КИЇВ. Керуючий справами УПЦ: «Створення паралельної церковної структури поховає ідею єдиної Православної Церкви в Україні»

Как отмечают в издательстве, разговор происходил в момент, решающий как для украинского, так и мирового православия. Экзархи, назначенные Константинополем в Украину, как ожидается, отправятся с докладом о ситуации на Фанар (резиденция Патриарха Варфоломея) 11 октября – и тогда решится вопрос: дадут ли автокефалию УПЦ КП и УАПЦ “как есть”, объединят их в рамках подконтрольного Константинополю украинского экзархата или… и вовсе воздержатся от каких-либо шагов, вняв аргументам РПЦ о диалоге. Вопрос тем более важный, учитывая, что на фоне противостояния в украинском Православии все большее влияние обретает Греко-католическая церковь – именно она может стать “бенефициаром” разворачивающейся авантюры с получением церковной автокефалии.

 “КАК БЫ МЫ ГРЕХ НИ НАЗВАЛИ, ОН ОСТАНЕТСЯ ГРЕХОМ”

– Владыка, Вселенский патриархат приступил к рассмотрению просьбы об автокефалии для украинского православия, которую озвучивает власть и духовенство УПЦ КП и УАПЦ. И, судя по сигналам, которые поступают с Фанара, решение о даровании автокефалии все-таки будет. Почему УПЦ считает, что это решение для Украины не лучшее, почему таким образом раскол не преодолевается?

– Начнем с того, что это – антиканоническое решение одной церкви о вмешательстве в дела другой Поместной православной церкви. А неканоническими действиями создать какую-то каноническую структуру невозможно. Как бы мы грех не называли, он грехом остается, как бы мы не назвали раскол – он и останется расколом. Странно, но соответствующая аргументация, которую мы ныне слышим из уст Константинопольского Патриархата, во многом состоит из посылов, которые уже неоднократно звучали на протяжении всего 26-летнего периода раскола. Почему-то Константинополь решил проводить процесс уврачевания именно аргументами раскольников. И уже видно, что это отнюдь не уврачевание, а наоборот легализация раскола. Ведь нельзя неправдой создать правду. Это изначально тупиковый путь. И понятно, что если в Украине уже есть каноническая церковь, и создается искусственно какая-то параллельная ей структура, то это, по сути, будет структура раскольническая.

Не дай Бог, если к этому все придет, но уже сейчас все чаще и чаще говорят о будущем существовании в нашей стране двух церковных юрисдикций. Данный сценарий губителен, поскольку таким образом будет похоронена сама идея единой православной церкви в Украине. На протяжении ближайших не только десятилетий, но и веков единой церкви в Украине точно не будет.

–  Как могут сосуществовать параллельно две структуры, одна из которых канонична, а вторая была“легитимизирована“ посредством Томоса от Константинополя?

– В данном случае я имею в виду нормы светского законодательства, а не говорю с точки зрения церковного права. Как было заявлено, сейчас ведутся переговоры между “Киевским патриархатом” и “автокефальной церковью” на предмет возможности их объединения, а также избрания предстоятеля. Вторым этапом, видимо, станет ликвидация УПЦ КП и УАПЦ, за которой последует официальное оформление на их базе новой структуры. Вот эта структура как бы и будет претендовать на то, чтобы получить Томос.

– Что сначала должно произойти – предоставление Томоса, а потом создание структуры, или наоборот – объединение, а только затем выдача Томоса? На днях спикер УПЦ КП Евстратий Зоря заявил, что они ждут автокефалию в первой декаде октября.

– Сама формула “Томос украинскому народу» или просто “Томос Украине” – это нонсенс как с канонической, так и юридической точки зрения. Томос может предоставляться конкретной канонической структуре. Если ее нет, что это за Томос тогда такой? Кому он выдается? В воздух что ли? На сегодняшний день мы не имеем исторических прецедентов предоставления Томоса фактически в никуда.

– Вы имеете в виду, что дарование автокефалии структуре до ее объединения – все равно, что поставить телегу впереди лошади?

– Вы очень точно подметили. И, я думаю, здесь заложено недоверие участников автокефального процесса друг к другу. Каждый действует по принципу “чтобы не обманули”. Все это неизбежно тянет за собой использование механизмов, которые противоречат церковной практике и церковному же законодательству.

