О паразитизме воинствующих религиоведов

22.03.2016 announcement1, news

Полемические заметки

Василий Анисимов

Снова в сети замелькали воинствующие религиоведы – саентологи Виктор Еленский и Александр Саган. И опять с клеветой на Церковь Христовую, Православную. Казалось бы, что им Гекуба? Ведь еще десять лет назад эти буревестники хаббардианства в своем знаменитом труде «Саентология в Украине» (Киев, «Швидкий Рух», 2004) сбросили не только православие, но и все христианство с корабля современности, объявив его «уже сомнительной концептуальной основой», от которой «отказываются новосозданные альтернативные мировоззренческие теории». По их убеждению, произошло «вымывание концептуального ядра христианства (нивеляция его базовых причинных смыслов)».«Ныне христианство уже не выглядит последней истинностью или конечной реальностью», – провозгласили они. Взамен сей уже сомнительной «теории» Еленский с Саганом внедряли и внедрили в Украину несомненную – саентологию, которая, по их мнению, «предлагает своим членам бессмертие, вечность и смысл жизни, что дает решающие основания для ее квалификации как религии».

Мы, кстати, тогда напоминали этим певцам «конечных реальностей» и нашей власти, что даже западное прогрессивное человечество, особенно правоохранительная его часть, отнюдь не считает саентологическую секту даровательницей бессмертия, вечности и смысла жизни, а, напротив, указывает на ее сугубо криминальную сущность. Скажем, Верховный суд штата Калифорния вынес такой вердикт о саентологии: «В дополнение к нарушению и злоупотреблению гражданскими правами своих членов, организация изводила и притесняла тех людей за пределами Церкви, которых считала своими врагами. Совершенно ясно, что организация является шизофренической и параноидальной». Ему вторила конференция министров внутренних дел Федеративной Республики Германии, где саентология характеризовалась как «образование, которое под прикрытием религиозного вероисповедания соединяет в себе элементы экономической преступности и психологического насилия над своими членами, с коммерческой активностью и сектантскими наклонностями». Парламент Французской республики даже принял закон, где саентология определена как «самая опасная из воинствующих сект, действующих во Франции».

Опасность заключалась в том, что Еленский с Саганом не были бродячими проповедниками-раздатчиками сектантской литературы в переходах, а подвизались в академическом институте философии на отделении религиоведения (бывшего научного атеизма), состояли там в «докторах философии», а также трудились в Госкомрелигий, который формировал государственно-церковные отношения и надзирал над религиями. Они не только профессионально боролись с Православной Церковью, но и были пропагандистами опасных тоталитарных сект.

После оранжевой революции саентологи расправили крылья. Александр Саган даже возглавил Госкомитет по делам религий, нацменшинств и миграции, впрочем, ненадолго. Вскоре он был обвинен видными революционными деятелями – генералом Г. Москалем и С. Речинским (он возглавлял пресс-службу СБУ) – в получении «самой крупной в истории Украины взятки» за легализацию некоего мигранта, криминального авторитета. Грянул скандал. Премьер-министр Юлия Тимошенко, не мудрствуя лукаво, с треском выгнала саентолога с должности. Истинного патриота ведь у нас может оклеветать и обидеть каждый. Затем был упразднен и сам Госкомитет. Этот реликт сталинского тоталитаризма, «религиозного ГУЛАГа» сохранялся у нас чуть ли не дольше всех на постсоветском пространстве. Сейчас он доживает свой век в виде департамента Министерства культуры, хотя и чадит, и вредит Церкви, как может.

После революции «достоинства» уже Виктор Еленский ударился во власть, стал нардепом, возглавляет религиозный подкомитет и доказывает, что храмы у Православной Церкви захватывают справедливо, поскольку общины находятся в «крепостной зависимости» от архиереев, что создает трудности для их перевода в филаретовский раскол. Для облегчения этого процесса предлагает законопроекты. Непонятно, почему надо переводить православные общины в раскол, а не сразу в саентологию, поближе к «конечным реальностям»? Кстати, в конце января в США прошла мировая премьера документального фильма-сенсации «Наваждение» о преступлениях тоталитарной секты саентологии, в которой даже руководители «высших уровней» месяцами пребывали в заточении. Жуткий фильм о лжи, алчности и духовном насилии над личностью. Любопытно, наши саентологи его видели? Если да, то когда они публично посыплют свои головы пеплом?

