Митрополит Винницкий и Могилев-Подольский Макарий: «Самая большая проблема Церкви — это мы сами, если не живем по Евангелию»

01.04.2002 archive, Вестник №7, Слово пастыря

МИТРОПОЛИТ ВИННИЦКИЙ И МОГИЛЕВ-ПОДОЛЬСКИЙ МАКАРИЙ:
«САМАЯ БОЛЬШАЯ ПРОБЛЕМА ЦЕРКВИ — ЭТО МЫ САМИ, ЕСЛИ НЕ ЖИВЕМ ПО ЕВАНГЕЛИЮ»

Владыка, в этом году исполняется 10 лет с момента начала филаретовского раскола. Оправдал ли себя избранный в 1992 году канонической Украинской Православной Церковью путь противления президенту Л.Кравчуку — одному из организаторов раскола?
Думаю, что да. Это был единственный путь, приведший к утверждению Церкви в душах и сознании людей, приведший к той исторической правде, к которой Церковь и призвана идти.
Я вспоминаю, как прилетел в 1992-м году из Нью-Йорка в московский аэропорт Шереметьево и встретил здесь Блаженнейшего Владимира, возвращавшегося из Хельсинки и уже заочно избранного на Харьковском Архиерейском Соборе Предстоятелем Украинской Православной Церкви. Владыка Владимир попросил меня, как направляющегося в Киев раньше его, оценить обстановку на месте и сообщить по телефону. После приезда в Киев я начал служить в Киево-Печерской Лавре и произносить проповеди с обличением Филарета, ввергнувшего Украинскую Православную Церковь в новый — после автокефального в 1989 году — раскол. Это было в конце мая или начале июня. Потом мне позвонили из Москвы и попросили воздержаться от обличений. Я думаю, тогда еще была надежда на то, что ситуация не обострится и Филарет одумается. Но вечером 18 июня унсовцы ворвались в Лавру для захвата дома наместника, который предполагалось отвести под резиденцию нового Предстоятеля: ведь здание на Пушкинской осталось в руках Филарета. Мне звонят киевляне: «Владыка, спасайте Лавру!»
Думаю, это был Промысл Божий, что одна женщина дала мне личный телефон премьер-министра В.Фокина. Позвонив, я застал его дома и сказал: «Если вы сейчас это безобразие не остановите, я звоню послу США — у меня знакомые в посольстве — и завтра в «Нью-Йорк Таймс» опубликуют, что вы творите в Украине». А Фокин отвечает: «Та хіба ми не свої? Хіба ти не українець? Ти чого? Хіба здурів, чи що? Я все зроблю зараз!» И послал в Лавру группу захвата. Она приехала, когда унсовцы уже били монахов, выламывали двери в доме наместника, и остановила разбой. А Евгения Петровна, не выходя из машины, что стояла поодаль, наблюдала за происходящим.
На следующий день в Киев приехал Блаженнейший Митрополит Киевский и всея Украины Владимир. Интересно, что перед этим несколько дней шла словесная баталия по поводу того, где Предстоятель должен будет сойти с поезда. Совет по делам религий настаивал, чтобы это произошло на «Киеве-Товарном». Другие настаивали, чтобы на «Киеве-Пассажирском», ибо законному Первосвятителю страны не подобает входить в столицу через черный ход. В итоге все же был принят последний вариант. И встреча была триумфальной. По прибытию в Киев и Лавру Блаженнейший пожелал встретиться с президентом Л.Кравчуком. А тот стал отказываться принять владыку Владимира. Тогда в один из дней, когда в Лавре было много народу, я сказал: «Помолимся и идем к Верховному Совету!» Идем по тротуару, а ко мне подходит министр внутренних дел Василишин и говорит: «Посадим». Я ответил: «За что? Мы соблюдаем порядок!» Потом все-таки меня вызывали на суд, но судья оказался человеком умным и верующим и спрашивал о том, где достать религиозную литературу… Три дня мы стояли под Верховным Советом. В последний день собралось уже несколько тысяч человек. Потом еще собирались у Президентской Администрации. Я предупредил паредставителей власти: «У меня — американская виза. Если президент не примет нашего
Предстоятеля — сажусь в самолет и даю в Нью-Йорке интервью газетам». Наконец, Кравчук сломался и принял Блаженнейшего. Пока готовились, на нас налетел Дурдинец: «Що це таке?!» Я ему: «Вы что: против мирного народа и Церкви геноцид устраиваете?» И после встречи Блаженнейшего с Кравчуком напряжение в отношении нашей Церкви стало немного спадать. Наш путь был мирным, не направленным на столкновение с властью.

А на компромисс с властью: не трогать Филарета?
Так ведь мы его и не трогаем. Мы защищаем свои права!

