Василий Анисимов: «Откуда благодать у раскола»

01.02.2002 archive, Вестник №5, Тема номера

ОТКУДА «БЛАГОДАТЬ» У РАСКОЛА?

Василий АНИСИМОВ

Пожалуй, ничто не подвергается таким злобным нападкам в украинской околоцерковной раскольничьей и униатской прессе, как понятия “каноничности” и “благодатности”. “Ну сколько можно нам досаждать этими канонами и благодатью!” — вопят филаретовские и автокефальные газетенки. О “благодатности” и “безблагодатности” вообще рассуждать не стоит — вторит им атеистический религиовед, редактор государственного религиозного журнала “Людина и світ” Виктор Еленский (“Зеркало недели” от 19.01.2002 г.) О том же талдычат и лидеры политических партий, приравнивающие Церковь Христову к псевдорелигиозным группировкам типа филаретовской УПЦ-КП и мефодиевской УАПЦ.
А между тем благодать означает не что иное, как силу Божию, коей осуществляется спасение человека. Если нет благодати, то нет и спасения, а если нет спасения — нет и Церкви, и бессмысленны все “таинства” и обряды. Церковные таинства являются благодатными (спасительными), если осуществляются каноническим (законным) священником, которому благодать передана через рукоположение. Власть совершать рукоположение принадлежит епископам, и только им, как преемникам святых апостолов. Христос-Спаситель передал благодать своим ученикам, те рукоположили первых епископов. Двухтысячелетняя непрерывная чреда рукоположений называется апостольским преемством.
Святая Церковь для сохранения чистоты веры и ограждения ее от мирских соблазнов приняла целый свод канонов (апостольские правила и правила Вселенских соборов), которые жестко регламентируют условия и порядок рукоположений, а также поведение священнослужителя. Их нарушение караются очень сурово, вплоть до отлучения от Церкви. Они неукоснительно соблюдаются и Восточными и Западной Церквами. Если какой священник по немощи своей нарушал их, то на основании тех же правил он подвергался церковному наказанию, запрещался в священнослужении, “извергался” из священнического сана. Такой человек именовался в народе извергом, что определяло крайне негативное к нему отношение как к злодею, нарушителю данных Богу обетов и клятв, богоотступнику.
Святитель Иоанн Златоуст говорил, что за благодать священства надо стоять так же, как и за саму веру. И наши православные епископы, несмотря на давление богоборческих властей, строго придерживались правил. Как ни старались в 1921 году НКВД и запрещенные в священнослужении Василий Липкивский и его компания заполучить в ряды автокефалов хоть одного православного епископа для того, чтобы он рукополагал “священников”-раскольников, — ничего не вышло. Пришлось “саморукополагаться”, отчего и именуются “самосвятами”. История повторилась в конце 1980-х, когда возрожденные автокефалисты стали искать себе епископа. Ничего путного, кроме как Викентия Чекалина и Иоанна Боднарчука, так и не смогли найти. Те же были переполнены такой “благодатью”, что до сих пор никого из их духовных чад (автокефалов и филаретовцев) даже на порог христианских храмов не пускают.

“Апостолы автокефалии”

