Священник Владимир Савельев. Православие и новейший латинский Катехизис

01.08.2004 archive, Вестник №35, Межконфессиональные отношения

Православие и новейший латинский Катехизис

Священник Владимир Савельев,
преподаватель Киевской духовной академии.

Многие православные наивно полагают, что после ІІ Ватиканского Собора, проходившего в Риме в 1962-65 гг., отношения между Западной и Восточной Церквами стали «братскими», или точнее «сестрическими», как об этом свидетельствовало т.н. Баламандское соглашение (1993 г.). В Баламандской резолюции, в частности, отмечалось: «…Католическая и Православная Церкви признают себя взаимно как Церкви-сестры…»1.
Всякий раз после общения с братьями-католиками, а в особенности с т.н. православными латинофилами, складывается обманчивое впечатление, будто между Церквами-сестрами нет никаких внутренних границ, а существует лишь внешнее, то есть видимое разделение, искусственно созданное церковными политиками прошлого. Догматические различия, по их мнению, не являются главным препятствием к полному единению. На догматы в данном случае не надо обращать особого внимания, заверяют они. Некоторые высказываются более радикально, в духе современного экуменизма: принадлежность к обеим Церквам одновременно есть самый «передовой и дипломатичный» взгляд на проблему отношений между Востоком и Западом.
Данная установка православных филокатоликов и экуменистов находит свою поддержку в католической теологической установке на возможность «сопричастия», то есть принятия верующими причащения и других таинств в Православной и Католической Церквах поочередно. Среди православной интеллигенции под воздействием СМИ, информирующих лишь об экуменических жестах папы Римского (просьбы прощения, стремление папы к молитвенному единству с православными иерархами), распространено представление, что Римо-Католическая Церковь открыта для равноправного диалога с Православием и рассматривает Православную Церковь как равноправную Церковь-сестру, полноблагодатную, равноспасительную с Католической.
Учение же Православной Церкви о полноте благодати лишь в Православии, по мысли филокатолических авторов, оказывается на этом фоне анахронизмом, атавизмом средневекового мышления. В нашей статье мы попытаемся ответить на один отнюдь не праздный вопрос: действительно ли согласно официальной римско-католической вероучительной доктрине, изложенной в новейшем латинском Катехизисе, Православная Церковь обладает всей полнотой спасающей благодати Божией? Другими словами, спасительно ли Православие с католической точки зрения? Мы полагаем, что ставить вопрос по-другому нельзя. Например, ответить на вопрос «спасутся православные или католики?» может один только Господь.
Если мы сможем ясно показать, что Православие, согласно латинскому Катехизису, не обладает всей полнотой спасительных средств, то ясным станет истинное отношение Рима к Восточной Церкви сегодня. Другими словами, мы уразумеем, что для Ватикана православные или еретики, или раскольники, или отступники, или те и другие вместе. Ясным тогда будет и другое: именование Восточной Церкви сестрой — это, возможно, не более чем удачная идеологическая «утка» для тех, кто начисто лишен догматической чуткости и элементарной богословской интуиции, не понимая, что единство Церквей возможно только путем преодоления догматических разногласий.
Прежде всего несколько слов о самом Катехизисе. Это плод интенсивного шестилетнего труда лучших умов РКЦ. Катехизис был составлен в 1992 г. и в этом же году утвержден Святейшим отцом, слугой слуг Божиих папой Иоанном Павлом II. Его огласили 11 октября 1992 г. в тридцатую годовщину открытия II Ватиканского Собора, в 14-й год понтификата папы.
Для РКЦ ее Катехизис — это символическая книга, то есть он является изложением веры и учения Церкви. Приведем слова папы, помещенные в начале Катехизиса под заголовком «Доктринальное значение текста»: «Я признаю его как верную норму преподавания веры, как ценное и законное средство, служащее церковной общине… Катехизис дается им [пастырям и верным — B.C.] для того, чтобы он служил аутентичным и верным ориентиром для преподавания католического учения… Он призван также служить поддержкой для экуменических усилий, оживляемых желанием единства всех христиан, в точности показывая содержание католического вероучения и его гармоничную стройность»2.
Ну что ж, рассмотрим это воплощение стройности и гармонии на примере изложенной в Катехизисе экклезиологии.
«§3. Церковь — единая, Святая, Вселенская и Апостольская» (п. 811). Эти четыре свойства можно назвать онтологическими, то есть существенными, и они дают возможность отличить Церковь от других человеческих сообществ. «Быть единой — это самое существо Церкви» (п. 813). Чем обеспечивается, по мнению авторов Катехизиса, единство «странствующей Церкви»?
— «исповеданием единой веры, полученной от апостолов»;
— «общим совершением богослужений, особенно таинств»;
— «апостольским преемством через таинство священства» (п. 815),
Согласно пункту 790, это относится главным образом к Крещению и к Евхаристии. «Евхаристия — источник и вершина всей христианской жизни» (п. 1324). «Общение жизни с Богом и единство Народа Божия, делающие Церковь тем, что она есть, выражены и реализованы в Евхаристии» (п. 1325). «Короче говоря, Евхаристия есть краткое содержание и сумма нашей веры: «Наш способ мышления соответствует Евхаристии, и Евхаристия, в свою очередь, подтверждает наш способ мышления» [св. Ириней Лионский, «Против ересей» 4.18.5] (п. 1327)?