В последнем интервью американской «Свободе» Виктор Еленский неожиданно сравнил государственно-церковные отношения в Украине с северно-корейскими. Кто бы мог подумать? Будто не Еленский с Саганом эти отношения создавали и с них кормились. Мы 15 лет назад доказывали то же самое, сравнивая наших воинствующих религиоведов и госкомитетчиков с северно-корейскими чучхеистами и защитниками тоталитарного Мундзяна. Тогда они злобно огрызались, а сейчас, видите ли, огляделись окрест. А кто до этого мешал глазки-то пошире расплющить? А нынешнее законотворчество Еленского по вмешательству во внутренние дела Церкви разве не чучхеизм?

Откуда растут рога и копыта

Многие задаются вопросом: почему у нас религиоведы неистово борются с Православной Церковью? Ведь такого нет ни в одной европейской стране. Люди, изучающие религию, любят и уважают предмет своих исследований, сами являются членами церковных общин, богобоязненны, толерантны. Откуда нетерпимость? Проблема опять же в нашем тоталитарном прошлом. Украинские религиоведы – те же научные атеисты, смысл жизни которых – борьба с Церковью и тотальный надзор над ней. Ничему иному они не обучены. Как верный сторожевой пес Руслан из знаменитой повести харьковчанина Георгия Владимова. Эта овчарка, как мы помним, верой и правдой выполняла свои обязанности на зоне ГУЛАГа: конвоировала зэков, зорко следила за ними, подавала лаем сигнал охранникам, могла и сама загрызть поднадзорных. Но вот зэков расконвоировали, зону закрыли, а собаку отпустили. Трагедия. Руслан утратил смысл существования. Впрочем, Владимова упрекали в излишнем художественном допущении: сторожевые овчарки опасны в цивильной жизни, поэтому после закрытия лагерей их, как правило, пристреливали.

После отмены атеизма как государственной идеологии, расконвоирования Православной Церкви и других религиозных организаций никто научных атеистов не трогал. Так как с советских времен у нас по какому-то приколу борьба с религией (научный атеизм) именуется философией, многие полагали, что богоборцы (доктора и кандидаты философских наук) займутся ей, царицей всех знаний, в Украине практически исчезнувшей. Увы, не сложилось. Не смогли религиоведы Платона от Дантона, как мы ни бились, отличить. Предпочли тянуть старую атеистическую лямку.

Отец-основатель и бессменный руководитель отделения религиоведения Института философии НАНУ, председатель ассоциации религиоведов Украины старейший профессор и доктор философских наук Анатолий Николаевич Колодный был идеологом, практиком и организатором атеистической работы еще с советских времен, это он вскормил своей грудью и выпестовал всех наших саганов и еленских. Его труд «Атеизм – познанная истина» был и остается краеугольным камнем, сакральной книгой нашего воинствующего антицерковного религиоведения. Религиоведы штудируют ее ночами, убедившись, что домашние крепко спят. Колодный – человек старой партийной закваски, прямодушный, без иезуитской подлости своих учеников, в Бога никогда не веровал, верующим не прикидывался, посвятил свою жизнь борьбе с Церковью, потому что она отвергала познанную им истину. Боролся старыми проверенными методами воинствующих безбожников, а-ля Емельян Ярославский. Скажем, лет десять назад в своем журнале (тогда он еще выходил) высмеивал поклонение мощам святых угодников с комсомольским задором 1920-х: дескать, христиане почитают не отдельные части нетленных тел святых, а целиком, но ведь тело состоит не только из головы, рук-ног, но и половых органов, значит, верующие поклоняются и им (хи-хи, ха-ха!). Философия!

