Ю. Максимов. «Властелин Колец» и христианство

01.03.2003 archive, Вестник №18, Православный взгляд

Православный взгляд

«ВЛАСТЕЛИН КОЛЕЦ» И ХРИСТИАНСТВО

Юрий Максимов
Экранизация первой и второй части знаменитой трилогии Толкиена породила очередной всплеск внимания к наследию известного английского писателя.
Учитывая, что не все слышавшие об этой книге, нашли время ее прочитать, позволим себе вкратце напомнить сюжет произведения. В книге описывается один из эпизодов истории фантастического «доисторического мира», населяемого самыми разными существами: эльфами, волшебниками, людьми, гномами, хоббитами, орками и т.д. Темный властитель –– Саурон –– стремится подчинить себе весь мир, повергнув его в хаос и насилие, уничтожив все доброе и прекрасное. Он начинает войну, но для решающей победы ему необходимо овладеть магическим кольцом, которое случайно оказывается у хоббита Фродо. Цель Фродо –– не допустить, чтобы кольцом завладел Саурон или кто иной (в том числе и он сам), поскольку в таком случае новый хозяин также подпадет под власть зла и станет очередным темным властителем. Единственное, что остается, –– незаметно проникнуть в самое логово Саурона и бросить кольцо в жерло горы (где оно было в свое время выковано), чтобы уничтожить его навсегда.
В битву вовлечены все, но исход ее зависит от успеха или неуспеха операции Фродо. Вместе со своим спутником Сэмом он проникает к заветной горе, но не может более перебороть соблазн, и в итоге кольцо подает в жерло благодаря удачному стечению обстоятельств.
«Властелин Колец» оказался значительным культурным явлением второй половины ХХ века и по своим художественным качествам, и по своему воздействию на умы молодежи вот уже не одного поколения. Не остался он без внимания и со стороны православных читателей. По самой книге уже возникла полемика о ее религиозном значении. Мнения расходились вплоть до полярных, и после выхода на экраны одноименного фильма, снятого по сюжету трилогии (первая серия вышла в прокат весной прошлого года, вторая — в январе этого), эти споры разгорелись вновь.
В связи с этим, не претендуя ни в коем случае на какое-то новое или, тем паче, окончательное слово в толкиеноведении, хочется все же поделиться некоторыми своими размышлениями об этой книге, так сказать, «на правах читателя», не более.
О том, что Толкиен как мыслитель и писатель имел ряд идей, с точки зрения христианина, сомнительных, хорошо известно. Гностическая концепция творения мира, изложенная в «Сильмариллионе», –– лишь один из примеров. Но здесь мы не беремся рассматривать все творчество Джона Рональда Руэла Толкиена, а поговорим лишь о соотношении с христианством его главного произведения.
Что есть «Властелин Колец»? «Завуалированная проповедь христианства» (Мария Каменкович. Троянский конь) или выдумки, «пропитанные хорошо загримированным язычеством и оккультизмом» (Роман Жолудь. Толки вокруг Толкиена)?
Обе эти крайние позиции поочередно предстают как соблазн перед читателем-христианином во время прочтения книги. Для каждой из них можно найти достаточно оснований в тексте, но ни одну из них нельзя принять, избежав серьезных натяжек.
Поэтому более продуктивен, на наш взгляд, другой путь: идти от того, что в книге реально есть, а не от того, что в ней должно быть.
А реально есть и то, и другое. Ведь, с одной стороны, было бы весьма странным, если бы в произведении, кропотливо создаваемом на протяжении многих лет человеком, искренне считавшим себя христианином, не было бы совершенно ничего христианского. С другой стороны, ждать от светского западного писателя ХХ века стопроцентной чистоты догматических воззрений также не стоит. Так что в произведении Толкиена есть близкое христианству, а что есть чуждое христианству. Начнем с последнего.
Первая проблема –– это то, что эмоционально зло в книге показано гораздо более ярко, чем добро, и потому более привлекательно. По сути, зло выглядит в произведении значительно более могущественной силой. Оно почти всесильно, от него некуда укрыться, не к кому прибегнуть. Рассказывают, что друг Толкиена К. Льюис, дочитав «Властелина Колец» до середины, отбросил со словами: «Нельзя же так долго писать о зле!» (Впрочем, нам доводилось слышать и другую версию, согласно которой сам Толкиен, дочитав до середины «Письма Баламута» Льюиса, отбросил ее с теми же словами). По мощи и величию личности Саурону нет альтернативы в мире «Властелина Колец». А такое мировидение христианским признать сложно.