“СУЩЕСТВУЕТ ПЕРСПЕКТИВА РАСКОЛА ВСЕЛЕНСКОГО МАСШТАБА”

– УПЦ долгое время общалась с Константинополем. Туда же, на Фанар, ездил патриарх Московский и всея Руси Кирилл. Почему сейчас Вселенская патриархия не слышит позицию канонической УПЦ или, по крайней мере, Ваши слова?

– Для нас это тоже загадка. И ответа на этот вопрос у нас нет. Действительно, мы в последнее время несколько раз общались с Патриархом Варфоломеем, и я лично слышал из его уст утверждения о том, что он признает исключительно каноническую Украинскую Православную Церковь, которую возглавляет Блаженнейший митрополит Онуфрий. Более того, Патриарх неоднократно подчеркивал, что “Церковь-мать никогда не сделает больно своей дочери”. Во время нашей последней встречи летом, когда делегация нашего Синода провела переговоры со Вселенским патриархом и представителями Синода Константинопольской патриархии, нам было прямым текстом сказано – те, кто говорит о том, что Томос уже готов, работают против Константинопольской церкви. И вдруг после этого со стороны Фанара последовали не просто недружественные заявления, а и конкретные недружественные действия. С чем это связано – можем только догадываться. Мы пока не имеем каких-то сведений, чтобы об этом говорить публично, однако очень надеемся на ответственность Вселенского Патриарха перед будущим. И перед Богом. Поскольку формируется очень тяжелая, и можно даже сказать, страшная перспектива для церковной жизни в Украине. Помимо этого, возникла и реальная угроза глобального раскола Вселенского Православия.

– Насколько высока вероятность того, что решение Вселенского патриархата подстегивается некими внешними факторами, «третьей силой», принимающей участие в соответствующем процессе? Очень уж императивными были заявления посла США по вопросам религиозной свободы Сэма Браунбэка в Киеве в поддержку поместной Церкви…

– Это сложный вопрос. Мы можем говорить только о тех фактах, которые нам реально известны. После приезда посла США Браунбэка в Украину американские дипломаты запросили встречу с руководством нашей церкви. Им было отказано, поскольку церковный вопрос должен решаться сугубо в рамках самой церкви.

Мы ведь изначально указывали на то, что наша церковь аполитична. При этом мы не считаем возможным допускать какое-то давление на церковные процессы со стороны представителей других государств. Как ни крути, но сейчас мир проходит череду великих геополитических разломов, и, как утверждают многие авторитетные эксперты, во многом Украина – это не субъект, а обьект большой международной политики. И, в каком-то плане, даже заложник, а также жертва взаимоотношений различных глобальных игроков.

Жизнь же Церкви не должна быть пронизана геополитическими или политическими интересами. Она строится на совершенно других принципах. В частности, для нас неприемлемо, чтобы на Церковь смотрели, как на некую политическую организацию. Церковь основана Богом, чтобы спасти человека и обеспечить ему вечность. При этом любой православный верующий человек глубоко патриотичен, потому что по-другому быть не может. Если человек любит Бога, то он любит и землю, которая дарована ему Господом. Патриот – это человек, который работает, трудится, создает все условия для того, чтобы подаренные ему Богом блага приумножались и были подспорьем для следующих поколений. Но, тем не менее, есть прекрасная формула: «любой христианин – это гражданин неба с земной пропиской». И мы должны помнить всегда, что мы – граждане неба, для нас самое важное – это Бог. Поэтому мы должны всегда отдавать себе отчет в том, что церковь – это не политическая организация, она не может обслуживать чьи-то сиюминутные идеологические интересы, а также ставить перед собой какие-то политические задачи. Для нас важней всего – это сам человек и его вечная душа.

– Вы и политикам не позволяете вмешиваться в церковные дела…

– Мы категорически запрещаем, чтобы церковный амвон был кафедрой для проповеди каких-либо идеологий. Конечно, церковь открыта для всех. Однако, когда человек преступает порог храма, он должен забыть о своих политических или идеологических взглядах, ибо выше и важнее Бога ничего нет. Также такой человек должен быть наравне со всеми, потому что он – раб Божий.

“УВЫ, НО ДИАЛОГА С ФАНАРОМ СЕЙЧАС НЕТ”

– На каком уровне сейчас находится диалог с Фанаром и есть ли он в принципе?

