Николай Машкин. Владыка-правозащитник

01.05.2009 archive, Вестник №92, Юбилеи

Николай Машкин

С архиепископом Николаевским и Вознесенским Питиримом мне удалось повстречаться накануне его 65-летия. Конечно, хотелось спросить об итогах, достижениях, планах. В общем, обо всём том, о чём принято спрашивать накануне юбилея. Однако запланированное мною интервью не получилось. И вовсе не потому, что владыка не ответил на вопросы. Просто наша беседа пошла не по моему плану. Она вообще пошла без всякого плана, меняя направления и темы по каким-то непредсказуемым законам, подобно тем, по которым растёт дерево, раскидывая ветви так, как ему заблагорассудится. Поэтому попробую передать читателю свои впечатления от разговора без попыток что-то систематизировать.
Отец владыки тоже был священником. И сумел зажечь огонь веры и в сыне. В те годы это было совсем не просто. Церковь, хотя формально и не была запрещена, однако на практике не была и разрешена. Успешным мог быть только обладатель партийного билета, а с верой это было несовместимо. За то, что окрестил ребёнка, или даже за посещение храма можно было лишиться не только партийного билета, но и должности, в один миг оказавшись на задворках жизни. А какой юноша не стремится к успеху и карьере? Так что зажечь огонь веры было непросто.
Однако, с Божьей помощью, юноша окончил семинарию и поступил в Московскую духовную академию. Любовь к преподавателям академии сохранил с тех давних дней до дней нынешних. Каждый из них был живой легендой, оставил свой след в юношеском сердце. Профессор Георгиевский говорил своим ученикам: «Уже одно то, что вы находитесь в этих стенах, заслуживает большого уважения».
Шёл 1965 год. Расцвет воинствующего атеизма. Кто помнит те времена, тот поймёт значение этих слов. Владыка Питирим вспоминает трогательную восторженность отца Иоанна Козлова, говорившего своим ученикам: «Знаете ли вы, каким воздухом вы дышите? Ведь вы находитесь в стенах императорской духовной академии. Какие профессора здесь читали! Тареев, Глаголев, отец Павел Флоренский!» Строгий догматист инок Василий, умевший добиваться от слушателей академии дисциплины и знаний, великолепный математик, до того, как пришёл преподавать в Московскую духовную академию, был главным инженером Метростроя профессором Сарычевым.
С учителями везло.
Службу свою владыка начал в чине иеродиакона в Троице-Сергиевой лавре, здесь и прослужил шесть лет. Затем молодого монаха направляют служить в Почаев.
1971 год. Эпоха воинствующего атеизма в самом разгаре. Лавру в Почаеве стремятся закрыть. Получить прописку в Почаеве невозможно. Два года между Москвой и Почаевым. Два года переписки, жалоб, отказов, снова жалоб. Два года между МВД на Огарёва, 6 в Москве и облисполкомом в Тернополе. Всё тщетно. Подействовала только угроза обратиться в посольство США. Огласки боялись. Вопрос прописки решился. Так окончилось это испытание. Но оно было не единственным. «От тюрьмы и от сумы не зарекайся» – в этой поговорке национальный опыт многих поколений. Жестокое испытание выпало на его долю. Статья 187, прим. – «антисоветская пропаганда». В те годы такое обвинение было тяжким, а срок долгим. Значительная часть церковной литературы в те времена печаталась за границей. В подведомственных помещениях среди религиозной литературы оказались и книги, изданные в Париже издательством «Грани». Откуда появились эти книги и как стало известно о них за монастырскими стенами в местном управлении КГБ – неясно. Скорее всего, не оскудела иудами земля наша. Следователи прибыли внезапно и направились сразу именно туда, куда нужно. Смысл изложенного в книге, пожалуй, покажется мягким и безобидным по сравнению с тем, что сказано в наши времена о годах советской власти. Однако этого оказалось достаточно для приговора.
Оказалось достаточно, несмотря на то, что владыка литературу эту в руках даже не держал. И доказательств тому, что держал, не было. И быть не могло. Молодой лощёный следователь КГБ, с блеском сверхчеловека в глазах, делал все, что было сказано свыше. Суд принял то решение, которое было запланировано. Судьба иеромонаха Питирима была исковер¬кана. Он был не первым, кого постигла такая участь. Тем, кто хранил веру в 20-е и 30-е годы, достались испытания и более суровые. Вспомнились пророческие слова отца, предупреж¬давшего о таком испытании, в которые тогда не верилось.
Через много лет, когда владыка служил настоятелем Киево-Печерской Лавры, его разыскал тот самый следователь. Прежнего лоска не было. И блеска в глазах не было. Тяжко карает Господь судей неправедных. Расстались по-христиански: «Бог простит, и я прощаю». Видимо, нужно было ему это прощение.
Всё в этом мире когда-нибудь заканчивается. Закончился и срок.
По благословению митрополита Никодима, епископа Львовского и Тернопольского, иеромонах Питирим был направлен в Тернопольскую область, в отдаленный сельский приход.
Служба была не из легких. Начинать пришлось с нуля. Завоёвывать авторитет и доверие в незнакомом селе бритому и подстриженному монаху было непросто. Однако в селе его помнят и любят и по сей день. Село осталось приверженцем канонической Церкви, пережив раскол и не без труда отстояв православие в окружении соседних греко-католических сёл.
По благословению митрополита Никодима, епископа Львовского и Тернопольского, иеромонах Питирим был возвращён в Почаевскую обитель. Служба в Почаеве на этот раз была недолгой. Не всех радовало возвращение иеромонаха, который не только не сломался, а ещё и упрочил свой авторитет. Так или иначе, решением Синода он был назначен насто¬ятелем монастыря в городке Кременце. Монастырь был женским… Собственно, монастыря как такового не было. Было место, которое нужно было восстановить как монастырь. И монастырь был восстановлен. И архитектурная часть, и росписи. Всё. На помощь, понятное дело, рассчитывать не приходи¬лось.
Потом было решение Синода о назначении настоятелем Киево-Печерской Лавры. Времена были сложные. Наступил раскол. Харьковский Собор не признал Филарета митрополитом Киевским и всея Украины. Однако официальный Киев был на стороне раскольников. Было давление, и не только моральное. Лавру попытались захватить ночью с помощью милиции. В два часа ночи ударил над Киевом вечевой колокол. Несмотря на поздний час, собрались верующие, заполнив всю пло¬щадь и парк перед Киево-Печерской Лаврой. Мерседесы раскольников живой заслон преодолеть не смогли. Обстановка была взрывоопасной. В любую минуту могло случиться непоправимое. В бессилии метался начальник милиции Печерского района, понимая, что может лишиться должности, но сделать не мог ничего. Верующие Лавру отстояли. Митрополитом Киевским и всея Украины был избран Блаженнейший Владимир. Под его председательством Синод принял решение направить владыку Питирима епископом в Хмельницкий. А с 1992 года таким же решением он был назначен епископом в Николаев, где и служит до сего дня.
Жизнь владыки – частичка истории православия последних лет. Невольно, сам собой, возник вопрос: когда же было проще – в советские времена с их нетерпимым отношением к вере или сейчас, во времена показного благочестия и преда¬тельского раскола?
Владыка ответил словами Христа: «Все хотящии благочестно жити гонимы будут».
Газета «Рідне Прибужжя»

01.05.2009. ИЕРУСАЛИМ. Отобразившийся чудесным образом на стекле киота образ св. Спиридона Тримифунтского выставлен для поклонения

Юбилей Гоголя в Украине и в мире