Возникает вопрос: входит ли Православная Церковь в Единую (Единственную) Церковь Христову? Прямых утверждений или отрицаний этого в Катехизисе мы не находим, но четкое определение того, что «есть Единственная Церковь Христова», в нем имеется. «Единственная Церковь Христова (…) та, которую наш Спаситель по воскресении Своем поручил пасти Петру, и ему же и другим апостолам вверил ее распространение и управление (…). Эта Церковь, основанная и устроенная в мире как общество, существует в (subsistit in) Католической Церкви, управляемой преемником Петра и епископами, находящимися в общении с ним» (п. 816; купюры принадлежат тексту Катехизиса, так как это цитата из Lumen Gentium, Догматической конституции II Ватиканского Собора о Церкви).
Как видим, одно из условий полной принадлежности к Католической, а значит к Единственной Церкви Христовой — общение с епископом Рима. Итак, для православного епископа быть в единстве с Церковью — значит состоять в общении с преемником апостола Петра, то есть папой Римским (см. ниже по тексту п. 834 и п. 837).
В то же время составители Катехизиса внесли в него выдержки из Декрета II Ватиканского Собора об экуменизме, в которых констатируется следующее: существуют «немалые общины», отделенные «от полноты общения Католической Церкви, иногда не без вины людей с одной и другой стороны». Такие разделения «ранят единство Тела Христова» и «не происходят без греха человеческого». Правда, вину за грех разделения Рим не возлагает на тех, «кто сегодня рождается» в таких общинах «и кто живет верою во Христа» (п. 817). Католическая Церковь называет таковых даже братьями, но братьями, стоящими вне Евхаристического стола. Так, в п. 1271 читаем: «Те, кто верует во Христа и кто получил действительное Крещение, находятся в некотором, хотя и несовершенном, общении с Католической Церковью. (…) Оправданные верой в Крещении, они воплощены во Христа и, соответственно, по праву носят имя христиан, и дети Католической Церкви справедливо признают их братьями в Господе». А в пункте 838 делается оговорка: «С Православными Церквами это общение так глубоко, что малого недостает, чтобы оно достигло полноты, которая позволит совместное совершение Евхаристии Господней».
Этот пункт в Катехизисе насквозь пронизан злой иронией. Ведь Евхаристия, согласно пункту 1327, «есть краткое содержание и сумма нашей веры». Тогда, позвольте, в чем же «глубина» общения между католиками и православными? Да в чем угодно, но только не в вере. Почему? Потому что если нет единой (совместной) Евхаристии, значит, нет и единой веры и нет никакой «глубины общения». Ведь, согласно Катехизису, те христиане, которые не содержат правые догматы веры в их полноте и не принимают целиком церковный строй (а в этот разряд попадают и православные), являются или отступниками, или еретиками, или раскольниками. Таковые лишь частично принадлежат к Вселенской Церкви (?!). «Полностью включаются в общество Церкви те, кто, имея Духа Христова, принимают целиком ее строй и соединены, в видимом организме Церкви, благодаря узам исповедания веры, таинств, церковного управления и общения, со Христом, Который управляет ею через Верховного Первосвященника и епископов» (п. 837, курсив наш).
Следует вновь обратить внимание на факт наличия в католической экклезиологии тенденции связывать онтологические свойства Церкви с идеей папского примата. В Догматической конституции II Ватиканского Собора о Церкви «Lumen Gentium» («Свет народам») сказано: «С теми, кто крещен и носит прекрасное имя христиан, но не исповедует веру в ее целостности или не хранит единства общения с преемником Петра, Церковь осознает себя связанной по многим причинам» (п. 838).
Итак, в католической экклезиологии онтологические свойства Церкви связываются с идеей папского примата. Поэтому «отдельные Церкви — полностью вселенские через общение с одной из них, Римской Церковью» (п. 834).
Особый интерес вызывает учение Католического Катехизиса о благодатности православных таинств и иных спасительных средств нашей Церкви. Признается некая частичная благодатность иных христианских сообществ, в том числе и православных. По мнению римских богословов, «вне зримых пределов Католической Церкви существуют многие элементы освящения и истины» (п. 819). Но «только через Католическую Церковь Христову, которая есть общее для всех орудие ко спасению, можно получить всю полноту средств для спасения» (п. 816). Латинские «богомудры» свято верят в то, что «Господь вверил все богатство Нового Завета только одному Собору апостолов, во главе с Петром, с тем, чтобы создать на земле единое Тело Христово, в которое надо вполне включиться всем, кто уже некоторым образом принадлежит к Народу Божию» (п. 816).
Согласно вероучительным документам РКЦ, Православная Церковь обладает некоторыми средствами, могущими привести человека ко спасению. Однако если это и возможно, то только лишь в силу некоей мистической связи Православия с Католичеством. Это относится и к другим инославным сообществам. «Дух Христов использует эти Церкви и церковные общины как средства спасения, сила которых исходит из полноты благодати и истины, врученных Христом Католической Церкви» (п. 819). Поэтому православным средства для спасения доступны, но сами по себе они силы не имеют. Все благодатные силы пребывают в РКЦ. Таким образом, способом достижения полноты благодати для Православных Церквей является или непосредственное присоединение к Католической Церкви, или постепенное единение с Католической Церковью через экуменизм, что, в конце концов, одно и то же.