– К сожалению, сейчас диалога нет, поскольку грубо нарушен сам принцип существования Поместной православной Церкви. Те представители Константинопольского патриархата, которые прибыли в Украину с определенным заданием, по нашему мнению, находятся здесь и действуют антиканонично. Поэтому, когда они попросили, чтобы их принял Предстоятель нашей церкви, то Блаженнейший митрополит Онуфрий категорически отказался это делать. В частности, потому что сам их приезд на территорию нашей церкви должен быть обговорен заранее, и они должны были бы получить на это позволение со стороны УПЦ. Указанные епископы же приехали самочинно, и не просто, как паломники, а с четкой целью – заниматься реализацией каких-то своих проектов. Учитывая все это, мы должны констатировать отсутствие какого-либо прямого диалога с Фанаром.

– Есть ли вероятность, при которой этот диалог начнется – если, например, они спросят у вас разрешения?

– Возможность есть всегда. Пока человек дышит, пока живет на этой земле, время для изменения всегда существует. Главное, чтобы это было правильно использовано. Потому что даже решение священного синода РПЦ является пока что только полумерой. С одной стороны, заявлено, что патриарх Московский приостанавливает поминовение патриарха Константинопольского. Второй аспект – представители РПЦ не будут принимать участие в тех форумах, где председательство находится в руках Константинопольской церкви. С другой стороны, евхаристическое общение не разорвано, что предоставляет нашим священникам возможность участвовать в совместных богослужениях и причащаться. Вот это как раз и является сигналом того, что возможность для диалога еще есть. Это явный призыв к диалогу, а также еще один шанс для того, чтобы одуматься. Ведь наши взаимоотношения должны приносить пользу этому миру, а не стать с чьей-то внешней подачи еще одним предлогом для разобщения людей, тем более – людей одной веры.

– Почему, на Ваш взгляд, выбор Фанара пал на архиепископа Памфилийского Даниила и на епископа Эдмонтонского Илариона? Дело в том, что оба экзарха родились в Украине и понимают нашу специфику?

– Мне неизвестны причины, которые послужили обоснованием для такого выбора Константинопольской церкви.

“КОГДА ДВОЕ БОРЮТСЯ, ПОБЕЖДАЕТ ТРЕТИЙ”

– В заявлении Синода РПЦ прозвучал тезис о том, что в течении достаточно большого периода времени Константинопольский патриархат поддерживал унию с католической церковью. Как сейчас складываются отношения между институциями? В обществе есть мнение о возможности поглощения украинского православия греко-католиками. Можете прокомментировать этот момент?

– В заявлении Синода идет речь о том, что в свое время были патриархи, которые, если не инициировали, то, по крайней мере, принимали участие в Соборах, которые предполагали заключение уний с Римо-Католической церковью. Если говорить точнее, то Лионской унии и Флорентийской унии. К нашей церкви это имеет отношение в том плане, что присланный из Константинополя митрополит Киевский Исидор был одним из главных участников Ферраро-Флорентийского Собора, который де-факто подчинял православную церковь Папе Римскому. Это и стало причиной того, что митрополита потом не приняла Русская Церковь, и он, в конечном результате, стал кардиналом в Риме. Этот фрагмент церковной истории и послужил фундаментом для многих процессов, которые через сто с лишним лет трагически отразились на судьбе православия в регионах, которые сейчас являются западными областями нашей страны. К сожалению, некоторые отголоски тех событий слышны и сейчас.

– Есть некоторые свидетельства того, что тот же епископ Даниил Зелинский был священником Греко-католической церкви.

– Из официальной биографии епископа Даниила нам известно, что он родился в греко-католической семье и даже один год проучился в греко-католической семинарии. После этого последовал его переезд в США и переход в Православие.

– Насколько православие в принципе может быть поглощено? Этот процесс завершится на формировании параллельной православной структуры, или может быть в перспективе другой шаг?

– Вы правы в том отношении, что есть правило: когда двое борются, очень часто побеждает третий. К сожалению, жизнь показывает, что все лучшие силы нашей церкви сейчас направлены как раз на то, чтобы защитить ее в рамках навязываемого нам раскольниками противостояния. Мы вынуждены отвечать на нынешнее беспрецедентное давление. Как следствие – православные силы ослабляются, и это дает возможность Греко-католической Церкви действовать очень активно. За последние годы УГКЦ показала весьма бурный рост, причем, именно на тех территориях, где ее никогда не было и где в принципе нет ее верующих. Однако униаты в соответствующих регионах строят храмы, создают свои структуры и, таким образом, ведут обширную миссионерскую деятельность. При этом они еще и эффективно интегрировались в систему образования. Поэтому, в целом, нужно признать – да, УГКЦ развернула довольно масштабную деятельность, направляя все усилия на то, чтобы выйти далеко за пределы ареала ее традиционного существования.