Анатолий Николаевич всегда считал, что церкви создают проходимцы и суеверия. Поэтому защищал учредителей-руководителей «Великого белого братства», объясняя перепуганным родителям братчиков, что и родственники апостолов тоже были недовольны Христом. В 1992 году вместе с Михаилом Денисенко (Филаретом), нардепами, горсткой автокефалистов и эсбэушников Анатолий Колодный уже сам стал соучредителем «церкви» – УПЦ-Киевский Патриархат. Как один из отцов-основателей этой организации даже как-то раз публично поссорился с ослушником-Филаретом, угрожая вернуть ему все ордена, которыми тот его удостоил. Разумеется, ни Христа, ни спасения души в учрежденной им «церкви» Колодный не видел и не предполагал там увидеть. А вот новое, мощное орудие борьбы с Церковью Христовой, реинкарнацию упраздненного государственного воинствующего атеизма он, как и все религиоведы, в филаретовстве, безусловно, обрел. Филарет и дискредитировал, и разрушал Церковь так, как ни одному атеисту не снилось.

Кстати, первым, кто почувствовал атеистическую бесовщину УПЦ-КП, был духовный лидер украинской диаспоры США, «патриарх УАПЦ» Мстислав Скрипник, который наотрез отказался ее возглавить и обратился в Генпрокуратуру с требованием привлечь к уголовной ответственности организаторов филаретовской лжецеркви. Он ввел в обиход термин «филаретовщина», назвав ее трагедией украинского православия. Мстислав никогда не жил в советской Украине, поэтому был потрясен религиоведами-безбожниками, которые указывали церкви, что, когда и как она должна делать. Он не только такого никогда не видел в Европе и Америке, но даже представить ничего подобного не мог. «Скільки сміття нині розвелося довкола церкви! Релігіознавці, лжепророки, лжехристи!» – восклицал он. Заметим, что религиоведы в этом мусоре названы первыми.

Приснопамятный Блаженнейший Митрополит Владимир также выступал против религиоведения, справедливо полагая, что под видом знания о религиях учащимся и студентам независимой Украины впихивается новое издание неубиенного научного атеизма и богоборчества.

Об «идеологически чуждых» явлениях

Обратимся к конкретным материалам воинствующих религиоведов-саентологов. Например, к опусу А. Сагана, посвященному покойному лидеру УАПЦ Мефодию Кудрякову и опубликованному на униатском сайте РИСУ. Он был написан в прошлом году, но лишь недавно мне попался на глаза и, признаться, вызвал много недоуменных вопросов.

Текст создан по всем религиоведческим лекалам: сначала булыжник обвинений брошен в Украинскую Православную Церковь («двойные стандарты» – хочет быть и патриотической, и «клясться в верности московскому центру»), потом воспета патетическая хвала детищу религиоведов и отлученного от Церкви М. Денисенко (Филарета) – секте УПЦ-Киевский Патриархат («четкая патриотическая позиция», «моральный авторитет» и т.д.), затем даны оценки УАПЦ, ее лидеру и поставлены задачи (что «ожидает общество» от автокефалов). А оно, оказывается, «ожидает» ликвидацию УАПЦ «путем объединения/вхождения большинства ее приходов» в лоно филаретовства. Раньше партия и правительство чего-то все время «ожидали» от религиозных организаций (и попробуй только этих ожиданий не оправдай!), а теперь вот «общество» в лице тернопольского мудреца-религиоведа. Само-то «общество» хоть что-то знает о выразителе своих заветных «ожиданий»? Да и что это за «общество»? Саентологи с Трехсвятительской?

Статья вышла через три недели после смерти Мефодия Кудрякова, проиллюстрирована фотографией почившего, однако озаглавлена «УАПЦ – 15 лет утраченных возможностей украинского православия. Будет ли работа над ошибками?» Материал оказался не аналитическим очерком, подытоживающим жизненный путь автокефального лидера, как можно было бы ожидать, а форменным пасквилем. Неужели нельзя было хотя бы сорок дней подождать? Или желание побыстрее и посмачнее плюнуть в покойника у воинствующего религиоведа непоборимо?

