Мифология раскола

Как известно, мы далеко не лучшим способом распорядились дарованной горбачевским «новым мышлением» свободой совести. Можно даже сказать, гораздо хуже, нежели наши бывшие соратники по социалистическому лагерю. Во всяком случае, по количеству и разнообразию религиозных конфликтов, равно как и по числу самозванных патриархов и митрополитов на душу населения, мы впереди планеты всей. При этом свобода совести не единажды подвергалась тяжким испытаниям и насилию как со стороны властных структур, так и околоцерковных политических и даже военизированных формирований.

Автокефалия как повод для расколов

В конце сентября в Киеве прошла международная конференция «Религия и Церковь в постсоциалистических странах», собравшая руководителей государственных религиозных ведомств из стран бывшего Союза и Восточной Европы, а также ведущих религиеведов Старого и Нового Света. Она, кроме всего прочего, показала, что в строительстве религиозно-политического вавилона мы отнюдь не одиноки.

«Каждое крыло национального движения Грузии, — говорил на конференции профессор Тбилисского университета Зураб Кикнадзе, — требовало от Церкви поддержки и благословения, требовало даже, чтобы она обличала и предала анафеме другую сторону». Впрочем, если Грузинской Православной Церкви удалось сохранить единство, то, скажем, в Болгарии и Югославии появились «параллельные» патриархи, в других странах — митрополиты и т. д. В Украине политические структуры сумели разорвать единое вероисповедание на несколько частей.

Кроме предстоятеля УПЦ, Митрополита Киевского и всея Украины Владимира (Сабодана), у нас имеется патриарх Киевский и всея Украины Димитрий (Ярема), патриарх Киевский и всея Украины-Руси Филарет (Денисенко), недавно появился патриарх Киевский и всея Украины-Руси Поликарп (Огурцов), а также «местоблюститель» патриарха УАПЦ Василий (Бондарчук). В областях, естественно, возникли параллельные каноническим архиереям самозваные митрополиты, архиепископы, епископы, опирающиеся на местную политическую элиту.

У православных Украины от такого количества архиереев давно рябит в глазах и голова идет кругом. Коррумпированное телевидение и СМИ именуют самозванцев так, как они того хотят. Сбить с толку и внести смуту в умы верующих — излюбленное орудие раскола. Скажем, когда Владимира (Ярему) избрали патриархом УАПЦ, он принял имя Димитрий. А вот когда многомудрые филаретовцы избрали патриархом никому не известного Владимира (Романюка), оставили то же имя. Мелочь, но верующие поначалу решили, что Митрополит Владимир (Сабодан) возглавил УПЦ-КП. Когда же через два года Романюка хоронили, многие опять-таки решили, что хоронят Сабодана и выражали соболезнование украинскому православию.

При этом все патриархи раскола предпочитали носить куколь Патриарха Московского. История возникновения этого головного убора уходит корнями во времена московского царства, и, казалось бы, для антимосковских идеологов раскола он неприемлем. Но выдумывать нечто свое или позаимствовать головной убор у кого-нибудь из других восточных патриархов — значило бы отпугнуть и без того затюканный «духовный электорат»!

Весь арсенал политических интриг, подмен и провокаций наши раскольники перенесли на ниву духовную. Когда в 1990 году, еще при Союзе, Украинская Православная Церковь получила статус автономии (независимость и самостоятельность в управлении) и Московский Патриарх официально отказался от всех прав собственности на церковное имущество, экспроприированное в Украине у РПЦ атеистами, и указал правопреемницу этого имущества — Украинскую Православную Церковь, казалось, что от самоуправления (автономии) до самовозглавления (автокефалии) остался один шаг и все пройдет безболезненно. Но какую бурю негодования подняли парламентарии — защитники УГКЦ и УАПЦ в 1990 году! «Мы не хотим получать независимость из рук Москвы, это унижение для украинского народа». Они даже бросались под колеса машины патриарха Алексия на Софийской площади. И это понятно. Обретение УПЦ канонической автокефалии выбивало главный козырь в идеологии раскола и сужало возможности политического маневрирования в православии.