Но, вы знаете, украинский народ – это православный народ. И я думаю, что данная генетическая сила, которая иногда просто спит в человеке, так или иначе возобладает. Ведь даже то, что несмотря на все беспрецедентное информационное давление на УПЦ, наши храмы сейчас переполнены, говорит о многом. Если человек искренен в своих взаимоотношениях с Богом, то он очень хорошо чувствует: где правда и благодать, а где – политическая риторика или псевдопатриотические лозунги. Еще раз повторю: храм нужен только для того, чтобы человек имел возможность встретиться с Богом, а также встретиться с таким же человеком, как и он сам. С такой же греховностью, но и с таким же желанием ее с Божьей помощью преодолеть. Если это происходит, то задача Церкви исполняется и все остальное – второстепенно.

“ПРОБЛЕМА ЕЩЕ МОЖЕТ РЕШИТЬСЯ БЫСТРО”

– Вы говорите, что решение синода РПЦ приостановить поминовение – это как бы приглашение к диалогу. Но насколько серьезна размолвка между РПЦ и Фанаром? И возможно ли, что РПЦ, например, в ответ на решение Константинополя о даровании Томоса примет симметричное решение признать существующие расколы в иных мировых церквях, Греческой или, скажем, Турецкой? Будет ли такой шаг “зеркальным”?

– Это терминология светской политики. Я не хотел бы говорить о том, что “может быть”. Ответственные люди должны говорить лишь о том, что есть, и о том, чему нужно давать оценку. Мы очень надеемся на то, что катастрофы не произойдет, что Господь вразумит всех нас, и мы найдем тот правильный путь, который поможет решить существующую проблему.

На сегодняшний день украинский вопрос вышел далеко за рамки самой Украины. Именно поэтому в решении Священного Синода РПЦ присутствует приглашение всех Поместных Православный Церквей к обсуждению данной очень сложной проблемы. Это правильно, поскольку если возникшее затруднение нельзя решить в рамках одной Поместной церкви, к его урегулированию подключаются все остальные Церкви. При этом ни одна из Поместных Церквей не имеет никакого права единолично вмешиваться в дела другой Поместной Церкви. Ни одна из Поместных Церквей не имеет преимущества во власти.

Что же касается “симметричности”, то я бы сделал акцент на другом аспекте. Довольно странным есть то, что Константинопольская церковь вдруг приступила к решению проблемы украинского церковного раскола, имея за спиной длительный и неурегулированный до сих пор старостильный раскол в чрезвычайно близкой к себе Элладской церкви. Не меньшее удивление на фоне поддержки Фанаром идеи украинской автокефалии вызывает и упорное нежелание Константинополя предоставить автокефалию своей архиепископии в США. Многие бы назвали это политикой двойных стандартов.

– Как реагировать на сообщения от дружественных РПЦ церквей – Белорусской, осудившей решение Константинополя по Украине, Элладской, которая и вовсе призвала Фанар отказаться от общения с раскольниками? Очень похоже на какой-то Брексит внутри вселенского православия.

– Я не думаю, что речь идет о Брексите. В первую очередь, потому что в нашем случае затрагиваются более глобальные вопросы, и цена этих вопросов, если говорить светским языком, несоизмеримо выше. Речь идет о защите тех норм, на которых базируется земное существование церкви. Если какой-то патриарх счел возможным пересмотреть современные реалии, то где гарантии, что, например, другой патриарх не скажет: “подождите, эта область в свое время была моей, поэтому я вполне имею право изменить существующее положение дел”. Начнется хаос, страшный хаос, и как остановить его, никто знать не будет, поскольку под удар попадут базовые принципы. Что в таком случае сделать? Придумывать новые? Да и кто вообще дал право кому-то пересматривать то, что утверждено веками, и на чем зиждутся принципы православной канонической жизни?