Но, как видим, еще могила не остыла, а сотрудник госучреждения, никакого отношения к УАПЦ не имеющего, уже объявляет 15-летний труд почившего руководителя «утраченными возможностями», дает нелицеприятные оценки личности человека, его качествам и самой структуре, объединяющей сотни тысяч людей, требует от религиозной организации (отделенной от государства и защищенной законами) «работы над ошибками»! С какой стати? И по какому праву? Может быть, у скромного, мало кому известного отделения Института философии и лично у Сагана вдруг появились какие-то надзорные, руководящие и направляющие функции по отношению к религиозным организациям? Может, А. Саган, как и верный Руслан, путает ностальгические сны с реальностью? Или сам Мефодий Кудряков давал повод вмешиваться во внутренние дела своей организации тем, что, скажем, нелицеприятно анализировал деятельность религиоведческого кубла в Украине, оценивал его «деятельность» с точки зрения полезности Церкви, народу и державе, указывал на ошибки, ставил задачи? Откуда такое нахрапистое держимордство по отношению к УАПЦ? А почему бы Александру Назаровичу не проехаться своей религиоведческой методой, скажем, по униатам, которые пиарят его белиберду на своих сайтах: дать гадкие оценки Шевчуку, расчихвостить священноначалие, раздать каждой униатской сестре по серьге, поставить задачи (типа, что «ожидает» общество от УГКЦ), а затем еще и строго спросить? Унию-то от такого «религиоведения», чай, не перекосоротит?

Какие качества Саган выделил у покойного? «Раздвоенность» (разные люди говорят о нем по-разному); «отсутствие харизмы», «показная скромность, на грани простоватости»; стремление «отстоять свой интерес при любой власти»; «вспыльчивый характер», «непредсказуемые поступки» и т.д.. Не мог Саган не упомянуть о судимости Мефодия за хулиганство в советское время, приводит номер и даже содержание статьи уголовного кодекса УССР (в некрологе же без этого не обойтись!). Далее указаны плоды руководства почившего лидера – «церковная атаманщина» как результат «непродуманной кадровой и информационной политики»; коррупция, внутренняя («УАПЦ стала фактически «предоставлять услуги» по получению епископского сана лицам, которые в других Церквах не могли этого достичь») и внешняя («стремление УАПЦ на фоне конъюнктуры политических процессов получить определенные политические или экономические дивиденды») и т.д. Заканчивает религиовед свой венок на могилу покойного следующим пассажем: «Подводя итог, отмечу, что историкам УАПЦ еще нужно будет выяснить все обстоятельства того, каким образом достаточно рядовой менеджер, посредственный богослов возглавил эту Церковь. По крайней мере, «светский»/«властный» след в этом акте много кто видит».

Главную же вину М. Кудрякова Саган видит в том, что все 15 лет руководства УАПЦ он всеми способами избегал объединения с отлученным от Церкви М. Денисенко (Филаретом) и его религиоведческой структурой (УПЦ-КП). Религиовед приводит различные переговоры, которые Мефодий, по утверждению Сагана, срывал, заводил в тупик или даже сбегал с них на подозрительные медицинские обследования в Москву. Причем с такой компетентностью, будто Саган сам в этих переговорах участвовал или, по крайней мере, прятался с диктофоном под диваном. Хотя ведь это внутреннее дело автокефалов. К тому же со времен Мстислава всем было понятно, что УАПЦ скорее объединится с Лернейской гидрой, чем с филаретовством. Ведь даже в своем завещании предшественник Кудрякова «Патриарх УАПЦ» Димитрий Ярема объявил Филарета «злобным духом» и даже «Люцифером (сатаной) украинского народа». Саган, безусловно, может объединяться и с Хаббардом, и с сатаной, а вот Мефодий Кудряков как-то не смог. И кто имеет право его за это упрекать?

Еще большая вина УАПЦ и ее почившего предстоятеля (по Сагану) заключается в том, что «из-за позиции именно этой Церкви несколько раз срывался процесс конституирования Поместной Православной Церкви и, в большей перспективе, формирования идеологической безопасности Украины – история многих Православных Церквей подтверждает, что есть тесная взаимозависимость между национальной безопасностью и отсутствием идеологически чуждых духовных каналов влияния на население страны».