Правильность такого вывода подтверждает анализ экуменической доктрины РКЦ. Приведем отрывки из доклада В.И. Петрушко, прочитанного на богословской конференции в Православном Свято-Тихоновском Богословском институте на тему: «Об отношении Католической Церкви к экуменизму и Православию»4:
«Поскольку экуменическое движение мыслится II Ватиканским Собором как процесс вхождения всех иных христианских «Церквей и общин» в лоно Католической Церкви, то «…собор увещает всех верных католиков… участвовать в экуменическом делании». При этом собор под экуменическим движением понимает все действия, направленные к объединению христиан, то есть соединение их с Католической Церковью. Завершиться этот процесс может следующим образом: «… постепенно преодолев препятствия, мешающие совершенному церковному общению, все христиане соберутся единым совершением Евхаристии в единстве одной и единственной Церкви, в том единстве, от начала данном Христом Своей Церкви, которое, мы верим, неотъемлемо пребывает в Католической Церкви…»
Постановление «Об экуменизме» разрешает католикам не только совместное участие с другими христианами в экуменической молитве, но даже и совместное совершение таинств. Такое общение в таинствах допускается Собором в отношении Поместных Православных и древних Дохалкидонских Церквей: «Так как эти Церкви, хотя и разъединились с нами, обладают истинными таинствами, особенно в силу Апостольского преемства, Священством и Евхаристией, которыми они доныне связаны с нами теснейшим образом. Некоторое общение в таинствах, при подходящих обстоятельствах и с одобрения церковной власти, не только возможно, но даже желательно» (с. 65).
«Поскольку Католическая Церковь не связывает себя каноническими правилами относительно недопустимости молитвенного общения с еретиками и инославными, как это имеет место в Православной Церкви, папа считает возможным заявить в энциклике следующее: «… любовь находит свое наиболее совершенное выражение во взаимной молитве». Когда братья, еще не состоящие в полноте общения, объединяются для общей молитвы, II Ватиканский Собор определяет их молитву «как душу всего экуменического движения». Она является «вернейшим средством испросить благодать единения, а также подлинным выражением тех уз, которыми католики доныне связаны с разъединенными с ними братьями». Подобная позиция Католической Церкви находится в глубоком противоречии с Преданием, так как в Церкви всегда имел место взгляд на допустимость общения и, в качестве его кульминации, совместной Евхаристии только среди тех, кто принадлежит единой Церкви, кто единомысленен в своем исповедании веры и не имеет ничего на совести против тех, с кем возносит совместную молитву.
Довольно неопределенно характеризуется в энциклике понятие «экуменического диалога». Соотношение молитвы и диалога, предлагаемое в энциклике, также не может быть приемлемо с точки зрения Православия: совместная молитва мыслится как первичная, а успех диалога ставится в зависимость от нее.
«Таким образом, Католическая Церковь допускает и поощряет экуменическое движение, однако понимает его совершенно однозначно как процесс интеграции всех христиан в свое лоно. Именно это является причиной того, что Католическая Церковь не является членом Всемирного Совета Церквей, ибо диалог на равных с другими христианскими конфессиями Католическая Церковь не приемлет» (с. 65).
«Свой экуменический долг Католическая Церковь видит в присоединении к Риму других христианских конфессий, обретающих только тем самым церковную полноту. Совместная молитва и даже частичное общение в таинствах с некатолическими сообществами признается Ватиканом лишь как допустимая форма икономии на пути воссоединения их с Католической Церковью. При этом допускается сохранение этими конфессиями, не только обрядовых, канонических, но и догматических отличий от Римской Церкви. Практически единственным условием восстановления общения с Римом является признание папского примата в Церкви, то есть католической экклезиологии.
Следовательно, можно констатировать, что методом, предлагаемым Ватиканом для экуменического делания, как и прежде, является униатство.
При этом необходимо отметить, что по-прежнему остается в силе чрезвычайно жесткая установка, сформулированная в Догматической Конституции о Церкви (Lumen Gentium), принятой на II Ватиканском Соборе: «люди, знающие, что Католическая Церковь основана Богом через Иисуса Христа как необходимая, но все же не желающие или войти в нее, или оставаться в ней, не могут спастись» (LG 14)» (с. 66).
Подведем итоги нашей работы. Итак, согласно новейшему Катехизису РКЦ, Православная Церковь — это христианское сообщество, отделившееся от полноты общения с Единой и Единственной Христовой Церковью, живущее верою во Христа, имеющее «многие элементы освящения» и являющееся средством спасения, сила которого исходит из полноты благодати и истины, врученных Христом Католической Церкви. Это православное сообщество христиан полностью не включается во Вселенскую Церковь, так как не принимает целиком ее строй, то есть не состоит в общении с Верховным первосвященником. Поэтому оно лишь некоторым образом принадлежит к Народу Божию.
Ни в коей мере не желая обидеть братьев иезуитов, рассматриваемый Катехизис следовало бы наименовать иезуитским (оговоримся: слова «иезуит», «иезуитский» в русском языке носят еще и нарицательный характер) из-за расплывчатых и двусмысленных формулировок в определении экклезиологического статуса Православной Церкви.