Все нынешние справочники раскольников утверждают, что у истоков их “благодатной” иерархии стояли два человека — епископ Русской истинно-православной церкви Викентий Чекалин и епископ Житомирский Русской Православной Церкви Иоанн Боднарчук. От них сошла “спасительная” “благодать Господня” на епископат и священство двух нынешних раскольничьих группировок в Украине, называющих себя “Украинской Автокефальной Церковью” (нынешний ее предстоятель “митрополит” Валерий Кудряков, он же “Мефодий”) и “Украинской Православной Церковью — Киевский патриархат” (нынешний руководитель “патриарх” Михаил Денисенко, он же “Филарет”). Какой же “благодатью” они обладали и что могли передать своим приемникам?
Начнем с Викентия Чекалина, поскольку он на семь лет раньше Боднарчука попал под запрет Церкви и свой деятельностью не напрасно снискал славу одного из самых известных аферистов с криминальным уклоном, подвизавшихся на “религиозном” поприще. Итак, Викентий (он же Виктор Владимирович) Чекалин появился на церковном горизонте в 1982 году. Тогда он, приняв обет безбрачия (целибат), был рукоположен во диакона архиепископом Тульским и Белевским Германом. В следующем году он был отчислен за штат, а затем принят рабочим в только что открывшийся в Москве Свято-Данилов монастырь, но вскоре был изгнан оттуда за воровство. В этом же году вступил в брак, нарушив тем самым канонические нормы, за что Святейшим Патриархом Пименом был сначала запрещен в священнослужении, а затем извергнут из сана. В 1983 году объвляет себя иеромонахом “Викентием”, якобы получившим постриг в раскольничьей секте, именующий себя “Истинно православной церквью”. Затем работал школьным учителем, но был привлечен к уголовной ответственности за развращение малолетних. Полтора года провел в местах лишения свободы, после освобождения стал работать в издательстве адвентистов седьмого дня.
В 1988 году объявляет себя уже “епископом” Яснополянским “Истинно православной церкви” и на волне всеобщего интереса к возрождающейся религиозной жизни начинает бурную деятельность. Выступает в прессе с обличением Русской Православной Церкви в экуменизме и контактах с неправославными Церквами. В 1990 году едет в США, в Джорданвилл, пытаясь заручиться поддержкой “Русской Православной Церкви Заграницей”, однако умудрился в одном из храмов зарубежников утащить антиминс и литургические сосуды. Карловчане вытурили проходимца и никакого “епископства” за ним не признали. То же сделали сектанты “Истинно-православной церкви” в СССР. Однако Чекалин, как Остап Бендер, продолжает мотаться по всему Союзу, повсюду наводя тень на плетень. Умудряется даже каким-то образом быть причастным к основанию “Богородичного Центра”, одной из первых тоталитарных сект, аналога нашего “Великого Белого Братства”.
Весной 1990 года его пути пересекаются с пенсионером Василием (Иоанном) Боднарчуком, запрещенным в священнослужении бывшим епископом Житомирским Русской Православной Церкви. Не мудрствуя лукаво, Чекалин вместе с Боднарчуком “за рюмкой чая” решают стать отцами-основателями национальной “церкви” в Украине и “рукоположить” для нее первого “епископа”. Найти кандидата оказалось делом непростым: надо было, чтобы он отличал хотя бы крест от полумесяца. Поэтому они обращают свой взор на брата Боднарчука Ивана. Тот имел духовное образование, служил сельским священником на Тернопольщине, имел семью, детей и ни о каком “епископстве”, естественно, не помышлял. Но самозванные апостолы “обломали” Ивана, “рукоположили” его во “епископы Украинской Автокефальной Церкви” и “нарекли” в честь брата Василием. Затем Чекалин с Боднарчуками “произвели” и второго “епископа” для УАПЦ. Им стал священник из Ивано-Франковщины Андрей Абрамчук. Андрей тоже имел духовное образование, однако у него не ладилось с семьей, и по канонам он даже и священником быть не мог. Еще большие проблемы у него были с “зеленым змием”, из-за которых в последующем руководители УАПЦ не единожды пытались изгнать его из своей организации. Чекалин же на эти “детали” никакого внимания не обращал.
Впрочем, вскоре УАПЦ, которой он отдал всю свою “благодать”, Чекалину разонравилась, и в конце 1990 года он уже втерся в доверие к униатскому львовскому епископу Владимиру Стернюку, с которым даже “освящал” во Львове больницу и служил литургию. Стернюк выдает ему грамоту, в которой указывает, что “Властью, данной патриархам и патриаршим наместникам Украинской Греко-Католической Церкви Его Святейшеством Папой Римским” поставляет Викентия Чекалина “Первоиерархом Российской Католической Церкви с правом поставления и приема епископов, образования епархий и со всеми остальными правами управления”. Викентий даже начал организовывать униатские общины в Латвии, Тульской области и Подмосковье. 3 февраля 1991 года Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II направляет письмо Римскому Папе с просьбой разъяснить, каким образом человек, лишенный священнического сана, может быть униатским епископом. Ватикан отреагировал незамедлительно: кардинал Э. Кассиди, президент папского совета, архиепископ Ф. Коласценно, папский нунций в СССР, глава УГКЦ кардинал Любачивский заявили, что аферист не является епископом и не находится в общении и подчинении Львовской митрополии УГКЦ. В августе в отставку был отправлен и Владимир Стернюк.
После этого “миссионерская” активность Чекалина резко падает. Последнее упоминание его имени в прессе связано с розыском его Интерполом. Оказывается, он умыкнул в одной семье юношу и вывез его за границу. Родители обратились в правоохранительные органы, Интерпол объявил розыск. Беглецы обнаружились в Австралии, однако выяснилось, что юноша уже совершеннолетний. Он написал родителям письмо, в котором указывал, что по всем законам он сам уже в праве выбирать, где, как и с кем жить и просил оставить его в покое.
Так что духовный отец украинской автокефалии пока пребывает на зеленом континенте, а преемники его “спасительной благодати” — в Украине. Непосредственными духовными чадами Чекалина являются: “митрополит” Тернопольский УПЦ-КП Василий (Боднарчук) и “митрополит” Ивано-Франковский УАПЦ Андрей (Абрамчук).
Более трагичная история у второго “отца” раскола — Иоанна (Василия) Боднарчука.
