Протоиерей Ростислав Ярема,доктор богословия, профессор. Раскол как грех разъединения.

12.11.2013 top

От вопросов общественной морали к делу единства Церкви.

Церковным расколом или схизмой называется нарушение мира и единства с Церковью из-за различий, не связанных с искажением истинного учения о догматах или таинствах, но в контексте дисциплинарных, обрядовых, календарных или юрисдикционных мотивов. В церковной традиции основатели раскольнических движений, а также их последователи именуются раскольниками.
Концептуально раскол следует отличать от других форм вероотступничества, таких как ересь или самочинное сборище (парасинагора – с греч.). Согласно учению св. Василия Великого, древние святые отцы называли раскольниками – разделившихся в мнениях о некоторых предметах церковных и о вопросах, допускающих уврачевание.
По словам выдающегося комментатора канонического права Иоанна Зонары, раскольниками называются те, которые относительно веры и догматов здраво мыслят, но по некоторым иным причинам отдаляются и образуют свои отдельные собрания.
Согласно великому ученому-правоведу, знатоку канонического права епископу Далматинско-Истринскому Никодиму (Милашу), расколы образуют те, кто иначе мыслят о некоторых церковных предметах и вопросах, которые однако, легко могут быть примирены.
По мнению святителя Игнантия Брянчанинова, расколом должно быть названо нарушение полного единения со Святою Церковью, с точным сохранением истинного учения о догматах и таинствах.
Сопоставляя раскол с ересью, святитель Иоанн Златоуст утверждает, что раскол есть не меньшее зло, чем ересь». Святитель Киприан Карфагенский учит: «Помните, что основатели и руководители раскола, нарушая единство Церкви, противодействуют Христу, и не только второй раз Его распинают, но раздирают Тело Христово, а это такой тяжкий грех, что даже кровь мученическая не может загладить его».
Многие древние отцы и учителя церкви также скептично смотрели на понятие и грех раскола. В частности епископ Оптат Милевитский (IV век) считал раскол одним из величайших зол, – большим, чем человекоубийство и идолопоклонство.
Церковный раскол, в современном понимании этого словосочетания, как разделение единства Церкви, впервые встречается у св. Ипполита Римского. Он был в непримиримом расколе с папой Римским Каллистом (217-222), которого обвинял в ослаблении требований церковной дисциплины.
Основным мотиватором возникновения расколов в Древней Церкви многие исследователи считают те обстоятельства, которые возникали впоследствии императорский гонений:
Декия (расколы Новата и Фелициссима в Карфагене, Новатиана в Риме);
Диоклетиана (расколы Ираклия в Риме, донатистов в Африканской церкви, мелитианский в Александрии).
В Русской Православной Церкви имел место раскол старообрядческий, который был преодолён согласием единоверческих общин воссоединиться с Церковью. Обновленческий раскол исчерпал сам себя тогда, когда его перестала поддерживать и финансировать Советская власть. А карловацкий преодолён 17 мая 2007 года подписанием соответсвующего соглашения между Патриархом Московским Алексием ІІ и Предстоятелем Зарубежной Церкви митрополитом Лавром. В настоящее время от раскола страждет Православная Церковь в Украине.
В нравственном контексте, раскол – это не только формальное прекращение евхаристического общения со Святою Церковью, якобы с сохранением истинного учения о догматах и таинствах, но и мистическое разлучением с ее богочеловеческой природой во Христе. «Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело» (1Кор. 12:13). Прообразом этого единства может служить Троическое Единосущие, а мерой – соборность Церкви. Раскол, в таком случае, уже не просто отделение или обособление, но скорее утрата и отрицание соборности.
Духовной или нравственной стороне раскола также было посвящено много трудов святыми отцами. Они занимались выяснением природы и смысла церковных разделений. Уже в ІІІ о безблагодатности всякого раскола решительно заявил Святитель Киприан Карфагенский: «Надобно остерегаться обмана не только явного и очевидного, но и такого, который прикрыт тонким лукавством и хитростью, как в выдумке врагом нового обмана: самим именем христианина обольщать неосторожных. Он изобрел ереси и расколы, чтобы ниспровергнуть веру, извратить истину, расторгнуть единство» (Книга о Единстве Церкви).
По мнению святых отцов, в расколе и молитва, и милостыня питаются гордыней. Это уже не добродетели, а противостояние Церкви. Так, лицемерная добродетель становится лишь средством отторжения людей от Церкви. Врагу рода человеческого не страшна молитва гордого сердцем раскольника, ибо в Священном Писании сказано: «Молитва его да будет в грех» (Пс. 108:7). Диавол, который не ест и не спит, не приобретает от этого святости. Так и раскольник, подвизающийся вне Церкви, не принесет плода. Сятитель Иоанн Златоуст подчеркивает, что не всякий постящийся, удостаивается награды, как и борец, если он победит незаконно, то не увенчивается, но скорее подлежит позору (Слово о Посте).