1 Цит. по: Петрушко В.И. Об отношении Католической Церкви к экуменизму и Православию. // Ежегодная богословская конференция ПСТБИ. — М. 1998, с. 66.
2 Катехизис Католической Церкви. — М., «Истина и Жизнь», 1998, с. 9-10. Далее все цитаты по этому изданию.
3 Почему православные не причащаются совместно с католиками? Евхаристия может быть общей только для тех Церквей, которые сохраняют полноту единения, прежде всего единство веры. По словам преп. Иоанна Дамаскина: «Да станем всею силою остерегаться, чтобы не принимать причащение от еретиков, ни давать им. Ибо не дадите святая псом, говорит Господь, ни пометайте бисер ваших перед свиниями, чтобы нам не сделаться участниками превратного учения и осуждения их» (преп. Иоанн Дамаскин. «Точное изложение Православной веры», кн. 4, гл. 13). Там, где есть единство жизни, единство веры и единство любви, там может быть совместная Евхаристия, ибо она свидетельствует об уже существующем единстве и является завершением его, а отнюдь не началом. Ошибочно полагать, даже исходя из латинской экклезиологии, что единение Церквей можно форсировать совместным причащением, не достигнув согласия по вопросам веры.
4 См.: «Ежегодная богословская конференция ПСТБИ. Материалы». М. 1998 г. Далее страницы указаны по этому изданию.

Валерий Полищук. Духовное измерение Олимпиады

Виступ Голови ВР України В. Литвина на відкритті генеральної асамблеї МАП