Следующая проблема –– это то, что в общем и целом бытие всех толкиеновских существ (эльфов, гномов, людей, хоббитов и т.д.) выглядит довольно бессмысленным. Они героически сражаются, это описано красочно и увлекательно, но все они мечтают зажить мирной жизнью, ради нее сражаются и ради нее гибнут. В их борьбе есть смысл. Но сама эта мирная жизнь, к которой они стремятся, выглядит на редкость блеклой и бессмысленной, как старая выцветшая картинка, наклеенная на стене. Создавая мир «до Христа», Толкиен создал мир «без Христа», и христианину погружаться в этот мир довольно тягостно, хотя и не настолько, как в мире других фэнтезийных авторов, например, Тэда Уильямса с его прямой пародией на христианство.
Переходя к выявлению христианских мыслей во «Властелине Колец», отметим, что не будем рассматривать вообще добрые или в целом положительные моменты, но лишь те, которые однозначно можно охарактеризовать как христианские, а не «общечеловеческие».
Прежде всего такой является главная мысль произведения. Кольцо есть образ зла, или греха. И победить зло можно, лишь лично отказавшись от него. Основная идея трилогии, безусловно, христианская, идущая вразрез со всей фэнтезийной традицией после Толкиена. Зло никогда нельзя использовать во благо. Использовав его, ты подпадаешь под его власть и только умножаешь общее количество зла в мире.
И если мы проследим за сюжетом, то увидим, что христианским является не только идея, но и ее развитие. Ведь Фродо так и не смог отказаться от желания обладать, противостоять власти кольца, злу. Человек не в силах сам отказаться от греха. И добро побеждает как бы из-за удачного случая. Но для человека христианской культуры (для которого, собственно, Толкиен и писал свои книги) очевидно, что случая нет, а есть Божественный Промысл. Для совсем непонятливых об этом сказано в самой книге устами Гэндальфа: «Так было уготовано ему…» Уготовано кем?
Отвечая на этот вопрос, мы должны вернуться к самым первым строкам книги –– ее заглавию. Кто такой Властелин колец? Кому посвящено все произведение? Очевидно, что это не Фродо, никто из Мудрых, ни даже Саурон , потому что никто из них никогда не обладал всеми волшебными кольцами. И при дальнейшем размышлении ответ остается только один: Властелином или, точнее, Господом (Lord) колец является Тот, Кто обладал ими всегда, поскольку Он обладает всем, Сам будучи ничем не обладаем.
Следующий глубоко христианский момент в книге –– это отношение к врагу. Ненавидимые всеми орки–– это изуродованные злом эльфы, некогда прекраснейшие из существ в мире Толкиена. Сеющие ужас назгулы в прошлом были лучшими представителями человеческого рода, оказавшимися достойными стать кольценосцами, но не устояли перед соблазном зла и подпали под власть правителя тьмы. Падший Саруман Белый был одним из Мудрейших… Толкиен учит восприятию врага сквозь призму его личной трагедии и через это подводит к единственно возможному отношению к врагу: состраданию. Несколько раз в трилогии подчеркивается та мысль, что конечная победа добра стала возможной благодаря акту милосердия, который совершил хоббит Бильбо по отношению к своему врагу.
Но Толкиен не ограничивается указанием на то, что злодей имеет предысторию падения. Враг может покаяться и измениться. Самый яркий тому пример в книге –– Горлум, то же с Гримой, но еще глубже это выражено в последнем разговоре с Саруманом, когда Фродо, останавливая друга от убийства падшего волшебника, говорит: «Нет, Сэм! Все равно убивать его не надо. И уж тем более нельзя убивать, когда он в черной злобе. Ведь он был когда-то велик, он из тех, на кого мы не смеем поднимать руку. Теперь он падший, однако не нам судить его: как знать, может, он еще возвеличится»…
И заслуга Толкиена состоит в том, что он в своей книге разъяснил на понятном для современного человека художественном языке одну из самых трудных для понимания заповедей Христа: заповедь о любви к врагам. И не просто объяснил, но и раскрыл ее величие и мудрость.

Нарушение прав верующих

Блаженнейший Митрополит Владимир на Святой Земле