Иоанн (Василий Николаевич) Боднарчук (1929-1994) был епископом Житомирским Русской Православной Церкви. Он родился на Тернопольщине в полной мере испытал прелести сталинского режима: был депортирован в Казахстан, где пробыл до 1953 года. Затем поступил в Ленинградскую духовную семинарию, после ее окончания закончил еще и Ленинградскую духовную академию. Служил приходским священником в курортном Трускавце. В 1977 году рукоположен в епископа Житомирского и Овручского. 23 июня 1988 года сообщает Священному Синоду РПЦ о том, что здоровье его ухудшилось и просит перевести на кафедру в Западной Украине (у него в Дрогобыче был собственный дом). “Состояние моего здоровья постоянно ухудшается”, — пишет он. О “постоянно ухудшающемся здоровье” сообщает в прошениях от 23.11.88; 10.07.89; 25.07.89. В прошении от 23.08.89 пишет: “не допустите, чтобы я скоропостижно умер”. А 23.08.89. сообщает, что перевод ему необходим не для того, “чтобы поправить свое здоровье, а чтобы сберечь свою жизнь”. Вообще-то, страх смерти не должен быть столь фатально присущ христианину, тем более — епископу. Ссыльное прошлое не очень впечатляло, поскольку старшее поколение епископов РПЦ, включая самого патриарха Пимена, прошло не менее суровые испытания арестами, заключениями и ссылками. Тем более, что взять отпуск и подлечиться в любом санатории епископу никто не мешал. Поэтому Святейший патриарх Пимен на одном из прошений Боднарчука наложил резолюцию: “Епархии не выбирают, и даются они архипастырю не для поддержания здоровья. Надо положить душу за овцы своя”.
Тем не менее Иоанн присылает медицинское заключение о своей болезни (болезнь почек) и свою фотографию в обнаженном виде с припиской “снимок, который, как мне кажется, исчерпывает все вопросы”. Это обстоятельство, видимо, привело в недоумение Священный Синод, и он 13 сентября 1989 года выносит постановление: освободить от управления Житомирской епархией, уволить епископа Иоанна на покой с определением ему персональной пенсии на лечение и по выздоровлении его иметь суждение о назначению на кафедру. Однако, уже через пять дней Иоанн отправляет письмо, в котором уверяет, что “полон сил и энергии” и готов служить. 3 октября Священный Синод предлагает ему предоставить все медицинские документы, чтобы определиться по его вопросу. 9 октября Иоанн представляет прошение “определить его на архиерейское служение” и прилагает медицинское заключение о том, что “вполне работоспособен”. Но уже 22 октября в нарушение церковных канонов, запрещающих епископу, находящемуся на покое, рукополагать без позволения местного епископа Иоанн совершает Божественную литургию в храме св. апп. Петра и Павла во Львове и рукополагает диакона, себя же именует “первоиерархом” “Украинской Автокефальной апостольской, православной Церкви греко-украинского обряда”.
Архиепископ Львовский и Дрогобичский Ириней приглашает Иоанна на беседу и увещевает его не нарушать церковные каноны, не учинять раскол. О том же с ним говорят клирики Львовской епархии и иноки Свято-Успенской Почаевской Лавры. Иоанн реагировал нервно, но был непреклонен, говоря, что уже получил сан “архиепископа” от “митрополита” Мстислава Скрыпника, возглавляющего УАПЦ в США, которая не имеет евхаристического общения с Православными Церквами из-за своего неканонического происхождения (она возникла на Украине в годы фашисткой оккупации, была осуждена Архиерейским собором РПЦ 28 марта 1942 года, а ее деятели лишены священнических санов).
14 ноября 1989 года Священный Синод, руководствуясь церковными канонами, постановил: лишить бывшего епископа Житомирского Иоанна священнического сана и монашества, впредь именовать его Василием Николаевичем Боднарчуком, все совершаемые им священнодействия считать недействительными, хиротонии — безблагодатными, церковные распоряжения — незаконными. В постановлении также говорится: “Впредь до раскаяния запрещаются в священнослужении клирики, имеющие церковное общение с Василием Боднарчуком, а совершаемые таковыми священнодействия и таинства — безблагодатными и неспасительными, согласно Апостольским правилам 10 и 11, которые гласят: “Если кто с отлученным от общения церковного помолится, хотя бы то было и в доме, таковой да будет отлучен”; “Если кто принадлежащий клиру, с изверженным от клира молиться будет, да будет извержен и сам”.
Однако Боднарчука несет в разные стороны, как по кочкам, не хуже Чекалина. Предстоятель Православной Церкви Чешских земель и Словакии митрополит Пражский Блаженнейший Дорофей сообщает Святейшему патриарху Пимену, что “изверг Боднарчук” 17 февраля 1990 года в Пряшеве участвовал в хиротонии униатского епископа вместе с епископами католическими и униатскими. Затем вместе с Чекалиным “рукополагает” первых “православных епископов” для УАПЦ. Он совершает хадж в США к руководителю УАПЦ 90-летнему Мстиславу, привозит облачения и именует себя уже митрополитом, “превоиерархом” УАПЦ в Украине. Вместе с “детьми Чекалина” — Василием Боднарчеком и Андреем Абрамчуком — “рукополагает” в “епископы” “бесхозных” священников Ивана (Антония) Масендича и Василия (Владимира) Романюка. Все вместе они “рукополагают” священников УАПЦ, даруя им свою “спасительную благодать”. В создании церковных структур им помогают проуниатские власти Галиции и националистические политические партии, прежде всего, Рух. Люди, попавшие в раскол, со скоростью звука стали “преодолевать” путь от “священников” до “епископов”, “митрополитов” и даже “православных патриархов”. Иван Маседич за год превратился из бежавшего из Баку священника в “митрополита”, Романюк за три года в “патриарха”, Ярема вообще за две недели стал опять же “патриархом”.
Боднарчук, посеявший ветер, уже вскоре пожал бурю. Безблагодатные “епископы” и “священники” интриговали против него самого и друг против друга, как в какой-нибудь склочной политической тусовке. Да и сам Боднарчук “чудил” по полной программе: тасовал свой “епископат”, перемещал их по епархиям, накладывал “прещения”. Молодые раскольники, его духовные чада (Масендич, Романюк, Ковальчук и пр.) оттирали “первоиерарха” от властной кормушки, очерняли перед престарелым заокеанским “патриархом”. Мстислав тоже был не подарок: он весьма поднаторел в полувековых не менее склочных разборах с диаспорными самосвятами и кожей чувствовал мощных соперников. Уже на первой встрече с активом УАПЦ в Украине он заявил Боднарчуку: “А кто вы такой?”. И лишил его титула “первоиераха”, объяснив это тем, что таковой принадлежит самому Мстиславу, избранному патриархом УАПЦ. Боднарчук воспринял сие очень болезненно, поскольку считал, что он хоть в прошлом был каноническим епископом, в то время как Мстислав таковым никогда не был. Он начинает терзать собственных “духовных чад”. Очередной “выбрык” Боднарчука произошел 20 февраля 1992 года и стал для него роковым. Он выгнал с Львовской кафедры местного “епископа” УАПЦ Даниила и сам занял кафедру. Запретил в “священнослужении” одного из родоначальников автокефального раскола львовского бывшего священника Владимира Ярему, а руководителя Львовского братства Андрея Первозванного некого Богдана Рожака вообще отлучил от “церкви”. Более того, он обратился с покаянием в каноническую Церковь. 29 апреля 1992 года решением синода “рукоположенных” им же “епископов” Бондарчук изгоняется из УАПЦ. Мстислава убедили подписать это решение на свое же горе. Полновластным руководителем автокефального раскола в Украине стал “митрополит” Антоний Масендич.