Эту белиберду, конечно, трудно понять, но любопытно другое: Саган когда-нибудь читал Конституцию независимой демократической Украины? В ней есть хоть одно слово об «идеологической безопасности Украины» или о какой-либо государственной идеологии, которую надо обезопасить? Напротив, указано, что любая идеология не может быть государственной.  «Идеологически чуждый» – это вообще штамп партийной пропаганды советского времени. Так что рожки тоталитаризма у наших религиоведов исторические. Тогдашние саганы в «идеологически чуждые» зачисляли все на свете – и джинсы, и длинные волосы, и радиоголоса, и литературу, и кино, и музыку, и самиздат, и, конечно же, религию. Все это называлось «антисоветчиной», за которую, действительно, органные госбезопасности преследовали диссидентов, литераторов и священников – носителей всего идеологически чуждого, – отправляя их в тюрьмы, лагеря и ссылки. Опять ностальгия?

Непонятно также, как можно иметь «тесную взаимосвязь» с каким-либо «отсутствием» (это что-то религиоведческое), и история каких Православных Церквей сие подтверждает? Я знаком со многими православными депутатами европейских, азиатских национальных парламентов и европарламента, в течение многих лет мы вместе участвуем в различных международных конференциях, но ни от кого никогда не слышал хоть о какой-то проблемной взаимосвязи между нацбезопасностью и Церковью, православной, католической, протестантской – любой. Это ноу-хау наших воинствующих религиоведов: сначала 74 года Православная Церковь угрожала построению коммунизма, а теперь уже 25 лет угрожает нацбезопасности, причем только в Украине.

Национальной безопасности (может, А. Саган не знает) угрожают терроризм, экстремизм, коррупция (когда сановники берут не только самые большие в истории страны взятки, но и любые), беззаконие, разжигание межэтнической и межконфессиональной розни, гражданских конфликтов, деятельность тоталитарных сект (типа той же саентологии), нарушение религиозных, гражданских прав и свобод, притеснение свободы слова, безработица, головотяпство, нищета и разруха. Все эти угрозы сегодня в Украине наличествуют, но ни одна из них не связана с Православной Церковью. Чего, конечно, не скажешь о воинствующих религиоведах.

То же самое с «конституированием» некой поместной православной церкви, хотя Поместная Церковь – УПЦ – существует в Украине уже тысячу лет. Где еще в Европе «конституируют» Церкви? Что за глупость и почему государство, госслужащие – религиоведы, нарушая Основной Закон – Конституцию, ею занимаются? Почему никого не привлекают за это к ответственности? А слабо нашей власти впервые за 99 лет восстановить Православную Церковь в ее юридических правах, вернуть награбленное и наконец-то оставить ее в покое, как это уже давно сделано во всем цивилизованном мире? В Болгарии, Польше, Прибалтике, России, Молдове и т.д. – везде. Богу – Божие, а кесарю – кесарево.

В виде компромата Саган указывает на участие покойного М. Кудрякова в каком-то нелепом проекте Глеба Якунина по созданию некой Русской Истинно-Православной Церкви в Украине. Я впервые об этом слышу, однако помню участие Глеба Якунина и М. Денисенко (Филарета) в другом совместном проекте – создании международного общества отлученных от Церкви имени Льва Толстого. Правозащитник и депутат Госдумы Якунин был отлучен от Церкви за отказ выполнять церковный запрет в священнических одеждах участвовать в депутатских потасовках в российском парламенте (Якунин с Жириновским частенько таскали друг друга за волосы перед телекамерами), а М. Денисенко – за многочисленные церковные преступления. Им льстило, как это ни странно, что они совпадают в отлучении с великим писателем! Что-то наши религиоведы об этом забавном проекте помалкивают. Почему бы им не именовать своего духовного патрона – Михаила Денисенко – не самозваными титулами «патриарха» и пр., а вполне легитимными, типа «председатель (или кто он там) международного общества отлученных от Церкви имени Льва Толстого»?

