Митрополит Филарет: «Семья как малая церковь в служении Богу и людям»

01.10.2002 archive, Вестник №13, Тема номера

«СЕМЬЯ КАК МАЛАЯ ЦЕРКОВЬ В СЛУЖЕНИИ БОГУ И ЛЮДЯМ»

Митрополит Минский и Слуцкий ФИЛАРЕТ,
Патриарший Экзарх всея Беларуси

Что такое человеческая семья? Какое значение она имеет в устроении личной и общественной жизни людей и целых народов?

Какой смысл придает Божественное домостроительство развивающемуся союзу мужчины и женщины?

Обо всем этом задумывается каждое поколение рода человеческого.

И это не случайно, потому что за свою долгую историю потомки Адама и Евы не могли не увидеть теснейшей связи между состоянием семьи как социального института и состоянием общества, а порою и всей цивилизации в целом.

Духовное благополучие семьи как стратегический национальный вопрос

Внимательный взгляд весьма скоро устанавливает закономерность общественного созидания: его вектор всегда направлен от семейного строительства к державному устроению. Подтверждением тому является вся священная библейская история, да и вообще каждый период истории рода человеческого вплоть до ее новейших событий.

Последовательность распада цивилизации зеркально отражает формулу ее созидания: деградация семей неизбежно приводит к вырождению народов. Поэтому когда мы читаем в Библии призыв боговидца Моисея: «Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое» (Втор. 30: 19), — мы без сомнения относим его и к себе лично, и к каждой семье нашего народа.

Выражаясь современным языком, можно без преувеличения сказать, что духовное благополучие семьи является стратегическим вопросом жизни нации.

Основы библейского учения о семье

Примечательно, что в Библии мы не находим компактно собранного в одной из книг свода прямых рекомендаций о том, как строить семейную жизнь. Библейское учение о семье рассредоточено по всему объему Писания, и чтобы полнее узнать его, необходимо исследовать его целиком, во всей полноте. Тем не менее, Благословение Творца, данное раз и навсегда в шестой день Творения, в равной степени относится ко всем, вступающим в брак: «И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте… над всею землею» (Быт. 1:28).

Значительная часть содержания книги Бытия представляет собой своего рода патриархальные семейные хроники, в которых отражена чрезвычайно важная закономерность домостроительства Божия. По мере того, как род человеческий забывал о своем богозаповеданном призвании, Господь воздвигал отдельных людей из народа, чтобы напоминать о Боге и возвещать Его волю.

От начала времен мир спасается не большинством, но теми, которые в Евангелии названы «малым стадом» (см.: Лк. 12: 32). Так, Господь призывает одного человека, единственное семейство, выводит его из земли родства в землю обетования, чтобы шаг за шагом приближать всё мироздание к Рождеству Христову. «Авраам… рад был увидеть день Мой, — говорил Христос Спаситель, — и увидел и возрадовался» (Ин. 8: 56).

По мере взросления человечество стало остро нуждаться в духовно-нравственном и практическом наставлении о том, что смертельно опасно для семьи, а значит, и для народа. Синайский закон впервые четко и строго обозначил запретительные меры, призванные ограждать семью от распада. На скрижалях Завета, врученных Моисею, три статьи из десяти посвящены фундаментальным принципам семейного бытия. Две из них гласят: «Почитай отца твоего и мать твою… Не прелюбодействуй» (Исх. 20: 12—14). Несколько позже мы более подробно обратимся к третьей заповеди — «не убивай».

В Евангелии Христовом закон становится еще более строгим в вопросах развода, позволяя его только по причине прелюбодеяния: «Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими», — говорит Спаситель и подчеркивает, что «сначала не было так» (Мф. 19: 8).

Здесь же мы слышим из уст Сына Божия новое, удивительно глубокое и предельно четкое определение семьи: «Оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мф. 19: 5-6). В этих словах заключены богословские и психологические, биологические и социальные основы как общего учения о семье, так и повседневной практики семейной жизни.