27 мая 1992 года Харьковский архиерейский собор Украинской Православной Церкви за церковные преступления сместил с должности Предстоятеля УПЦ и запретил в священнослужении бывшего митрополита Филарета (Денисенко). 26 июня 1992 года УАПЦ Масендича уже без Боднарчука и без ведома Мстислава “обогатилась” Филаретом и стала именоваться УАПЦ-Киевский патриархат. 18 августа 1992 года Боднарчук пишет покаянное обращение к “Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию II и Священному Синоду святой Русской Православной Церкви”. В нем он объясняет свои поступки преследованием и местью Филарета, попыткой спасти православие. Свое прошение заканчивает словами: “Я все осознал и очень сожалею, что так получилось. От всего сердца раскаиваюсь в этом и прошу простить мне и снять с меня запрещение, которое тяжелым бременем лежит на моем измученном сердце, и восстановить меня в епископском достоинстве. Бывший епископ Житомирский и Овручский Иоанн”.
Нам приходилось говорить в этот период с Боднарчуком: казалось, он искренне переживает за ту трагедию, в которую не без его помощи было ввергнуто Православие в Украине. Святейший Патриарх передал обращение на рассмотрение Священного Синода Украинской Православной Церкви. Боднарчук был приглашен на его заседание и в течение нескольких часов каялся и рассказывал о своих прегрешениях. Он доказывал, что его затравили Филарет и более всего — Евгения Петровна, невенчанная жена экзарха, “владычица Киевская и всея Украины”. Он не без иронии говорил, что они с Чекалиным шутя “высвятили” епископов для “забитых сел”. Но ведь эти “шутки” обернулись расколами, погромом православных храмов, озлоблением, противостояние и насилием. В 1992-ом уже всем было ясно, что раскол легко учинить, а затем, он, как черная дыра, затягивает в себя и неправедных, и праведных. И для преодоления его необходимо большое мужество. Боднарчук покаялся в том, что, будучи безблагодатным, кощунствовал, рукополагая “епископов” и “священников”, начиная с Юрия Бойко, первого рукоположенного им дьякона. А что делать этим “епископам”? Положить крест на престол, покаяться, отказаться от сана, положения, финансов? А для этого нужна смелость, поступок. Откуда же они у раскола? Ведь раскол — это, прежде всего, трусость. Ведь в него шли, потому что боялись униатов, гебистов, унсовцев, власть, Кравчука, казачков Червония и Поровского и т.д. А что делать “священникам”? Выйти к честному народу и рассказать, что Боднарчук “пошутил” с их “владыками”, “владыки” “пошутили” с ними, а они, в свою очередь, вот уже несколько лет “шутят” с прихожанами, венчая, отпевая, причащая и т.д.? Что все их “священнодействия” — сплошной “цирк” и маскарад? Так ведь народ может и не понять таких “шуток”. Поэтому страх быть изобличенными толкает раскольничье “священство” к агрессии и лжи. Недаром раскол считается смертным грехом, который не искупается даже мученической кровью.
Как Боднарчук не каялся, как не клялся, что положит душу для объединения Православия в Украине, православные епископы были осторожны. Одни посчитали, что человеку с такой смутой в голове нельзя доверять стадо Христово, другие просто не поверили в искренность его раскаяния. Священный Синод УПЦ решил отложить принятия решения. 11 июня 1993 года Святейший патриарх Алексий II и Священный Синод Русской Православной Церкви выносят постановления, в котором говорится: “передать окончательное решение о судьбе Василия Николаевича Боднарчука на рассмотрение Высшего судебного органа Русской Православной Церкви — Поместного Собора”
Однако Боднарчук, видимо, не надеясь на положительное решение вопроса о восстановлении его в священническом или епископском сане, в этом же году возвращается в раскол, где без всякого перерукоположения становится членом “Священного Синода” УПЦ-КП в сане “митрополита”. То есть возвращается не только к “съевшим” его в УАПЦ Масендичу, Романюку, но и к Евгении Петровне и Филарету, которые, по боднарчуковским же утверждениям, преследовали его в экзархате РПЦ. При этом он себя ведет вызывающе независимым, полагая себе старшим по иерархии в УПЦ-КП, основателем всей структуры. В 1993 году, после смерти Мстислава, боднарчуковско-маседичевские “епископы” подрезают “патриарши” аппетиты Филарета, не допуская его к заветному куколю. Боднарчук, как старейшина, вместе с Филаретом возводит в “патриархи” УПЦ-КП Василия (Владимира) Романюка. На вопрос, как же относиться к его покаянным письмам и заявлениям, Боднарчук отвечает, что ему недолго осталось жить, и он должен “осуществить” задуманное. Вероятно, он хотел подмять под себя весь раскол и не только самому, но и всю УПЦ-КП привести к покаянию в лоно Православной Церкви. Осуществить это не удалось, поскольку вскоре Бондарчук загадочным образом гибнет в автокатастрофе. Часть автокефалистов заявили, что катастрофа была подстроенной, и обвинили в убийстве Боднарчука спецслужбы Украины. Особенно ярым сторонником версии убийства был один из организаторов автокефального движения, руководитель “братства” Андрея Первозванного Владимир Котельницкий, впоследствии сам зверски убитый вместе со своей матерью в собственной квартире.
Таким образом, сам Боднарчук наличия у себя преемства апостольской благодати не признавал, еще меньше ее было у Викентия Чекалина. Тем не менее челалинско-боднарчуковской “благодатью”, кроме упомятых Абрамчука и Василия Боднарчука, стали “спасать” украинцев с 1990 года Данила Ковальчук (ныне “митрополит” Черновицкий и Буковинский УПЦ-КП), Роман Балащук (ныне “архиепископ Винницкий и Брацлавский УАПЦ), Владимир Романюк (в последующим “патриарх” УПЦ-КП), а также Антоний Масендич (“митрополит”, возглавивший в 1991 году УАПЦ в Украине) и Николай Грох (в последующим вернулся с покаянием в каноническую церковь).