Когда же оказалось, что получение автокефалии для самой УПЦ чревато многочисленными расколами и переходом общин, даже целых епархий под юрисдикцию Москвы, Белграда, Русской Зарубежной Церкви и т. д. (поскольку УПЦ является доминирующей церковью в 22 из 25 областей Украины, отношение к этой проблеме различно: от благожелательного до резко негативного), те же политические лидеры подняли кампанию третирования УПЦ как «пятой колонны» империалистической Церкви, не желающей отделения от Кремля.

Любопытно, что высшие сановники Украины как прошлого, так и нынешнего призывов постоянно попадались на раскольничью «утку» об автокефалии. Объявите, мол, себя и вы автокефалией, патриархатом — чем угодно, лишь бы радикалы не вопили. В Галиции существуют общины уже едва ли не четырех киевских патриархатов (включая греко-католический), причем все национально-патриотические, однако во многих местах уже семь лет одна половина села с топорами ходит на другую, и никто унять не может. Неужели распространение галицкого опыта на всю Украину и есть цель желанная? Неужели развал крупнейшей Церкви Украины (а законы страны, равно как и правовые акты Европы, позволяют приходам менять свою юрисдикцию) позволит присоединить к УПЦ, вернее к тому, что от нее останется, все прочие православные толки? Будто бы и впрямь кто-то верит, что лжепатриархи с сонмом незаконно высвяченных лжеепископов и священников дружно положат кресты на престол и будут спокойно ожидать своей участи? Увы, не для того они уходили в раскол!

Автокефалия в Украине — только повод для раскола. В Болгарии и Югославии Православные Церкви имеют статус автокефалии, но там нашли другой повод для разделения церквей. Расколы легко случаются, а на преодоление их уходят даже не годы, а десятилетия. Украинская православная диаспора в США и Канаде десятилетиями была разделена на три Церкви, которые не могли договориться об объединении. Даже когда Украина стала независимой и появилась возможность соединиться с любой ветвью «материкового» православия, две ветви предпочли Константинополь. Вполне возможно, что они потянут за собой одну из православных групп Западной Украины.

Как известно, коварство в политике, — дело обычное: конъюнктура влияния и власти предполагает самые невероятные союзы и перевоплощения. Но что естественно для политической жизни, можно ли считать естественным для жизни религиозной? В феврале 1992 года в средствах массовой информации Украины было распространено заявление 25 парламентариев, в котором указывалось, что предстоятель УПЦ Филарет является преградой духовного возрождения Украины, поскольку он аморален, деспотичен, связан со спецслужбами и компартией. Он дискредитирует православие в глазах народа, державы и мира. Когда же четыре месяца спустя на Харьковском соборе украинские епископы сместили Филарета с его должности и лишили священнического сана, законность чего подтвердили предстоятели всех Поместных Церквей мирового православия, те же парламентарии не только объявили расстриженного владыку мучеником-патриотом, но и вошли в руководство созданной им церкви!

Да и сам Филарет являл чудеса беспринципности. До 1992 года он пламенно доказывал, что УАПЦ Мстислава — безблагодатная и ведет обманутых людей не к спасению, а на сковородку в ад. В доказательство он даже пригласил в Киев будущего Вселенского патриарха Варфоломея, который заявил то же самое. Этой акцией, по мнению Филарета, он вбил осиновый кол в стремление Мстислава получить каноническое признание УАПЦ от Константинополя. А через полгода Филарет сам оказался в «замах» у того же Мстислава, которого он «решил считать» своим святейшим патриархом. Та же история — с независимостью УПЦ от Москвы. Даже в 1992 году после Харьковского собора Филарет доказывал, что УПЦ — независимая и самостоятельная, защищена «законами Украины», и что она никакая не зарубежная, а истинно украинская Церковь, состоящая из граждан Украины. Когда же решение украинских епископов стало необратимым, Филарет, напротив, начал доказывать, что УПЦ — зависимая и иностранная. Лучше всего охарактеризовал Филарета патриарх УАПЦ Димитрий, отказавшийся вести переговоры с УПЦ-КП: «Мы не будем вести переговоры с Филаретом, потому что не видим в нем никакого церковного духа. Он политик и ничего более».

