Андрей Коваль. От тюрьмы и от сумы…

01.02.2006 archive, Вестник №53, Тема номера

От тюрьмы и от сумы…

Андрей Коваль

Одесское исправительное учреждение находится недалеко от центра города. Монументальный объем тюремного замка, спроектированный знаменитым архитектором А.О. Томишко в 1891 г., с высоты птичьего полета походит на красный лежащий крест. Никогда не обратил бы на это внимания, много раз проезжая мимо комплекса исправительных зданий. Последнее, что приходит на ум рядом с этими мрачными стенами, это то, что архитектура этого учреждения по праву считалась одной из достопримечательностей Одессы конца XIX века.
Огромные серые стены с прожекторами на углах и колючей проволокой, протянутой по всему периметру, соседствуют с привычной жизненной суетой оживленных транспортным и людским потоком улиц. Привычной картиной для прохожих стали вереницы посетителей с большими сумками, ожидающих своей очереди на тюремном КПП. У кого-то здесь отбывает срок сын, у кого-то муж. Заглянув в глаза этим людям, можно почувствовать, какой крест несет семья, чей родственник выбрал лихой путь в своей жизни, неминуемо приводящий в места «не столь отдаленные». Бесспорным является и тот факт, что горе этих людей выходит за рамки отдельно взятой семьи. Рост преступности, необходимость применения эффективных исправительных мер, проблема содержания осужденных в соответствующих заведениях затрагивают огромный спектр социальных проблем нашего общества. Общество — это продукт целенаправленной и разумно организованной совместной деятельности людей, объединенных на основе общих интересов. Никто не сможет остаться в стороне от болезней, которыми страдает та или иная часть нашего социума. И принимать участие в решении этих проблем нужно всем миром.
Еще в древности Аристотель называл человека существом общественным, и не случайно самым распространенным наказанием издревле была изоляция провинившегося человека от общества. Христианство принесло в мир идею всепрощения и покаяния. Раскаявшийся разбойник, висевший на своем кресте одесную Иисуса Христа, стал первым человеком, вошедшим в райские обители вслед за Спасителем. Какие тяжкие преступления ни совершил бы человек, как низко бы он ни опустился, никто не имеет власти отнять у него право на покаяние, исправление и прощение. Человек сам себя наказывает, становясь заложником хищных инстинктов своей животной природы, забывая о духовной составляющей человеческой сути, теряя страх Божий, забывая, что любое зло удаляет нас от Бога и ввергает в черную пучину греха, страданий и отчаяния. И такому человеку, который уже сам себя наказал, необходимо дать шанс исправиться, реабилитироваться в обществе как полноценному его члену. Именно такую моральную ответственность и прямую обязанность, по-своему предназначению, несут исправительные учреждения. Но это в идеале. А в жизни можно наблюдать совершенно другое. От многих десятилетий карательного подхода к проблемам перевоспитания в государстве тоталитарного воинствующего атеизма наше общество унаследовало целый комплекс проблем, связанных с реабилитацией граждан, отступивших от норм права и морали. Заведения, которые по-своему предназначению должны служить исправлению, на деле превратились в курсы повышения бандитской квалификации. Бытовые условия, в которых содержатся заключенные, могут способствовать только еще большему озлоблению и желанию мстить за нечеловеческое обращение и унижения.
Подход в решении этих проблем нужен особый, здесь следует учитывать не только экономический и социальный факторы, но и духовный аспект дела. Изолируя преступника, государство должно заботиться не о том, как его сильнее наказать, а о том, каким человеком этот правонарушитель выйдет после окончания определенного ему на исправление срока и какую ему можно предложить достойную альтернативу прежней жизни.
А пока государство занимается решением своих «первоочередных» задач, первыми на помощь к своим страждущим братьям поспешили священнослужители. Опасно забывать, что недуги общества, если не уделять им должного внимания, могут принять неконтролируемый характер и иметь самые непредсказуемые последствия. Цель тюремного служения церкви можно выразить словами героя романа Достоевского «Записки из мертвого дома», которые он произнес при выходе из тюрьмы, по окончании длительного срока каторжных работ: «… с Богом! Свобода, новая жизнь, воскресенье из мертвых… Экая славная минута!» Православные священники посещают казематы, побуждаемые не только состраданием к заблудшим нашим братьям, но и заботой о том, с каким чувством эти люди выйдут из стен исправительного учреждения, какой жизненный путь выберут в дальнейшем. В тюремном служении православные руководствуются желанием наладить процесс полноценного выздоровления как отдельно взятых индивидуумов, так и всего общества в целом.
История неоднократно доказала, что невозможно победить зло силой. Нужен другой, более рациональный и взвешенный подход. И церковь, со своим многовековым опытом покаянной дисциплины, отработанной системой социального служения, а самое главное, как живой мистический богочеловеческий организм, в этом плане незаменима. Главное, благодаря чему священник оказался в тюремной камере, — это потребность заключенных в духовном окормлении, необходимость в реальной поддержке, способной облегчить тяжелую ношу грехов и страданий. Но для полной моральной и социальной реабилитации одного отпущения грехов мало. Даже при самых глубоких покаянных чувствах и возрожденном религиозном самосознании человек, которого после окончания срока за порогом тюрьмы ждет мир, в котором ему по-прежнему нет места, остается за бортом жизни. Старые навыки и безвыходность положения берут свое, и он попадает в замкнутый круг прежних проблем. Но и в этом вопросе церковная полнота не опускает рук и с надеждой смотрит в будущее, предлагая свои решения сложившихся проблем. Православные общины, состоящие из бывших заключенных, пытаются реально практиковать высокие идеалы любви к ближнему, взаимной поддержки и милосердия. Кроме того, такие церковно-социальные проекты приносят ощутимую пользу всему обществу. Конечно, реализовывать такие проекты в полном объеме социальным структурам Церкви не под силу без всесторонней помощи властей, профессионалов в данной сфере, да и вообще всех людей доброй воли. Но главное, что первый шаг сделан, и план действий не просто предложен как теория, а уже практикуется, как реальное дело.
Своими впечатлениями от общения с арестантами поделился отец Андрей Роставецкий, который, имея пятилетний опыт пастырской деятельности, тюрьму стал посещать не так давно.