Мы общаемся со всеми Поместными Православными Церквями. Они прекрасно понимают возникшую сейчас перед всем православным миром опасность. Пусть пока и нет официальных заявлений, однако епископы на самом деле серьезно озабочены тем, как будет в дальнейшем развиваться ситуация. Такое беспокойство вызвано тем, что на наших глазах формируется некая новая экклезиология (отрасль богословия, изучающая свойства церкви – Авт.), которая до этого была неведома православному миру. Давайте вспомним одну из основных причин отделения церковного Запада от Востока. В ее основе лежала претензия Папы Римского на всеобщее управление христианами. Поместные Православные Церкви Востока такой концепции всегда противились.  Более того, тот же Константинопольский патриархат учил тому, что это противоречит Евангельскому учению. Прошло время. И вот почему-то те же тенденции, но уже в формате “православного Папы”, появляются теперь уже в самой Вселенской патриархии. Это очень серьезная проблема, поэтому всем нам нужно над нею задуматься и дать ей правильную оценку.

– Если мыслить историческими категориями веков или десятилетий, сколько, на Ваш взгляд, может продолжаться нынешний период нестабильности,“бурления“ в православном мире?

– Мне очень хочется верить в то, что это довольно быстро прекратится. На данном этапе все еще можно легко урегулировать. Просто необходимо остановиться и не действовать неканоническим путем. В ином случае раны будут очень и очень глубокими. В момент разделения Запада и Востока никто не думал, что это продлиться столько времени. Поэтому ни в коем случае нельзя допускать разрастания масштабов возникшей проблемы. Слава Богу, что она еще может быть быстро решена.

“ЗАДАЧА ЭКЗАРХОВ – ПРИВЕСТИ РАСКОЛЬНИКОВ К ОБЪЕДИНЕНИЮ”

–Предлагаю вернуться внутрь Украины, к полномочиям экзархов. Раз вы их не приглашали, то и “официальных“полномочий они как бы не имеют. Но Фанар может смотреть на это по-другому. Так что могут сделать посланники Константинополя – например, созывать Собор?

– Исходя из сообщений в СМИ, они имеют полномочия строить некую площадку для формирования Поместной Церкви.

В целом, эта тематика вообще соткана из казуистики. Из официальных заявлений мы знаем, что решение по автокефалии принято. Однако как оно будет реализовываться и будет ли реализовываться вообще до сих пор непонятно. Складывается впечатление, что в жизнь претворяется формула –”принято решение принимать решения”. А что это значит? Никто четко не знает, поскольку толкования даются разные. В Украине одни, в Греции – другие.

В нашей стране этот процесс вообще настолько политизирован, что принял масштабы чуть ли не события всеобъемлющего значения. Хотя, по оценке представителей той же греческой церкви, это вопрос очень тонкий и о нем нужно поменьше распространяться. Ведь нужно все тщательно просчитывать, чтобы, решая одну проблему, не создать другую – гораздо более серьезную и многогранную.

Возвращаясь к полномочиям, можно предположить, что их задача – привести  раскольников “Киевского патриархата” и “Украинской автокефальной церкви” к объединению. И если это, с учетом возможностей и влияния власти, все же произойдет (хотя я в этом и очень сомневаюсь, поскольку за 26 лет было несколько неудачных попыток такого слияния), то почва для работы над решением задачи легализации создающейся церковной структуры будет подготовлена. Так или иначе вопросов остается весьма много. С раскольниками нужно что-то делать. Просто принять их в сущем сане в каноническую церковь невозможно.

– Дарование Томоса будет означать автоматически непризнание анафемы, наложенной на Филарета?

– Нет, конечно, поскольку это совершенно разные вопросы.

– То есть, снимать отлучение от церкви должен исключительно тот…

– …кто его налагал. Каждая Поместная Православная Церковь вправе самостоятельно решать свои внутренние вопросы. Другая Поместная Церковь не имеет права их пересматривать. У нас нет “папства”, когда кто-то, даже имея статус первого среди равных по чести, может вмешиваться в решение неподвластных ему вопросов. Во всей истории взаимоотношений РПЦ и Константинопольской Церкви не было ни одного прецедента, когда бы Фанар менял решения, принятые в Москве или Киеве.

Подобной позиции придерживаются и все другие Поместные Церкви. Недавно вышла статья сербского владыки Иринея, епископа Бачского, в которой он указал, что наше каноническое право зиждется именно на принципе самостоятельности принятия решений. Кто-то может себе приписывать право на рассмотрение апелляции, но в истории пока не было случаев отмены какого-то важного решения одной Церкви с подачи другой Церкви. Как минимум, в истории наших взаимоотношений с Константинополем.

– Но апелляции на отлучение Филарета со стороны УПЦ КП были?

– Нам известно о нескольких таких апелляциях, переданных на Фанар. Первая из них, если не ошибаюсь, датируется 2008 годом.