Действительно ли те власть имущие, которые поддерживали Филарета, относились к решениям Харьковского собора с такой ненавистью?
Думаю, что да. Помню, когда я приехал потом в Винницу, то узнал, что перед моим прибытием унсовцы захватили епархиальный дом, жили там и обезобразили его, но наши люди успели вернуть здание.
Даже сегодня нам заявляют порой, что Харьковский собор был незаконным, ибо созывать подобный собор имел право только Филарет.
Уже не имел, ибо ушел из Церкви. И это важно иметь в виду!
Позднее прокатилась вторая волна лжи: после своего «объединительного собора» раскольники отправились в Стамбул ко Вселенскому Патриарху, а по возвращении заявили о якобы признании Филарета и созданной им УПЦ-КП со стороны Святейшего Варфоломея. Именно Вам довелось опровергнуть эту ложь.
Да, необходимо было ехать в Стамбул и выяснить, что же произошло на самом деле. Это было благословением Блаженнейшего. Однако денег у Церкви на отправку меня авиарейсом не было. С моим келейником и одним священником мы добрались поездом до Софии. Там вышли, увидели какие-то автобусы. Узнав, что один из них — и как раз недорогой — идет в Стамбул с «челноками», сели на него. В Стамбуле остановились в самом дешевом отеле. Я позвонил в Патриархию. Соединили с владыкой Мелитоном. Представился, объяснил, что хочу встретиться со Святейшим. А Святейший знал меня со времени моего служения в Америке. На следующий день мы поехали в Патриархию. Сначала часа два беседовали с владыкой Мелитоном, который подробно расспрашивал о ситуации в Украине. В Патриархии никак не могли поверить, что такое могло случиться с Филаретом, которого Святейший знал как яркого лидера в межрелигиозных связях. После беседы с владыкой Мелитоном меня пригласили к Святейшему. Он тоже воскликнул о Филарете: «Не может быть!!!» Затем спросил: «Ты где остановился?» Когда узнал, что не в «Хилтоне» — удивился, а едва выяснил причину, вынул и вручил конверт, сказав: «Иди в «Хилтон». Потом пригласил на обед, посадил справа. И вообще относился великолепно.

Почему раскол не рухнул тогда же?
Думаю, Вы сами понимаете. Благодаря националистическим тенденциям, определенным политическим силам, которые старались расколоть Церковь, благодаря, возможно, поддержке определенных сил Запада, которым не нравится Православие в Украине и которые делают ставку не на Православие, а на протестантизм, на униатство и католичество. Эти силы и способствовали расколу, и помогли Филарету занять то положение, которое он сегодня занимает. Несомненно, что образование филаретовской «церкви» — это «ход конем» в пользу униатства и католичества, в пользу ослабления Православной Церкви. А если бы Православие в Украине не пережило раскол — с нами более бы считались. Благодаря же нашей разобщенности, упомянутые силы реализуют свои интересы.

Расскажите, пожалуйста, о своем служении в Америке. Сегодня, когда активно дискутируется вопрос о претензиях Америки на мировую гегемонию, каков Ваш взгляд на эту проблему? И почему Вы собирались в 1992 году апеллировать к «Нью-Йорк Таймс», если считаете, что Запад продвигает в Украину католичество и протестантизм?
В 1970-1974 годах я являлся управляющим приходами Московского Патриархата в Канаде, при этом несколько месяцев в 1974 году — еще и временно управляющим Патриаршими приходами в США. В 1990-1992 годах управлял приходами Московского Патриархата в США, при этом с 1991 года был еще и временным управляющим Патриаршими приходами в Канаде. В истории Русской Православной Церкви это редкий случай, когда один архиерей в течение своего служения дважды назначается в Америку. Что же касается взгляда на политику Америки, то политические лидеры и народ — это две большие разницы. Ведь американцы — замечательный народ. Вы у них этого не отнимете! У них открытые и душа, и сердце. Они обычно воспринимают человека довольно позитивно — если ты, конечно, проявляешь свои позитивные качества. Помню такой случай. В 1975 году в Америке побывала большая делегация Московского Патриархата, в состав которой входили митрополиты Ювеналий и Филарет. На одном приходе в Нью-Джерси, учрежденном в начале XX века и включающем до тысячи семейств, был банкет. Произнося прощальное слово, я сказал прихожанам: «Дорогие братия и сестры! Вы настолько были добры ко мне, что когда я предстану пред престолом Господа во Второе Пришествие, я Ему скажу, чтобы Он вас всех пустил в рай!» Вы не представляете себе, что тут началось! Они с таким криком выражали свой восторг! Владыка Ювеналий удивился, что это я им такое сказал по-английски, что они так кричат?

