говорит святитель Игнатий (Брянчанинов), — разнообразные только по наружности, имеют одну цель: она заключается в том, чтобы устранить нашу немощь от обольщений и впечатлений мира, дать должную цену и временной, и Вечной Жизни, употребить первую для получения второй».
Все монастырские труды — молитва и послушания — должны совершаться с единой целью: угодить Богу, послужить ближнему ради самого Бога, ради вечного спасения. Иначе всякие наши труды будут суетой и не принесут ни общественной, ни, тем более, личной пользы. Сказанное относится в определенной степени и к мирянам, но в отношении монашествующих необходимо отметить, что эти труды сопряжены с множеством трудностей, испытаний и скорбей. Однако преобладание духовного настроения, особое подчинение своей жизни высоким христианским идеалам самоотречения и смирения Христа ради возводит монаха на более высокий уровень совершенства, а также с большей силой преображает окружающий мир. Монах становится образцом духовной жизни и надежным Христовым воином. Так, говорит святитель Димитрий Ростовский: « кто истинно возлюбит Бога, тот никакого труда в этом не будет иметь; но все ему будет радостно и желательно. Святые и истинно крепко возлюбившие Бога, всякий труд считали нетрудным, печаль — беспечальною, скорбь — нескорбною».
В одном из своих поучений преподобный Феодор Студит, монашеский общежительный устав которого был установлен в Киево-Печерской Лавре преподобным Феодосием Печерским, писал: «… вижу, как вы, братия,… переносите повседневно злострадания и в духовных, и в телесных делах, ибо те и другие равно благопотребны, и одни с другим связаны. Один упражняется в чтении, другой в молитве, иной сидит за рукоделием, а другой трудится где либо вне. Иной окапывает виноград, другой пашет землю, тот собирает подаяние, а этот плотничает, и никто не остается празден, и никто без дела, но все трудятся по силе своей. Что касается меня, то ни тот, кто смотрит за входящими в монастырь, ни тот, кто сгоняет птиц с плодов, не кажется мне человеком ненужным, ибо и они удовлетворяют потребности целого тела, и хотя отчасти, однако исполняют место ноги или пальца.
Все мы — как бы одна душа и одна воля. Такими мы и должны быть всегда; и пусть никто, по наружности находясь среди братства, не отсекает сам себя по неблагоразумению своему, но пусть добровольно потрудится вместе с прочими братьями. Все вы освящаете свои руки; ибо труд ваш, как жертва и приношение возносится к Богу».
Монах уходил из мира, чтобы молиться за мир, и его существование должно было быть независимым от этого мира. Реализовывая идею этой независимости, монастырь должен был заботиться о создании своего хозяйства. Основы хозяйственной жизни монастырей издревле определялись идеалами и целями жизни их обитателей. Благодаря важным христианским этическим нормам добросовестного отношения к труду и чувству ответственности не только перед людьми, но и перед Богом, на протяжении многих веков Церковь служила примером не только молитвенного делания, но и успешной хозяйственной деятельности. Православные монастыри традиционно были не только центрами духовной жизни, но еще и весьма крепкими хозяйствами, полноправными субъектами экономических отношений. При них часто содержались приюты и больницы для бедных, странноприимные дома и богадельни. Многочисленные паломники и гости всегда кормились в монастырях. Экономика монастырей была чрезвычайно развитой, многоструктурной и порой задавала тон многим светским промышленным предприятиям.
Внутри церкви мнения относительно необходимости монастырского хозяйства подчас разделялись. В начале XVI века такие церковные деятели, как Нил Сорский, Вассиан Патрикеев и игумен Иосиф Волоцкий спорили по этому вопросу. Первые двое утверждали, что собственность монаху не нужна, он должен быть свободен от всяческого попечения, служить только Богу и самосовершенствоваться. Иосиф Волоцкий же утверждал, что у церкви много дел и на земле, а это требует средств.
Отцами Церкви сказано ясно и убедительно, что труд и молитва для монаха — как два крыла для птицы.
Политика государства в дореволюционной России по отношению к монастырской экономике выражалась в двух основных принципах: монастырь должен быть самодостаточен и не должен быть богат. Каждый раз, когда государство приглядывалось к земельным владениям монастырей, идея их конфискации мотивировалась несоответствием их существования назначению монастырей.