И как может сохранить веру тот, кто не придерживается единства Церкви? Все слышали слова апостола Павла к Ефесянам: «Едино тело, един Дух, якоже и звании бысте во едином уповании звания вашего; един Господь, едина вера, едино крещение, един Бог» (Еф. 4: 4-6)
При этом характерно, что раскольники считают все остальные расколы, кроме своего, гибельными и ложными, возникшими под действием страстей и гордыни, а свой собственный раскол, по сути мало чем отличающийся от прочих, принимают как единственно счастливое исключение из всей истории Церкви.
Посыпая голову пеплом и раздирая на себе одежды от возмущения по поводу «нарушения канонов Церковью», раскольники на самом деле давным-давно попрали себе под ноги эти каноны и принципы канонического единства, верховенства иерархии, исключительную непогрешимость церковной соборности, авторитет которой каноны и утвердил. Вне Церкви они недействительны и лишены смысла. Как заповеди, которые Христос давал своим последователям, а всех прочих призывал сперва последовать за Ним, взяв крест. Так и государственные законы не действуют за пределами государства.
По мнению учителей церкви, нераскаянный грех раскола еще страшнее греха самоубийства, так как самоубийца губит только себя, а раскольник – и себя, и других, поэтому его вечная участь тяжелее, чем у самоубийцы. Подобно кровоточащей ране, раскол приносит много печали тем, кто сохранил единство с Церковью. Священномученик Климент, епископ Римский, пишет Коринфским раскольникам:
«Ваше разделение многих развратило, многих повергло в уныние, многих – в сомнение и всех нас – в печаль, а смятение ваше все еще продолжается».
Священномученик Иларион (Троицкий) о безблагодатности раскольников пишет:
«Церковь едина, и одна она только имеет всю полноту благодатных даров Святого Духа. Кто и каким бы образом ни отступал от Церкви – в ересь, в раскол, в самочинное сборище, он теряет причастие благодати Божией; знаем мы и убеждены в том, что отпадение в раскол ли, в ересь ли, в сектантство ли – есть полная погибель и духовная смерть»
Люди, прельщенные грехом раскола, склонны не только легко искажать учение Церкви, но и в самой терминологии допускают смысловые противоречия. Чтобы избежать употребления слова «раскол», они говорят об «официальной Церкви» и «неофициальной», о «разных юрисдикциях», или прикрываются ничего не значащими и загадочными аббревиатурами (УПЦ КП, УАПЦ, УАПЦ(о) и др.). Нивелирование существенных различий между Православной Церковью и раскольниками на руку последним. Так как очевидно, что четкая дифференциация, склонит общество к поддержке Церкви, а не тех, кто от нее откололся. Так святитель Филарет Московский писал:
«Православие и раскол так противоположны друг другу, что покровительство и защита Православия естественно должны стеснять раскол; снисхождение же к расколу естественно должно собою стеснять Православную Церковь».
История Православной Церкви в странах постсоветского пространства последних десятилетий насыщена важными и драматическими событиями, многие из которых продолжают оказывать влияние и на нынешнее состояние Русской Православной Церкви. Распался Советский Союз, растет социальное расслоение общества, экономическое неравенство, информационный голод, в связи с необъективностью подачи информации коммерческими теле- и радиокомпаниями. И тем не менее, на фоне усиливающегося социального дисбаланса, Русская Православная Церковь сохранила свое единство на всем пространстве бывшего Советского Союза, при этом создавая новые формы церковного устройства. За последнее десятилетие образованы автономные Поместные Церкви, отражающие новые политические реалии современного мира. Актуальны сегодня вопросы интеграции, способные вызвать радикальные перемены в странах СНГ. Остро встает вопрос, связанный с пониманием единства Церкви. Речь идет прежде всего о канонических и социальных аспектах православной экклесиологии.
К отрицательным явлениям, безусловно, нужно отнести процессы стремительной политизации религиозной жизни в странах бывшего Советского Союза. Вовлечение в нее политических партий националистического толка создало почву для образования впоследствии враждебных Православию политико-религиозных структур типа УГКЦ, УАПЦ, УПЦ-КП, ИПЦ и т. д. Но не менее опасными являются внутренние противоречия, разногласия и дисциплинарно-психологические расколы внутри церковно-приходской жизни.
Главная особенность дисциплинарно-психологических расколов, из которой выводятся все остальные околоцерковные движения, – это их возникновение в эпоху крушения социализма и в среде гибели массового атеизма. Поскольку еще не существует научной литературы, специально трактующей деятельность церковных расколов и новейших сект, представляется целесообразным кратко охарактеризовать ряд особенностей, отличающих их от традиционного сектантства.
