Валентин Петров: “Без Бога нет жизни, а без Православия вершить большие дела в космонавтике невозможно”

01.02.2006 archive, Вестник №53, Интервью

ВАЛЕНТИН ПЕТРОВ: “Без Бога нет жизни, а без Православия вершить большие дела в космонавтике невозможно”

Полковник Валентин Петров — одногодка Юрия Гагарина и единственный из сотрудников Центра подготовки космонавтов в РФ из первого потока, который преподает до сегодняшнего дня. Военный, делясь с космонавтами своим многолетним опытом, не забывает упомянуть о значении в жизни будущх покорителей внеземного пространства вездесущего Божественного провидения. Преподаватель поделился своими воспоминаниями встреч космонавтов советского периода с православным духовенством, и их переживанием веры в годы атеистического давления.

— Церковь и космонавтика. Можно ли совместить эти понятия?
— Можно. Их сотрудничество осуществлялось всегда, даже в годы атеистического засилья. В советские времена единственной возможностью приобщиться к Православию были поездки в Московскую духовную академию (Загорск) и посещение Церковно-археологического кабинета. Там много лет собирались древние иконы. Рассказывали о вековых традициях. И тогдашний ректор Блаженнейший Владыка Владимир всегда в этом вопросе шел навстречу. Не помню ни одного случая, чтобы нам отказали.
Перед каждым запуском, когда мои друзья улетали в космос, старались посетить Троице-Сергиеву Лавру, поскольку по нашей традиции принято считать преподобного Сергия Радонежского первым военным священником. Как и он благословлял на Куликовскую битву, так и для нас каждый полет в космос — битва с неизведанным. Тогда, под предлогом, что едем в музей, имели возможность побывать у мощей святого.
Мы не единожды встречались с владыкой Владимиром. Он всегда находил нужные слова и поднимал наш боевой дух.

— Какие впечатления эти встречи оставляли у молодых советских граждан, космонавтов, которые не могли признавать существование Бога уже по определению…
— Впечатления оставались неизгладимые. Давали всегда интересного экскурсовода. Один из них нас удивил наибольше. Это епископ Алексий, ныне отвечающий за монастыри Русской Православной Церкви. Ему удавалось так умело подводить нас ко многим вопросам, что ни у кого не оставалось никаких сомнений. Мы знали, что с Богом мы непобедимы, а с Его заступничеством с нами ничего не случится. Это было в советские времена.
А ныне у нас перед каждым полетом экипажи получают благословение, а недавно на Байконуре была освящена ракета.

— Вы также участвовали в посещении Юрием Гагариным Троице-Сергиевой Лавры. Что вам запомнилось?
— Запомнилось мне не столько впечатления, которые мы вынесли. Запомнилось то, насколько Юрий Алексеевич Гагарин был православным человеком. Ввозвращаясь после посещения Троице-Сергиевой Лавры в Москву, он читал молитву. Это говорит о многом. Быть православным в 1964 году, в разгар атеизма, когда Хрущев обещал показать последнего попа?! Это не только запомнилось — это врезалось мне в память.

— Вас этот факт каким-то образом направил на путь веры…
— Не направил, а укрепил. Я твердо поверил в Бога во дни блокадного Ленинграда и считаю, что остался живым по молитвам моей матери. Меня крестили в морском соборе святого Николая, где служил будущий Патриарх Московский Алексий І. Этот стержень, наверное, остался у меня на всю жизнь. Я никогда не снимал креста, но, поскольку служил в авиации, носил деревяный, чтобы ни один прибор не обнаружил его на груди. Без Бога жизни нет. И уж тем паче без Православия решать большие дела в космонавтике, просто невозможно.

— Что значит Православие для нынешней космонавтики? На каком этапе возможно сотрудничество?
— Сотрудничество осуществляется уже давно. Мы в открытую принимаем православных архиереев в Звездном городке. Во-вторых, у нас построен храм. В Центре подготовки проводятся занятия, которые называются “духовная безопастность” и “пилотируемая космонавтика”, где мы читаем “Основы православной культуры” в самом широком смысле слова с привлечением наших замечательных православных преподавателей с Московской духовной академии.
Я закончил Свято-Тихоновский богословский институт, и это мне дало многое, расширило познания, дало возможность более квалфицированно читать раздел, касающихся духовной подготовки космонавта, который мне поручен специально.

— Это правда, что даже в те времена на орбиту тайно вывозили иконы и другие православные святыни? Как это могло случиться?
— Первая икона полетела официально в космос по стечению обстоятельств. Когда в ноябре 1987 года в СССР решили совершить первый в мире годовой полет, командиром корабля поставили православного человека Владимира Титова. Он очень волновался, поскольку на нем висела огромная ответственность. По дружбе он меня попросил получить церковное благословение. Как только он был утвержден на полет (в одиннадцать вечера) нас принял Председатель ОВЦС владыка Филарет (ныне Патриарший Экзарх Белоруссии). Когда мы к нему попросились с визитом, он не возразил, наоборот пригласил в гости, указав, что итак будет работать до двух часов ночи. Это космонавта очень удивило.
Титов стартовал 21 декабря, а посадка совершилась ровно через год. Весь год Тысячелетия Крещения Руси он летал с православной иконой Божией Матери «Владимирской». На орбите также был лик Крестителя Руси святого князя Владимира, которым мы ему послали вместе с «грузовиком». Там также было много наклеек, связанных с русским христианским милениум. Можно сказать, что тогда вся станция «Мир» была увешана православными иконами. Когда Титов спустился на землю, образ Богоматери некорое время держал дома, а потом решил, то это святыня всей Русской Церкви, и на последнем Архиерейском соборе передал ее Святейшему Патриарху Алексию.
Наш врач Валерий Поляков пробыл в космосе 437 суток (это уникальный полет, непревзойденный никем). Он лично считает, что именно с помощью Божией Матери ему удалось доказать миру, что человек может долететь до Марса и обратно. Ведь нелегко пережить в невесомости, со всеми перепадами столько времени. Как сам неоднократно заявлял, он реально чувствовал, насколько Божья благодать важна для каждого.
И не только он. Недавно приземлился экипаж с Сергеем Крикалевым, который установил абсолютный мировой рекорд, который не будет побит минимум лет десять-пятнадцать. За шесть полетов в невесомости он совершил работу в восемьсот четверосуток.