Государство стремилось всячески контролировать экономику монастырей, субсидии сводилась к тому, чтобы не дать им разориться и постоянно поддерживалась идея о том, что монастыри должны быть самодостаточны.
В XIX ст. наступил новый расцвет, который предшествовал почти полному и повсеместному уничтожению монастырского хозяйства в годы советской власти. Работы историков о монастырском хозяйстве касаются отдельных монастырей и включают в себя локальные данные. Но вполне очевидно, что монастырское хозяйство было эффективным и доходным. Обширные угодья позволяли Церкви в полной мере осуществлять функции социального служения: просвещения, благотворительности, призрения бедных и больных и т.п.
Декретом советской власти «О земле» от 26 октября (8 ноября) 1917 года и декретом СНК РСФСР об отделении церкви от государства и школы от церкви от 23 января (5 февраля) 1918 года церковное имущество — храмовые и монастырские комплексы, дома, земли, угодья, фабрики, свечные и другие заводы, рыбные промыслы, подворья, гостиницы, капиталы — все было подвергнуто полной конфискации.
После многих десятилетий разгула атеизма и безбожия, преследования и уничижений вновь наступил благоприятный период возрождения Церкви. Ей постепенно возвращаются некогда отнятые государством храмы и монастыри. Как правило, нынешние монастыри передаются Церкви в разоренном состоянии, и, в лучшем случае, они могут рассчитывать на поддержание своих потребностей.
Сегодня начинается новый этап развития: в монастырях вновь организовываются хозяйства. Возрождается социальное служение: создаются бесплатные столовые, приюты для сирот и престарелых, центры помощи наркозависимым и т.п.
Для того чтобы заниматься благотворительностью и просвещением, необходимы средства, поэтому возрождается монастырское производство и экономика.
Деятельное евангельское служение миру, любовь и милосердие к притекающим под кровы монастыря простым людям, попечение о сирых, больных и странных было характерной особенностью Киево-Печерской обители с первых лет ее существования. Преподобный Феодосий не только не изолировал свой монастырь от мира, но поставил его в тесную связь с обществом. Не взирая на первоначальную скудость средств, преподобный устроил близ монастыря двор с деревянной церковью св. первомученика архидиакона Стефана для пристанища нищим, слепым, хромым, больным. От всего имения монастырского на эти нужды он выделял десятую часть, сверх того посылал каждую субботу воз хлебов заключенным в темницах
В 1924 году Лавра прекратила свое существование как монастырь. То, чего не смогли сделать орды половцев, полчища татар, пожары, грабежи и прочие невзгоды, сделали большевики.
Нельзя рассматривать деятельность Церкви и деятельность монастырей как извлечение прибыли. Монастырское хозяйство, используемое для обеспечения нужд насельников обители и паломников, не может считаться коммерческим предприятием. Нельзя рассматривать реализацию церковной утвари и свечей как продажу, потому что это добровольная жертва Богу.
Решение подобных вопросов поможет Церкви обрести финансовую самостоятельность и денежные средства на церковные нужды такие, как различного рода социальные программы, благотворительность, духовное образование, ремонт и строительство храмов и т.д.
По проблеме церковного землевладения должен состояться диалог между Церковью и государством.
Возвращение Церкви части прежде конфискованных земель позволит государству сохранить значительную часть земельного фонда страны от незаконной распродажи и неэффективного использования. Аграрно-продовольственный комплекс страны нуждается в таком эффективном собственнике как Православная Церковь.
Возрождение нашего общества, как в духовном, так и в материальном плане во многом зависит от возрождения здоровых этических норм человеческих отношений, истоками которых всегда было учение Церкви, а примером выполнения этих норм — монашество. Примером тому — многочисленные монастыри, возродившиеся в нашей стране и странах СНГ. Старанием монахов возобновлены разрушенные стены древних храмов — ценнейших памятников нашей культуры и истории. Замечено, что в тех местностях, где возрождаются духовные обители, снижается преступность, а некоторые села с открытием монастырей получили толчок и в социально-экономическом развитии. Конечно же, все эти процессы многосложны и многотрудны, однако живет надежда на возможность улучшения нашей жизни, возвращение радости труда, посвященного во славу Бога, Его Святой Церкви и нашего Отечества.

А. Андрущенко. Нашествие иеговистов глазами очевидца

Візит Предстоятеля Американської Церкви