«Следы Троицы» в семье

Что же дает нам основание называть семью малой Церковью и проводить прямые сравнения этой, казалось бы, частной области жизни мужчины и женщины с богоустановленным Ковчегом спасения, Главою которого является Сам Господь Иисус Христос?

Задавшись целью, мы найдем в Писании множество советов, наставлений и рекомендаций по прикладным вопросам жизни семьи. Это тема может составить предмет особого фундаментального исследования, но сейчас мне бы хотелось ограничиться следующим высказыванием Христа Спасителя:

«Истинно также говорю вам, что если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то, чего бы ни попросили, будет им от Отца Моего Небесного, ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Мф. 18: 19-20).

Здесь мы видим основополагающий принцип созидания Церкви и в равной степени — цель, способ и смысл построения семьи. Исходя из этого, мы вправе уже с большей определенностью рассматривать утверждение о том, что семья может и должна являть собою малую Церковь Христову.

В подтверждение приведу слова преподобного Иоанна Дамаскина: «Они соединяются… не так, чтобы сливались, но так, что тесно примыкают — Один к Другому, и имеют взаимное проникновение без всякого слияния и смешения».

Под словом «Они» преподобный в своем «Точном изложении православной веры» подразумевает Пресвятую Троицу — Отца и Сына и Святого Духа. Однако в контексте триединой природы человека эти слова можно применить также и к супружеской паре, имея в виду духовную, душевную и телесную область взаимодействия мужа и жены.

Каппадокийские отцы с определенной мерой условности также уподобляли Божественную кинонию — общению трех человеческих личностей. Размышляя таким образом, они с полным основанием утверждали, что опыт любви, опыт любящего и любимого представляет собой достаточно приемлемую аналогию в размышлениях о внутрибожественной жизни Пресвятой Троицы.

Сотворенный по образу и подобию Божию, человек находит тринитарные аналогии как в себе самом, так и в межличностном общении. В семье, где двое собираются во имя Господне, родившийся третий делает совершенным проявление любви обоих супругов к себе самим, друг ко другу и к родившемуся от них существу.

Богословие любви небесной, божественной и любви земной, человеческой основывается на истине о том, что «Бог есть любовь» (1 Ин. 4: 8) и что «так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3: 16).

Человек как личность реализуется в общении. Как образ и подобие Божие он раскрывается в любви к Богу и к своему ближнему. В кругу семьи возможность самореализации всех ее членов может раскрываться безгранично. Но она может и погибнуть, не раскрывшись вовсе, как свидетельствует печальный, а порою даже ужасающий опыт современности. И здесь все зависит от очень индивидуальной способности и, я бы сказал, желания человека раскрыть в самом себе то, что блаженный Августин называл «следами Троицы» в человеческом существе.

Любовь земная — икона любви небесной

Сотворение мира мы понимаем как проявление Божественной любви, как ее реализацию во времени и в пространстве, которые, в свою очередь, созданы для бытия всего сотворенного.

Следующим высшим проявлением Троической любви стало пришествие в мир Сына Божия.

Следствием боговоплощения, двухтысячелетие которого мы праздновали совсем недавно, стала Святая Церковь, Тело Христово, пребывающее на земле.

За Божественной литургией, предваряя исповедание символа нашей веры, мы возглашаем: «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы Отца и Сына и Святаго Духа». Это не просто призыв к единению тех, кто стоит в храме; в этих словах заключен гораздо больший смысл. Здесь мы видим выражение таинственной первоосновы общецерковного единства, а также главенствующий смысл жизни как отдельного человека, так и всего человеческого рода.

Весь закон и пророки, по слову Господа Иисуса Христа, заключаются в двух наибольших заповедях: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя» (Лк. 10: 27). Но обратим сейчас наше внимание на то, что в момент, предшествующий общему единомысленному исповеданию Отца и Сына и Святаго Духа, Церковь требует от своих чад прежде возлюбить друг друга. И здесь для нас очень важно осознать эту обратную связь: если мы не возлюбим друг друга, то и не исповедуем Пресвятую Троицу, потому что или не сможем, или солжем.