— Вы неоднократно упоминали имя Предстоятеля УПЦ. Каким образом Его Блаженство связан с космонавтикой?
— С Его Блаженством мы впервые встретились в 1973 году. Он был ректором Московской духовной академии, а мы приехали на экскурсию в Церковно-археологический Кабинет МДА с молодыми космонавтами. В составе делегации тогда был Юрий Малышев, дважды Герой Советского Союза, Анатолий Березовой, Геннадий Сарафанов. Мы были удивлены, что нас принимает сам ректор. Его обаяние и подход, умение говорить с людьми в советское время о Боге — это дар, и он им обладал. Впечатление от человека большой духовной силы осталось у меня до сих пор.
Потом мне повезло. Когда Владыка был уже на Украине, в 1997 году в Киеве проходила международная конференция. После конференции я был ему представлен владыкой Августином. У Блаженнейшего феноменальная память, и, не взирая на то, что прошло много лет, он меня вспомнил. В подарок мне досталась икона и книга, которую я храню дома.
Наиболее значимой считаю нашу встречу в прошлом году, когда мне исполнилось семьдесят лет, ми встретились с Его Блаженством в храме Христа-Спасителя. В присутствии архиереев он вручил мне орден преподобного Илии Муромца. Мне было вдвойне приятно, поскольку на церемонии награждения присутствовал глава отряда космонавтов, а также космонавты, родом из Украины, Гиценко и Онуфриенко — начальники наших ведущих управлений.
Мы осознаем значение Его Блаженства как руководителя крупнейшей Православной Церкви, и в то же время знаем, как человека духовного и скромного. Это всегда греет наши сердца, особенно с учетом того, что на Украине существует непрекращающийся раскол. То две Церкви, то «два прокурора», то еще какой-нибудь двойник. Но вся сила украинского Православия в замечательных руках Блаженнейшего.

— Что лично для вас значит общение с Предстоятелем Украинской Православной Церкви?
— Блаженнейший дает для меня очередной заряд энергии, потому что, будем говорить, мы с ним одногодки. Мне Бог дал выжить блокаду Ленинграда, а после этого еще послужить Отечеству. Поэтому я стараюсь передать следующим поколениям то великое, патриотическое, что сохранилось у нас от предков, в том числе православный патриотизм, что сейчас очень важно. В наши дни, когда процветают всевозможные секты, твердое православное слово стоит очень много. Более лапидарного, четкого слова, которое говорит Блаженнейший Митрополит Владимир, найти сложно, поэтому каждая встреча с Его Блаженством для меня — это праздник души.
Меня всегда поражало то, как он умеет говорить с людьми. Когда мы в советские времена приезжали в гражданской форме (я не знаю, догадывался ли он, что мы с отряда космонавтов, или нет), но он говорил так, что каждый понимал об ответственности во время совершения космических полетов. Я ведь не открою вам тайны, что у нас всегда «гарантия» — пятьдесят на пятьдесят, то есть, каждый полет — это риск. Перед этим мы иногда убеждались, что этот риск смертельный. В свое время гибель нашего товарища Владимира Комарова потрясла всех.
Надо было так сказать, чтоб люди потом, спустя много лет после полета, вспоминали встречу не с председателем какой-то комиссии, а с ректором Духовной академии. Это потрясающая вещь, о которой говорят немногие, но все это чувствуют.

— Наверное это привело вас на недавно состоявшиеся торжества на честь семидесятилетия Его Блаженства?
— Считаю, что мне выпала огромнейшая честь чествовать Его Блаженство во время семидесятилетия. Мы преподнесли приветственный адрес от космонавтов, которое подписал украинский космонавт, начальник Центра подготовки космонавтов Василий Циблиев, а вместе с этим был подарен раритет — недавно увидевший мир фолиант, рассказывающий обо всех космонавтах, которые прошли подготовку в нашем Центре. Книга выпущена в честь семидесятилетия Юрия Гагарина. Это своеобразная эстафета от семидесятилетия первого космонавта до семидесятилетия Его Блаженства, который очень много делает для того, чтобы наши дружественные народы были вместе, и освящены единым православным крестным знаменем. Мы — люди связанные единой верой, историей и культурой, и разрывать эти связи поживому нельзя. А Господь объединяет.
Я скажу честно, мы сейчас мечтаем (и космонавт Гиценко, и космонавт Онуфриенко, который ныне готовит экипаж) увидеться с Блаженнейшим. Во время нашей последней встречи я его просил, что бы после завершения подготовки нового экипажа, он нашел хоть несколько минут для общения со своими земляками и пожелал всем дальнейших успехов в освоении космического пространства.

Беседовал Владимир Свистун

01.02.2006. КИЕВ. «Вечерние вести»: «Зверинецкие святые исцеляют душу и тело»

Постанова Верховної Ради “Про звіт Тимчасової слідчої комісії Верховної Ради України з питань розслідування фактів порушення прав громадян на свободу совісті”