От лицедейства — к стукачеству

В чем не откажешь нашему расколу, так это в умении манипулировать сознанием верующих. Весьма занимательная история, как УПЦ-КП утверждала себя в Украине. Действительно, если УАПЦ имела хоть недавние, но исторические корни, то филаретовцы основали свою церковь на полном плагиате идей УАПЦ. Они даже поначалу руководствовались ее уставом и именовали себя УАПЦ — Киевский патриархат. Конечно, название грешило ужасной тавтологией, поскольку УАПЦ тоже являлось отнюдь не китайским, а Киевским патриархатом, и Мстислав носил титул патриарха Киевского.

Замечательной находкой (в смысле политической интриги) следует признать исчезновение (никто не припомнит когда) из аббревиатуры (УАПЦ-КП) буквы «А». Этим филаретовцы убили сразу нескольких зайцев. Во-первых, являясь совершенно идентичной по своим идеям УАПЦ организацией, УПЦ-КП избавилась от непонятного народу и сто раз заклейменного Филаретом слова «автокефалия». Во-вторых, страшный удар был нанесен по УАПЦ: ведь смысл этой разбросанной по миру и возрождаемой в Украине церкви как раз и состоял в создании независимого Киевского патриархата. А он, пожалуйста, уже и создан! Причем не изгнанником, а гонителем! Недаром Мстислав требовал привлечь к уголовной ответственности организаторов УПЦ-КП.

В-третьих, и в главных, этим названием определялась конфронтационная оппозиция к исторической церкви Украины — УПЦ. В стране как бы появились две равнозначные украинские православные церкви: одна — Киевский патриархат (своя, национальная), а вторая — Московский патриархат (чужая), так как УПЦ имела статус автономной, а не автокефальной церкви.

Разумеется, свой истинный, а не мифологический статус филаретовцы предпочитали не афишировать. А он был определен Вселенским патриархом Варфоломеем I и высказан посланцу Л. Кравчука, бывшему вице-премьеру Н. Жулинскому: «Такой институции, как УПЦ — Киевский патриархат, в Православии не существует, а Филарета никто не считает архиереем». Это «неканоническая группировка» того же Московского Патриархата, воглавляемая расстриженным за преступление перед церковью монахом. Даже когда Украинская Православная Церковь станет автокефальной, филаретовцы все равно останутся неканонической группировкой, только уже канонического Киевского патриархата.

Одна из главных целей раскола в Украине заключалась в том, чтобы подменить сугубо церковные характеристики религиозной организации (благодатная — неблагодатная, каноническая — не каноническая, ведущая к спасению — ведущая к гибели и т. д.) внецерковными, политическими (наша — не наша, украинская — московская и т. д.). Даже возник термин «московское православие», хотя никто не может объяснить, чем же оно отличается от житомирского или хмельницкого. Беда, правда, заключается в том, что УПЦ никогда себя Московским Патриархатом не именовала, а потому надо было каким-то образом зафиксировать оппозицию по линии «наша — не наша» в сознании верующих. Эту проблему Филарет легко разрешил при помощи контролируемых им газет и телевидения, которые даже в официальной информации стали именовать Православную Церковь Украины — УПЦ-МП, а филаретовцев — УПЦ-КП.

