20.02.2009. ДОНЕЦК. Настоятель Свято-Сретенского храма протоиерей Александр Шипилов: «В Афганистане я часто вспоминал мамины слова: «Сынок, не жалей себя»

20.02.2009 Церковь и общество

Для протоиерея Александра Шипилова 15 февраля – день особый. Бывший воин-афганец, отец Александр служит настоятелем в Свято-Сретенском храме, где в этот день – престольный праздник.
В канун этой даты мы встретились с батюшкой, чтобы поговорить о времени, когда он был еще сержантом Шипиловым. Разговор получился открытый. Отец Александр откровенно, без прикрас, поведал о том, с чем ему довелось столкнуться на Афганской войне. Правда, периодически священник говорил «Простите меня», когда для ответа на вопрос приходилось использовать термины из армейского, а не церковного лексикона.

– Отец Александр, Вы как-то готовили себя к службе в армии, занимались спортом?

– Мой отец опасался, чтобы я не попал под дурное влияние со стороны, поэтому в спортивные секции я записан не был. В юности ходил в танцевальную студию (на народные танцы), но с физической культурой дружил, на турнике делал «склепку», «подъем-переворот».

– Так что в кругу своих сверстников чувствовали себя уверенно?

– Вполне. Я и мой брат-близнец Николай со своим призывом прошли приписную комиссию и были направлены в танковую учебку в город Ужгород.

– Как привыкали к армейскому быту?

– Тяжело. По началу было очень тяжело. И даже не физически. Новая обстановка сильно давила психологически. Когда проходили курс молодого бойца, был у нас трехдневный полевой выход. Тактические занятия, стрельбы, жили в палатках. А я-то не приучен был к такой жизни. Когда вернулись в расположение части, думаю, ну наконец-то высплюсь. А тут команда поступает чистить оружие. До глубокой ночи его чистили, отдохнуть толком не успел, а здесь — в наряд. Помню, пришиваю погоны на парадный китель (к присяге готовились), а слезы сами катятся из глаз. Я тогда маму свою вспоминал. Когда нас провожали на призывном пункте, она мне сказала: «Сынок, не жалей себя. Если нужно будет — отдай свою жизнь».

– А когда адаптировались в этой среде и почувствовали себя солдатом?

– Да вот там в учебке и почувствовал. Правда, некоторое время все же прошло. Пришло понимание, что нужно принимать все происходящее вокруг тебя как неизбежное. Хотя тогда я пытался противостоять сложившемуся укладу. Молчал, когда «деды» заставляли «молодых» кричать «дембельские речевки»: что-то там про «Спокойной ночи, и «дембель» стал на день короче». Тогда старослужащий толкал меня снизу ногой (койки у нас были двухъярусные, и новобранцы всегда спали на «втором этаже») и кричал: «Шипил, ты что онемел!»
Однажды мы с братом Николаем дали «дедам» — их было трое — отпор. Вы знаете, сейчас крайне неудобно об этом вспоминать, но после того случая просто физически ощутил, как «вырос» мой авторитет в кругу сослуживцев. Ныне я принял бы все те испытания смиренно, как послушание. Но тогда, в мальчишеском мозгу все же прошла какая-то корректировка. Это не значит, что я взял на вооружение принцип: «Кто сильнее, тот и прав» — нет. Но понимание того, что нужно уметь себя защитить, пришло. Стал уверенней себя чувствовать. Служба пошла на лад. Нас с братом всегда отмечали как отличников боевой и политической подготовки.

– А после учебки Вы сразу попали в ТуркВО?

– Нет, не сразу. Несколько месяцев я еще служил в мотострелковом полку в Мукачево. Помню, мы здорово возмущались, что нам надо было перешивать погоны: черные — танкистские — меняли на красные — пехотные. Это было вновь созданная часть, в составе которой я и отправился в Термез (Туркестанский военный округ). Вскоре по прибытию (это была осень 1979 года) были объявлены учения.
Ну, учения — так учения. Идем мы в колонне, я выглядываю из своего БМП, вижу столбы пограничные, а затем по понтонному мосту мы перешли Амударью. Долго шли, без остановок. Когда же прибыли на место, узнали, что служить теперь придется вблизи города Кундуз, Демократической Республике Афганистан.

– А когда впервые оказались в боевой обстановке?

– Да еще на марше по нашей колонне стреляли афганцы. Но серьезные бои начались несколько позже, уже весной. Мы тогда участвовали в операциях, проводили зачистки кишлаков.