“Иерархия” Ивана (Антония) Масендича

С 1991 года главной фигурой в автокефальном расколе стали Антоний Масендич и его викарный “епископ” (помощник) Владимир Романюк. Масендич добился того, что “собор” УАПЦ “задвинул” на вторые роли Боднарчука и закрепил за ним право руководить автокефалами в Украине в период отсутствия Мстислава (а он за три года лишь четыре раза посетил страну, постоянно пребывая в США). Главной целью УАПЦ было при поддержке националистических партий вести борьбу с канонической Церковью, внутри которой уже назрел кризис, связанный с деятельностью тогдашнего митрополита Киевского Филарета. Филарет был разоблачен самими православными епископами и демократической прессой как сталинист, агент КГБ по кличке “товарищ Антонов”, ведущий аморальный для монаха образ жизни (имел супругу и детей). Он люто ненавидел демократию, говорил, что ее “надо давить танками”, как в Литве, еще больше ненавидел националистов, утверждая, что “украинского языка не существует, а есть лишь польско-жидовский гибрид” и автокефалов (Филарет привез в Киев будущего Константинопольского патриарха Варфоломея, который вместе с Филаретом, заклеймил УАПЦ как безблагодатный богоотступный раскол). В отместку депутаты-униаты (Лариса Скорик, Павлычко и пр.) и националисты устроили фирменную травлю Филарета и УПЦ в Украине. Филарет оказался меж двух огней: и внутри и вне Православной Церкви. Оставаться ему на плаву помогало всевластие и покровительство партноменклатуры и КГБ. Однако с ослаблением их влияния шаталась и власть Филарета. Не только православные общины, но и канонические епископы открыто выступали против него. Филарет отвечал репрессиями, запрещая и смещая с кафедр архиереев, но дни его были сочтены. 27 мая 1992 года Харьковский Архиерейский собор сместил Филарета с поста Предстоятеля Церкви и запретил в священнослужении. Собор был воспринят верующими как начало освобождения Церкви от диктата КГБ и партноменклатуры. Он прошел вопреки воле многолетнего куратора атеистической работы в Украине Леонида Кравчука, ставшего к тому времени Президентом. Кравчук требовал от православных епископов, чтобы они “не трогали Филарета”. Власть ответила репрессиями: боевики УНСО предприняли штурм Киево-Печерской Лавры.
В этой ситуации 30-летний Масендич растерялся: по его словам, с одной стороны автокефалы с радостью восприняли низвержение их лютого врага — Филарета, с другой — было непонятно, во что выльется гнев закадычного филаретова друга Леонида Кравчука. Автокефалы решили не дразнить гусей и не высовываться. К этому времени уже несколько сотен православных общин Галиции под давление властей и националистов перешли в автокефалию. Пополнился и список “епископов”, восприемников чекалинско-боднарчуковской “благодати”. Их “рукополагал” уже Масендич. Это — Антоний (Фиалко), Поликарп (Пахолюк), Пантелеимон (Романовский), Софроний (Власов), Роман (Попенко), Петр (Петрусь), Михаил (Дудкевич).
Однако отсидеться в тиши не удалось: автокефалы были втянуты в крупнейшую аферу по ограблению канонической Церкви. Как рассказывал сам Масендич журналистам, дело происходило следующим образом. 19 июня 1992 года десятки тысяч людей пришли на железнодорожный вокзал встречать нового Предстоятеля Украинской Православной Церкви Блаженнейшего Митрополита Киевского и всея Украины Владимира. Однако Филарет, “посоветовавшись с Леонидом Кравчуком”, решил не передавать новой церковной власти дела и финансы всей Церкви. Кравчук не понаслышке знал о возможностях не контролируемой государством церковной казны: еще во времена Союза он заставлял Филарета перечислять церковные деньги в Фонд мира. После запрета Компартии Украины на счета Филарета официально было перечислено 25 млн. крб (на восстановление Успенского собора). Но это, разумеется, была лишь капля в море, поскольку в последующем занявшийся поиском казны экзархата Владимир Романюк в своих заявлениях в столичное Управление по борьбе с оргпреступностью утверждал, что Филарет еще в 1989-1990 года конвертировал и положил на зарубежные счета 3 млрд. руб. Диаспора вообще приводила цифры в миллиарды долларов, которые оказались на филаретовских счетах. Очевидно, что, допустив избрание нового Предстоятеля, партноменклатура теряла контроль над одним из каналов утечки и отмывания “золота партии”, чего она, разумеется, не могла допустить. По отработанным сценариям (вспомним Кручину и прочих партфинансистов), кончает жизнь самоубийством (официальная версия) кассир Владимирского собора, доверенный финансист Филарета. УНСО под охраной милиции баррикадируется во Владимирском соборе и здании митрополии на Пушкинской с целью не допустить в них новых владельцев. Но лигитимных оснований для присвоения средств все равно не находилось.
Тогда-то и вспомнили об УАПЦ. По рассказу Антония, 20 июня ему доложили, что его помощник Владимир Романюк ведет переговоры с Филаретом о том, чтобы принять его в УАПЦ. Масендич решил, что это какая-то нелепая шутка. Однако поздно вечером к нему приехали гонцы от Филарета и уговорили встретиться со свежерасстриженным митрополитом. Масендич приехал на Пушкинскую. “Филарет был очень взволнован. Я посочувствовал: дескать, жалко расставаться с деньгами, зданием экзархата, Владимирским собором. А он сразу к делу: “ Если перечислю на ваши счета деньги Украинской Православной Церкви, где гарантия, что вы их у меня не заберете?” Речь шла о четырех миллиардах рублей”, — вспоминал Масендич. От такого предложения Антонию стала не по себе. Он не спал всю ночь, пытался связаться с Мстиславом в Америке, но не смог дозвониться. Понимая, что большие деньги — это очень большие сложности, Масендич с утра пораньше решил бежать из Киева. Но не успел. К нему в резиденцию на Трехсвятительской явилась делегация нардепов (Червоний, Поровский, Скорик, Павлычко), сотрудник Администрации Президента Тернопильский и в ультимативном порядке потребовали через три дня созвать “епископов” УАПЦ в Киев для проведения собора об “объединении с Филаретом”. Это, сказали они, приказ Президента Украины. В приданое Филарету обещали казну УПЦ, резиденцию на Пушкинской, Владимирский собор и даже Софию Киевскую.
Масендич пытался объяснить, что собор за такое время созвать невозможно и что это прерогатива Мстислава. “Ему позвонят от Президента,” — отрезал Павлычко. Одними уговорами переговоры, конечно, не ограничились. Как рассказывали журналистам епископы УАПЦ, после визита депутатов Масендич был белый, как мел, поскольку ему угрожали физической расправой. Антоний отбил телеграммы епископам срочно прибыть в Киев, но цели собрания не сообщил. “Епископы” прибыли к Масендичу 25 июня, туда же подтянулись депутаты, Виктор Бурлаков, будущий заместитель председателя СБУ и началась промывка мозгов. Как не деморализован был раскол, но известие о том, что цель собрания — принятие в их ряды Филарета, стало для автокефалов шоком. Шутка ли: деньги деньгами, но два года клеймить человека “исчадием КГБ” и вдруг заполучить его в руководители, да еще и с Евгенией Петровной в придачу! Как объяснить такую метаморфозу людям? Некоторых смутило наличие среди депутатов-организаторов аферы униатов — Скорик и Павлычко. Трое епископов (Абрамчук, Фиалко, Грох), несмотря на угрозы, тут же покинули собрание. (Двое последних через некоторое время с покаянием простыми священниками вернулись в каноническую Церковь). Остальные после долгой ругани потянулись на Пушкинскую.
Собрание, громко названное “объединительным собором УПЦ и УАПЦ”, проходило в предбаннике Филаретового кабинета на Пушкинской (сохранилась видеозапись этого “цирка на дроте”). Поставили стулья, на которых разместилось человек 30-40 (обслуга с Пушкинской, пяток депутатов, десяток перепуганных актокефалистов, религиовед Колодный, остальные вообще случайный люди — свистнули, кто под рукой был). Что за люди, кого они представляли, кто им дал право и уполномочил решать “судьбу двух церквей”? УПЦ никто не представлял, она 27 проводила свой собор в Лавре. “Епископы” УАПЦ лишь накануне узнали, для каких целей их созвали, а “патриарх” УАПЦ Мстислав вообще узнает о произошедшем узнает лишь неделю спустя. За столом президиума — Романюк, Масендич, Филарет, Бабский. Документики были уже подготовлены аппаратом Кравчука — и ну голосовать губерния. Горстка этих зарвавшихся алчных аферистов штампует “постановления” об упразднении двух православных церквей Украины, о том, что все их финансы, расчетные счета в отечественных и зарубежных банках, собственность (храмы, монастыри) отныне принадлежат только что созданной организации, именуемой УАПЦ-КП, главой которой “решено считать” Мстислава, заместителем — Филарета, управделами — Масендича, а руководящим органом — Церковную раду, состоящую из присутствующих на собрании нардепов (Червония, Шевченко, Поровского). Абсурд, но уже во время работы этого “собора” вице-премьер-министр Правительства Украины Олег Слепичев, курировавший внешеэкономическую деятельность, в спешном порядке ставит резолюцию для руководителей банков и столичному градоначальнику Салию — “принять к сведению” эти решения.