И тут филаретовцы тоже удачно воспользовались политической конъюнктурой. Сложные взаимоотношения правящих кланов Украины и России привели к тому, что положительные или даже благожелательные репортажи по национальному телевидению о политике Москвы стали чрезвычайно редкими. Напротив, Москва — вечная угроза независимости, территориальной целостности и т. д. При таких обстоятельствах всякое упоминание о «Московской Церкви в Украине» действовало на политиков-радикалов, как красная тряпка на быка. Недаром большая их часть — от боевиков и до номенклатурной интеллигенции — группируется вокруг Филарета.

Ведь по какой, собственно, схеме филаретовцы захватывали православные храмы? К городской или сельской церкви подъезжали филаретовские нардепы, казачки или унсовцы, собирали «вече — и обращались к миру: «Вы за какую церковь? За нашу или московскую?» Люди, разумеется, были в недоумении, поскольку полагали, что церковь, в которую ходили деды-прадеды, всегда была «нашей». Они за нее и голосовали. Тут же боевики разгоняли старую «двадцатку», выволакивали из церкви «московского» священника, на место которого водворяли филаретовца.

Правда, очень часто прихожане грудью вставали на защиту своего пастыря и в схватках доставалось и боевикам, и нардепам. Вопреки распространяемым филаретовцами мнениям, верующие твердо стоят за свою каноническую Православную Церковь. УПЦ — это отнюдь не удел русскоязычных или русифицированных регионов, крупнейшие епархии православия Украины как раз находятся в тех областях, где сохранились глубокие религиозные традиции — на западе и в центре Украины: общин УПЦ, скажем, в Винницкой области — 590, в Хмельницкой — 576, в Волынской — 475, Закарпатской — 473, Ровенской — 434 (в то время как, например, в Донецкой — 189, Запорожской — 119, Харьковской — 154).

В продолжение своей политики на разделение православия и народа УПЦ-КП, единственная из 65 религиозных организаций Украины, использует державный флаг страны как свой. Под государственными стягами филаретовцы штурмуют храмы, ими они бьют милицию, как это было на похоронах Владимира (Романюка). Всякое столкновение УПЦ-КП с правоохранительными органами заканчивается моральным поражением последних: филаретовское телевидение настойчиво показывает кадры, где разъяренные омоновцы вырывают и топчут не что-нибудь, а государственный флаг. Зритель цепенеет от ужаса, а Филарет лишний раз доказывает, что кто против него, тот против независимости Украинской державы.

Этим же и объясняется и настойчивое желание раскольников расправиться со своими оппонентами при помощи державы, именем державы, вместе с державой. Обвинение Украинской Православной Церкви в антиукраинской, антигосударственной деятельности является едва ли не общим местом всех выступлений защитников и глашатаев УПЦ-КП. Желание использовать государство как аппарат насилия в борьбе со своими идеологическими оппонентами такое же древнее, как этот мир. Еще иудейские старейшины настучали Пилату об антигосударственной, антиримской деятельности Христа и руками римских легионеров расправились со своим противником. Ныне захлестнувшее Украину доносительство приняло характер эпидемии.

Профиларетовские организации — УНСО, казачки Мулявы, «Просвіта» и т. д. столь яростно стали отбирать хлеб у СБУ, разоблачая Украинскую Православную Церковь, что председатель Службы безопасности Украины В. Радченко вынужден был публично заявить: его ведомство не располагает фактами причастности ни одной из украинских церквей к антигосударственной деятельности. Эх, не то нынче СБУ! Вот когда в нем состоял «товарищ Антонов», он же Филарет, факты об антигосударственной и антисоветской деятельности религиозных организаций и отдельных священников и общин находились всегда!

Говорят, психология сексота состоит в том, что ежели раз донесешь — будет тянуть всю жизнь. Сегодня от поэтов, депутатов, журналистов уже никто не требует стучать почаще и погромче. Нет же, натура пуще неволи. Доносительством занимаются уже на общественных началах.