Об этно-патриотическом корневедении

Любопытно, что, вылив на покойного автокефала ушат помоев, Саган рядится в тогу его друзей. Рассказывает, что Кудряков однажды подарил ему очень ценную для него икону, «потому что антропологические типажи Богородицы и Иисуса очень близки к типично украинским, и даже волосы у них обоих русые, как у обычных украинцев, а не черные, как должно было бы быть по библейской логике». И даже признает его патриотом: «Несмотря на русские корни, Митрополит Мефодий был украинцем и патриотом по убеждению, а не по должности». Здесь, полагаю, Александр Назарович нащупал тему, которая может определить развитие всего украинского религиоведения на десятилетия вперед: этно-патриотическое корневедение, причем в двух вариантах – должностном и убежденческом. Новое направление можно было назвать «пятиграфьем». Хотя надо, конечно, определиться с дефинициями. Если русские корни, то патриотом, по Сагану, становятся, «несмотря» на их наличие. А коли грузинские или армянские? А вот если кто-то вдруг обнаружит, скажем, еврейские корни в самом Сагане или его друге-саентологе Еленском, то они должны квалифицироваться украинцами и патриотами тоже «несмотря на»? Или все же «благодаря» этим корням? А может, «вопреки»? Тут нужна научно обоснованная градация, титаническая религиоведческая работа, ведь людей с неопределенными (и даже скрытыми!) корнями везде и всюду – пруд пруди. Даже во власти! Необходимо все разложить по полкам, чтобы каждому патриоту можно было записать в характеристику: корней, порочащих его, не имел. Как это было при известном теоретике и практике корневедения недавнего прошлого Адольфе Алоизовиче Шикльгрубере (он же Гитлер), который, правда, определенным видам «корней» отказывал в праве не только патриотизма, но и существования.

Впрочем, здесь есть некое существенное противоречие. Помнится, М. Денисенко (Филарет) отказывал М. Кудрякову в возможности возглавить УПЦ-КП на том основании, что он не украинец, а цыган. Нестыковка. Может, Саган с Филаретом корни определяют по разным галахам? Кто прав?  Очевидно, Михаил Антонович, поскольку прослужил сексотом по кличке «товарищ Антонов» в КГБ дольше, чем Саган прожил на белом свете, а в «конторе» в «пятой графе» все были доки. Так что А. Сагану, как начинающему корневеду, надо еще учиться, учиться и учиться…

Любопытен и сагановский пассаж, обвиняющий УАПЦ в разрыве некоего «двуполярного шаблона»: «реанимация УАПЦ и выделение ее из лона УПЦ КП в 1995 году, сформировало предпосылки разрыва двуполярного шаблона «свои» (УПЦ КП) и «чужие» (УПЦ (МП)), который уже начал формироваться в Украине в то время». Вот так. Все полагали, что афера с созданием в 1992 году УПЦ-КП имела целью воровство Филаретом и теми же учредителями-религиоведами многомиллиардной церковной кассы и прочего имущества УПЦ (Владимирского собора, резиденции Киевского митрополита на Пушкинской, документации и т.д.). Но, оказывается, вместе с грабежом религиоведы складывали «двуполярный шаблон»: трехгодовалая аферистическая филаретовская секта (УПЦ-КП) должна пропагандироваться как «своя», а тысячелетняя каноническая (законная) Православная Церковь украинского народа (УПЦ) как «чужая», «московская». Саган прекрасно знает, что УПЦ ни в одном документе не наименована «московским патриархатом», но шьет ей эту приставку (МП), чтобы шаблон «работал». Разумеется, ничего плохого в этой приставке нет: Московский (по месту пребывания избранного патриарха) Патриархат – это второе название рожденной в Киеве Русской Православной Церкви, объединяющей две трети всех православных верующих мира. УПЦ – изначальная и древнейшая часть нашей Церкви. Конечно, можно называть ее по-разному. Но ведь ученый тем и отличается от манипулятора-пропагандиста, что оперирует официальными названиями. А вот если самого Александра Сагана именовать не по паспорту, а по шаблону, разумеется, двуполярному и ярко выраженному?