Особо пикантным было решение собравшихся “вернуть” Филарету епископский “сан”, которого лишил его Харьковский Архиерейский Собор и именовать опального “блаженнейшим митрополитом Киевским”. При этом Масендич с Романиком не “рукополагали” Филарета: оказалось, что их чекалинская “благодать” настолько сильна, что передается простым голосованием. “Ручки подняли — ручки опустили”, и нате вам — “святитель”! Даже Липкивский в свое время до такого не додумался! Впрочем, когда вся гоп-компания прибыла в Софию Киевскую, предоставленную, как и обещал Кравчук, для совместного молебна и Божественной литургии, Филарета, видимо, уже в последний раз в его жизни охватил страх Божий. Он неожиданно заявил, что не может служить перед престолом Господним с “епископами” УАПЦ. Ведь он еще оставался монахом, в то время как его новые коллеги были просто “безблагодатным сбродом”. Выбрык Филарета привел Масендича в бешенство. Он объяснил Филарету, что раз их “благодати” хватило, чтобы вернуть ему “епископство”, спасти от позора, “прихватизировать” казну, то ее по крайней мере должно хватить и на совместную службу. Более того, он пригрозил, что выйдет к телекамерам и объявит, кто есть на самом деле Филарет — вороватый, изобличенный собственными детьми, расстрига. Назревал громкий скандал, вся афера по созданию “национальной” церкви могла лопнуть прямо в Софии Киевской. Это перепугало свежеиспеченных руководителей Церковной Рады — нардепов, и они уже “наехали” на Филарета. Шутка ли, на такое замахнулись, никто не знает, как поведут себя верующие “упраздненных” церквей, как бы до гражданской войны не докатиться, а эти тут из-за какой-то “благодати” склоку затеяли! Филарет поартачился, пообещал пожаловаться Президенту, но пошел служить сначала молебен, а затем и литургию.
Однако тень Викентия Чекалина преследовала Филарета по пятам. Оказаться на старости лет носителем “благодати” еще большего афериста, чем сам! Филарет убеждает Масендича и Романюка тайно “перерукоположиться” у него самого. В августе 1992 года он с Панчуком в своей домовой церкви “перерукополагает” Антония из “митрополита” в “митрополиты”, а Романюка из “архиепископа” в “архиепископы”. То есть тех, кто своей “благодатью” вернули его во “епископы”. Таким образом, Филарет решил изгнать чекалинско-боднарчуковскую “благодать” из УПЦ-КП (УАПЦ-КП) и насытить ее своей. Хотя иной, кроме как “уапецешной, у него самого не было. Нелепая, надо сказать, комбинация. Почему это действо было совершено тайно — тоже понятно. Непредсказуемой могла быть реакция Мстислава, который номинально числили главой УПЦ-КП (хоть он это всячески отрицал). Но так, как в расколе все построено на взаимном “пожирании” друг друга, доносительстве и стукачестве, тайное стало явным. Гнев Мстислава не заставил себя ждать: 20 октября 1992 года он издает указ, в котором за перерукоположение у Филарета отлучает от своей церкви Романюка и Масендича. Ведь акт перерукоположения был не просто пощечиной, а унижением и даже глумлением Филарета над Мстиславом и всей диаспорной автокефальной иерархией. Это была месть Филарета украинской диаспоре за то, что она назвала создание УПЦ-КП “аферой двух частных лиц” — Филарета и Масендича и отказалась признать эту организацию церковью. Ведь ни Мстислав, ни его заокеанские “епископы” никогда не служили с Филаретом из-за его неблагодатности и не допускали расстригу на свои службы, поскольку, согласно канонам церкви, тот, кто служит с запрещенным в священнослужении, сам извергается из сана. “Я не могу служить с Филаретом! Упаси Боже! Вы не забывайте, что он лишен Церковью священнического сана”, — объяснял Мстислав киевским журналистам свое поведение. Теперь же получалось, что мтиславовы выкормыши “обменяли” мстиславову поликарпо-липкивскую “благодать” на “благодать” того, с кем автокефалы, боясь кары Господней, даже не служили. У расстриги она оказалась “спасительней”. Более того, получалось, что Мстиславова автокефалия просто какой-то околоцерковный мусоросборник, куда принимают всех кого не лень, без всяких там “рукоположений”, а вот расстриженный “заместитель” Мстислава по УПЦ-КП “канонист” блюдет “чистоту веры” и “перерукополагает”. От такой наглости оторопели даже видавшие виды православные иерархи диаспоры.
Впрочем, молнии, бросаемые Мстиславом в отступников, никакого воздействия не возымели. Филаретовцы заявили, что у них тут “соборноправность”, а не какой-нибудь “цезарепапизм”, “патриарх” должен выполнять решения “Синода” (т.е. того же Филарета, Масендича, Романюка и присных), а не хочет, пусть помалкивает в тряпочку или вообще уходит — никто в “патриархах” его тут не держит. Тем более что и без Мстислава было чем в УПЦ-КП заниматься: всю вторую половину 1992 года и большую часть следующего вся “иерархия” УПЦ-КП вместе с уносовцами, казачками нардепов Червония и Поровского занималась разбоями, погромами и захватами православных храмов, епархиальных управлений, монастырей, прежде всего, в Ровенской и Волынской областях. Романюка при штурме одного их храмов разбил инфаркт, Масендич тоже чуть не попал под кровавые разборки, когда с Червонием захватывал в Тернополе дом епископа Сергия. Однако одолевала и усталость. Унсовцы всегда были готовы на какое-нибудь героическое побоище в крупных городах при большом скоплении милиции и людей, а вот гонять православные общины (а это в основном пожилые люди — старики и старухи) по селам — было как-то и в “облом”. Этим, как правило, занимались “шакалы Филарета”, бывшие комсомольские деятели, нардепы Червоний и Поровский со своими “казачками”. Но и они утомлялись. Погромы превращались в рутинное занятие. Ведь “ярких” акций, типа перерезание вен православному епископу Нифонту, “гнание” православной общины, как стада скота, “по направлению Москвы”, попытка придушения епископа Ионафана цепочкой его же панагии и т.д., было немного. А так — запугивание или банальное мордобитие до “первой крови” старика-старосты и активистов приходского совета. Так ли уж трудно для молодецких погромщиков? Еще два “хука” правой — и харкающего кровью священника уже волокут, “подбадривая” пинками, за двери его сельского храма. Затем усмирение плачущих женщин, разгон предыдущей “десятки”, организация “вече” и учреждение новой “десятки”, уже филаретовского “патриархата”. Правда, зачастую старухи и местные жители защищали своего священника и храм, как матросы Севастополь, и все превращалась в затяжную потасовку. Но на стороне погромщиков были “неприкосновенные” нардепы, сила власти и власть силы.
Мы встречались в это время с Масендичем, он открещивался от всех фактов насилия, утверждая, что его хотят подставить Червоний и К, выставить “экстремистом”. Погромы деморализовали автокефальных “епископов”, они стали подозревать, что их просто использовали, как ширму, для Филарета и присосавшихся к нему политиков. Некоторые акции боевиков их просто шокировали. Например, при захвате и разграблении Ровенского кафедрального собора епископские облачения ровенского епископа Варфоломея были разделены филаретовцами, и один филаретовский епископ, ничуть не смущаясь, стал появляться в них на люди. Им становилось ясно, что с филаретовской братией можно лишь погромы устраивать, Богу служить с ней просто невозможно. “Вы не представляете, как я хочу просто служить в храме и молиться Богу. А не организовывать казачество, митинги и провокации”, — говорил “епископ” Роман Попенко.
Золотого, четырехмиллиардного дождя из прихваченной Филаретом церковной кассы УПЦ, который был обещан депутатами и чиновниками, автокефалы так и не дождались. Масендич, “митрополит” и управляющий делами УПЦ-КП жаловался: “Все финансы по-прежнему контролирует лично Филарет. Мы не знаем, куда и как он их распределяет. Мы не получили ни копейки. Филарет подарил мне лишь старую панагию”. Более того, оказалось, что Филарет не только не собирается, как было обещано, через три-четыре месяца уйти на покой, но, напротив, стремится властвовать и подминать под себя всю структуру УПЦ-КП. Он стал рукополагать “своих” “епископов” и выдавливать из организации автокефалов, которые пригрели его на своей груди. Летом 1993 года в Канаде умер униженный и преданный большей частью своего “епископата” Мстислав. И тут оказалось, что Филарет не против стать “патриархом”. Бунт автокефальных “епископов” не позволил этого сделать. Они провели в “патриархи” своего — Владимира Романюка. Разгневанный Филарет даже отменил банкет в Мариинском дворце, и приглашенные гости — чиновники и дипломаты — лишь недоуменно пожимали плечами: такое случилось в их жизни впервые.
Однако разборки внутри раскола стали невыносимыми, автокефалы заявили, что УПЦ-КП никакая не церковь, а политико-криминальный конгломерат. В декабре 1993 года пять “епископов” этой организации во главе с “соучредителем” УПЦ-КП “митрополитом” Антонием Масендичем выступили с покаянным обращением к православным Украины, затянутым в раскол. В нем, в частности, говорилось: “Дорогие отцы, братья и сестры! Присмотритесь внимательней, каким путем вы идете. Этот путь не является спасительным. С болью в сердце обращаемся к вам и молим не дать себя обмануть. Филарет и его сторонники, используя национальные чувства верующих, занимаясь политиканством, ведут вас к вечной гибели. Митрополит Антоний, архиепископ Спиридон, епископ Софроний, епископ Роман, епископ Иоанн”. Они были приняты, принеся покаяние в каноническую Церковь, рукоположены в священники, впоследствии двое из них стали епископами.
Таким образом, почти вся автокефальная иерархия Масендича прекратила существование. Однако раскол не исчез, поскольку ему плечо подставил один из самых мрачных расколоучителей Украины Михаил Денисенко, преданный анафеме.