Один современный богослов высказал замечательную мысль о том, что жизнь каждого человека беспредельно расширяется в жизнь других людей. В народном обиходе человека, не способного к самопожертвованию, называют малодушным, а того, «кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15: 13), в народе нарекут человеком широкой души. И это совершенно верно, ибо любовь до самопожертвования является той единственной силой, которая создала Церковь и которая строит семьи. И в том, и в другом случае эгоизм выступает как главная антитеза, как основное орудие сил противления, ибо он есть исчадие гордыни.

Одна печальная шутка весьма точно отражает первопричины семейных разногласий и разводов, а также церковных разделений, расколов и нестроений: «Эта была большая любовь, — повествует некий рассказчик, — они очень сильно любили… Он — себя, она — себя». Внимательно выслушивая разводящихся супругов, знакомясь с мудрованиями современных раскольников, убеждаешься со всей очевидностью, что чаще всего теми и другими движет безграничный эгоизм, то есть себялюбие.

Духовное одиночество и кризис семьи

Святитель Василий Великий в одном из своих трудов говорит: «Кто не знает, что человеческое животное есть ручное и общественное, а не одинокое и дикое? Ибо ничто столь не характерно для нашей природы, как общаться друг с другом, и нуждаться друг в друге, и любить родственного нам». Основываясь на этом рассуждении, попытаемся рассмотреть причины того кризиса семьи, который катастрофически распространяется в нынешние времена.

Бичом современной цивилизации стало одиночество. Если античный философ днем ходил по городу с зажженным фонарем и в ответ на вопросы говорил, что среди множества людей он ищет человека, то сегодня эти поиски имитируют все, кому не лень, слоняясь по сети Интернет, по ночным клубам и вообще по местам скопления развлекающихся людей. Поиски эти бесплодны: они не приводят к долговременным результатам, ибо каков уровень запроса, таков и уровень ответа.

Одиночество — это нестерпимая боль, противоестественная человеческой природе. Люди пытаются заглушить ее алкоголем и агрессией, развратом и наркотиками. Но боль не проходит, она погружается вглубь человеческого естества и разрушает его. И тогда человек дичает.

Дикими становятся не только ярко выраженные антисоциальные типы или агрессивные обитатели общественного дна. Дикие выходки, немотивированные или маниакальные преступления нередко совершают люди вполне приличного вида и социального положения. Сегодня особая тревога современного общества и на Западе, и на Востоке связана с детской преступностью, небывалый рост которой вызван детским одиночеством.

Исходя из определения святителя Василия Великого, кризис семьи характерен тем, что мужчины и женщины, взрослые и дети не знают, как можно жертвенно общаться друг с другом. Они становятся неспособными бескорыстно нуждаться друг в друге. Им не известно, по каким признакам следует искать родственного человека, чтобы искренне любить его.

Истинно говорит Господь: «Без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15: 5). А это означает, что в основании всех личностных кризисов человека в современном мире лежит его духовное одиночество. Именно из этой сердечной пустоты происходят болезненные отклонения в человеческой психике.

Создание семьи осложняется в современном обществе на всех стадиях этого процесса. Крайними выражениями кризиса, которые мы лишь обозначим, не вдаваясь в комментарии, становятся гомосексуальные браки. Не секрет, что подобное извращение нередко благословляется в некоторых общинах протестантского толка. Особый цинизм современной западной юриспруденции заключается также в законодательном разрешении брать детей на воспитание в такие, с позволения сказать, «семьи».

Более распространенную форму подмены семейных ценностей меркантильными интересами сторон стали так называемые «партнерские отношения» формальных супругов, при которых брачный контракт является и основой, и гарантом союза мужчины и женщины. Что ж, когда в супругах нет страха Божия, тогда их любовь становится зависимой от статей страхового полиса.