Следует отметить и фактические неточности, коими, впрочем, переполнен текст. В результате кравчуковско-филаретовской аферы с созданием в 1992 году УПЦ-КП пострадала не только УПЦ, которую ограбили, но и УАПЦ, которая фактические лишилась регистрации и перешла на нелегальное положение. Несмотря на поддержку Народного руха Украины (член его руководства, народный депутат Сергей Головатый добился в 1993 году вынесения Генеральной прокуратурой протеста, объявлявшего УПЦ-КП незаконно созданной организацией), призывы Мстислава прекратить произвол, протестные акции, регистрация УАПЦ была восстановлена лишь при Кучме – в 1995 году. Но ни мстиславцы, ни Димитрий Ярема ни из какого филаретовства не выделялись – они в нем не состояли. Оценим и жестокость кравчуковской старой партноменклатуры и воинствующих религиоведов: они три года гнобили автокефалистов лишь ради того, чтобы придуманный ими против УПЦ преступный шаблон «свои-чужие» не разорвался!

Надо отметить, что до Александра Сагана в нашей истории уже были весьма успешные попытки разделить единый народ ненавистью по этим лекалам. Как тут не вспомнить знаменитого «кировоградца», вождя революции Льва Троцкого! Конечно, в основе его «шаблона» лежали не филаретоцентричный и не этнокорневой, а сословный (или классовый) принцип. «Своими» объявлялись рабочий класс и беднейшее крестьянство, остальные – «чужими», которые вырубались под корень. Отсюда – расказачивание, раскуркуливание, тотальное уничтожение дворянства, духовенства, купечества, буржуазии, интеллигенции. Кстати, Лев Давидович стоял у истоков идеологии воинствующего атеизма и «союза безбожников», из которого вышли наши религиоведы. Однако история учит, что разжигающие братоубийственную ненависть от ненависти и гибнут. Вся «старая ленинская гвардия» – троцкисты, зиновьевцы, бухаренцы и т.д., – развязавшая братоубийственную гражданскую войну и залившая всю страну кровью, сама пошла под нож в 1937-ом. Палачи казнили палачей.

Любопытно, что творческая разделительная мысль А. Сагана не ограничивается сугубо церковной проблематикой, она развивается и прорывается даже к святая святых – к патриотам Украины. Как сообщают информагентства, 25 февраля, выступая в Тернополе с лекцией «Конституирование единой поместной православной церкви в Украине: проблемные вопросы», он заявил: «Понятие «русскоязычные патриоты» – это абсурд!» Надо же! Более двух третей погибших и покалеченных на Донбассе наших солдат – русские и русскоязычные украинцы. Получается, что умирать за Украину они могут, а вот именоваться патриотами – заказано. Саган даже их стремится разделить на «своих» и «чужих»! Как раззудился-то! Если бы украиноязычный патриот Саган выступил с подобными заявлениями перед русскоязычным патриотом, скажем, тем же лидером партии «УКРОП» Геннадием Корбаном, то, полагаю, немедля был бы схвачен, объявлен «подлой тыловой крысой», помыт, побит, побрит наголо, переодет и отправлен под Мариуполь рыть окопы, доказывая свой личный патриотизм. Как уже было с иными деятелями. И мы еще, боюсь, увидим развязанную саганами какую-нибудь «битву патриотов», которой, конечно, нам только недоставало. Тем более что в отличие от «пидпильника Киндрата» нынешние патриоты, как русскоязычные, так и украиноязычные, предпочитают прятать не самогонные аппараты, а гранаты, гранатометы и калашниковы. И использовать их в качестве аргументов, что мы уже однажды видели под Верховной Радой.