Дисциплинарно-психологические расколы распространяются преимущественно не в сельской местности, а в больших городах, с уплотненной культурной и образовательной инфраструктурой. Как показали исследования, наиболее питательную почву церковные расколы находят в среде специалистов со средним и высшим образованием. Отсюда – активная профессиональная ориентация новейших расколоучителей: они пытаются религиозно осмыслить и превознести деятельность человека как специалиста. Именно специальность есть область наиболее интенсивного сектантского и раскольнического самосознания и самоопределения. Поэтому новейшие сектанты часто группируются по профессиональным признакам – разумеется, объединения такого рода могут включать и обыкновенных любителей, проявляющих интерес к данной профессии. Объединения раскольнического типа создаются среди писателей, историков, медиков, физиков, пытающихся дать религиозную интерпретацию фактам в своей предметной области.
Некоторые любят оправдывать раскольников, говоря, что тех будто бы вынудили отступить от Церкви какие-нибудь тяжелые обстоятельства – с кем-то из них плохо или несправедливо обошлись, обидели, оскорбили и т. д. Но эти оправдания не стоят и выеденного яйца. Так о них говорил святитель Дионисий Александрийский, в письме к раскольнику Новату:
«Если, как говоришь, ты отделился от Церкви невольно, то можешь это исправить возвращением в Церковь по своей воле».
А священник Павел Флоренский высказался еще более одиозно: «Я лучше предпочту грешить вместе с церковью, чем спасаться без Церкви».
Этим он хотел доказать, что спасение возможно лишь в лоне Православной Церкви, а отлучение от нее, независимо от причины, это духовное самоубийство. История показывает, что расколы рождались с победными криками, а умирали с глухими стонами! И только Церковь жива по сей день. Приговоренная раскольниками к смерти, она существует, полна духовных сил и остается единственным источником Божественной Благодати на земле.
Для предупреждения дальнейшего распространения уже существующих расколов и ересей Русская Православная Церковь всегда старалась увещаниями возвратить отпадших на путь истинной веры, подлинного христианского благочестия, старалась вновь и вновь собрать своих заблудших овец. Нельзя забывать о том, что грех раскола органически предрасположен к ереси. А еретическое мировоззрение, проникая в душу и заражая ее, причиняет серьезный вред духовному здоровью человека.
Святые отцы признают необходимость и используют возможность уврачевания раскола в духе церковной икономии (снисхождения во имя спасения). Святитель Василий Великий в Правилах из Первого Канонического Послания к Амфилохию Иконийскому указывает на особенности принятия кающихся раскольников:
«Крещение раскольников, как еще не чуждых Церкви, принимать; а находящихся в самочинных сборищах – исправлять приличным покаянием и обращением, и вновь присоединять к Церкви. Таким образом, даже находящиеся в церковных степенях, отступив вместе с непокорными, когда покаются, нередко приемлются вновь в тот же чин».
Из высказываний святых отцов и небольшого анализа проблематики расколов, мы можем сделать соответствующие выводы:
Помимо личной харизмы расколоучителя, большую роль в созидании раскола играет низкая духовная образованность его последователей;
Благоприятным фактором для раскола может служить нестабильная политическая ситуация в государстве;
Личные пораженческие мотивы, забота о собственной выгоде более, нежели о единстве Церкви, являются основными мотиваторами создания раскола.
Святитель Ириней Лионский считал, что раскольники по случайным и маловажным причинам рассекают и разрывают великое и славное Тело Христово, представляя собой безумцев, «говорящих о мире и производящих брань» (См. Пять книг против ересей, 4.7).
Таким образом, раскол – это реальная опасность не только целостности Церкви, но в первую очередь духовному здоровью общества. Лишая себя спасительной Благодати, раскольники сеют раздоры и разделения внутри христиан. Раскол не может быть оправдан ни с какой точки зрения: ни политические, ни национальные, ни какие бы то ни было личные причины не могут быть рассмотрены в качестве достаточного основания для возникновения церковного раскола. Задача Церкви и каждого из нас:способствовать укреплению единства христиан, личным примером и наставлением противодействовать раскольническим настроениям, утверждать божественный авторитет Православной Церкви и святость ее учения.

Владимир Воропаев. Николай Гоголь в Святом Граде

Анатолий Степанов, историк, главный редактор портала «Русская народная линия». Священная русская история: об одном важном принципе методологии изучения отечественной истории