Взаимное отчуждение — это одновременно и причина, и следствие кризиса в области семейных отношений. Чтобы создать семью, двоим нужно нечто общее, на чем они начнут строить дом своей семьи. Один лишь половой интерес или общие места развлечений, или корысть не могут служить фундаментом для семейного строительства, ибо всё это «суета и томление духа» (Еккл. 1: 14).

Екклезиологическая миссия семьи

Словом «любовь» ныне называют явления весьма различные, порою, даже противоположные. Этим понятием умышленно злоупотребляют, чтобы обесценить Истину, которая им обозначается. Потому христианский брак во главу угла ставит первую заповедь Закона жизни: «Господь Бог наш есть Господь единый; и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею» (Мк. 12: 30). Чем больше способен человек любить Бога, тем крепче он возлюбит и своего ближнего, тем сильнее будут драгоценные узы супружеской любви, тем меньше будет оснований для пресловутого конфликта поколений.

Человеческая семья, построенная на камне веры, бессмертна, как бессмертны и души ее членов. Благословленный в Таинстве Брака семейный союз сохраняет свою силу и в жизни будущего века, где, как мы знаем из слов Сына Божия, «ни женятся, ни замуж не выходят, и умереть уже не могут, ибо они равны Ангелам» (Лк. 20: 35-36).

И здесь мы подходим к тайне, которую с твердым убеждением и великой властью раскрывает в своем послании к Коринфянам апостол Павел. Давая разъяснения по поводу практических вопросов о семье, в которой один из супругов верует, а второй нет, апостол утверждает екклезиологическую миссию семьи как малого ковчега спасения (1 Кор. 7: 14-17):

«Неверующий муж освящается женою верующею, и жена неверующая освящается мужем верующим. Иначе дети ваши были бы нечисты, а теперь святы», — пишет он. Здесь речь идет о своеобразной круговой поруке супругов и их детей пред лицем Божиим. Несомненно, что ответ на Праведном Суде каждый член семьи будет призван давать лично и в свое время, но правосудие Божие оправдывает его совокупной святостью, которой достигло всё его семейство.

«Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа? — вопрошает Апостол.

— Или ты, муж, почему знаешь, не спасешь ли жены?». Решительность и даже строгость, с которой задается вопрос, в свою очередь, объясняется важностью условия общего спасения семьи: «Только каждый поступай так, как Бог ему определил, и каждый, как Господь призвал. Так я повелеваю по всем церквам», — завершает свое наставление апостол народов.

Итак, семья как малая Церковь, по определению, становится и малым ковчегом спасения. На практике современной церковноприходской жизни мы весьма часто видим, как малые дети настоятельно приводят своих родителей в храм Божий, как эти родители подготавливают и приводят своих почтенных отцов и матерей к первым в их жизни исповеди и причастию.

В наших храмах бывают одновременные браковенчания отцов, детей и внуков, когда три поколения одной фамилии освящают свои семьи, и Господь венчает их «честию и славою». Таких и подобных им событий семейного спасения невозможно забыть, и сердце верит, что они совершались, по образному слову Библии, «при общем ликовании утренних звезд, когда все сыны Божии восклицали от радости» (Иов. 38: 7).

Социальное служение семьи

Рассматривая семью как малую Церковь, мы неизбежно обратимся к осмыслению того общественного резонанса, который производит благочестивое верующее семейство в современном ему обществе. Было бы наивно полагать, что боголюбивая семья является всего лишь самозамкнутой и самодостаточной социальной ячейкой. Напротив, «зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем» (Мф. 5: 15).

Авраам и Сарра привлекали к себе жителей Ханаанской земли глубоким, искренним личным благочестием: «Веровал Авраам Богу, и это вменилось ему в праведность, и он наречен другом Божиим», — свидетельствует апостол Иаков (Иак. 2: 23). Сегодня личный опыт доверия Богу бесценен для секулярного общества, в котором вопрос ставится уже не о доверии Творцу, а о самом существовании Его. Поэтому когда мы читаем в книге Бытия, что сыны Хетовы говорят: «Ты князь Божий посреди нас», — пришельцу, родившему только одного сына от своей любимой, но до девяноста лет бесплодной жены, мы восхищаемся тем влиянием, которое производили на грубых язычников образ жизни и личность этого человека, быт и устои его семьи, которая столь долго испытывалась отсутствием потомства.