В 1996 году в Тернополе состоялась некая «международная, научная» конференция: «Почаевский монастырь в контексте истории и духовной жизни народа». Это собрание приняло обращение к Президенту Украины, в котором указывалось, что православная святыня, оказывается, на самом деле «в годы царизма ни разу не встала на защиту украинства», и такой же оставалась в годы освободительного движения, как и во времена сталинизма и фашизма. Находясь ныне в структуре УПЦ (Московского Патриархата!), продолжает ту же линию. Как раньше она не выполняла распоряжения и «универсалы» правительства, так и ныне не празднует национальных праздников, в том числе и дня рождения Т. Шевченко. Словом, монахи в ОУН не участвовали, в коммунистов не стреляли и с крестным ходом на шевченковские торжества не выходили. А потому от Президента Украины как гаранта Конституции требуется защитить украинский народ от «святых отцов» монастыря, которые духовно унижают украинский народ. Читаешь — и не веришь своим глазам. Готовая передовица «Правды» 30-х годов. Ежов и Берия прослезились бы от умиления. С такими помощниками можно полстраны отправить в казематы с чистой совестью!

Подобными форумами нас не перестают радовать и филаретовцы столицы. После крестного хода насельников Лавры к Президенту Украины они не преминули организовать собрание, в котором заклеймили православную Лавру антигосударственным «гадюшником» и т. д.

Недавно в Киеве состоялся съезд Союза писателей Киевского патриархата, как охарактеризовали его злоязычные литераторы. В президиуме съезда — Филарет. Надо же, ни дать ни взять — Лев Толстой украинской литературы! Тоже под анафемой ходит. Чем прославился на литературной ниве расстриженный монах? Уж не своими ли шедеврами в жанре секретных доносов, мастерство которых ведомо лишь кураторам КГБ да таким же, как и сам Филарет, «мастерам пера»?

Накануне новых провокаций

В один из дней в зале, где проводилась киевская международная конференция, неожиданно появилась делегация УПЦ-КП: Филарет, архиепископ Андриан, нардеп Н. Поровский и примкнувший к ним известный правозащитник Глеб Якунин. Это вызвало оживление среди журналистов, но филаретовцы так же неожиданно исчезли, как и появились. Однако они распространили среди участников подборку документов и сделали это неосмотрительно. Среди них — один из тех документов-фальшивок, которые не первый год таинственным образом гуляют по Украине, и никто не может определить источник их распространения. Словом, филаретовцы засветились.

Документ этот — ксерокопия некоего составленного в единственном экземпляре под грифом «совершенно секретно» рапорта сотрудников пятого управления КГБ при Совете Министров СССР от 14 июня 1991 года начальнику пятого управления генерал-лейтенанту Бабкову. В нем обосновывается необходимость внедрения в УАПЦ своего сотрудника П. Петруся (агентурный псевдоним «Паломник»), и ориентировка для других агентов — «Седого» и «Родственника» (Яремы и Рожака). Как нетрудно догадаться, упомянутые лица — руководители УАПЦ: патриарх Димитрий, львовский архиепископ Петр и глава львовского православного братства Рожак. Все трое — ярые враги филаретовцев, вечных держателей «единственного экземпляра»!

Однако столь убийственный компромат специалисты опять-таки расценили как малограмотную фальшивку. В 1991 году уже не существовало Совета Министров СССР, а потому многократные упоминания чекистами этого органа указывают не столько на их некомпетентность, сколько на невежество авторов фальшивки. Рядом с фальшивкой помещены напоминания о том, что Греко-Католическая Церковь Украины — филиал Ватикана («иноземная разведка»), а УПЦ — филиал Московской Церкви в Украине. И делается заключение: только святофиларетовская церковь в стране является лучом света в темном царстве Москвы, Ватикана и спецслужб!

