Україна Православна

...

Официальный сайт Украинской Православной Церкви

Архиепископ Ионафан. О привелегии чести знаменного распева в богослужении

О ПРИВИЛЕГИИ ЧЕСТИ ЗНАМЕННОГО РАСПЕВА
В БОГОСЛУЖЕНИИ

Архиепископ Ионафан (Елецких)
Современная ситуация и пожелания.

Современный церковный мир звуков как никогда многообразен. Еще три десятка лет назад в многоцветии партесных песнопений в наших храмах едва ли было возможно услышать мелодии знаменного распева – основного или, как говорили в старину, коренного богослужебного напева Русской Православной Церкви, происхождение которого теряется в глубине веков.
Сегодня положение иное: каждый мало-мальский, но уважающий себя светский или духовный хоровой коллектив включает в свой репертуар то или иное песнопение знаменного распева. Эта древняя монодическая музыка вызывает у слушателей сильное впечатление, которое надолго остаётся в памяти и которое является следствием, пользуясь термином Филонова, монументальной «сделанности», монолитности слова с мелодией и несимметричным ритмом знаменного напева.
Припоминаю один эпизод из семинарской юности начала 70-х годов в Санкт-Петербурге. Знаменитый хор Капеллы им. М. Глинки под руководством его художественного руководителя и главного дирижёра Владислава Александровича Чернушенко как — то Великим Постом исполнил в прекрасном филармоническом зале почти все стихиры Утрени Страстной Пятницы большим знаменным распевом, да ещё и с евангельскими чтениями на церковнославянском языке. А ведь это около 2 часов чистого монодического пения и речитативного чтения! В заключение органно-звучащий хор исполнил «Святый Боже», наполнив зал волнами океана. Общество было в восторге, духовное воодушевление было огромно: светский хор, пользуясь мелодическим богатством знаменного распева, сумел произнести живую п р о п о в е д ь о смирении и любви Христа, поведать о драме предательства Иуды и о распятии Господа!
А что мы слышим в храмах на Утрени Великой Пятницы на чтении 12 евангелий? Как правило, хор тоскливо и однообразно исполняет искусственным «придворным распевом» стихиры, невнятно и торопливо читаются антифоны, трижды поётся романсоподобное «Разбойника благоразумнаго», бодряще-весело перед Распятием гремит «Искупил ны еси». И в заключение поют иногда даже…многолетствование. Музыкального образа богослужения Страстей — драмы предательства и верности, не получается, ибо сентиментальные сочинения и возвышенные мелодии древних напевов – вещи не однозначные. Главная же причина стратегической неудачи многих церковных хоров — в небрежении молитвенно-богослужебной древней культурой возвещения Слова Божьего в храме, которую Церковь именует основным своим б о г о с л у ж е б н ы м пением – знаменным распевом.
Дореволюционные авторитетные знатоки церковного пения, такие, как митрополит Новгородский Арсений, обращали внимание на нестроения в области церковного пения, на то, что церковная служба с музыкальной стороны — это сюита, составленная из пьес самых разных стилей и жанров. За одним богослужением, отмечал митрополит Арсений, можно услышать и весёленькое «Аллилуя», и разухабистое «Господи, помилуй» (как, например, на венчаниях), и трёхдольную танцевальную пасторальную песенку, и менуэт, и польку. Слышать такое за Б о г о с л у ж е н и е м непозволительно, а молиться еще труднее.
Уже великий Бортнянский понимал пагубность засилья концертного стиля в нашем богослужении и строил проекты возвращения в него древнего пения. Святейший Синод неоднократно запрещал петь «концерты» за Литургией, а Пётр Ильич Чайковский (в Киеве) протестовал против музыкальной пошлости в церквах, сочинив по этому поводу гневный протест местному губернатору.
Для устранения недостатков в храмовом пении в Великом Новгороде были созваны два Всероссийских съезда регентов и учителей церковного пения, отпечатаны протоколы их заседаний, в которые вошли доклады, напевы осьмогласия и перечень допускаемых к исполнению в храмах музыкальных свободных сочинений. Съездами решено преподавать основное церковное пение во всех церковных школах и училищах по квадратной нотации, для чего Училищный Совет при Святейшем Синоде отпечатал тысячи нотных книг. Как реакция на засилье в богослужении итальянского концерта и немецкого хорала образовалось московская школа церковной музыки, представителями которой стали С. Рахманинов, П. Чесноков, А. Кастальский, С. Смоленский и другие. Но увы, наступило лихолетье: гражданская война, кровавые гонения на Православную Церковь и массовое закрытие храмов на десятилетия закрыли для обсуждения тему реформы церковного пения.
Отсутствие во многих храмах единства музыкального стиля хорового репертуара в богослужении, равно как и многоладовых древних распевов в их подлинном звучании, – застаревшая ноющая ахиллесова пята. Сделать решительные шаги в направлении исправления положения мешает и психологический груз культурных привычек и ложных представлений о знаменном пении.