Как Вы сейчас оцениваете состояние церковного раскола в Украине?
Думаю, раскольники сейчас находятся на перепутье. Они — люди умные и понимают, что у них нет перспективы. Единственное, на что они сейчас надеются, — на расстановку политических сил: а вдруг в Парламент пройдет «их» партия? Но если у власти окажутся политики, которые будут всерьез обеспокоены положением Православия и канонической Церкви, действительно может начаться переход и возвращение определенной части духовенства и верующих из раскола в лоно канонической Церкви.

Наша Церковь, несмотря на шельмование, ежегодно увеличивается на 500 приходов. Чем это можно объяснить?
Тем, что наша Церковь — это исконная Церковь нашего народа. Народ расположен к тому, что для него родное. И он чувствует, что эта Церковь истинна и благодатна. Он обретает в ней то, чего не может обрести у Филарета.

Вы очень хорошо знакомы не только с нынешними, но и советскими реалиями межконфессиональных отношений. Какими Вам представляются перспективы после визита в Киев папы Римского и заявлений униатов о переносе их центра в нашу столицу?
Христос говорит в своей молитве к Богу-Отцу: «Да будут все едины, как и Мы с Тобой». И если мы настоящие христиане, то не можем радоваться разделению, которое существует между католиками и православными. Мы призваны к объединению и молимся о нем за каждым богослужением. Другое дело, что мы по-разному представляем себе путь этого объединения. Тем не менее отношения между Церквами должны быть только положительными, человечными. Даже при том, что католичество всегда мечтало об освоении наших территорий.
Сейчас некоторые говорят о закате западно-христианской цивилизации. Действительно, материализм там более заметен, чем у нас. Но католики располагают мощнейшей системой духовного образования и подготовки кадров. И в духовной жизни Запада происходят свои сложные процессы, взгляд на которые не стоит упрощать.
Сейчас — другие исторические условия, у католиков другой папа. Необходимо принимать во внимание, что он славянин и притом поляк. Думаю, итальянец не пошел бы на то, на что пошел Иоанн Павел II. На смену ему, надеюсь, придут те, благодаря кому наши отношения с католиками станут более дружественными. Серьезным препятствием в добрых отношениях между католиками и православными являются униаты. Но в том униатском взрыве, который потряс Украину в 1989-1990 годах, думаю, виновно не только советское правительство. Если бы вовремя открылось всего несколько храмов, такой бури не было бы. Служа в Западной Украине, я говорил Филарету, что надо разрешить униатам служить хотя бы в двух храмах. А на меня тем временем писали донос, что я недостаточно яростно борюсь с униатами. Но я просто видел реальное положение дел. Униаты все равно собирались по лесам и служили по-своему. И свою задачу я видел в том, чтобы преподнести им Православие с лучшей стороны. Мне как-то сказали: «Сбрось статуи в алтаре Ивано-Франковского кафедрального собора. Это — наследие униатов». Я ответил, что не я их ставил и что статуи есть также и в православной Свято-Андреевской церкви в Киеве.
Итог накопившейся ненависти униатов Вам известен: повальные захваты храмов. В числе перешедших в унию оказались и некоторые из моих прихожан. А ведь когда-то меня как православного архиерея с таким трепетом принимали в Ивано-Франковске — становились прямо в снег на колени! Я такое видел только в Мексике. Униатский взрыв привел и к уходу многих наших священников в автокефалию. Они оказались в страшной ситуации: или уния, или автокефалия, или их выгоняют из храмов, родных домов и сел.

Как ни парадоксально, но из политических партий Украины против приезда папы Римского в Киев официально выступили только коммунисты. И только они же выступают против покровителей филаретовского раскола. Насколько искренней можно считать эту позицию?
Да, Церковь много пострадала от коммунистов при советской власти. Но у каждого человека есть настоящее, прошлое, будущее и опыт. И когда человек анализирует свое прошлое, он делает определенные выводы. Думаю, Компартия, как и любая другая политическая сила, тоже анализирует свое прошлое. Оценивая свое нынешнее положение, она осознала, насколько ошибочной была ее борьба с Церковью. По сути, советская система власти и сломалась из-за того, что так и не смогла вытравить из людей исконную веру. Но ко всему надо относиться с предосторожностью. У нас ведь есть определенный исторический опыт. На данный момент Церковь действительно может обрести в Компартии хорошего сотрудника. Но важно и то, как проявляются себя люди после прихода к власти — ведь человек очень изменчив, а власть сильно меняет людей.

Что является сегодня, по-Вашему, главной проблемой Церкви?
Мы сами, наша жизнь. Если она соответствует Евангелию — мы выполняем свое предназначение, а если нет, то и все остальное пользы Церкви не принесет. Ведь главное — воспитание себя для Церкви и Царства Небесного.

Беседу вел Владислав Дятлов

Огляд світської преси за березень 2002 р.

Плач Черновола (Филарет и памятники)