– В Афгане у Вас тоже произошла какая-то коррекция в понимании жизни?

– Не коррекция, а серьезные изменения. Ведь на той войне я стал очевидцем различных ситуаций и человеческих поступков. Там я встретил порядочных, честных, душевных ребят, которые приходили на помощь в трудную минуту, могли прикрыть спину. А были и такие, кто приехал в Афганистан просто подзаработать, попадались мародеры и те, кому просто нравилось убивать и мучить людей.
Вот хоть такой пример. Это было уже перед отправкой в Союз. Сижу я в аэропорту, рядом парень из другой части. Познакомились. Он спрашивает у меня: «Ты что-нибудь домой везешь?» А я как раз купил в дуккане (небольшой магазинчик — прим. ред.) японские аудиокассеты и забыл их в части. Очень досадовал. «Да, вот, — говорю, — вез кассеты и забыл их в полку». А мой попутчик снимает китель и показывает мне свои руки — в золотых браслетах от плеча до запястья. Все это были его «трофеи», добытые во время зачистки кишлака.

– А как Вы реагировали, когда сталкивались с такими людьми?

– Я говорил им: «Если уж суждено погибнуть, то как солдату, а ты погибнешь как мародер. Господь он все видит! И наказать тебя не замедлит!»

– Отец Александр, простите мою дерзость, неужели так и говорили? Я совершенно точно знаю, что поминать имя Господа в Советской Армии было, как бы так сказать,… не принято.

– Я родился и воспитывался в семье, где свято соблюдали православные традиции. В армии свою набожность я открыто не демонстрировал, но мой нательный крест был всегда со мной. И призывал имя Божие, взывая к совести сослуживцев, было для меня естественно. Однажды, еще в учебке, ротный нашел у меня нательный крест. Тогда он спросил: «Ты верующий?» Я ответил: «Да». Крест он мне вернул, и все обошлось без каких-то последствий.

– Как Вы сами оцениваете для себя «афганский» опыт?

– Я благодарен Господу, что в моей судьбе была служба в Афганистане. Я увидел то, чего, может быть, видеть и не хотел бы. Мир не есть зло, но во зле лежит. И ко встрече со злом нужно быть готовым.
Безоглядный, постоянный и мнимо незыблемый мир развращает человека, на мой взгляд, куда больше, чем война. Зная, что завтра все будет, как вчера, человек порой грешит, не оглядываясь. Здесь у него меньше поводов остановиться и задуматься над своей жизнью. А на войне человек поставлен в очень жесткие рамки и спрятаться ему некуда. Все наносное с него слетает, остается только суть. В боевой обстановке больше вероятности того, что ты получишь прозрение от Господа. Вот хотя бы взять пример воина-мученика Евгения Родионова, казненного боевиками в Чечне. Его мама рассказывала, что религиозного воспитания Женя не получил. Но в критические минуты жизни Господь наверняка зародил искру веры в его сердце, если этот мальчик смог найти в себе мужество не отступится от веры своих предков. И на его примере теперь воспитывается новое поколение защитников Отечества.

– Отец Александр, скажите, можно ли о советских солдатах, воевавших в Афганистане, говорить как о воинах, выполнявших свой долг?

– Как я уже сказал, в Афганистане мне встречались разные люди. Понятие «военнослужащий» распространяется на всех, воевавших там. А вот звания «воин» достойны только те, кто был честен и чист совестью. Тех, кто достойно выполнял свой солдатский долг. А таких, уверен, было подавляющее большинство среди прошедших Афганистан. А для меня и витязи времен Дмитрия Донского и Александра Невского, и бойцы Красной Армии времен Великой Отечественной войны, и афганцы стоят в одном ряду православных воинов, выполнявших свой долг. У иноземцев понятия «воинский долг» не было и нет, потому что они служат в войске за деньги. На Руси же всегда служили за Веру, Царя и Отечество.
13 февраля в Свято-Сретенском храме была отслужена панихида по воинам, на Афганской войне убиенным. На службе присутствовали афганцы Буденновского района и члены их семей. И хотя многие из них люди невоцерковленные, практически все подошли к Кресту, а один даже обратился к отцу Александру за благословением.

Беседовал Сергей Перч

Донбасс Православный

20.02.2009. БУЭНОС-АЙРЕС (АРГЕНТИНА). Власти страны высылают из страны католического епископа, отрицающего холокост

20.02.2009. СУМЫ. Прокуратура Украины отказала в возбуждении уголовного дела в отношении епископа Евлогия