“ЛЮДИ ВСЕ РАВНО БУДУТ ЗАЩИЩАТЬ СВОИ ХРАМЫ”

– Эксперты призывают очень осторожно относиться к любым вопросам о легализации, вопросам церковного имущества, законопроектам в парламенте. И напоминают, что в девяностые в Украине “полыхало“единовременно более 800 религиозных конфликтов. Есть ли понимание того, какой будет карта этих конфликтов сегодня?

– Мы живем в государстве, которое декларирует свою демократическую платформу. Более того, Конституция гарантирует как равноправие всех граждан и свободу совести, так и отделение церкви от государства. Однако, к сожалению, пример последних лет показывает, что в определенных моментах государство может отходить от задекларированных ним же норм. Даже недавнее заявление президента в Верховной раде о том, что УПЦ будет переименована, свидетельствует: гарант Конституции… как бы аккуратнее сказать… может своими заявлениями и действиями ввергнуть Украину в настоящий хаос. Мало того, что огромному количеству верующих украинцев по какой-то нелепой причине отказывают в праве быть украинцами. Хотя они живут в этой стране, любят ее, платят здесь налоги, служат в ее армии, работают ради ее благополучия. Происходит еще одна страшная вещь – у них отбирают чувство защищенности, а также уверенность в том, что закон стоит на страже их интересов и гарантированных свобод. А ведь как показывает история, если у людей нет ощущения, что их права защищает закон, то они начинают защищать себя самостоятельно. Не дай Бог, если мы подойдем к черте, когда наши храмы, наши лавры станут захватывать… Люди будут защищать свои святыни и свою веру.

– Из уст Филарета как раз уже прозвучали притязания на две лавры. Как люди в Почаеве отреагировали на такие слова?

– Люди молятся и уповают на Бога. Мы уже были свидетелями не одного такого заявления. Были и определенные действия, однако Господь уберег всех нас от беды. В целом, мы уже все это проходили. Коммунисты закрывали лавру, но где сейчас их режим, а где наша святыня?

А ведь история многих из нас, к сожалению, так ничему и не учит. В начале ХХ века власть большевиков создала свою, карманную, церковь «обновленцев». Ей в массовом порядке передавались церковные строения. Подлинная же церковь оставалась в маленьких храмах и подвалах. Верующие молились, где только было можно. Они не оставили свою Церковь, чувствуя где благодать, а где только потакание политическим капризам.

Подчеркну – церковный народ нельзя обмануть. Одно дело, если жить только публикациями в Интернете, с помощью которых создается ощущение реальности, весьма далекой от настоящего положения дел. А совсем другое –  это посмотреть вживую на наш недавний Крестный ход, где, по наиболее близким к истине подсчетам, было более 250 тысяч человек. В СМИ же как будто под диктовку писали: “вас было 60 тысяч”, “20 тысяч”… Неужели те, кто создают эти фальшивки, думают, что народ можно обмануть так, что человек перестанет верить сам себе? Своим глазам? К чему это приведет?

– Полагаю, к внутренней шизофрении.

– Вполне возможно, что это может коснутся тех, кто как раз и фабрикует упомянутые мною фейки. Если же говорить о церковном народе, то речь идет о возникновении тотального недоверия к силам, причастным к созданию каких-либо параллельных церковных структур. И это далеко не безобидные вещи. Вернусь к возможности захвата храмов. Ситуация очень накаляется – и идет это не с нашей подачи. Даже если бы мы захотели сказать: «люди, не защищайте свои храмы», они все равно будут это делать. Они ведь этим живут!

– Если бы у Вас была возможность передать буквально несколько слов светской власти в лице президента, что бы Вы сказали?

– Я бы призвал вспомнить всех нас о том, что мы христиане. И что Господь дает власть для того, чтобы народ почувствовал о себе реальную заботу. Наш народ очень добрый, боголюбивый, талантливый, работящий. Власть должна работать на то, чтобы все эти хорошие качества свелись в правильное направление, чтобы благодаря этому государство по-настоящему развивалось.

Наш народ – православный. Мы свою веру выстрадали на протяжении многих веков. У нас в истории были не только красивые страницы расцвета. Были и печальные – когда убивали, унижали, гнали верующих, отнимали у них храмы, запрещали им исповедывать веру своих дедов-прадедов. Исходя из этого, нужно быть ответственным за то, что Господь тебе вручил. Чем больше Он дает, тем больше Он и спросит.