Не менее любопытна раскручиваемая филаретовцами провокация о преследовании верующих УПЦ-КП в Подмосковье. По этому поводу Филарет собирал уже пресс-конференцию и соберет еще не одну. Грех не использовать такой повод для травли православия в Украине. История этой провокации такова. Недавно в Украине объявилась четырехлетняя жертва московских арбитражных судов — архиепископ Богородский (Москва и Московская область) УПЦ-КП Андриан. Не будем смущаться громким титулом: на самом деле Андриан — это запрещенный, как и Филарет, в священнослужении архимандрит, настоятель Богоявленского собора в городе Ногинске Московской области. В своих многочисленных обращениях Андриан поведал гражданам Украины о своей горькой судьбе. Семь лет назад он был направлен Московской епархией РПЦ в Ногинск в качестве настоятеля запущенного Богоявленского собора, который был передан властями Русской Православной Церкви (до этого здание использовалось не по назначению). Андриан восстановил храм, завоевал авторитет местных жителей, был избран депутатом областного и городского Советов, множил замечательные и славные дела.

Однако в своих обращениях Андриан не указывает, какие его моральные, деловые, а главное — физиологические качества вызвали негодование священников Ногинского района, которые 1 октября 1992 года решили освободить замечательного священника от должности настоятеля собора, ректора гимназии и председателя православного братства, и почему Московский Патриарх Алексий II дал указание от греха подальше перевести его в Ульяновск. Члены церковной двадцатки (а эта организация, как правило, содержится самим настоятелем), приняли сторону своего пастыря. Андриан отказался выполнить волю Патриарха, полагая, что его депутатские обязанности выше обязанностей перед Церковью, за что в конце концов и был лишен священнического сана. «Вот уже более четырех лет Московская епархия Московского Патриархата обивает пороги судебных инстанций, чтобы отобрать у нас Богоявленский собор», — пишет Андриан. Видимо, сначала Андриана спасало его депутатское положение. Но оно не вечно. Приход сначала перешел в Русскую Зарубежную Церковь. В 1993 году об Андриановом горе проведал известный собиратель раскольников Филарет, и община перешла под юрисдикцию Киевского патриархата. Разумеется, из расстриженных священников Андриан стал архиепископом УПЦ-КП, а его приход был наименован «епархия Киевского патриархата». Ногинская община поменяла юрисдикцию, что не противоречит российскому законодательству, но остались юридические проблемы с собственностью на Богоявленский собор.

Дело в том, что российское законодательство в этой сфере менее демократично, чем наше, но, думается, более разумно. У нас храм передается общине, и она вместе с помещением может переходить из одной конфессии в другую множество раз, чему мы имеем грустные свидетельства. В России же храм передается Церкви, в данном случае Московской епархии Русской Православной Церкви. Зарегистрированная община и священник могут удариться в буддизм, адвентизм — в любую из 47 существующих в России конфессий. Однако собор должен оставаться собственностью той Церкви, которой он возвращен. И православные ногинчане, на свои пожертвования возродившие собор, приходя в него, должны принимать таинства у канонического приходского священника, а не у архиепископа, царя Иерусалимского или Марии Дэви Христос, которыми может возомнить себя изгнанный из Православной Церкви священник.

Епархия судится с общиной и, скорее всего, дело выиграет. И вряд ли проведший нехитрую комбинацию с перерегистрацией общины Андриан может привести хоть какие-то убедительные юридические аргументы. А вот политических — сколько угодно. Раз он стал членом Киевского патриархата, значит московское правосудие преследует Киевский патриархат в России! Более того, он угрожает и суду: если вы решите спор в пользу Московской епархии, то Киевский патриархат будет иметь право в Украине отобрать все храмы УПЦ (Московского Патриархата), включая Киево-Печерскую, Почаевскую Лавры, Корецкий монастырь и т. д. Он даже требует этого от властей Украины. Каков размах! Право же, стоит только удивляться нерасторопным руководителям преследуемой ныне в России секты «Аум Сенрике», что они вовремя не додумались перейти под юрисдикцию УПЦ-КП. Попробовали бы их тогда пальцем тронуть!