Безусловно, Сагана следует отнести к приверженцам и практикам новоявленной популистской концепции любви к родине. Согласно ей, уровень патриотизма определяется не количеством добрых дел и поступков, совершенных ради родной земли и своего измученного народа, и даже не мужеством, проявленном на поле боя, а количеством русофобской вони (этот термин ввела великая киевлянка Юнна Мориц), которую способен испускать новоявленный патриот. И чем больше этой вони – тем больший патриотизм. В Украине, увы, это приняло характер какого-то наваждения, соревновательности – все пыжатся, тужатся, щеки трясутся, губы дрожат, глаза выпучены, очки запотели, того и гляди, памороки начнут бить даже в прямом эфире. Как можно в такой спертости дышать, формулировать разумные мысли и принимать адекватные решения?

Если Украинская Православная Церковь на протяжении всех лет независимости стремилась сохранить и объединить народ в братской любви к Богу и своему земному Отечеству – Украине, соединяя даже в своей структуре сотни общин Закарпатья с сотнями общин Крыма, тысячу общин Волыни с общинами Донбасса и т.д., то воинствующие религиоведы все эти годы разъединяли народ шаблонами «свои-чужие», корневедением, разноязычным патриотизмом. Говоря религиоведческим языком, мы можем констатировать тесную взаимозависимость двух отсутствий: разжигания братоненавистничества в нашем народе и идеологии воинствующего религиоведения. Они, как Ромео и Джульетта, и отсутствуют, и присутствуют лишь вместе – рука в руке, щека к щеке. Воинствующие религиоведы – универсальные паразиты, братоненавистничество – среда их обитания: они его разжигают и им же живут.

***

Завершая беглый анализ пасквиля А. Сагана, стоит отметить следующее. Религиоведы всегда промышляли доносами. Они их писали в ЧК, НКВД, КГБ, партийные и прочие надзорные органы, в газеты и журналы. Собственно, это и был их основной хлеб. Редкое расстрельное дело (а за годы Советской власти репрессированы сотни тысяч православных священнослужителей и прихожан) «клеили» без их участия. Новаторство А. Сагана заключается в том, что он написал публичный донос на покойника. Новопреставленного. Смелость, конечно, запредельная. Ведь мертвые беспомощны, они не могут ни возразить, ни опровергнуть любой клеветы. Их защита – порядочность живых, которой у религиоведов, конечно, никогда не было. Как нет ее и у униатов, которые не побрезговали сагановский пасквиль публиковать.

Признаться, я полагал, что воинствующие религиоведы-безбожники строчат мерзости только против своего уже почти векового оппонента – канонической Церкви Христовой (Русской Православной Церкви, а с 1990 года – Украинской Православной Церкви). Для борьбы с ней они и были созданы. Кто мог подумать, что они будут нападать на националистов-автокефалистов, первые общины которых создавали активисты Руха? Чем они-то А. Сагану «идеологически чужды»?

Я немного знал Мефодия Кудрякова, мне-то он представляется человеком мужественным и смелым. Он был убежден, что его друг «патриарх УПЦ-КП» Владимир Романюк был убит филаретовцами, неоднократно на протяжении многих лет заявлял об этом перед телекамерами, требуя правды и справедливости. И говорил об этом, несмотря на то, что власть пыталась заткнуть рты, замести следы (даже акт вскрытия Романюка был уничтожен), а многие соратники поджали хвосты и до сих пор молчат, как рыбы. Кстати, президент Л. Кучма, публично обещавший «рассказать всю правду» о «черном вторнике 1995 года», уже 20 лет не может набраться смелости.

Лидер автокефалов, конечно, был националистом-патриотом, но никогда не считал чей-то патриотизм помимо своего – абсурдным. Мефодий Кудряков прожил всего 66 лет, и большую часть жизни – под прессом, сначала воинствующих атеистов, затем религиоведов, которые, как видим, готовы добивать его и после смерти. Он находил в себе мужество не шагать единым строем, не выть единым воем – традиционная позиция уже вымирающего советского диссидентства, которая не может не вызывать уважения.

КИЇВ. Прибув ковчег з частками мощей святих мучеників Кипріана та Юстини

ПАРИЖ. Строящийся Троицкий собор на набережной Бранли увенчан центральным куполом