“Патриархи” раскола

К “патриархам”, руководителям раскольничьих организаций в Украине, кроме родоначальников (Чекалина и Боднарчука), мы можем отнести Мстислава (Скрыпника), Димитрия (Ярему), Владимира (Романюка), Филарета (Денисенко), Мефодия (Кудрякова). Все они, кроме Мстислава, получили “апостольскую благодать” от Чекалина и Боднарчука.

“Патриарх” Мстислав Скрыпник.
Был “митрополитом” непризнанной в христианском мире автокефальной поликарпово-липкивской “церкви” в США. Человек с интересным историческим прошлым: родной племянник Симона Петлюры. Был привлечен Яремой и Боднарчуком для “окормления” раскола в Украине: в 1990 году избран “патриархом” УАПЦ. Раскол надеялся, что 90-летний человек будет уже мало ориентироваться во времени и пространстве и станет просто ширмой для афер. Но Мстислав оказался тертым калачом и манипулировать собой не позволял. Сначала он подрезал аппетиты “первоиерарха” Боднарчука, а потом вообще отчислил организатора раскола за штат. Затем выгнал всех политиков-депутатов.
Больше всего Мстислав ненавидел Филарета. Он даже ввел в обиход термин “филаретовщина”, назвав ее самой большой бедой Украины. Это обусловлено тем, что Филарет в 1990-1991 годах организовал шумную кампанию по дискредитации Мстислава и автокефалии. Вершиной ее был приезд в Украину будущего патриарха Константинопольского Варфоломея, который заклеймил автокефалистов как безблагодатных богоотступников. Надо ли говорить, что с того времени и до сих пор безобидное слово “автокефалия” воспринимается в народе чуть ли не как предательство православной веры? Когда Филарет был разоблачен как деспот-сталинист, “агент КГБ”, ведущий аморальный для монаха образ жизни, то он стал для Мстислава олицетворением всего того тоталитарного и антиукраинского, против чего диаспора боролась все годы советской власти. Мстиславу и в страшном сне не могло присниться, что Филарет окажется у него “в заместителях”.
В начале июля 1992 года Мстислав узнал, что уже пять дней, как его церковь в Украине распущена, а он уже руководитель другой церкви, причем Филарет у него в замах. Разгневанный “патриарх” прилетел в Киев, но ему не дали выступить перед журналистами, а повезли в какой-то закрытый санаторий для промывки мозгов. Надо сказать, что это у власти получилось: Мстислав никак не мог разобраться в ситуации и поверить, что в демократической Украине такой беспредел возможен. Когда же он разобрался, то дал указания возродить разрушенную предательством Масендича и Романюка структуру управления УАПЦ, обратился в Генеральную прокуратуру с заявлением привлечь к ответственности лиц-организаторов УПЦ-КП. Дело это было бесперспективным, поскольку организатором был сам Президент Кравчук. А потому Мстислав оказался в изоляции. В последний свой приезд в Украину он жаловался журналистам, что ему даже негде переночевать.
Мстислав был одновременно “митрополитом” УАПЦ в США и “патриархом” двух расколов в Украине — УАПЦ и УПЦ-КП. Поэтому когда в 1993 году он умер, оба избрали его преемников — “патриархов”. УАПЦ в США (уже истаявшая структура с сотней полупустующих храмов) перешла на английский язык богослужений, добилась омофора Константинополя. Кстати, то же произошло и с канадской православной диаспорой.
Мстислав понимал раскольничье изгойство своих структур, искал контакты с канонической Церковью Украины. После встречи с Блаженнейшим Митрополитом Владимиром, он говорил журналистам: “Мне гораздо приятнее беседовать с митрополитом Владимиром, чем убеждать Филарета уйти, в конце концов, на покой”.

“Патриарх” Димитрий (Владимир) Ярема.
Был Львовским священником, организатором автокефального раскола, одним из тех, кто в полной мере пожал горькие плоды безблагодатности. В 1989 году был запрещен в священнослужении Львовским православным митрополитом Никодимом, в 1991 году был запрещен “первоиерархом” УАПЦ Иоанном Боднарчуком, в 1992 году был запрещен (за то, что, выполняя указание Мстислава, стал восстановливать структуры УАПЦ) уже “митрополитом” УПЦ-КП Филаретом. В 1993 году, после смерти Мстислава, оказалось, что выбирать в патриархи некого: основной корпус автокефального “епископата” “подгреб” Филарет. Хотя имел супругу, детей и внуков, в 78 лет вынужден был принять “постриг” и от бренных остатков чекалинской “благодати” (Петруся, Исенко, Дудкевича и Пересады) получить “епископство”, а затем и “патриаршество”.
Вел войну на все фронты: с Госкомрелигий, добившись в 1995 году восстановления регистрации УАПЦ, с Филаретом, именуя его “Люцифером (сатаной) украинского народа”, с собственным деморализованным “епископатом” и, разумеется, с Украинской Православной Церковью.
Ярема первым втянул в церковные проблемы политиков-депутатов (для борьбы с Филаретом) и первым получил от них по заслугам: при повороте политической конъюнктуры депутаты переметнулись к Филарету и стали “мочить” самого Ярему по “полной программе”. После чего УАПЦ тожественно поклялась ни одного политика не допускать в церковные органы управления. Но джин был выпущен из бутылки, и политико-церковный конгломерат зацементировался в филаретовской УПЦ-КП.
Димитрий всегда был невысокого мнения о собственной “каноничности” и “благодатности”, всегда был готов отдать свой “куколь” кому-нибудь “достойному”, но таких так и не нашлось. Да и откуда они могут появиться в расколе? В последние годы жизни им владели катастрофические ощущения, которые и вылились в книгу “Роздуми про страшне сьогодення”. Умер в 2000 году, похоронен во Львове.

