Михаил Литвиненко о времени и о себе

02.06.2020 first, news

(Памяти духовного композитора)

Диакон Сергей Герук

Сегодня прощались с Михаилом Семеновичем Литвиненко. Он ушел из жизни на 94-м году, когда Православная Церковь  празднует Вознесение Господне, готовясь к великому торжеству -  празднику Святой Троицы. Всю свою сознательную жизнь Михаил Семенович оставался верным служителем Церкви Христовой. Заслуженный  регент Украинской Православной Церкви и заслуженный артист Украины, композитор, исповедник веры Христовой. В 1952 году за «антисоветскую деятельность с использованием религиозных и национальных предрассудков» его приговорили к расстрелу. Затем приговор был заменен 25 годами лагерей…

Парадоксально, его обвиняли в «национальных предрассудках», а он просто любил Украину, как сын своей земли, откуда поcле крещения св. князем Владимиром киевлян проистекла святость Православия Руси. Он любил народные песни и сказания, любил поэзию, любил природу и сам стал писать музыку. На третьем курсе политехнического института написал композицию к «Прологу» поэмы Тараса Шевченко «Кавказ». Вскоре был отчислен «за религиозные убеждения».

Пройдя тюрьмы и лагеря, многие испытания, он, наконец, оказался в Киеве.

Прослужив во Владимирском соборе 17 лет, снискав славу в Украине и за рубежом, выступая и в Оперном театре Киева, и на других сценах городов и стран, в соборах и храмах Европы, не побоялся обличить своего патрона – бывшего митрополита Филарета в измене Православию и канонической Церкви. Ему угрожали, а затем упрашивали, ссылаясь на его патриотизм и любовь к Украине, сулили большой заработок. «Зрозумійте, Михайле Семеновичу, – говорили ему слуги Филарета в штатском, – ви станете першим регентом незалежної Української Православної Церкви Київського патріархату». Но он отверг эти предложения и покинул захваченный раскольниками Владимирский собор. С ним ушло 25 хористов. Приехавший в Киев в июне 1992 года новый законный Предстоятель УПЦ Блаженнейший Митрополит Владимир (Сабодан), поблагодарив его за мужество и верность канонической Церкви, благословил управлять митрополичьим хором в Киево-Печерской Лавре.

Мужества Михаилу занимать не приходилось. Оно росло в нем с раннего детства вместе с испытаниями XX века и верой в Единую Соборную и Апостольскую Церковь.

В борьбе за правду. Трудные страницы детства и юности

…Вспоминаю нашу последнюю встречу. Мы сидим с Михаилом Семеновичем после Литургии в опустевшем Трапезном храме Киево-Печерской лавры на правом клиросе, и я слушаю его жизненные воспоминания.

Детство его прошло в селе на Полтавщине. Рассказывая о страшном голоде в 30-х годах, вспоминает свою учительницу младших классов: «Помню её глаза, когда она нашла сухую свеклу, помню скрежет зубов, когда пыталась грызть её, до сих пор в памяти ее заплаканные глаза. Я также хорошо помню вкус листьев лещины. Макуха же была праздничным обедом…»

«…Когда забирали моего деда, злобные “слуги народаˮ срывали мешочки с семенами, подвешенные на чердаке, хватали остатки муки, сухие корочки хлеба. Из дома вынесли все, в том числе и нашу простую посуду. Рогачи у печи и чугуны – все вынесли. Наша хата опустела… Не на чем было спать, нечего было есть, не из чего напиться воды, ложки – и те забрали.

Было страшно, но моя семья молилась, и это вселяло надежду, я знал – есть правда в мире!.. “Я есть путь, истина и жизньˮ, – говорил Спаситель, и эти слова горели в моем юном сердце. И еще знал: “Блажени изгнани правды ради, яко тех есть Царство Небесное. Блажени есте, егда поносят вам, и изженут, и рекут всяк зол глагол на вы, лжуще Мене ради. Радуйтеся и веселитеся, яко мзда ваша многа на небесех…ˮ
И подумал тогда: “Пусть я буду тоже изгнан правды ради, как мой дедушка. Но мы вместе с ним унаследуем Царство Небесноеˮ…»

Эти слова отрока Михаила оказались пророческими. Он отказался поступать в комсомол, и за это вместо аттестата с отличием получил две тройки. И все же после войны поступил в Киевский политехнический институт. Но после третьего курса был отчислен.

В 1948 г. Михаил Семенович поступил в Киевскую духовную семинарию. Оставалось совсем  немного до окончания и получения диплома КДС. Но нашлись среди учащихся «друзья», сообщившие, что Литвиненко – враг народа. В 1952 году его арестовали. Приговор был страшен: «расстрел». Он молился и готовился к смерти, чтобы вместе с дедушкой унаследовать Царствие Божие. Господь судил иначе: «вышку» заменили 25 годами лагерей. Он посчитал тогда: ему 25 лет, в 50, если доживет, вернется на свободу… И снова милость Божия. Умер Сталин, и через три года после ареста  его  освободили.

«Я вернулся в Киев, пришел в Лавру. Наместник меня с радостью принял, но в один из вечеров, прямо на всенощном бдении, пришли двое в штатском, вывели меня из храма и заставили написать расписку о том, что я в 24 часа покину столицу».

Встреча со спутницей жизни. Скитания. И снова Киев

Он уехал в Одессу, снял комнату и пошел в кафедральный собор. Настоятель с радостью принял его в качестве певца и подменяющего регента.