Где же выход? Было бы прекрасно, если бы в наших певческо-регентских школах стали знакомить учащихся хотя бы с мелодиями знаменного распева. Думается, и молодым регентам, как носителям церковной музыкальной культуры, следовало бы серьёзно заняться изучением основ знаменного осьмогласия. Если негде обучиться пению по крюкам, то хотя бы пропеть самостоятельно, за фортепиано, весь годовой круг знаменных песнопений по квадратной нотации. Слава Богу, почти во всех библиотеках или на чердаках храмов лежат запылённые книги издания Училищного Совета при Святейшем Синоде.
Одно из лучших изданий, осуществлённых под руководством митрополита Арсения Новгородского, — замечательный «Спутник псаломщика», заключающий в себя весь (!) круг годовых церковных песнопений традиционных одноголосных распевов (знаменный, киевский, греческий, болгарский, сербский). «Спутник псаломщика» — это «Музыкальная Библия» церковного певца и регента хора. Исполнение его в храме, их красота и величие постепенно обнаружат всё наносное и излишнее в нашей музыкальной библиотеке.
Но самое трудное дело – постепенное воспитание слуха молящихся к восприятию знаменных унисонных напевов. Благодатным местом для «обучения душ» является время Великого Поста. В Посту душа искренна и проста. Она стоит перед Богом в покаянии и её не нужно развлекать земными песнопениями. Практика исполнения песнопений знаменного распева в храме Ленинградской Духовной семинарии в начале 70-80 годах убедительно показала, что намоленное древнее пение в это время как никогда благодарно проникает в молящуюся душу.
Начинать следует с полунощницы. Одноголосные «Господи Сил, с нами буди», « С нами Бог», «Господи, аще не быхом» благодатным елеем помажут ищущие Бога души. Божественная Литургия Преждеосвященных Даров исполнялась знаменным распевом, а в воскресные Литургии Великий вход и евхаристический канон обрамлялись строгими мелодиями большого знаменного распева.
Но, ведь, то же возможно продолжить не только в период Поста, но и на Святую Пасху, принеся, таким образом , «духовную весну» Поста к его венцу – на богослужения праздника Светлого Христова Воскресения. И это не будет большим «новшеством». Ведь самые радостные песнопения Пасхи — это знаменный распев, например, стихиры Пасхи «Да воскреснет Бог», тропарь Пасхи «Христос воскресе» и др. Но надо бы петь их не только малым, но и большим столповым напевом (хотя бы в великолепной обработке Смоленского).
Не следует думать, что знаменный распев слишком строг для праздников. Знаменные напевы, его осьмогласие, темп и ритм исполнения различны по характеру и приспособлены нашими предками ко всему кругу богослужений церковного года.
Задача регента состоит в том, чтобы и на Светлой седмице до самого отдания Праздника праздников звучали в храме торжественные напевы большого знаменного распева. Например, «Милость мира» на мелодию стихир Пасхи (См. Архиепископ Ионафан Елецких, собрание духовно-музыкальных сочинений «Осанна», Херсон, 2004 г.). А потом и весь период Святой Пятидесятницы было бы прекрасно украсить величавым демеством на литии или полиелее.
Автору сего сообщения как-то пришлось побывать в Пасхальный период на старообрядческом богослужении и он был удивлён живостью знаменных напевов и радостным духом древних церковных гимнов, которые, прекрасно сочетаясь с древним убранством храма, создали атмосферу искренной пасхальной радости, в сочетании со степенностью, и органическое монуметальное единство богослужения и музыки. Подобное единство можно наблюдать и на Афоне, и в древних наших обителях, где возвратились к своему древнему обиходу.
Кстати сказать, тот же Петр Ильич Чайковский с большим воодушевлением описывал своё впечатление от пения монахов Киево-Печерской Лавры, где в те времена не допускалось никакого иного в богослужении, кроме Великого Лаврского обихода.
В своё время, будучи наместником Киево-Печерской Лавры после её возвращения Церкви, мне пришлось, по воле Божией, восстанавливать её изрядно забытый обиход. Могу свидетельствовать, что единство хорового репертуара и стиля исполнения песнопений Лаврского обихода приносило большие духовные плоды: народ чувствовал правду певческой проповеди Слова Божия и был готов часами стоять на продолжительных монастырских службах.
На мой взгляд, замечательный пример единства репертуарного стиля в богослужении показывает хоровой коллектив «Сретение» под управлением харьковского регента Игоря Сахно. Украинской церковной классикой стали его звукозаписи Божественной Литургии византийским, грузинским и знаменным распевами, причем песнопения первых двух напеты на церковнославянском языке. Все песнопения, а особенно византийские, исполнены им на высочайшем уровне. Сам Игорь Сахно – специалист византийского пения, обучался этому искусству в монастырях Греции.
За Божественной Литургией в храме Кафедрального Собора в г. Херсоне за воскресным богослужением хор «Сретение» под его управлением однажды исполнил византийским напевом все песнопения Литургии, и оно стало новым духовным опытом переживания Литургии, открытием неизведанных горизонтов творчества и знаковым событием в жизни многих певчих города.
В заключение хотел бы подчеркнуть, что речь идёт не о вытеснении «традиционных» намоленных гармонических песнопениях, уже ставших частью культуры нашей Церкви, а о привилегии чести родного одноголосного знаменного распева в богослужении нашей Церкви.