В кулуарах конференции удалось поговорить с известным правозащитником Глебом Якуниным, собратом Филарета по несчастью. Он был лишен священнического сана, так как нарушил запрет Церкви на участие священников в политических битвах. Теперь он вместе с Филаретом борется с обидчиком — Московским Патриархатом.

— Украина, конечно, отстала от России в плане экономических преобразований, — говорит Якунин. — Но в религиозной жизни, ее демократичности у вас положение намного лучше. Ведь как это замечательно, что вчера я встретил Митрополита Владимира. (Он был самым порядочным в Московском Патриархате, замечательным проповедником. Ему надо было раньше Филарета бросать Москву и переезжать сюда, за ним бы пошли все.) Сегодня я встретил Филарета, а завтра, быть может, Димитрия. Как прекрасно, что есть такое разнообразие. А было бы десять патриархов, стало бы еще лучше. Ведь у верующих появляется возможность выбора. У нас же Русская Православная Церковь — это окостеневшая структура, не способная к реформированию. Они поступили со мной хуже, чем КГБ. Они не имели права лишать меня сана. И я намерен апеллировать к поместному собору РПЦ. Я вам дам один документ, который еще никто не видел. (Он протянул ксерокопию обращения в 1985 году будущего Патриарха РПЦ Алексия к властям с просьбой прикрепить четырех членов священного синода, проживающих в Москве, для медицинского обеспечения в поликлинике четвертого управления Минздрава.) Вот видите, что это за иерархи, о чем они всегда мечтали!

Узнав же о том, что в Украине лишь один из руководителей церквей (Филарет) до сих пор прикреплен к местной «кремлевке» в Феофании, Глеб Якунин вздохнул и подарил свою новую брошюру «Подлинный лик Московской Патриархии» (издание 2-е, переработанное и дополненное). Впрочем, ничего нового в ней не оказалось. Заклеймен Сергий Страгородский, взявший курс на сотрудничество с советской властью, и все его последователи. Каждому из руководителей РПЦ, тогдашних и нынешних, роздано по серьге. Не обойдены вниманием и некоторые украинские архиереи: хоть одним предложением, но отмечены. Церковь и власть, церковь и компартия, церковь и КГБ. О ком нет ни слова, так это о Филарете, который 30 лет был вторым лидером в РПЦ и даже занимал пост местоблюстителя. В свое время московская демократическая пресса накопала на Филарета компромата едва ли не больше, чем на всех прочих архиереев вместе взятых. А тут — ни слова. Причину столь поразительной дискриминации объяснил один из участников российской делегации. Оказывается, у выдающегося правозащитника Якунина остался лишь один шанс попасть в Госдуму — по... Ногинскому избирательному округу.

Вместо эпилога

Разумеется, все, о чем мы упомянули выше, не имеет ровно никакого отношения к миссии Православной Церкви в нашем больном деморализованном обществе. Сто лет назад Владимир Соловьев писал: «Мы видим, что действие зла и лжи в мире разрослось и вглубь и вширь, получило вселенский объем и значение. Когда прежде существовали такие универсальные средства к распространению лжи и зла, как теперь? Когда была такая общедоступность всевозможных соблазнов, как ныне?..» Так было тогда, так осталось сегодня. Затравленный человек в изолгавшемся мире протягивает руку к Церкви в надежде на спасение. Но как часто ему кладут в ладонь «угль поядающий»! Никто, конечно, не может запретить человеку полетать на метле, уйти в раскол, поскольку он свободен в своем выборе. Мы не можем помешать политическим структурам интриговать, перевоплощаться, подменять черное белым и наоборот — ибо в этом их сущность. Но мы, наверное, должны научиться наконец-то отличать правду от мифа, чтобы, припадая к руке духовного пастыря, однажды с ужасом не ощутить своими губами липкую и шершавую упругость змеиной кожи...

Василий Анисимов. «Независимость», 29 ноября 1996 г.