 «Я никогда не пел без внимания к тому, о чем и что пою. Это главное правило певчего – петь и одновременно молиться. Я молился о том, чтобы Господь устроил мою жизнь, чтобы кончились мои скитания и невзгоды. И Господь услышал меня: в хоре я встретил свою будущую супругу. Рассказав о своей жизни, заключении, “бдительном оке вездесущего КГБˮ, которое буквально  пасло меня, предложил, чтобы она хорошенько подумала, прежде чем подвергать себя опасности. Но мы полюбили друг друга, поженились. Увы, мои опасения оправдались: через три дня после свадьбы уполномоченный по делам религий вызвал меня в горсовет и поставил условие, чтобы я в течение 24 часов покинул Одессу.

И начались наши скитания: Миргород, Полтава, Кременчуг, Запорожье, Харьков – и везде даже без временной прописки.

Наконец, в 1975 году я оказался в Киеве. Перед этим я часто сюда приезжал помолиться, всегда заходил в любимый мною Владимирский собор, иногда пел на клиросе. Меня знал Митрополит Филарет. И вот что удивительно: зная о моем прошлом, сам предложил стать регентом митрополичьего хора. В то время он был законным Митрополитом, Экзархом всея Украины. Конечно, в нем всегда присутствовала гордость и самодостаточность, вместе с тем был неплохой администратор, хотя часто и жестокий. Однажды он так отчитал одного священника в митрополии, что тот, выйдя из кабинета, получил инфаркт.

Когда он мне предложил стать регентом, я засомневался: справлюсь ли? Первая спевка показала, что сил явно не хватает. В ту пору приглашать профессионалов было невозможно. Мой хор состоял из возрастного “разнобояˮ: от 20 до 70 лет. Бог мне послал 20-летнюю девушку с прекрасным голосом, которая работала крановщицей. Каждый новый человек на клиросе проходил собеседование лично с Филаретом, и только после его благословения он мог петь в хоре».

Десять лет пролетели незаметно. Началась подготовка (и на государственном уровне) к 1000-летию Крещения Руси. Намечались празднования в Киеве, где святой князь Владимир крестил Русь. Повеяло ветром перемен. Регенту Михаилу Семеновичу разрешили пополнить хор, который к этому времени уже насчитывал 50 человек, профессиональными певцами. С ними он разучивал и свои произведения: «Честнейшую», «Трисвятое», «Херувимскую», которую до сих пор поют в Псково-Печерском монастыре, как и другие его произведения, которые исполняются сегодня в Питере, в Москве и за рубежом. А Санкт-Петербургский митрополит Владимир (ныне покойный), выразив особую благодарность, сказал, что без слёз не может слушать «Ис пола эти, деспота», и часто просил хор повторить исполнение. Конечно, Михаил Семенович был счастлив, что трудился не зря.

Раскол и уход из Владимирского собора

Михаил Семенович рассказал, как однажды предложил Филарету исполнить Литургию для гостей из диаспоры на украинском, в композиции К. Стеценко, А. Кошица или Н. Леонтовича. Филарет категорически отказался. И вообще, украинский язык он не признавал и высмеивал его, сам говорил исключительно на русском. Но вот пришел 1992 год, в Москве состоялся Архиерейский Собор, на котором из-за нестроений в Украинской Православной Церкви, вызванных диктаторским управлением Филарета, последнему было предложено оставить киевскую кафедру и занять любую другую в Украине. Будущий раскольник перед Крестом и Евангелием поклялся, что «ради мира церковного» он снимет с себя полномочия Предстоятеля УПЦ. Однако, вернувшись в Киев, провёл пресс-конференцию в «Укринформе», на которой заявил, что остаётся на киевской кафедре, так как в Москве его «заставили под прессом» дать такое обещание.

На вечерней службе во время шестопсалмия по обычаю регент зашел в алтарь, чтобы взять  благословение. Но Филарет, не подпуская его, бросил в лицо: «Так что, может, Вы тоже против меня с “этими”»? «Так Вы же сами заявили на Соборе, что оставите киевский престол» – был ответ. «Так вот! Передайте им и запомните: этого не будет!»

«Тогда я понял: он не исправится никогда. Так и ушел без благословения. Трудно было, на душе тяжесть. 17 лет  проработал с этим человеком, и такой позорный финал с его стороны. А когда состоялся  Харьковский Собор и на киевскую кафедру был избран светлой памяти Митрополит Владимир (Сабодан), не предупреждая хор, я взял сольное многолетие на Литургии и спел: «Блаженнейшего Владимира» (вместо  Филарета). Это был мой ответ раскольнику. После чего объявил хору о своем уходе. Секретарь Филарета протоиерей Борис Табачек сначала пугал меня, говоря, что «приползу на коленях», потом сулил большие деньги и прочее. На что я ответил: «Да хоть гору золота предложите, я сюда не вернусь».

Так бесстрашный исповедник веры еще раз доказал свою преданность Церкви и святым канонам.

До 2008 года Михаил Семенович блестяще управлял митрополичьим хором в Лавре. Блаженнейший Митрополит Владимир, как и Блаженнейший Митрополит Онуфрий  неоднократно награждал его церковными наградами «за заслуги перед Украинской Православной Церковью».

Но главная награда – это честная, мужественная, бескомпромиссная жизнь во Христе ради Господа и народа Божьего. Вечная память!

Диакон Сергий Герук

Памяти последнего узника ГУЛАГа

Михайло Семенович Литвиненко та його Хор