Также и каждый христианин, создавая семью, призван ходить пред Богом всем сердцем своим, по выражению премудрого царя Соломона (3 Цар. 8: 23). В этом состоит миссионерское служение семьи: жить по закону Божию и свидетельствовать о Боге образом своей жизни, качествами своей личности, устоями своего быта.

Безусловное доверие человека Богу — это редкость, потому что сомнения и страхования, суетливость и маловерие свойственны падшей человеческой природе. Однако, плоды этого сверхъестественного и, я хочу подчеркнуть, взаимного доверия превосходят природное человеческое естество. И тогда «неплоды раждают» друзей Божиих.

Патриарх Исаак и первосвященник Самуил, судия Самсон, Креститель Иоанн и Преблагословенная Дева Мария родились в семьях престарелых родителей, и были первенцами, и не имели братьев и сестер.

Это слишком явная закономерность, о значении которой невозможно не задуматься. Самые достойные родители в истории нашего спасения становились такими вследствие испытания? Или же они были испытуемы, чтобы достойно взрастить своих прореченных детей?

Вспоминая историю, мы видим, что их дети становились сиротами в почти младенческом возрасте. Практическое воспитание осуществлялось другими. Видимо, родители передали своим детям нечто большее, что определило личности детей.

Мне думается, что лучшее определение этому таинственному наследственному качеству дал Царственный псалмопевец Давид, моливший Господа: «Сердце чисто созижди во мне, Боже, и дух прав обнови в утробе моей» (Пс. 50: 12).

Чистое сердце и правый дух — это сокровище, наследуемое и передаваемое по наследству. Если, конечно, его надмирное значение осознается и отцом, и сыном и внуком, которые стремятся — каждый в свое время — жить по совести, то есть ходить пред Богом (Быт 5: 22, 24; 6: 9; 24: 40; 48: 15).

Сегодня мы видим пред собою разорванные связи времен и народов. Некоторые нити мы уже подняли из праха и держим в руках, некоторые пытаемся связать и радуемся каждому восстановленному звену в цепи времени. Но несравнимо больше нам еще предстоит сделать на этом поприще, в том числе и на ниве семейной жизни.

Вспомним, с чего начинаются книги Нового Завета: евангелист Матфей излагает «родословие Иисуса Христа, Сына Давидова, Сына Авраамова» (Мф. 1: 1-17). Он четко вычерчивает ствол генеалогического древа Спасителя рода человеческого, напоминая тем самым исторический путь человечества. Ведь все люди и народы суть ветви единой виноградной лозы, о которой говорит Сам Иисус Христос: «Я есмъ лоза, а вы ветви; кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода» (Ин. 15:5).

Из этого следует, что социальное плодоношение семьи начинается с поиска корней родового древа, с изучения жизни предков, их славы и бесчестья, их подвигов и падений, их силы и слабости. Мы ответственны не только за себя и за свое потомство. Наша ответственность простирается и вглубь веков, ибо мы призваны оправдывать нашим духовным деланием бездеятельность прародителей или, наоборот, учиться у них подвигу любви и веры, дабы не посрамить их чести.

Именно поэтому крепкая семья, сильный род обеспечивают генофонд нации. В связи с этим мне бы хотелось обратиться к третьей семейной заповеди из Моисеева декалога «не убивай», и в частности к ее применению в отношении детей.

Мера беззакония наполняется

Число абортов, совершаемых в России, Украине и Беларуси при некоторых условиях становится вдвое больше числа родившихся детей. Количество убитых прежде рождения детей исчисляется в мире многими миллионами, кроме тех, о которых статистике неведомо.