“Патриарх” Владимир (Василий) Романюк.
После смерти Мстислава был избран такой же ширмой, как и сам Мстислав для УПЦ-КП. У него был имидж правозащитника, много лет проведшего в лагерях. Однако сами правозащитники никаких иллюзий в отношении его не питали, поскольку знали, как “он вел себя в лагерях” — был обыкновенным гебистким стукачем. Об этом были публикации в правозащитной прессе, и сам Романюк от “борцов за свободу Украины” держался на расстоянии. Это как раз пример, как система ломала человека: один раз поскользнулся — всю жизнь расплачиваешься. Он всегда жил в страхе и ненависти к КГБ. В страхе — потому что вечно боялся разоблачений, в ненависти — потому что жизнь человеку дана не для того, чтобы вечно бояться. Также он относился к “старшему по званию” — Филарету, от одного взгляда которого,он замирал, как кролик перед удавом. Даже будучи “патриархам”, он не вызывал Филарета к себе, а приходил к нему, как подчиненный к начальнику. Мстислав, узнав, что Романюк “двойной”, сказал Масендичу:”Если Вы хотите, чтобы я к вам хорошо относился, не упоминайте при мне его имени”.
Именно Романюк начал переговоры о приеме Филарета в УАПЦ и был одним из моторов создания УПЦ-КП. Он был человеком малообразованным, по определению Филарета, на уровне “сельского священника”. Участвовал в погромах православных храмов вместе с филаретовскими депутатами. Когда осенью 1993 года “епископат” УАПЦ во главе с Масендичем встали стеной, чтобы не допустить в “патриархи” Филарета, во избежание полного развала раскола вице-премьер Жулинский дал по телефону команду избрать Романюка, что удовлетворяло бунтовщиков, но разгневало Филарета. Он стал додавливать автокефалов, и они покинули филаретовский раскол.
Романюк оказался без поддержки. С отчаяньем обреченного он начал борьбу со своим заместителем. Публично пригрозил Червонию и Поровскому отлучением от Церкви, а Филарета даже уволил. Филаретовцы с юмором относились к “трепыханиям” старика. Он жил в двух крошечных комнатушках у Филарета на Пушкинской, не имел даже телевизора, сам готовил себе пищу на электрической плитки и не упускал случая потянуть рюмку-другую. Был полностью “контролируем”, но, как заключенный ненавидит своего тюремщика, так и Романюк ненавидел Филарета, с радостью читал все антифиларетовские разоблачительные материалы в прессе.
В 1995 году Романюк решил привлечь к борьбе с Филаретом правохранительные органы. Он обратился в столичное управление по борьбе с организованной преступностью с просьбой, чтобы ему выдали охрану. Мотивировка: Филарет пытается его отравить, он постоянно боится насилия со стороны филаретовцев. Романюк заявил о связях Филарета с крупнейшими криминальными кланами Киева, а таже просил помощи в розыске прихваченной Филаретом церковной кассы: по его утверждениям, Филарет в 1989 году конвертировал и перевел на зарубежные счета три миллиарда рублей. Начальник столичной милиции выделил для Романюка круглосуточную охрану на три дня время подготовки и проведения синода УПЦ-КП. За это время охрана пять раз, в том числе и ночью, пресекала попытки филаретовцев и депутатов расправиться с “патриархом” (что зафиксировано в милицейском отчете). Романюк стал чрезвычайно опасным для УПЦ-КП.
14 июля 1995 года Романюк по гражданке отправился на свидание с некой леди в университетский ботсад (как человек, проведший много лет в лагерях, он до старости питал слабость к противоположному полу), рядом с клинической больницей. К вечеру его мертвого, в окроваленой сорочке, с поломанными ребрами и следами от уколов в сердце доставили в Феодосиевский монастырь, откуда на следующий день отправили в морг. Официальная версия гласила, что ему стало плохо, некие женщины в течении двух часов пытались (под стенами больницы!) его реанимировать, возможно при массаже сердца поломали ему грудные ребра, а также ставили ему прямые уколы в сердце (что отмечено в акте судмедэсперта), однако, когда прибыла, наконец, скорая, загадочные “реаниматоры” исчезли. 18 июля похороны Романюка вылились в гигантскую провокацию против власти. Они вошли в историю как “черный вторник”. После побоища на Софийской площади Романюка закопали на обочине у колокольни Святой Софии. Медик, растолковывающий нам акт судмедэкспертизы, говорил, что через полгода надо брать повторные анализы тела, после чего можно будет установить, какие препараты вводили Романюку в ботсаду. Однако после побоища к его могиле никого не подпускали, а затем Омельченко вообще накрыл ее мраморной плитой. Многие до сих пор пребывают в уверенности, что и побоищем и плитой закрыли какое-то преступление. Кстати, версии об убийстве Романюка до сих пор придерживаются его сподвижники. Так, нынешний “предстоятель” УАПЦ Мефодий (Кудряков) в прошлом году на послесоборной пресс-конференции УАПЦ заявил ошарашенным журналистом: “ А Романюка, чтобы вы знали, — убили!”
Президент Кучма пообещал, что все виновные в этих событиях понесут наказание. Однако через несколько месяцев уголовное дело было развалено, а затем и закрыто. Впрочем, во время президентской кампании 1999 года Президент неожиданно заявил на пресс-конференции, что когда-нибудь расскажет всю правду о “черном вторники”. Его угроза была направлена в адрес другого кандидата в Президенты — Евгения Марчука…
Романюк также никаких иллюзий о своей “патриаршей благодати” не питал, он не без юмора говорил, что “ее у нас с гулькин нос”. Романюк не скрывал, что цель его организации (УПЦ-КП) — не служение Богу, а “борьба с Москвой”.

“Патриарх” Михаил Денисенко (Филарет).
Пожалуй, ни о ком не написано столько разоблачительных материалов, сколько о Михаиле Денисенко, бывшем митрополите Киевском. Он является чуть ли не единственным в мире человеком, отлученным от Церкви и в то же время носящим патриарший куколь. Если все его предшественники больше тяготились самозванным патриаршеством, то Михаил Антонович шел к нему, как танк, безжалостно переезжая и устраняя все, что было на его пути. Два срока ходил в замах, пока в 1995 году не добился своего безальтернативного избрания в УПЦ-КП. Он беззастенчиво присвоил все средства Православной Церкви, полагая, что это лишь компенсация за его с Евгенией Петровной непосильный труд на ниве православия. Вероятно, нет у него ни стыда ни совести. У него нет ни капли уважения ни к государству, ни к народу, ни к самому Православию. Иначе бы он столько лет подряд не кощунствовал и не святотатствовал. Он разоблачен как агент КГБ, как аморальный человек, причем собственными детьми. Он создал организацию, которая стала крышей для криминальных структур, в том числе и занимавшихся кровавым бизнесом — вербовкой наемников (небезызвестный “Чин Святителя Илариона”). Филаретовский патриархат — это искушение тщеславием, ложью и властью. Недаром в него сползается все ущербное, злобное и изолгавшееся не только с Украины, но и со всего мира. Ведь подобное притягивает подобное. Весь его “епископат” — это, как правило, запрещенные за какие-то церковные преступления бывшие священники. Он, по рецептам Сталина, специально набирает таких, чтобы держать в страхе быть разоблаченными. Но куда они могут вести свою несчастную паству? К какому спасению? Вскоре Филарет будет праздновать первое пятилетие своего отлучения от Церкви Христовой. Ныне уже очевидно, что он не только не попытался раскаяться, но посвятил себя без остатка богоборчеству, борьбой с Православной Церковью. Все его выступления не обходятся без злобы и хулы на Церковь. Более того, он призывает и требует, чтобы в этом ее помогали украинская держава и украинский народ! Видимо, Филарет считает, что им больше нечем заняться…
О своей “благодати” Филарет тоже невысокого мнения. Поэтому филаретовцы повсеместно твердят, что для церкви она особого значения не имеет…

“Митрополит” Мефодий (Валерий Кудряков).
Был избран “предстоятелем УАПЦ” после смерти “патриарха” Димитрия (Яремы). Человек с уголовным прошлым: за злостное хулиганство был осужден по 206 ст. УК и отбыл наказание. Получил духовное образование, был направлен приходским священником на Тернопольщину. Однако дебоширить не переставал и в 1987 году Львовским митрополитом Никодимом был запрещен в священнослужении. В 1991 году областной уполномоченный ходатайствовал перед архиепископом Лазарем, чтобы тот пристроил несчастного в кафедральный собор Тернополя. В благодарность Мефодий с боевиками захватил собор и выгнал своих благодетелей. Ушел в раскол, после Масендича был управделами УПЦ-КП, однако после кончины Романюка объявил филаретовцев его убийцами и перешел в УАПЦ. Был “митрополитом Тернопольским”. Всегда отличался некоторой прямотой. В 2000 году на соборе УАПЦ, избравшем его руководителем автокефалов, заявил опешившим делегатам: “В каноническом смысле мы — никто”. Правда, непонятно, раз собравшиеся — “никто”, то почему все это называлось “православной церковью”?

Так откуда благодать у раскола?

Наш небольшой экскурс в историю национального раскола свидетельствует, что, сколько расколы не тасуй, получаются одно и то же: Содом и Гоморра или Гоморра и Содом. Раскол претендует на то, чего исполнить не может, — вести человека к Богу и спасению. Никакой благодати от Бога в расколе нет и быть не может. Раскольничья “благодать” — от проходимцев, которые создают эти расколы; от госчиновников, которые их поддерживают; от политических партий, которые их пестуют. Если все они не видят разницы между Церковью и имитаторами и если это “невидение” именуется “демократией” и “правами человека”, то не честнее бы было, чтобы чиновники и политики сами, без всяких ряженых посредников, выдавали бы ищущим и страждущим справки — “спасен”, “спасена”, “спасены”…

Мета УГКЦ: Від Святого Юра до Святої Софії

Георгий Коваленко, протоиерей. Парадоксы религиозной статистики