— Отец Андрей, с какими впечатлениями связано ваше первое посещение исправительного учреждения?
— Должен отметить, что когда я впервые попал в окружение этих стен, то испытал не самое приятное ощущение. Да это и понятно. В местах лишения свободы сама атмосфера пропитана чувством тоски и уныния. Но главным для меня было то, что нас ждали люди, и мы спешили в надежде принести хоть какое-то облегчение страждущим. Главным организатором наших посещений является отец Вадим Анисимов. Он уже не первый год регулярно посещает одесскую тюрьму, исповедует и причащает желающих, активно участвует в сборе теплых вещей и питания для заключенных. Я ему помогаю в этом.

— Как складывались ваши отношения с заключенными?
— По-разному. Каких-либо крайне отрицательных и гневных возражений, связанных с нашими посещениями, не было. Только увидев человека, уже по выражению глаз можно определить радость и искреннюю признательность, либо инфантильное, абсолютно равнодушное отношение. Нужно отметить, что последних с каждым нашим визитом все меньше. Насколько я понимаю, сначала к нам отнеслись с недоверием, но, убедившись в искренности нашей заботы, решили открыть свои сердца, поделиться наболевшим. Это аспект чисто человеческого общения. Первое, что ощущалось, — это колоссальная потребность духовного общения. Иногда исповедь затягивается на весьма продолжительное время. Я пытаюсь уделить максимум внимания каждому, найти нужные слова, объяснить, что свой грех нужно искупить. Важным является и то, чтобы исповедь не превращалась в обычные беседы, исповедующийся должен четко понимать и чувствовать, что через священника он вступает в сакраментальное общение с Богом, Церковью, а это уже огромная ответственность и начало преображения души. А поговорить по душам можно и с психологом, который, кстати, постоянно нас сопровождает, как и другие сотрудники тюрьмы.

— А как психологи комментируют вашу деятельность в тюрьме?
— Мы с ними легко нашли общий язык. И мне, молодому священнику, весьма помогли их советы относительно первоначального общения с заключенными. Тюрьма — это маленький мир, в котором действуют свои правила. Здесь важно учитывать многие нюансы. Одно неосторожное слово, и нас бы не восприняли! Нужно было показать, что мы знаем и понимаем особенности того общества, к которому пришли для диалога. Они, в свою очередь, с благодарностью относятся к нашим визитам, ибо понимают, что никакая наука, как бы тщательно она ни изучала человеческую психологию и глубины подсознания, не способна переродить человека.

— Скажите, что для вас является самым трудным в общении с арестантами?
— Самое трудное — достучаться к человеческому сердцу, которое из-за многих лет жизни, проведенных во грехе, вне всяческих норм морали, казалось уже черствым. И здесь главное вернуть человеку веру в самого себя, вселить надежду на бесконечное и безграничное милосердие Божие, помочь преодолеть уныние и отчаяние. Однажды в беседе один заключенный сказал, что каждый день в узенькой форточке своего каземата видит вдалеке многоэтажный дом, в котором живет его семья. Одновременная близость и недостижимость любимых людей начала сводить с ума. Таких историй, жалоб, просьб приходится слышать очень много, и каждому хочется помочь. На исповеди я всем говорю, что часть того груза, который лежит у них на душе, я беру на себя.

— Было что-либо такое, что вас приятно удивило в тюрьме?
— Однажды мы зашли в камеру, в которой не просто появились образа, а весь угол до потолка был увешен иконами. Более того, были лампада и свеча, которую им разрешили зажечь в нашем присутствии. На аналое лежала Псалтирь, и заключенные начали читать ее по очереди. То, что зерно нашей проповеди упало на благодатную почву, весьма утешило нас. Это подтверждение того, что у Бога нет потерянных душ. Главное — никогда не опускать руки, уметь прощать, любить и видеть в каждом человеке только хорошее. Свет и тепло такой любви размягчат любое, даже самое черствое сердце.

— Есть ли надежда, что такой человек выйдет из тюрьмы истинным христианином, способным к новой жизни?
— Это и является главной целью тюремного служения Православной Церкви, именно с этой надеждой мы заходим в каждую камеру.
Конечно, проблема реабилитации в обществе бывших заключенных весьма актуальна. Я знаю, что есть примеры того, как на своих церковных приходах священники организовывают общины, которые дают возможность человеку, отбывшему длительный срок, адаптироваться, начать новую жизнь. Это яркий пример того, как нужно углублять и расширять социальное служение Церкви.

Противостояние в Ровно

Настоятельница Свято-Архангело-Михайловского монастыря игумения Серафима: «Церковь должна быть в гуще народных бед!»