Это чудовищное по своему цинизму и жестокости массовое жертвоприношение недалеко отстоит от древней языческой практики. В те времена родители приносили своих первенцев в жертву идолам и замуровывали детские останки в стены строящихся семейных жилищ с целью угождения языческим богам. Как мы помним, за подобные преступления жители Ханаана были осуждены Богом на истребление с лица земли, ибо, по слову Писания, мера их беззаконий наполнилась (см. Быт. 15: 16). Именно в Ханаане археологические раскопки обнаружили наибольшее количество ритуальных детских захоронений.

Человечество в целом и наши народы в частности стремительно наполняют свою меру беззакония. Кровь младенцев, убиенных во чреве, вопиет к Богу от земли нашей, и горе нам, если мы не сможем положить конец своему безумию.

«Не убивай» сказано не только криминальному элементу. Эта заповедь должна звучать в ушах отцов и матерей уже зачатых, но еще не родившихся детей. Вот почему пример церковного отношения к браку и образец христианского семейного уклада являются наилучшей формой и самым эффективным способом социального служения добропорядочной семьи.

Нам недостанет времени в этом непродолжительном выступлении подробно рассмотреть все аспекты служения семьи людям. Поэтому позвольте мне отнести вас к Основам социальной концепции Русской Православной Церкви, а точнее, к разделам, посвященным вопросам личной, семейной и общественной нравственности, здоровья личности и народа, проблемам биоэтики.

Не сомневаясь в том, что этот документ хорошо известен всем присутствующим, я хотел бы лишь обратить внимание на универсальное средство врачевания абсолютного большинства тех острейших болезней или, как их еще называют, «вызовов времени», которые в этих разделах рассматриваются.

Таким средством является, конечно же, семья. Для ответственного пред Богом и людьми христианского семейства проблемы человеческого клонирования и эвтаназии, фетальной терапии и полового донорства, наркомании, проституции и тому подобных явлений являются чуждыми, ибо верующая семья ограждена от них самим строем своего бытия.

Да, тлетворное дыхание века сего доносится до каждого человека. Но не каждого оно отравляет. Залогом же подобного иммунитета во многом является семейное воспитание. Ибо в кругу семьи вырабатываются самые стойкие противоядия к зельям и снадобьям «духов злобы поднебесной» (Еф. 6: 12).

Эсхатология семьи

Как и сама Церковь Христова, христианская семья подвергается гонениям и преследованиям, которые порою принимают весьма изощренные формы. Стереотипы массовой культуры и моды клонируют сознание бездумных масс, в котором нет места ни христианским идеалам, ни семейным ценностям.

Общественному мнению прививается стойкий взгляд на семью как на игру партнеров, в которой кто-то должен обязательно проиграть, чтобы выигрыш достался лишь одному. Отношения родителей и детей представляются как некий психологический практикум: получается — хорошо, не получается — ну и ладно.

Быть патриархальной семьей, в которой у всех ее членов единая цель, твердые убеждения и общие интересы, сегодня не только не просто, но и не престижно. Потребительство проникает в семейную психологию, как ржавчина, разъедающая металл.

Многие люди задумываются сегодня о месте семьи в их жизни и о своих способностях к семейному строительству. Ищут образцы для подражания, пытаются обнаружить ответы на свои вопросы…

Если они не найдут чистоты в наших христианских семьях, они не найдут ее нигде, ибо нападения князя мира сего на семейные устои весьма многообразны.

Поэтому мы вправе настойчиво и постоянно проводить аналогию между Церковью и семьей даже до конца времен. Мы призваны ежедневно и ежечасно призывать Бога во Свидетеля нашей жизни и утверждать в сознании нашего христианского общества правду жизни, суть которой состоит в том, что Семья — это малая Церковь в служении Богу и людям.

Штюдеман Дитмар, О веротерпимости в свободном обществе

Владимир Зелинский. Брак и зачатие. Два посещения Божия